– Что, девчонки, первый раз в городе? – ее загорелое лицо украшали многочисленные кольца, вдетые в крылья носа, губы и уши, а красное платье горело на солнце. – Смотрите не потеряйтесь, а то съедят прямо с косточками…
– Подскажешь, где гостиница? – спросила Би, рассматривая ее с брезгливым любопытством. Девушка окинула Би столь же откровенно изучающим взглядом.
– Тебе почище или повеселее?
– Почище.
– Да, сразу видно, веселиться ты не любишь. Выше по улице есть две, но там все занято. Поближе к Верхнему городу есть «Котелок», но там наемники стоят, девочкам там оставаться не стоит. В «Индюке» драки второй день, туда и наемники не суются, на том холме есть опять же парочка, как там – не скажу, не знаю, но вы загляните… Или сразу идите в Верхний, если сможете, конечно… – она снова рассмеялась. – Сестрички при стволах, может, и при деньгах?
– А где лучше пообедать? – встряла Мириам. Девица подмигнула ей.
– Только с фермы, сестричка? Может проводить вас, а то и правда потеряетесь?
– Просто покажи, куда идти, – Би протянула ей два пальца с зажатой между ними монетой, и девушка ухватила ее за руку быстрым вкрадчивым жестом.
– Ого! Кредитка! За столько я обычно другое показываю, – кредит мгновенно исчез за широким цветным поясом. – Значит так: если просто покушать хотите, то тут в двух кварталах есть «У Дика». Там вкусно и недорого, девчонки там часто бывают. Только по переулкам выше не ходите – нехорошо там. И в «Змейку», что рядом, не суйтесь – туда что-то тоже нехорошие ребята повадились…
– Спасибо. Пошли.
– Вы, если что, приходите, меня обычно в «Ястребе» найти можно. Что-то узнать, или время провести, или кредиты лишние есть… Меня Пионой зовут. Пионку спросите, ладно, сестрички?
– Спросим. Мириам!
– Да, идем, – Мириам кивнула девушке, и та снова ей подмигнула. Они шли дальше по улице, и Пиона все еще смотрела им вслед, а когда Мириам обернулась – еще и помахала рукой.
– Красивое у нее платье, правда? – сказала Таня.
– Глупое у нее платье, – сказала Мириам, – совсем глупое…
Они легко нашли харчевню, о которой говорила Пиона, – яркая вывеска «У Дика» занимала изрядный кусок стены, выходящей на улицу, и под ней исходил прохладой темный вход в подвал. Людей там действительно оказалось немного – серьезные мужчины, видимо, купцы, занятые своими разговорами, и несколько девиц в яркой одежде, похожих на Пиону. Прислуживал в харчевне сам хозяин – крупный, неразговорчивый, быстро выяснивший у Мириам, что они хотят съесть, и исчезнувший на кухне.
Обед ей понравился – куриный бульон был горячим и наваристым, а жареная картошка с омлетом приготовлены, как дома, и даже заправлены салом. Еду запивали слабым пивом, слишком горьким для Мириам, не привыкшей к подобного рода напиткам. Детям пить его она запретила, но они и без этого были увлечены обедом – как заявила Таня, самым вкусным в их жизни.
Би съела только бульон и почти сразу встала, доставая монеты из кошелька, – пора было идти. Мириам, чувствующая странную легкость в голове и тяжесть в животе, двинулась за ней с некоторым трудом.
Они вышли на жару, и снова вдохнули запах пыли и раскаленной жести. Улицы Хокса, расходящиеся в стороны, внезапно показались Мириам очередным сном. Она двигалась как в тумане, ступая за Би, и казалось, что она вот-вот проснется – голая, в своей кровати с шершавой, мокрой от пота простыней и твердой пружинной сеткой… Проснется и пойдет к колодцу, чтобы облиться холодной водой.
Мириам представляла прикосновение этой воды, представляла, как она подходит к колонке, нажимает на рычаг, звенит колокольчик, и вот уже вода скользит по ее лицу и телу – холодная-холодная…
Они бродили по городу долго. Солнце неторопливо двигалось в небе, по улицам медленно ползли прохожие. Би шла от гостиницы к гостинице, говорила с хозяевами, и они двигались дальше.
Они прошли через весь Нижний город, с одного холма на другой, по извилистым улочкам и мостикам, переброшенным с крыши на крышу и цепляющимся за стены. Дети с трудом плелись следом – жара, тяжелая в машине, была просто невыносима в городе, между кирпичных стен и металлических столбов. Би, шагающая впереди словно робот, лишенный слабостей, то и дело оглядывалась на Мириам и детей – те все чаще останавливались, чтобы передохнуть или хлебнуть глоток теплой воды из фляги. Несколько раз улицы выводили их к воротам Верхнего города, охраняемым изнывающими от жары стражниками, но Би избегала их, и снова шла вниз, в глубину переулков.
Большинство постоялых дворов было занято, в некоторых оставались одно или два места, но этот вариант совсем не нравился Би. В основном постояльцами оказывались не беженцы, а мрачные неразговорчивые мужчины, наемники, как поняла Мириам, снимающие целые этажи. О том, чтобы оставаться с ними под одной крышей, не могло быть и речи.
Наконец, Би остановилась для отдыха на маленькой площади, под навесом, скрывающим вход в магазин или мастерскую. На площадь выходило еще два переулка, и на узких фасадах окружающих домов висело две вывески – «Индюк» и «Жареный Кабанчик».
