боли тоже не было. Ее рывком подняли на ноги и с силой ударили о стену – теперь перед глазами оказались исцарапанные пластины военного бронежилета, выкрашенные в черный цвет. От удара ее голова откинулась назад и она почувствовала на своем лице дыхание третьего рейдера – дыхание боли и смерти.
А затем что-то произошло. Взревели моторы на улице, и комнату на короткое мгновение осветил неправдоподобно ровный фиолетовый свет – словно в окно заглянул прожектор из цветного стекла, вроде тех, что Мириам когда-то видела на ярмарке. В мгновение ока вспыхнули занавески, волна жара ворвалась в дом следом за рейдерами, взрыв во дворе заставил затрястись тонкие металлические стены дома Мириам. Весь мир содрогнулся… Тот, кто держал ее, разжал руки – но она осталась стоять, так же, как и рейдеры, глядя наружу. Раскаленные пыльные вихри ударили в двери и окна и закружились по комнатам… А следом за ними пришел еще кто-то.
Мириам уловила движение в дрожащем воздухе, мерцание стального клинка. Рейдер, выскочивший из кухни, отлетел к стене, отброшенный металлическим бликом, а тот, кто рылся в шкафу, вскинул руку с пистолетом. Но в следующее мгновение кисть его руки, все еще сжимающая оружие, ударилась о потолок комнаты, отделившись от тела. Человек, державший Мириам, оттолкнул ее и сделал шаг вперед – и тогда она, впервые за долгие минуты, почувствовала, что может двигаться.
И кинулась ему на спину, вцепляясь руками в горло, защищенное жестким воротом бронежилета.
Рейдер качнулся, и в воздухе снова мелькнуло лезвие – низко, под ногами Мириам. Мир в который уже раз перевернулся… Теперь она смотрела на свою комнату снизу. Комнату, в которой она провела столько дней, где все вещи были такими знакомыми и родными… и стены и потолок которой теперь были залиты кровью. Невысокая фигурка, не выше самой Мириам, добивала рейдеров – деловито, быстрыми взмахами длинного изогнутого клинка. У того, на которого упала Мириам, была отрублена нога – и он пытался встать, издавая плачущие звуки, когда лезвие с отвратительным хрустом вонзилось ему в шею.
Затем убийца рейдеров взял Мириам за плечо и поднял на ноги одним резким движением, заставившим ее зубы клацнуть. У него были тонкие, но очень сильные пальцы, и прикосновение оказалось болезненным – первая боль, которую Мириам почувствовала в это утро… Пробившаяся сквозь пустоту внутри, она заставила ее вскрикнуть и поднять глаза на своего спасителя…
И обнаружить, что лица у него нет.
На Мириам смотрела уродливая маска из черного пластика, перевитая трубками, с несколькими клапанами для дыхания и несимметрично расположенными оптическими линзами. Рука в перчатке, лежавшая на плече Мириам, была армирована тонкими металлическими полосами, пронизывающими всю рубчатую обтягивающую броню этого странного существа.
– Можешь идти? – спросила маска бесполым механическим голосом.
– Могу, – ответила Мириам.
– Машина есть? – маска оглядела комнату, трупы, и снова повернулась к Мириам.
– Да, – ответила Мириам.
– Тогда собирайся, я еду на восток.
Маска отпустила ее плечо, и, казалось, утратила к ней интерес, принявшись обыскивать трупы. Мириам подошла к шкафу. Рывшийся в нем рейдер лежал теперь среди ее одежды – комбинезонов, курток, джинсов, платков – всего того, что носила она в последний год, или оставляли ее постояльцы как плату за ночлег. Теперь все это плавало в крови – рейдер, которому маска отрубила руку, не умер сразу, и она располосовала его крест-накрест. Мириам снова почувствовала слабость в коленях, а затем ее вырвало прямо на труп.
– Хочешь взять что-то отсюда? – маска, сидящая за ее спиной на корточках, подняла пистолет рейдера и стряхнула с него отрубленную кисть.
Мириам не ответила… Словно завороженная, смотрела она на ярко-желтый платок, пропитывающийся кровью у нее на глазах – просто вещь, принадлежавшая ей, одна из многих вещей, которые у нее были…
Которых у нее теперь не было.
– Не хочу. – Мириам встала и сгребла все, что еще лежало на полках и висело в шкафу – пару курток, юбку и свитер. Ее прежняя жизнь закончилась, и ей почти нечего было взять с собой – точно так же, как когда-то в прошлом, полтора года назад.
Бросив вещи на кровать, она завернула их в одеяло и завязала в большой узел. Потом вышла на кухню, ступая между лужами крови, и вынесла оттуда две коробки – с личными вещами и медикаментами.
Маска тем временем разрядила пистолет рейдера и зарядила свой собственный – небольшой черный игольник с широким магазином перед рукоятью.
– Очень хорошо, – сказала она, поймав взгляд Мириам, – у меня как раз закончились заряды.
Глядя, как маска вешает пистолет на пояс и подбирает с пола свой страшный клинок, Мириам внезапно поняла, что перед ней – женщина. Всего на несколько сантиметров выше самой Мириам, худая, узкобедрая, с изящными формами, которые не способен скрыть даже жуткий комбинезон.
