с находятся враги, не отвечавшие на огонь, и нещадно мазал, пуская гранаты едва ли не веером по площадям.
– Ай, да генерал! – восхитился на бегу Меткий. – Всё по его плану вышло!
Товарищи преодолели примерно полкилометра по окружности сопки, после чего немного спустились по склону и обнаружили по указанным в сообщении координатам третий портал, через который благополучно переместились на полноценный военный аэродром, где штурмовая группа уже ждала команды к выступлению.
– Закрывайте порталы, – сказал по спутниковому телефону Егоров, встречавший сталкеров с группой спецназа, едва увидел жест Меткого – два больших пальца, вытянутых вверх.
– Неплохой результат мы показали в предварительном забеге! – довольный успехом, сказал Жердев.
– На вашем дальнейшем участии в операции настаивать не могу, – сказал генерал, – вы и так достаточно сделали, но если надумаете, то мне будет спокойнее за общий успех. Все-таки позитивного опыта крупных наступательных операций против сектантов «Фатума» у нас пока не ахти, а тут еще АЭС.
– Конечно, мы не останемся в тылу, – ответил Меткий, – не дай бог, все сорвется, потом не сможем простить себе, что отсиделись у кухни. Как минимум, мимо аномалий парней проведем, а там посмотрим.
– Тогда прошу на борт, время не ждет. Врагу не составит труда сообразить, чего ради неизвестно кто уничтожил их комплекс ПВО.
Самолеты-разведчики, оснащенные мощными детекторами и вылетевшие раньше основной группы, нашли примерно в тридцати километрах от северного полюса Зоны идеально чистый пятачок воздушного пространства, где десантники не рисковали встретиться с аномалиями. На земле они, конечно, все равно присутствовали, но тоже в умеренных количествах по сравнению с другими территориями. Доставленные сюда первыми сталкеры из клана «Честь и мужество» отметили опасные участки ярко-оранжевой краской, хорошо заметной с воздуха. После чего над подсвеченным красными дымами пятаком прошла длинная череда армейских транспортников, сбросивших штурмовые отряды, технику и амуницию. Небо заполонили белые купола.
– Красиво! – залюбовался Жердев. – Сколько сам ни прыгал и на других ни смотрел – не перестает эта картина глаз радовать! Мы сегодня сектантов точно сделаем, сердцем чую!
Переведенцев посмотрел на коллегу, но ничего не сказал. В Зоне все, что угодно, может произойти, здесь о будущем лучше вообще поменьше говорить.
Приземление прошло практически идеально, если не считать потери одного пустого бронетранспортера, неуправляемый полет которого закончился в зарослях «стекловаты».
Развернувшись в колонну, полностью моторизованный штурмовой отряд, состоявший из бойцов «Немезиды» и батальона солдат ОДОН имени Дзержинского, обкатанных на зачистке Дальневосточной АЭС, выдвинулся в направлении Билибино. Продвигались быстро, пока в десяти километрах от пункта назначения не уперлись в один из блокпостов войск НАТО.
– Стоять! – крикнул по-английски американский офицер бравого вида. – Дальше – запретная территория! В случае попытки проникновения будем стрелять на поражение!
Колонна остановилась и ощетинилась стволами в ответ на угрозы заокеанского морпеха. Один из офицеров «Немезиды» в звании майора, видимо, прекрасно владеющий языком Шекспира, спрыгнул с брони БМП и направился к командиру поста, причем по пути он закинул автомат за спину, чем слегка снизил градус напряжения.
– Солдаты! – обратился майор к бойцам противника на английском. – Допустим, убьете вы меня, а дальше что? Вас здесь два взвода, около шестидесяти человек, а за моей спиной – семь сотен плюс пятьдесят боевых машин! Вас просто сотрут в порошок! Вы думаете, ваше руководство не знает о наших намерениях вернуть атомную станцию? Знает! Просто вас заранее списали в потери, чтобы использовать как повод для давления на Россию, и только! Хотите ли вы умереть за толстосумов в этих диких краях? Им понравятся ваши трупы, но нам они не нужны!
Командир блокпоста заметил, как его подчиненные переглядываются, и закричал:
– Не слушайте ублюдка! Это красная пропаганда!
– Хочу напомнить вам, – невозмутимо продолжил майор, – что мы на своей земле и хотим лишь освободить ее от террористов. Я понимаю, что вам нелегко сложить оружие в присутствии столь жесткого и упертого офицера, как ваш начальник, но я договорюсь с ним!
Все с неподдельным интересом ожидали продолжения – какой же довод предложит русский офицер американскому коллеге, и как тот отреагирует?
Майор подошел к своему визави и без размаха пробил отличный апперкот в челюсть, от которого натовец рухнул на спину, практически не сгибаясь. Публика с обеих сторон охнула.
– Всё! – широко развел руки в стороны победитель. – Теперь никто не помешает вам остаться в живых!
– К черту! Я скидываюсь! – психанул один из морпехов и швырнул в грязь свою винтовку М-16.
Следом за ним стали разоружаться и остальные, и чем больше солдат сдавалось, тем быстрее шел процесс.
