– Тебе помочь? – спросила Би, глядя, как она тащит все это к грузовику.
– Можно. Если ты слегка приподнимешь грузовик…
– Давай.
– Да я шучу, – Мириам забросила домкрат под заднюю ось грузовика, проверила батарею и включила. – Я умею ремонтировать машины с детства. То есть двигатель разобрать, конечно, не смогу. Но, по-моему, этого почти никто не может. А так, по мелочи…
– Я так и поняла.
Когда платформа грузовика, наконец, поднялась на нужную высоту, а Мириам, сидящая на ней, прикрутила крюк сцепки двумя болтами из четырех, мимо них с жестяным грохотом проехала колонна фермеров. Би следила за ними, облокотившись о крыло своей машины. Всего в колонне был пять машин – все, кого они видели во дворе Чака.
– Я немного проедусь, – сказала Би, когда они скрылись за скалами. – Не могу сидеть на месте, посмотрю, что впереди.
– С тобой все нормально?
– Да, насколько это вообще возможно. Просто мне нужно подумать.
– А кто это еще там едет?
– Беженцы, – Би запрыгнула в кабину. – Их еще много в эту сторону едет, за нами идут целые караваны. На всякий случай держи игольник под рукой, а я буду недалеко.
– О’кей.
Кар Би сорвался с места. Рок, остановившийся возле грузовика, проводил его взглядом.
– Что смотришь? – спросила его Мириам. – Помогай!
– А что нужно делать?
– Для начала достань мне разводной ключ поменьше вон из той коробки…
Она устанавливала новое колесо, когда мимо проехали еще три грузовика, один сразу с двумя прицепами. Закрутить последнюю гайку она доверила Року – тот долго пыхтел, но справился. Крюк тоже держался… По крайней мере, должен был продержаться до Хокса. Солнце жгло вовсю, и среди скал время от времени вспыхивали яркие точки, словно разбросанные между камнями осколки зеркал.
– Вот и все, – сказала Мириам. – Теперь ждем Би, она поможет нам подцепить трейлер. Хочешь пить?
– Да, – Рок провел ладошкой по мокрому лбу, оставив черный масляный след.
– Эй, тебе нужно вымыть руки… Да и мне тоже, – Мириам осмотрела свои ладони. – Я же вся в грязи. Давай сначала отнесем инструменты.
По дороге приближались еще несколько грузовиков, она бегло глянула в их сторону, когда втаскивала инструменты в трейлер. Уже не боясь потревожить монаха, она задвинула коробку поглубже и взяла канистру с водой.
– Сейчас помоем руки…
Проезжающая мимо пара грузовиков притормозила, из кабины второго высунулась голова мужчины в мягкой светлой шляпе.
– Эй, девочка, батарея лишняя есть?
– На своих езжу, – резко ответила Мириам.
Грузовики остановились. Дверь хлопнула, и человек в шляпе спрыгнул на землю. В руках у него была старая двустволка.
– Тогда давай свои!
– Под трейлер! – шепнула Мириам Року, тот упал на колени и мгновенно ввинтился под днище.
– Куда… – заикнулся было мужик, потом поднял ружье, целясь Мириам в грудь. – Давай батареи, говорю, и че пожрать, если есть!
– Ты разве не беженец? – спросила Мириам, отступая на шаг к трейлеру. В грузовиках она видела лица – несколько женщин смотрели оттуда, прильнув к окошкам в стенках.
– А тебе что? – огрызнулся человек, его лицо под козырьком шляпы блестело от пота. Хлопнула дверь второго грузовика, и на дорогу спрыгнул еще один мужчина, с длинноствольным игольником. Мириам лихорадочно обдумывала ситуацию… Ее собственный пистолет, как и переговорник, остались в машине, Би была неизвестно где, а она сама понятия не имела, что делать в подобных ситуациях.
– Хорошо, – сказала она, поднимая руки и показывая ему ладони в черном масле. – Ты только ружье опусти, у меня же оружия нет.
– А ты мне не указывай! – сказал фермер, сделав к ней еще один шаг. Снова отступив, Мириам уперлась спиной в теплую стенку трейлера.
– Эй, Эйм, а тут еще дети! – крикнул второй мужчина, видимо, заглянувший в кабину грузовика.
– И у меня дети! – огрызнулся Эйм. – И жрать хотят, между прочим…
В наступившей тишине только Мириам расслышала, как щелкнула задвижка на двери трейлера, очень тихо, словно кто-то придержал ее.
– Последний раз повторяю…
– А не пугал бы ты ее, добрый человек.
Кейн говорил тихо и ласково, словно с ребенком. Чуть повернув голову, Мириам увидела, что он стоит рядом с трейлером, а его страшной винтовки нигде не видно.
– Я же вижу, тебе в людей раньше стрелять не приходилось. И жена твоя, и дети смотрят… Что они о тебе подумают?
– Ты кто вообще? – теперь уже Эйм отступил, не зная, в кого целиться.
– Я монах, – Кейн сделал шаг вперед, потом еще один, показывая пустые руки. – А ты кто?
Он снова шагнул, на этот раз закрыв собой Мириам. Товарищ Эйма приблизился к нему, и теперь они оба целились в монаха.
– Ты нам зубы не заговаривай…
– Так я по-человечески с тобой говорю. Тебя же Эймос зовут, да? Сам посуди, Эймос: оно тебе нужно – тяжесть такую на душу брать? – Монах сделал еще один шаг, снова заставив Эйма отступить, ружье практически уперлось ему в лоб. – Сам подумай, правильно это – у одних детей отбирать, чтобы другим отдать?
