Для Алексея Ильича в отряде сразу же нашлось дело. В землянках большая скученность, ни о какой стирке белья не может быть и речи. На протяжении последних недель люди были лишены возможности помыться. Поручили ему перевезти из лесосплава в расположение землянок баню. Он человек мастеровой и любую хозяйственную работу не только сам хорошо выполняет, но может и других научить.
15 ноября. Дед Мороз с огоньком взялся за дело. Не прошло и трех дней, а задание уже выполнено. Баню он соорудил на славу. Один из наших особо уважаемых партизан, бывший председатель колхоза села Харевки Яков Васильевич Хапылин, узнал от кого-то из своих приятелей, что комсомольцы-подпольщики села Зинова прячут ротный миномет и боеприпасы. Два дня назад он попросил разрешения сходить в село и забрать это оружие. Не хотел я отпускать его, человек он пожилой, в районе хорошо знают, в Харевке осталась семья, а в Зинове довольно крупный вражеский гарнизон и староста там матерый враг советской власти. Но Хапылин уговорил и сегодня вернулся с подводой, до отказа нагруженной оружием и боеприпасами.
18 ноября. Пришел конец временной передышке и хозяйственным заботам, которыми занимался отряд на протяжении последней недели. Разведчики обнаружили движение вражеских подразделений на подступах к Спащанскому лесу. Утром в Новую Шарповку прибыла рота противника, вооруженная автоматами и пулеметами. Не задерживаясь в селе, гитлеровцы проследовали в сторону Старой Шарповки. Другая рота появилась возле Яцина. Обе группы противника, маскируясь в складках местности, заняли высотки, господствующие над прилегающим к лесу полем. От одной из них отделился взвод немецких солдат, развернулся в цепь и повел наступление на лес.
Создавалось впечатление, что фашисты хотят провести разведку боем, чтобы выяснить наши силы.
Своевременно получив донесения от дозорных и связных из Яцина и Старой Шарповки, мы быстро приготовились к встрече оккупантов. На основной позиции, в центре обороны, стоял танк. Группу из десяти бойцов со станковым пулеметом расположили в районе землянок, примерно такую же группу послали к домику лесника наперерез противнику. Остальные силы направили в сторону Яцина.
Не заметили мы, как до тридцати фрицев с тылу от Старой Шарповки просочились в район землянок. Их встретили автоматным огнем два наших бойца. Под напором врага они вынуждены были отойти и укрыться в землянке. Две тыльные стены землянки окон не имели. Фашисты подошли вплотную и, окружив землянку, закричали:
– Партизан, сдавайс!
– В ответ послышалось крепкое русское слово. Тогда, забравшись наверх, гитлеровец бросил в вытяжную трубу гранату. Она разорвалась в печке, сделанной из металлической бочки, не причинив партизанам вреда. Офицер, очевидно решив, что с партизанами покончено, подошел к окошку, стволом автомата выбил стекло, но дать очередь не успел – свалился, прошитый автоматной очередью.
Затем из окна вылетела граната. Гитлеровцы повалились на землю. В это время по ним ударили другие партизаны, оборонявшие район землянок. Подобрав убитого офицера, гитлеровцы поспешно отступили. Наши бойцы с криками «Ура!» перешли в преследование. Немцы бросили убитого и побежали без оглядки.
19 ноября. Неудачи, конечно, не остановят их в стремлении разделаться с партизанами. Скорее наоборот, теперь фашистское командование, учтя преподанные ему уроки, попытается окружить нас и подавить численным превосходством. Поэтому мы решили сконцентрировать все свои силы в районе землянок и танка, оборудовать там круговую оборону. Весь личный состав принялся за рытье окопов, дополнительных сооружений.
26 ноября. Работы по подготовке к зиме и созданию круговой обороны почти закончены. Все подступы к лагерю заминированы и простреливаются из окопов и блиндажей.
Разведчики установили, что при отступлении части Красной Армии оставили в лесу «Марица» несколько легковых и грузовых автомашин. Решили осмотреть их и, если окажутся пригодными для эксплуатации в наших условиях, две машины перегнать в отряд.
Операцию выполнить поручили бывшим военным шоферам, а теперь партизанам Василию Комову и Петру Скрыльникову. Во время боев они отстали от своих частей и, пробираясь по Путивльскому району, узнали о нас и пришли в отряд с оружием, в полной красноармейской форме, сохранив документы.
Получив задание, Петр и Василий вышли в лес «Марица», нашли там брошенные машины, выбрали из них две – легковую и грузовую. Нагрузив их бензином и маслом, на предельной скорости пронеслись через занятые противником села Воргол, Антоновку, Яцино, Шарповку и благополучно прибыли в Спащанский лес.
Смелость, быстрота и мастерство водителей решили успех дела.
За проявленное мужество им объявлена благодарность.
