— Чего было вчера, помнишь?
— Ну, вообще-то говоря, чего-то помню, — Якуб погладил украшающие черепушку шишки.
— Не, я не потасовку в пивной имею в виду, а программу по телевизору.
— Вот как раз ее я помнить не могу, так как в ней не выступал, опять же, ты сам говорил, что вчера ее не записывали, а целую неделю назад… — Якуб беспомощно разложил руки.
— Я имел в виду, помнишь чего-нибудь из того, что посмотрел?
— Ааа… Ну, помню. Письмо тебе дали. От армейского дружка. То есть, это не от меня, потому что в армии мы вместе не служили. И-эх, какие-то давние забытые истории… Сувенир, наверняка, приятный, но… Впрочем, а расскажи-ка своими словами, почему это так важно.
— Был у меня товарищ по оружию, — пояснил Сэмэн. — Мы вместе служили под Порт-Артуром. После рижского мира[7], когда я лечился от ран, он отправился с батькой Булгак-Балаховичем бить совдепов. Но попал им в руки, правда, перед тем успел закопать знамя нашего полка. Красные, к счастью, его не прикончили, а только сослали в Сибирь. Через сколько-то там лет он смылся и пробрался в Польшу.
— Ага. — Слыша, что приятель значительно снизил голос, Якуб предпочел согласиться.
— Ну, так в этом-то письме он и написал, где наше знамя спрятал. Я хочу ехать и достать его… Ты мне в этом поможешь.
— А откуда конкретно нужно его выкопать.
— Из земли, ясное дело. Рядышком. Даже тысячи километров не будет. Село Гнатовка. Приятель закопал знамя под крестом на перекрестке.
— И где эта Гнатовка располагается? — сам Якуб, хотя округу знал хорошо, такого села не припоминал.
— Вот туточки, рядом возле того самого Чернобыля, — стукнул козак пальцем в карту. — Так замечательно складывается, что после взрыва реактора всю округу выселили, так что никто нам не помешает копать.
— Ты хотел сказать: никто, кроме мутантов, динозавров и зомби, — тяжко вздохнул экзорцист. — Ну что же, бывало и легче, бывало и трудней… Так когда едем?
— А у тебя, что, работа срочная ждет? Нет? Тогда пообедаем и выступаем.
— Это что же, сегодня?
— Именно в такой же, как сегодня, день Марко Поло отправился в Китай! И у него не было ни машины, ни польских железных дорог[8].
Вообще-то Якуб и не знал, кем был Марко Поло, но посчитал, раз им делать и так было нечего… Они поели, остатки запаковали в баночку, чтобы было чего перекусить по дороге, и поехали.
Львовский карманник по имени Саша приметил этих двух дедков, как только те вылезли из польского пэкаэса на Стрыйском вокзале. В первый момент подумал, что на сей раз можно было бы и проехать… Эта неделя была по-настоящему удачной. Он обработал десятка полтора иностранцев. Бумажник приятно опух евриками. А у одного из обработанных фраеров на кредитке даже был записан PIN, что позволило хорошенько пощипать ему счет… Саша собрал весьма приличную сумму. "Налог" старшим воровского цеха можно было спокойно сдавать. Но эти два бумажника, браво, буквально провокационно торчащие из задних карманов порток польских туристов… Саша чувствовал, что подобного случая пропустить просто нельзя.
"Потный свитер тому в рот, кто своего не бережет!", — подумал Саша, влезая за дедами в маршрутку.
Операция была даже слишком легкой… Он прошел рядом и буквально одним движением извлек оба бумажника. Никто из стариков ничего и не заметил. Карманник сунул добычу в сумку и возле парка вышел. Он чувствовал знакомый укол адреналина, ну совершенно так, словно распаковывал найденный под елочкой подарок. Саша развалился на лавочке поудобнее и вытащил первый бумажник. Раскрыл его… и выругался про себя. Вместо денег там было полно этикеток, отклеенных с какого-то польского пива. Саша раскрыл второй бумажник. И вновь он почувствовал ужасное разочарование. Здесь, чтобы не было повторов, торчала одинокая и смятая банкнота номиналом в одну гривну.
— Спасибо и за это, — буркнул Саша, после чего вытащил из кармана собственный бумажник, чтобы положить в него добычу.
В первый момент ему показалось, что он спутал бумажники и вытащил какой-то из "вычищенных". Только глаза его не обманывали. Еще утром в нем было более двух тысяч евро. Теперь же не было ничего. Совершенно ничего. Саша инстинктивно потянулся к телефону. Но из кармана вытащил только срезанный поводок мобилы. Саша почувствовал, как закружилась голова. Он коснулся запястья, но его золотой полёт, память от первого месяца обучения воровской профессии, тоже куда-то подевался. Даже любимой бритвы не было во внутреннем кармане пиджака. Несколько мгновений Саша чувствовал только полное головокружение, а потом вспомнил ужасную историю, которую когда-то рассказывали старейшины воровского цеха — вышедшие на пенсию львовские щупачи. Легенду о гадком поляке, который, время от времени, пролетал через город словно враждебная тень…
— Черт меня подери, так Якуб Вендрович и в самом деле существует?! — прошептал Саша.
В нескольких километрах от парка, перед железнодорожным вокзалом, Якуб пересчитал пачку банкнот.
