– Куда ты смотришь? – спросил Дэвид.
– Никуда, – ответила Мириам.
– А на меня смотреть неинтересно?
Они покружились в танце еще несколько раз, Мириам уже попадала в ритм его шагов, но вдруг почувствовала, что комната завертелась вокруг нее слишком быстро и огни расплывались. Она немного замедлила шаг, но Дэвид неверно истолковал это.
– Тебе совсем не нравится танцевать со мной? – в его голосе прозвучала насмешка.
– Я не умею танцевать, разве не видно?
– Видно за милю.
Мириам остановилась, но он продолжал обнимать ее.
– Пусти, – сказала она.
– Да ладно тебе, —он все так же саркастически улыбался. – Ну кто тебя еще танцевать научит? Твоя подруга, что ли? А правда, что она – наполовину машина? Или наполовину мужик?
– Пусти, – сказала Мириам уже громче, так что некоторые танцующие оглянулись.
– Да не трепыхайся ты, хорек, часто тебя обнимают, что ли…
Договорить он не успел – Мириам глубоко вдохнула, чуть качнулась назад и что было силы ударила его головой в челюсть. Удар пришелся на середину лба, из глаз мгновенно брызнули слезы. Дэвид, явно не ожидавший ничего подобного, покачнулся и чуть не упал; рука Мириам, сорвавшись с его плеча, скользнула вниз, неожиданно наткнувшись на большую рукоять, инкрустированную деревом.
– Ты… – Дэвид ухватил ее за плечи, собираясь то ли оттолкнуть, то ли встряхнуть, и замер, глядя вниз.
– Прострелить тебе ногу? – спросила Мириам каким-то совершенно чужим голосом. – Или что-то другое?
– Это…
– Дэвид! – голос Картеля прозвучал в тишине, охватившей зал, словно гром. – Дэвид, иди сюда.
Дэвид замер, отпустив плечи Мириам, и она воспользовалась этим, чтобы отойти. Револьвер оттягивал руку знакомой тяжестью… Вся в слезах, Мириам направилась к своему столику.
– Я думаю, это недоразумение, – сказал Картель, когда Мириам тяжело уронила пистолет на стол и уселась на свое место, вытирая слезы. Дэвид подошел следом за ней и встал за спиной у отца. Разбитая нижняя губа придавала ему обиженный вид.
– Оно не повлияет на мое решение, будьте уверены, – холодно сказала Би и посмотрела на Мириам. – Это… недоразумение.
– Я все равно полагаю, что моему сыну стоит принести извинения.
– Не нужно, – сказала Мириам.
– Но…
– Пусть забирает свой пистолет, – сказала Би. – И в следующий раз держится за него, когда танцует.
Один из охранников у стены хмыкнул. Картель тоже улыбнулся – одними губами – и залпом опрокинул свою рюмку.
– Ему еще предстоит научиться обращаться с женщинами, – сказал он. – Удивительно, что маленькая леди вообще подняла эдакую пушку…
– У меня был такой, – сказала Мириам. Слезы уже высохли, и в ней медленно закипала злоба на этих людей – разряженных, богатых, считающих себя гораздо выше всех остальных.
– Действительно? Это старинная модель, переделанная под…
– Я застрелила из него человека, – Мириам без спросу взяла вторую рюмку, стоящую на столе, и также залпом выпила. Там оказался виски, жар ударил в небо и растекся по пищеводу – в животе сразу потеплело, огни вокруг стали ярче, и пелена слез окончательно растворилась.
Картель удивленно поднял брови.
– Пусть приложит ложку к губе, – сказала ему Мириам, – или пусть мороженого съест. А то ее сейчас раздует раза в два.
– Он это переживет, он мужчина. Я говорил ему, что глупо носить эту игрушку на поясе… и недооценивать людей, – Картель поднял револьвер со стола. – Это хорошее старое оружие, отличный инструмент, но это не серьга и не кольцо на пальце. У каждого инструмента свое предназначение, и эта маленькая леди знает его лучше, чем ты, слышишь, Дэвид?
– Инструменты бывают разными, – заметила Би и продолжила, видимо, возвращаясь к прерванному разговору – Мы говорили о группе наемников, работающих на вас…
– Я заключил договоры с двумя группами, охраняющими бизнес по городу, – Картель положил револьвер обратно на стол.
– Черные безрукавки, черные нашивки с желтой буквой…
– Это не буква. Группировка Молоты, молот на нашивке. Как мальчишки, но с ними стоит считаться.
– И они охраняют ваш бизнес?
– Да, и хорошо это делают.
– Сегодня днем шестеро из них попытались нас ограбить.
– Они– вас?.. Вы обратились к шерифу?
– Нет, зачем? Если у вас в городе есть больница, он еще долго сможет найти их там.
– Это неприемлемо. Я разберусь и накажу виновных.
– С этим вы опоздали. Как я понимаю, барон в подобных случаях тоже не отличается мягкостью?
– Он иногда поступает слишком жестко, не принимая во внимание ситуацию. Барон – воин, а не деловой человек.
– Как и я, Иосиф.
– Оставайтесь ужинать. Нам найдется что обсудить. Хотя мы не очень хорошо начали, но это поправимо.
Би встала из-за стола.
– Мы поужинаем в отеле, у нас был очень трудный день. Спасибо, что составили компанию.
– Не забудь о моем предложении… Би.
– Не забуду, – Би развязала кошелек и высыпала на стол горстку кредитов. – Это за мороженое и кофе.
– Все за счет заведения.
