В 1949 году руководитель МГБ СССР B.C. Абакумов неоднократно предлагал ликвидировать службу «ДР». Решение вопроса затянулось. Только осенью 1950 года началась реорганизация службы.
На основе спецпостановления Политбюро ЦК ВКП(б) приказом МГБ СССР № 00532 от 28 сентября 1950 года было создано Бюро № 1, начальником которого стал Судоплатов. Приказом МГБ № 00533 от 28 сентября 1950 года — Бюро № 2, которое возглавил В.А. Дроздов. Обе эти структуры действовали на правах управлений и подчинялись непосредственно министру. На Бюро № 1 П.А. Судоплатова возлагались функции, аналогичные тем же, что и на службу «ДР».
Бюро № 1 занималось планированием оперативных мероприятий за рубежом и выполняло по заданию руководства страны устранения неугодных лиц. Дальнейшая судьба Павла Судоплатова уже совершенно не зависела от Виктора Абакумова. Легендарный контрразведчик, начальник прославленного СМЕРШа в то время находился под стражей. После смерти Сталина МГБ и МВД были объединены под единым руководством Л. Берии. П. Судоплатов получил назначение на должность начальника нового 9-го отдела МВД с подчинением непосредственно министру. Так на базе Бюро № 1 был создан самостоятельный отдел, который должен был иметь в своем подчинении бригаду войск особого назначения для проведения диверсионных операций за рубежом. Судоплатов — начальник нового отдела — фактически стал заместителем начальника Главного разведывательного управления госбезопасности. Он получил возможность мобилизовывать все силы и средства разведки на случай чрезвычайных ситуаций.
26 июня 1953 года был арестован Лаврентий Берия, и для Павла Судоплатова начались не лучшие дни… Был арестован ряд лиц, работавших с Берией: братья Кобуловы — Богдан и Амаяк, Павел Мешик и другие…
Павел Судоплатов в течение нескольких лет работал под руководством Лаврентия Берии. На состоявшемся партийном активе руководящего состава МВД СССР заместитель министра по кадрам Б.Л. Обручников обрушился на Судоплатова, Эйтингона и Райхмана, назвав их лицами, не заслуживающими доверия.
21 августа 1953 года Павел Судоплатов был арестован в собственном кабинете в «доме два» на площади Дзержинского.
В приговоре, вынесенном коллегией Верховного Суда Союза ССР, Павлу Судоплатову вменялось, среди прочего, и такое деяние: «Установлено, что Берия и его сообщники совершили тяжкие преступления против человечества, испытывая смертоносные, мучительные яды на живых людях. Специальная лаборатория, созданная для производства опытов по проверке действия на живом человеке, работала под наблюдением Судоплатова и его заместителя Эйтингона с 1942 по 1946 год…».
Павел Судоплатов был приговорен к тюремному заключению сроком на 15 лет.
Из документа отдела административных органов ЦК КПСС:
«На следствии и в самом письме (одно из прошений о пересмотре дела. — Прим. авт.) Судоплатов не отрицает, что он участвовал в умерщвлении на территории СССР в 1946–1947 годах четырех человек… Но он не считает себя виновным, т. к. в отношении этих лиц имелись определенные оперативные данные о проведении ими антисоветской работы и умерщвление производилось по указанию, полученному им от бывшего руководства МГБ со ссылкой на инстанции…»
Павел Судоплатов весь срок просидел «от звонка до звонка» в печально знаменитой Владимирской тюрьме. 21 августа 1968 года он вышел на свободу.
Судьба же Виктора Семеновича Абакумова оказалась печальнее…
Глава девятая. Старший лейтенант Виктор Титов и Константин Юрьев из СМЕРША
О СМЕРШе говорят, пишут, показывают по телевидению. Издаются книги, правда, немного. Одна из них «Записки офицера СМЕРША» Олега Ивановского (М.: Центрополиграф, 2007).
Олег Генрихович Ивановский, офицер СМЕРША, служил на границе, на Заставе № 9, в Перемышленском пограничном отряде, воевал в кавалерийском полку, после Великой Отечественной войны почти пятнадцать лет работал в коллективе, которым руководил легендарный Сергей Павлович Королев. Он участник создания ракетного щита нашей Родины, первых в мире космических аппаратов, подготовки первого полета человека в космическое пространство. С 1965 года коллектив, в котором трудился Ивановский, возглавил преемник Королева в создании автоматических космических станций Георгий Николаевич Бабакин (сосед автора). В аннотации книги напечатано: «Автор откровенно пишет об отношении в войсках к чекистам-смершевцам, о методах оперативной работы военной контрразведки в ее начальном звене…» — об этих методах сказано скороговоркой, вскользь. По существу, о СМЕРШе в книге Ивановского ничего не сказано. Только несколько абзацев. Справедливо отмечает автор: «Да, шпионов мне поймать не удалось, хотя грозить им смертью был обязан…» В последние годы Ивановский стал весьма заслуженным человеком. Он лауреат Ленинской и Государственной премий СССР. Можно порадоваться успехам бывшего офицера СМЕРШа. С особым удовлетворением воспринимаются его правдивые слова о его «успехах» в СМЕРШе. И это правда — так было. Задержать настоящего диверсанта, шпиона — событие для сотрудника СМЕРШа. Это только в книгах и на экранах кинотеатров и телевидения чекисты пачками задерживают вражеских агентов. Но кино и жизнь — жанры разные. Что было у офицера СМЕРШа? Тихая, рутинная будничная работа. О буднях контрразведчика и пойдет наш дальнейший рассказ.