– Вот орел! Уважаю! – проникся Меткий. – Без потерь и без единого выстрела! Как ни крути, а умение побеждать – это в большей степени искусство, чем просто наука. Согласись, Коль, исход чаще зависит не от того, что и как делается, а от того, кто это делает!
– О, мне ли не знать! У меня постоянно ты перед глазами, – рассмеялся Жердев.
Всех обезоруженных солдат сил изоляции, кроме оголтелого офицера, отправили в подземные помещения блокпоста, выложенные бетонными блоками, на случай, если вдруг начнется выброс, а в качестве охраны оставили бронетранспортер с отделением «одоновцев».
Через несколько километров колонна добралась до Т-образного перекрестка дорог, на обочине которого выделялась пирамида, сложенная из человеческих черепов.
– Тьфу ты, мерзость какая! – сплюнул спецназовец из «Немезиды», сидевший рядом со сталкерами, увидев столь варварский фетиш. – Для чего эти людоеды их складывают? Гордятся или запугивают?
– Все возможно, – ответил Меткий, – наверняка никто из нас не знает, но вот, что я заметил: там, где есть такой знак, поблизости находится приемное устройство, вроде антенны, для получения управляющих сигналов боевиками «Фатум». Однажды сам видел, как они перед такой конструкцией в транс впадают.
Едва он закончил фразу, у него в одну секунду, как говорится, без объявления войны, неимоверно сильно закружилась голова. Липкая слабость появилась из ниоткуда, и Меткому пришлось вцепиться в ручки, приваренные к броне, и думать лишь об одном: «Держаться! Не упасть, не упасть…»
БТР дернулся и замер. Сталкер усилием воли поднял голову и увидел, что замерла вся колонна. Видимо, не одному ему пришлось туго, но и водителям мало не показалось.
Поднявшийся ледяной ветер слегка привел бойцов, находившихся снаружи, в чувство. Немощность ушла, остался звенящий шум в ушах и первобытное чувство страха, заставлявшее сердце молотиться в грудной клетке.
– Укрыться в машинах! Проверить герметичность и доложить! Отключить электронику! – зычно командовал кто-то из офицеров.
Закрывая за собой башенный люк, Меткий бросил напоследок взгляд на небо. Под черными, клубящимися тучами невидимая рука расстелила пестрое, розово-алое покрывало, становившееся с каждой секундой все более сочным и кровавым – картина, достойная кисти великого шизофреника Сальвадора Дали.
Внутри бронетранспортера, под слоем стали и других композитных материалов, гасящих излучение, воздействие Выброса переносилось легче, но не сказать, чтобы комфортно. Звук, словно небо с треском раскололось и рухнуло на землю, не просто оглушал – он ощущался нутром. То, что следом начала трястись земля, а вместе с ней завибрировала и многотонная техника, только добавляло уверенности в наступлении конца света. Меткий мог лишь гадать, что сейчас испытывают военные, впервые столкнувшиеся с выбросом (а таких в отряде было подавляющее большинство).
«И все же в бетонном бункере намного легче пережидать», – успел подумать Праведников прежде, чем потерял сознание.
Круги перед глазами и давящая боль в висках, как если бы голову зажали в тиски – вот, что чувствуешь, приходя в себя после окончания лучшего экстремального шоу на планете. Хорошо, что хоть отпускает быстро. Если, разумеется, сердечко и сосуды в порядке – иначе инсульт и сердечный приступ сразу накроют.
«Интересно, я упал или заранее прилег?» – почему-то именно этот вопрос беспокоил Меткого сейчас больше всего, но память отказывалась дать верный ответ.
В конце концов, по слюне на комбинезоне он догадался, что присел, прижавшись спиной к стенке, и только потеряв контроль над собой, сполз на пол. И то ладно – ни об какой острый угол, коих в военной машине всегда предостаточно, не приложился.
– Ничего-ничего, нормально начали! – подбодрил окружающих Переведенцев. – Теперь они радиоактивное шоу раньше, чем через несколько часов, повторить не смогут!
В целом весь отряд благополучно пережил катаклизм, несколько царапин и шишек не в счет. Поехали дальше и вскоре достигли подножия Алискеровской сопки, где колонну уже встречала умчавшаяся вперед разведка.
– Как обстановка? – спросил приснопамятный майор у старлея, ее возглавлявшего.
– Высота наша, наверху оставил дозор. До самого Билибино и АЭС сектантов нет, попрятались по норам. Единственное, что непонятно…
Молодой офицер замялся.
– Говори.
– Тут через сто метров кладбище. Старые могилы в порядке, но есть три групповых захоронения без обозначений, и одно из них совсем недавно раскопали.
– Учтем, – коротко бросил старший по званию, и сам побежал на доклад к группе собравшихся неподалеку офицеров.
Говорили недолго, и когда Меткий за бронетехникой подошел поближе, то услышал лишь финальную часть.
– Первая группа, капитан Соломатин, – принялся командовать плотный мужик лет сорока пяти в форме без знаков различия, – приказываю занять сопку Любви. В твоем распоряжении три БМП, подавляйте всякую активность в городе! Никаких перемещений там быть не должно, если кто шевельнулся – открывай огонь без колебаний!