– Я не люблю быть в долгу, – Би подала Мириам ее куртку, которую она оставила лежать на стуле. – Вы тоже, как я подозреваю?
– Верно. У нас все же есть нечто общее, не так ли?
Би запахнула плащ, и Мириам, уже привыкшая читать ее движения, не увидела в них ни малейшей расслабленности – Би была собрана и напряжена, словно перед боем.
– Да, есть… отношение к орудиям, – сказала она. – Прежде чем использовать инструмент, стоит убедиться, что он не поранит… владельца.
– Я знаю, что делаю, прайм, – Картель тоже встал. – Я давным-давно уже не мальчишка, который берет в руки пушку, чтобы похваляться ее размером.
– Размер не важен… Нельзя сражаться тем, что не можешь удержать в руках.
V
За то время, которое они провели на веранде «Гелиотропа», сумерки успели плавно перетечь в ночь, но на площади темнота так и не наступила. Похолодало, Мириам запахнула куртку и по привычке посмотрела вверх, на звезды – но их не было. Небо словно светилось само, в низких облаках отражались желтые огни города, и даже за ними, в разрывах, темнота была какой-то ненастоящей, насыщенной электрическим светом. Ночь в Хоксе совсем не была похожа на ночь, по площади все еще ходили люди, там играла музыка, в заведениях кто-то пел, танцевали девушки… Город и не собирался засыпать. Мириам пошла следом за Би, для которой, казалось, все это было привычно. Они обогнули группу гвардейцев, окруживших пару богато одетых молодых людей, с такими же тяжелыми револьверами, как у Дэвида. Один из гвардейцев – видимо, старший, небольшого роста, с жестким грубым лицом– обернулся и кивнул им с Би, словно старым знакомым. Би кивнула в ответ, и тот вернулся к своим делам, втолковывая что-то юношам с оружием.
В несколько шагов Мириам догнала Би.
– А кто это был?
– Видимо, шериф. У него звезда на наплечнике.
– Шериф Хокса? А ты его знаешь?
– Нет. Но он про нас уже знает. Как и все в этом городе, похоже.
– Это… про тебя?
Би промолчала. Они шли по улице, и Мириам готова была поклясться, что с наступлением ночи прохожих здесь стало еще больше.
– А что тебе предложил этот Картель?
Би посмотрела на Мириам, почти бегущую рядом с ней, чтобы не отстать.
– У тебя шишка, и будет синяк. Если бьешь головой, то нужно бить вот этой частью лба, чуть выше, там кость толще, ее не разобьешь.
– Я знаю, меня этому учил отец… приемный. Он показывал, как нужно делать, если тебя хватают вот так, но у меня это не совсем получилось.
– Что тебе сделал этот Дэвид?
– Он вертел меня, как куклу. Назвал хорьком, – Мириам почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слезы, – а потом он меня схватил…
– Дурак, – сказала Би, – богатый мальчишка. Ты серьезно собиралась его подстрелить?
– Это случайно вышло, но я… я не знаю.
– Стоило бы, но тогда у нас были бы серьезные проблемы в этом городе.
– Извини…
– Нет, ты все сделала правильно, просто если в следующий раз возьмёшься за пистолет – будь готова стрелять.
– Я поняла.
– И не забывай никогда дома игольник, от него будет больше толку, чем от револьвера.
– Я не забуду, но я совсем не умею из него стрелять.
– Это поправимо, я тебя научу. Я видела гвардейское стрельбище недалеко отсюда, за деньги нас туда пустят.
– Правда научишь?
– Да.
– А… что он все-таки тебе предложил?
– Работать, – Би плотнее запахнула плащ, – на него.
– Кем?
–Его мечом. Его револьвером, его пугалом.
– И ты согласишься?
– Нет.
– Почему?
–У него трения с бароном, это видно, он собирает собственную гвардию из наемников, и к тому же ты разбила морду его сыну.
– А. сколько он тебе предложил?
– Какая разница, если я все равно не собираюсь соглашаться?
– Ну… интересно.
– Две тысячи кредитов сначала, и еще больше потом.
– Две тысячи…
– Это много? Я все еще не очень разобралась с их ценностью.
– Да, много. Это как… огромная ферма, с кучей работников, со стадом коров и целыми акрами яблоневых садов…
– Ты бы хотела такую?
– Что?
– Ты бы хотела такую ферму, со всеми этими коровами и яблонями?
– Я… я… – Мириам пыталась заглянуть в лицо Би, идущей рядом, но та шла лишком быстро, так то ей приходилось то и дело переходить на бег. – Если бы ты спросила год назад, то я бы точно этого хотела, а сейчас…
– Что?
– Сейчас я – как ты.
– То есть? – Би замедлила шаг, внимательно глядя на нее.
– Теперь у меня нет никого кроме тебя… ну и детей. И все. И я понимаю, что все может быть очень, очень плохо… и я просто не знаю, чего мне теперь хотеть.
Они вышли к маленькой площади, на которой находился «Индюк», когда темнота сгустилась еще больше. Нижний город не был так хорошо освещен, как Верхний, и без Би Мириам уже давно бы заблудилась в хитросплетениях его темных улиц, но Би, похоже, запоминала дорогу с первого раза и безошибочно выбирала направление среди совершенно одинаковых, по мнению Мириам, переулков. Здесь на улицах попадалось гораздо меньше народу – только иногда быстрым шагом проходили небольшие группки горожан и неторопливо шествовали гвардейские патрули. Би то и дело оглядывалась, но, похоже, никакой опасности не было – по крайней мере, такой, о которой она сказала бы Мириам.