Старший лейтенант Титов[19] — оперуполномоченный в 69-м ордена Красной Звезды Днестровском инженерно-саперном батальоне — начал службу в части в начале сорок четвертого, когда особистов уже сменили смершевцы. Батальон был сформирован зимой 1943 года в Харькове, получил название 69-го инженерно-саперного армейского батальона 69-й армии. Личный состав батальона занимался минированием и разминированием, переправами армии через водные преграды, выполнял другие поручения штаба армии. Были бои за Белгород, Харьков, активное участие в битве за Днепр, в Корсунь-Шевченковском окружении группировки немцев. Затем — Яссо-Кишиневская операция, Румыния, Западная Украина, Венгрия, Австрия — таковы вехи боевого пути этой части.
Титов в батальоне был один. Правда, имел помощника — Константина Юрьева во взводе управления части. В разное время батальон имел разное подчинение. В сорок четвертом отдельная часть под командованием майора Тращенко Тимофея Спиридоновича подчинялась штабу 21-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал генерал-лейтенант Петр Иванович Фоменко. Корпус входил в состав 4-й гвардейской армии под командованием генерал-лейтенанта Ивана Васильевича Галанина. В период Курской битвы он был командующим 70-й армией, состоявшей из пограничников. Начальником штаба армии был генерал-майор К.Н. Деревянко. В 1945 году, он уже генерал-лейтенант, на борту американского линкора «Миссури» в Токийском заливе от имени СССР подписывал Акт о капитуляции Японии; членом Военного совета был полковник Дмитрий Трофимович Шепилов, с 26 августа 1944 года — генерал-майор, уже в хрущевские времена получивший самую длинную фамилию — «И примкнувший к ним Шепилов». (Автор книги был знаком с ним.) Личный состав батальона хорошо проявил себя в боевых действиях. Два человека в батальоне — сержант Цветков и рядовой Ножка — были удостоены звания Героя Советского Союза. Сотни военнослужащих батальона офицеры, сержанты и солдаты были награждены орденами и медалями. Вот в такой части довелось служить старшему лейтенанту Титову. По службе он замыкался на отдел контрразведки СМЕРШ 21-го корпуса, где начальником отдела был подполковник Волгин. В том же сорок четвертом из четырех батальонов 18-го десантного, 48, 247 и 69-го была создана бригада. Начальником отдела СМЕРШ Краснознаменной Дунайской инженерно-саперной бригады стал опытный чекист капитан Антропов. Он, в свою очередь, подчинялся полковнику Базанову — начальнику ОКР 4-й гвардейской армии. Максим Алексеевич Базанов до 1939 года служил в РККА, командиром танкового батальона. С 1939 года стал чекистом, воевал на разных фронтах.
Титов в душе гордился принадлежностью к отряду чекистов. Проникся важностью своей деятельности в батальоне. Ведь каждой воинской части необходимы службы: связь, медицинская служба и контрразведка.
В отличие от других офицеров части все мысли Титова постоянно были только о работе и работе. О тех, кто окружал его. Он часто задумывался о своем противнике. Титов не разбирался в структуре немецких спецслужб, многое в их деятельности ему было неведомо, но он понимал, чувствовал, какой серьезный, мощный противник противостоит его деятельности.
О работе офицера СМЕРШа вскользь сказал Ивановский в своей книге «Записки офицера «СМЕРША» (М.: Центрополиграф, 2007).
«Наблюдение за тем или иным лицом, вызвавшим внимание, начинается с того, что самые первые сведения о нем уже заслуживают внимания. Они называются «зацепкой». Когда по мере поступления информации чувствуется, что «здесь что-то есть» и нужно продолжать работать углубленно, из «зацепки» это переводится в дело-формуляр.
Формуляр — это уже папка, куда кладутся очередные донесения осведомителей. Таким было делопроизводство оперуполномоченного. Азам криминалистики и другим спецпредметам его учили в погранвойсках.
Вся переписка, документы, которые он обязан был пересылать из батальона в вышестоящий отдел (в этом случае это был отдел КР СМЕРШ корпуса), писались от руки, запечатывались в конверт «Секретно» и отправлялись с обычным нарочным, никакой фельдсвязи.
Главный метод его работы — работа с агентурой, с осведомителями. Подбирать их следует среди военнослужащих, которые смогут вам при необходимости сообщить о каких-либо фактах, интересующих СМЕРШ.
Подобрать осведомителей он должен не только среди военнослужащих, но и среди гражданского населения, в том случае, когда есть возможность такого общения. И это оправданно интересами безопасности государства, так принято, такой порядок.
В армии к такой категории военнослужащих, как работники прокуратуры, военного трибунала, особых отделов, отношения складывались недоверчивые. По мнению некоторых, их служебные обязанности не могли вселять добрых чувств. «Было в полку человек десять моей агентуры. Я сам предлагал сотрудничество. Вербовок на основе какого-либо «компромата» у меня не было. Помогали добровольно и бескорыстно. Какого-либо денежного фонда для агентурной работы не было».