Неожиданности больше не хочется, я уже давно отошёл от этого, успокоился, да и нога хромая — тяжеловато стало. Но ради неё, сделаю всё, что угодно. Хочет, чтобы был сталкером — буду. Потому что люблю, потому что — моя, потому что я — её.
До сих пор напрягаюсь, если вспоминает, как познакомились. Не дай Бог заговорит про записки — что ответить? Соврал тогда складно, но ведь упустил эту деталь, запамятовал. Да и то, что говорил ей в порыве страсти, тогда, под эту ложь не подходило. Думает, что я по просьбе Славика…
Знала бы она, как всё было на самом деле.
…А я ведь вспомнила его. Вспомнила, что видела еще задолго до того, как пришёл. Вспомнила, как сталкивалась с ним возле подъезда, как находила глазами его возле дерева на углу дома. Он наблюдал за мной много лет, всегда безмолвно и тихо. Иногда улыбалась — загадочно, вспоминая про записки и историю его — правдоподобную, конечно… Страшно не было тогда, и сейчас не страшно. Знаю, что помешанный; знаю, что ненормальный. Знаю, что сталкер, насильник, маньяк.
Иногда приезжает мама, сидит с малышкой, а мы…
Ну, вы поняли.
Мы же психопаты.