Едва зайдя в тень, Рок уселся прямо на землю, и Таня недолго думая последовала его примеру. Мириам прижалась лбом к металлическому столбу в основании навеса, но металл оказался теплым, и облегчения это не принесло.
– «Индюк», – прочла Би. – Это же тоже гостиница? Что там эта девчонка говорила?
– Не помню, – измученным голосом ответила Мириам. – Ничего не помню.
– Нужно попытаться. Иначе еще полдня придется блуждать по Верхнему городу, – и Би решительно направилась через площадь. Мириам хотелось еще постоять, обнимая столб, но перспектива долгих хождений была страшной, и она заставила себя выпрямиться.
– Пошли, – почти нормальным голосом сказала она. – Нас ждет холодная вода, прохладный душ!
В «Индюке» царил полумрак.
Мириам сделала несколько шагов вслепую и ухватилась за плечо Би, которая тоже остановилась у входа. Гостиница встретила их прохладой, запахами мокрого дерева, яблочного сока и спирта. Первый этаж ее представлял собой большой обеденный зал, практически не освещенный, если не считать узких мигающих лучей солнечного света, пробивающихся через большой вентилятор в дальней стене.
Поначалу зал показался Мириам совершенно пустым, она сощурилась, пытаясь понять, где же могут быть хозяева. Слева от входа начиналась длинная стойка бара, за которой громоздились шкафы с бутылками и посудой, справа в беспорядке стояло с десяток грубых деревянных столов и скамей. Часть из них выглядели как рухлядь, два стола с обломанными ножками были прислонены к стене, рядом лежали стулья. Вернее, то, что от них осталось, – набор деревяшек, годных теперь разве что на дрова.
– А где… – вопрос застрял в горле Мириам. В конце зала, в тени, лицом ко входу сидел человек. В нем было нечто странное – Мириам не сразу поняла, что, и сделала еще один шаг вперед, стараясь его рассмотреть.
Человек был очень большим. Казалось, стол, за которым он сидит, слишком мал для него, так что его покрытые шрамами предплечья едва помещаются на столешнице. Огромные кисти рук с поблескивающими металлом костяшками пальцев обхватывали бутылку из белого стекла, выглядящую миниатюрной в этих пальцах.
Человек смотрел на них без всякого выражения, точнее, в тени трудно было вообще разглядеть его лицо. Мирам видела только бритую, покрытую шрамами макушку его головы, находящуюся на уровне ее лица.
– Что вам? —раздался тихий голос от барной стойки, и Мириам обернулась. За стойкой стояла немолодая полная женщина с мягким усталым лицом.
– У вас есть свободные места? – спросила Би.
– Есть, – так же устало сказала женщина, – Только на них всех тут один постоялец.
– То есть?
– Вам лучше другую гостиницу поискать. Тут что ни день – то драка.
– У вас проблемы?
– Да вы не подумайте, он за все платит. Но только вот вчера наемники хотели заселиться, двенадцать человек, так он сказал, что они ему мешают. Всю мебель переломали.
– Двенадцать человек? – Би оглянулась в зал. – Но у вас же есть места?
– Да вы еще и с детишками, – женщина ласково улыбнулась Року, который забрался на высокий стул рядом со стойкой, и теперь раскачивался на нем. – Есть места, но с такими соседями… мало ли…
– Мы с ним поговорим.
– Давай я, – сказала Мириам, бросавшая украдкой взгляды на большого человека.
– Ты?
– Да, – Мириам забросила рюкзак на стойку и решительно пошла в глубину зала.
Вблизи гигант выглядел еще страшнее, чем издалека. Его лицо бугрилось шрамами, как и руки, на лбу выступала металлическая заплата, металл поблескивал на шее и на ребрах, просвечивая через распахнутую безрукавку. Нос был сломан, тяжелая челюсть выдавалась вперед, а глаза утопали в глубоких глазных впадинах.
И в этих глазах было то, что Мириам заметила еще у стойки, в свете, упавшем на секунду из-под лопасти вентилятора.
В них была грусть, а еще, судя по запаху яблочного спирта, гигант был пьян.
– Привет, – сказала она. – Меня зовут Мириам.
Огромный человек смотрел на нее все с тем же выражением, и, похоже, не собирался отвечать.
– Это Би, и с нами еще трое детей. Ты не против, если мы тут поживем?
Последовала долгая пауза, гигант опустил глаза, рассматривая свои руки.
– Живите, – у него оказался низкий, глубокий голос, – только не шумите, хорошо?
– Хорошо… разве что дети, совсем немного.
– Дети… это ничего. Я просто хочу тут отдохнуть.
Мириам кивнула, но гигант больше ничего не сказал – просто сидел, все так же глядя на свои руки. Подождав несколько секунд и поняв, что больше ничего от него не услышит, она пошла обратно к стойке.
– И что он? – спросила Би.
– Просто попросил нас не шуметь. Я думаю, мы можем тут остановиться.
– Попросил не шуметь?
– Сказал, что хочет отдохнуть.
– Мне он тоже это сказал вначале, – хозяйка «Индюка» вздохнула. – Он целыми днями пьет и иногда приглашает непотребных девиц. И денег у него много, за все платит. Говорит, что ему нравится, как я готовлю.