— А чего, неплохо, — довольно буркнул он. — Имеется и на билет до Киева, и на возможные дополнительные расходы. А этот сопляк еще пару раз подумает, прежде чем пытаться обработать туристов из Польши. Вот знаешь, что я себе думаю… — глянул он на приятеля, — тебе пригодились бы приличные часы… Так что по случаю дня рождения я хотел бы подарить тебе эту скромную и практичную мелочь.
— Спасибо, только день рождения у меня лишь через три месяца.
Сэмэн защелкнул золотой браслет на запястье.
— Ну, тогда это уже не было бы неожиданностью, — пояснил экзорцист и посеменил к кассам.
Впоследствии рассказывали, что эти двое пришли с запада[9]. Но точно так же они могли прийти и с юга. А вот с востока они прийти не могли, потому что с той стороны была граница зоны. И с севера вряд ли пришли, потому что там находилась граница с Белорусью. Впрочем, давайте оставим все эти академические размышления — люди по пивным разные глупости болтают — а то, с какого направления пришли Якуб с Сэмэном, никакого значения не имеет.
А вот пивная выглядела, соответственно, паршиво. Выстроили ее из фанеры, частей старого автобуса, бордюрных плит и плит ДВП. Двери висели на полосках линолеума. Хотя никаких петель у нее не было, тем не менее, когда ее открывали, она скрипела. Хотя было всего лишь девять утра, услышав этот звук, от порезанных ножами столов к прибывшим повернулись пьяные рожи. Пол был посыпан опилками. Увидав их, Якуб с Сэмэном почувствовали себя чуть ли не в Войславицах.
— Бармен, по четыре пива всем присутствующим, — весело крикнул Якуб, бросая на стойку сто евро.
Лапы в татуировках в жесте приветствия приблизились к лысым черепушкам. Бандитские рожи, украсившись улыбками, сделались не такими пугающими.
— И что нужно, господа? — весьма конкретно спросил бармен.
— Ну, если пан предлагает, то и для нас по одному большому, — усмехнулся экзорцист.
— Я имею в виду то, что вы действительно ищете, — уточнил тот.
— А откуда вы знаете, будто бы мы чего-то ищем? — удивился казак.
— Только не надо "ля-ля". Оно же видно. Притон на самом конце грунтовки, у самой границы закрытой зоны. Автобуса здесь мы не видели уже лет двадцать. Харч мне привозят сюда трактором раз в месяц. Обыкновенные туристы сюда не добираются, и лишь иногда появляются такие типы, которых интересует то, что за лесом… Разные люди тут появляются. Но всегда за чем-то. У нас, к примеру, имеются травки для курения, очень крепкие, потому что выросли там где заражено…
— Вот это нас как раз меньше всего интересует, а вот покушать чего-нибудь было бы можно, иак как нас ожидает долгая пешая прогулка, — пояснил Якуб.
— Вы хотите туда? — бармен указал на видимый через окно ряд столбов, украшенных колючей проволокой и табличками с символом радиации. — От всего сердца не советую. Часть зоны более-менее убрана. Туда даже туристов на экскурсии возят. А вот остальное…
— А дай-ка я угадаю, — буркнул Сэмэн. — Пан хочет сказать, что там, где не убрали, шастают чернобыльские мутасики, законы физики и биологии там нарушены, мертвые из могил встают, и тому подобное?
— Ну, в принципе оно так и есть, разве что законы физики достаточно стабильны. Ну да, видали тут всякое, но то ли настоящие зомбаки, или оно живые люди, оценить трудно. Так далеко я не заходил. Мутанты, однако, дают о себе знать. Но вот гораздо большей угрозой являются обычные волки и тигры…
— Сибирские!? — удивился казак.
— Откуда тут сибирские? — раздраженно фыркнул бармен[10]. — Самые обыкновенные, из зоопарка в Припяти. Когда случилась авария, сотрудники зоосада не могли выпросить транспорт для зверей, а застрелить было не из чего, да и кто в СССР имел тогда волыну? Жалко им зверей сделалось, без ухода те бы просто сдохли в клетках от голода, ну и выпустили скотинку на волю… А она и размножилась… Так что самостоятельно лезть туда не советую. Хороших карт нет. Части дорог и мостов уже не существует…
— То есть, все именно так, как я и думал, — казак пихнул Якуба локтем в бок. — Нам нужен проводник, который был бы в состоянии переправить нас в конкретное место зоны. Корчма на самом краю населенного и цивилизованного мира… Насколько я знаю жизнь, пан мог бы нам кого-то такого устроить? — обратился он к владельцу заведения.
— Здесь мы называем таких сталкерами. — Странная просьба, похоже, никакого особенного впечатления на бармена не произвела. — Вы попали, куда надо. Через часик или два сюда должен заглянуть один из лучших… Что вы хотите поесть? Ни налоговая, ни санэпидемстанция сюда не заглядывают, так что цены у нас по-настоящему доступные.
— Тогда попросим жареной картошки, котлету и чего-нибудь покрепче, — скомандовал Якуб.
Время шло уже к полудню, когда дверь приоткрылась, и в ней появился сталкер. Оба приезжих из Польши сразу же поняли — это ОН. На сталкере были черные кожаные штаны и высокие сапоги с металлическими подковками. Рукава хлопчатобумажной рубашки были завернуты до локтя. Через плечо был перевешен планшет, с другой же стороны — для равновесия — был привешен металлический футляр от противогаза. Ковбойская шляпа делала сталкера несколько похожим на Индиану Джонса, правда, за поясом у него не было хлыста, да и сумка была другого покроя. Судя по лицу, парню было лет двадцать, но выглядел он опытным искателем руин.