– Может, и неправильно, – второй человек подошел ближе, держа Кейна на мушке, – только вот так случилось. Ты бы не рассуждал, ружья-то у нас…
Монах шагнул в сторону, еще ближе, так что стволы ружья и игольника почти скрестились.
– Ружья? – переспросил он, – Да разве они за вас решают?
Он нырнул под стволы, хватаясь за цевье ружья, и коротко ударил Эйма в лицо прикладом его собственного оружия. Второй фермер попытался было отойти, но Кейн использовал захваченное ружье как длинную дубину, ударив по игольнику снизу вверх, а затем ткнув его хозяина прикладом в лоб. Игольник упал прямо перед Мириам, и она наступила на него ногой, как на ядовитую змею.
– А теперь что? – спросил монах, держа ружье за ствол перед собой. – Ножи достанете? Или ты, Эйм, за топором сходишь?
– Может, и схожу, – ответил Эйм, сглатывая кровь. – У меня восемь душ в машинах, что им, с голоду помереть? И движок к ночи сдохнет, и сидеть нам на хайвее, пока бандиты не подоспеют…
– Да ну его, Эйм, – сказал второй фермер, потирая лоб с красной отметиной от приклада. – Поедем отсюда, перебьемся как-нибудь…
– Еще кого найдете, да? – ружье в руках Кейна перевернулось будто само собой, теперь его пальцы лежали на курке. – Только подходить близко не будете, а сразу застрелите? Кого, интересно мне? Тут пара семей недавно проезжала, может, их догоните, а?
Фермеры молча переглянулись, потом Эйм тихо спросил:
– А что делать-то, монах?
Мириам только сейчас заметила, что Рок наполовину высунулся из своего укрытия и с интересом наблюдает за происходящим. Кейн хотел что-то сказать, но она его опередила.
– Что делать… Да просто взять и попросить батарею, кретины!
Она наклонилась и вытащила Рока за шкирку из-под машины.
– А ну живо в кабину, и не высовывайся!
Рок припустил к грузовику, а монах широко улыбнулся.
– Вы поняли?
Наступившая тишина была прервана нарастающим ревом – из-за скал вылетел кар Би, завертелся, толкнул ближайший грузовик и остановился, накрыв всех облаком мелких камней. Кабина была уже открыта, Би приземлилась между машинами еще раньше, чем остановился кар, и ее наваха хищно щелкнула, раскрываясь.
– Что здесь происходит? – спросил механический голос.
– Да вот, – сказала Мириам, успевшая присесть и закрыть голову руками, – покушать у нас попросили. Дадим им мешок гречки, у нас же еще есть…
– Тебе лучше знать.
– И еще…
– Что?
– У нас же есть еще батареи?
Глава VIII
Интермедия VIII
Пустыня расползалась, подобно лоскутному одеялу.
С высоты она напоминала серый плащ, долго послуживший и много раз чиненный, покрытый заплатами и складками, с полосками шнуровок на рукавах и вкраплениями черной кожи. С очень большой высоты все детали уже сливались, и внизу простиралось пятнистое и бугристое нечто, похожее на плохо выделанную бычью кожу.
Корпус джета вздрогнул, когда его скорость вдвое превзошла скорость звука, и водородный двигатель сменил режим. Высокочастотная вибрация проникала в кабину, и это было единственным, что позволяло почувствовать движение на такой высоте.
Пустыня никогда не была пустой.
Вокруг пятнистого и сверкающего металлом Хокса, расположившегося на двух холмах, широким овалом лежала долина, ее склоны пестрели неаккуратными лоскутами – фермы, сады, загоны для скота и пастбища с желтой от летнего зноя травой. Коробочки фермерских домиков и амбаров лепились друг к другу в беспорядке, над ними поднимались тени ветряных насосов – тонкие, не толще швейной иглы.
Долина выступала центром яркого пятна – лоскуты полей расходились от нее во все стороны, подчеркивая иллюзию одеяла желтыми пятнами выгонов и серыми кусками вспаханной земли. Белые ленты дорог резали поля на части, широкие полосы трех основных хайвеев начинались чуть дальше, за долиной, и убегали в стороны, упираясь в горизонт.
Один указывал на Атланту – остров правильной формы, белые стены и тонкие стеклянные шпили, рвущиеся в небо… Другой, украшенный кружевом кудрявых пыльных завитков, – на скальные россыпи Эрга, глубокой пустыни.
Джет качнул крыльями и развернулся над ниточкой хайвея, беря курс на Эрг. Проплывающая под ним дорога наполнилась беженцами – маленькие и большие караваны, точки, ползущие по белой линии, способные увидеть только след от джета – светлую полоску в безоблачном небе.
Дальше пустыня становилась каменистой, изменяя цвет на серо-черный. Хайвей терял пыльный блеск, и постепенно растворялся среди серых скал, каменных насыпей, и очертаний фундаментов старых городов – с высоты они были отлично видны, как геометрические рисунки в виде квадратов и прямоугольников, понемногу утрачивающие свои очертания и смысл.
За неполных пятнадцать минут джет преодолел более семи сотен километров, ища внизу знакомые следы. Беженцы давно остались позади, но пустыня то и дело снова расцветала миниатюрными пыльными завитками… Их становилось все больше. Джет сбросил скорость и немного снизился, чтобы не упустить зрелище.