– Там есть еще вода и продуктов немного, – Мириам подняла узел, коробки… Смотрела, как маска вытирает лезвие одной из старых рубашек, подобранных в окровавленной куче. Пыль в комнате медленно оседала, но дым от тлеющих пластиковых занавесок все еще висел под потолком.
– Хорошо, бери.
Клинок маски, чистый и блестящий, щелкнул, уходя в длинную рукоять, словно обычный складной нож.
Они вышли во двор. Маска тащила тридцатилитровую бутыль с водой так, будто та ничего не весила, а Мириам волокла за ней свои нехитрые пожитки, дополнившиеся еще одним узлом – с крупой, картошкой и сушеным мясом.
Она остановилась на секунду, и дыхание ее перехватило – может быть, из-за тяжести узлов, а может быть, потому, что двора больше не было.
Пространство перед ее домом было засыпано дымящимися кусками металла, в которых угадывались обломки каров и домиков для гостей. Труба колодца, срезанная у основания будто ножом, смотрела в небо, как дуло орудия.
Рядом с колодцем, прямо на раздавленных остатках другого кара, стоял кар маски – низкая бронированная машина военного типа, выглядевшая так же жутко, как и сама маска, – со множеством отметин на броне, оплавленными защитными щитками и ребристым цилиндром тяжелого излучателя, смотрящего своим слепым зрачком прямо на Мириам.
– Что здесь… – Мириам остановилась около колодца и заглянула в него… Там на глубине десяти метров мерцала вода. Оплавленные края трубы все еще дымились и излучали жар, а в воде отражалось лицо Мириам – маленькое и испуганное, с огромными черными глазами… Точно такое же, каким она увидела его когда-то давно, впервые посмотрев в этот колодец.
Ее тихому островку посреди безумного и страшного мира действительно пришел конец – окончательно и бесповоротно. Опустив узлы в горячую пыль, она наклонилась и сняла с рукояти колонки, лежащей теперь рядом с трубой, маленький колокольчик.
Маска наблюдала за ней, поставив бутыль с водой на броню своей машины.
– Он звенел, когда набирали воду. – Мириам сжала колокольчик в кулаке. – На память…
– Это был разъезд, – сказала маска, ее механический голос не выражал ничего. – Разведка, идущая впереди Руки. Их много… В этом отряде было всего восемь человек, и остальные уже знают, что они мертвы…
– Мой грузовик за домом, – Мириам наклонилась, собирая узлы, – дай мне две минуты, чтобы его завести…
Уже забросив вещи в трейлер, Мириам оглянулась… и не поверила своим глазам: маска стояла возле колодца, наклонившись над ним, и… рассматривала свое отражение.
II
– А что такое Рука? – спросила Мириам позже, когда дым от ее прежнего дома остался далеко позади, а солнце поднялось почти к зениту. Они ехали на восток по старому хайвею настолько быстро, насколько позволял движок грузовика Мириам. В переговорнике, настроенном на волну маски, слышалось ее дыхание – видимо, микрофон был встроен прямо в воздушный клапан комбинезона.
– Это рейдеры, – после короткой паузы ответила маска. – Самая большая банда рейдеров за последние пять лет. Она состоит из других банд поменьше, и сейчас они двигаются с запада, из пустыни, грабя и убивая всех, кого встретят.
– А города-крепости?
– Я слышала, что они не смогли взять Даллас, и обошли его стороной, но другим городам вокруг не так повезло.
– Думаешь, в Атланте нас укроют?
– Надеюсь, что нас туда пустят. Я видела множество беженцев по дороге, не думаю, что их всех оставят за воротами.
– Я тоже видела… они останавливались у меня.
– Это был твой постоялый двор?
– Да, а что?
– Тебе нужно было бежать раньше, ты бы все равно его не защитила.
Они замолчали. Маска была права, и Мириам все равно не смогла бы подобрать слова, чтобы объяснить ей, почему ей так тяжело было оставить свой дом – единственный дом, который у нее когда-либо был.
– Они не отстали, – слова маски прервали размышления Мириам, – нас преследуют еще несколько, я их слышу. Не останавливайся!
– Да, я вижу, – в треснувшем зеркале заднего вида грузовика Мириам отражалось маленькое облако пыли посреди тонущего в песке старого хайвея. – Они нас догонят?
– Нет, я сама их встречу.
Рейдеры приближались быстро… На этот раз их было больше: Мириам разглядела шесть машин. Маска, ехавшая немного впереди, действительно притормозила и начала отставать.
– Осторожнее… – сказала Мириам и прикусила язык: эта женщина явно лучше знала, что делать. В зеркале Мириам наблюдала, как маска замедлила ход еще больше, как кары преследователей выстраиваются в одну линию, заметив ее, и как открываются орудийные порты на самом быстром из них.
А затем маска затормозила.
Облако пыли вылетело из-под колес ее кара, который завертелся, продолжая мчаться вперед по инерции… один оборот, второй, третий… и знакомый фиолетовый свет в зеркале едва не ослепил Мириам.
Маска включила лазер – на долю секунды, пока нос ее машины разворачивался к рейдерам.
Зеркало полыхнуло огнем, луч прошел горизонтально через передние машины, превратив их в пылающие факелы, оплавленные куски брони брызнули в разные стороны. Две машины, не попав под лазер, врезались в обломки, и одна из них взлетела в воздух, прочертив длинную дугу. Другая, тоже не успев затормозить, ударилась в кар маски, перегородивший дорогу.