28 ноября. Старший агитатор отряда Яков Григорьевич Панин и помощник начальника штаба Николай Михайлович Курс, сопровождаемые Цымбалом, снова провели собрания колхозников в Антыках, Спащине, Литвиновичах, Старой и Новой Шарповках. Они рассказали народу о положении на фронтах. В противовес геббельсовской пропаганде, кричавшей, что Москва занята и Гитлер въехал в столицу на белом коне, наши пропагандисты рассказали об ее героической обороне, беспримерном подвиге панфиловцев, мужестве народных мстителей, призывали колхозников к активной борьбе с врагом. Семен Васильевич Руднев провел встречу с учителями в селе Яцине. Там смело действовала комсомольская группа из учителей неполной средней школы во главе с директором Александром Григорьевичем Николаевым. Немцы запретили в школах преподавание истории, говорить с детьми о всем том, что было связано с советской действительностью. Вот он и обсудил с учителями, как лучше и безопаснее в условиях жесточайшего оккупационного режима правильно, по-советски воспитывать детей.
30 ноября. В лес на связь со мной и Рудневым пришла учительница, комсомолка Вера Силина, одна из самых активных членов группы Николаева.
– Александр Григорьевич поручил мне передать вам, что наша группа вчера и сегодня наблюдала за дорогами возле Путивля, – торопливо докладывала Вера. – По ним все время движутся войска. В город прошло много пехоты. На машинах немцы провезли двадцать три пушки. Александр Григорьевич сам ходил в Путивль. Говорит, что весь город переполнен гитлеровцами. Наверное, они снова готовят на вас наступление.
Обращаясь к Семену Васильевичу, Вера продолжала:
– Ваше задание, товарищ комиссар, мы тоже выполнили. Вчера во время урока немецкого языка я подобрала ученикам для разбора предложение, в которое входили зачеркнутые во всех учебниках слова «Союз Советских Социалистических Республик». Надо было видеть, как радостно загорелись глазенки у детей! Посыпались вопросы – почему теперь все зачеркнуто? А один мальчонка, шустрый такой, встал и говорит: «Боятся они, чтобы мы правду знали, вот и черкают книги». Пришлось унимать их пыл, ведь всякое может быть, вдруг как-либо узнают в полиции и тогда беды не оберешься.
Сигнал яцинской учительской группы о подготовке противником новой операции подтверждался данными наших связных и разведчиков. В Путивль прибыли свежие части численностью свыше двух тысяч солдат и офицеров, следовавшие на фронт. В город стягиваются гарнизоны оккупантов с Путивльского, Бурынского, Конотопского, Кролевецкого, Корюковского, Шалыгинского и других районов.
Да, предстоит тяжелый бой. Положение осложняется еще и тем, что болото Жилень, которое надежно прикрывало наш лесной лагерь с запада, начало замерзать и по нему через несколько дней можно будет легко пройти к центру партизанской обороны. Лес потерял свой пышный зеленый наряд. Там, где в двух шагах нельзя было увидеть землянку, теперь все просматривается на расстоянии ста и более метров. Выпал снег. Он хотя и прикрыл все наши оборонительные сооружения, но в то же время и связал нас по рукам и ногам. На белом снегу виден след каждого шага бойца. Очевидно, завтра будет бой. Если противник соберет все гарнизоны в один кулак и обрушится на лес, нам придется туговато. Вместе с Рудневым собрали отряд и, ничего не скрывая, объяснили бойцам сложившуюся обстановку.
1 декабря. В 11 часов утра оккупанты повели наступление. Общее число карателей достигает около трех тысяч человек. Вместе со стрелковым немецким батальоном наступает мадьярская полевая жандармерия. Они обложили нас, как медведя в берлоге, со всех сторон. Главный удар наносит стрелковая часть со стороны Новой Шарповки. На вооружении немцев пушки, минометы, крупнокалиберные станковые и ручные пулеметы. Подходят к лесу нагло, колоннами.
На самой опушке одну из фашистских колонн встретил находившийся в секрете со станковым пулеметом Василий Васильевич Ильин. Вот мы услышали его короткие очереди. Строчил он минут тридцать, сдерживая натиск врага. У нас все было готово к бою.
Пулеметы наших других дозоров тоже вынудили колонны противника развернуться в боевые порядки. Отступая в лес, пулеметчики отстреливались. Фашисты продвигались вперед медленно. Кроме наших пуль, мешала поднявшаяся сильная метель. Пока она благоприятствовала нам, скрывая отходивших партизан.
Наш план состоял в следующем: заманить гитлеровцев поглубже в лес и оттянуть время их подхода к нашей круговой обороне. К тому же в лесу немцы вояки неважные, я это хорошо знал из опыта гражданской войны. Бывало, разгромим их комендатуру, на другой день прибывает карательная экспедиция. Подойдут к лесу, постреляют с краю и к вечеру убираются восвояси.
Теперь они собрали против нас большую силу. Превосходство один к сорока. Но в лесу картина меняется. За каждым пнем им партизан мерещится. В чужом краю, да еще в заснеженном лесу, не видя, сколько партизан и где они, оккупант, что вор в амбаре. В хате на входных дверях щеколда стукнет, десятилетний мальчонка на двор по своим делам идет, а у него, у вора, мурашки по коже бегают. Так вот и у оккупанта в чужом лесу боевой арийский дух пропадает.
Углубившись в лес километра на полтора, авангарды карателей попали под огонь наших застав. Завязался тяжелый и неравный бой. Первой была оттеснена противником застава, находившаяся в районе сгоревшего домика лесника, примерно в километре западнее Новой Шарповки. За ней, энергично отстреливаясь, отошли к центру нашей обороны и другие заставы.