Мириам посмотрела ввысь, и у нее мгновенно закружилась голова – красные слова летели по кругу, сходясь в центре в одно кровавое пятно, вокруг которого вращался купол. Миллионы красных точек, составляющих буквы, загорались и гасли в гипнотизирующем ритме, оставляя за собой призрачные следы, видимые даже с закрытыми глазами. Имена, имена, имена – все слова, вращающиеся над головой Мириам, были именами, некоторые вместе с фамилиями, некоторые без… Тысячи Джеков, Марий, Джонов и других знакомых и незнакомых имен кружились в алом водовороте, возникая и исчезая.
– Миссий много, – второй голос доносился откуда-то из мрака за подсвечниками. С трудом поборов головокружение, Мириам рассмотрела там согнутую человеческую фигуру, а рядом с ней широкий древний терминал – с плоским темным экраном и клавишами, отсвечивающими красным.
– Насколько много? – снова голос Би.
– Мы здесь учет не ведем. Может и ехали, только вот сюда не приходили, – фигура шевельнулась, и Мириам поняла, что это монах в черном плаще с капюшоном. – Мы здесь святых отцов не наставляем, наше дело – имена хранить.
– Не приходили? А должны были? – резко спросила Би, видимо, начинающая терять терпение.
– Нас по всему городу видно, – ответил монах. – Если бы здесь были, пришли бы наверняка и детишек привели – мертвых помянуть. А если не пришли…
– Ты точно их не помнишь?
– Помнил бы – сказал. Не так много народу сюда заходит.
– А кто может знать?
– Барон, он телами ведает. И караваны встречает – те, что побольше.
– Зачем?
– Многие пропадают в последнее время. Говорят, ближе к пустыне совсем плохо стало.
– Это я и так знаю. Барон может знать про миссию?
– Я бы у него спросил. Мы здесь только имена храним.
– А вас здесь много?
– Нет. Община уже с месяц как в Атланту уехала, так что одни мы тут – я да пара братьев.
– Так это их я видела в городе?
– Да нет, ведь мы и не выходим почти – когда нам, сюда же люди приходят…
– А те, что на улицах? Проповедники?
– Это не наши. Нам на улицах кричать незачем, к нам все сами идут…
– А чьи имена вы храните? – наконец не выдержала Мириам и вздрогнула, внезапно поняв ответ на свой вопрос.
– Мертвых, – монах шевельнулся, и экран терминала рядом с ним замерцал.
– Узнать у барона… – задумчиво сказала Би, и посмотрела вверх, на купол.
– А откуда берутся эти имена? – снова спросила Мириам.
– Единая база данных, – непонятно ответила Би, – с центром на орбите.
– Церковь в небесах, – склонил голову монах.
– Я была в такой же церкви, только далеко отсюда, – сказала Би. – Реестры крепостей и десятки пунктов вроде этого. У вас действительно большие списки мертвых… отовсюду. А здесь можно добавлять имена?
– Да, я могу добавить.
Почувствовав движение, Мириам осторожно посмотрела назад – и увидела знакомого уже человека в белом, вошедшего в церковь и остановившегося на пороге.
– Интересно, – сказала Би. – И посмотреть имя в списках тоже можно?
– Да, – ответил монах. – Говорите, я посмотрю.
Мириам подошла к Би и дотронулась до ее плеча. Та мельком взглянула на Мириам, но словно не видя ее, опять повернулась к монаху, повелительным жестом отстранила его и встала к терминалу, ее пальцы очень быстро побежали по клавиатуре.
– Кого ты хочешь… – Мириам не договорила, глядя в лицо Би, освещенное вспышками букв, появляющихся на экране.
Человек в белом плаще тихо подошел и встал у них за спиной. В свете свечей Мириам отчетливо рассмотрела алые пластины брони у него на груди. Би ударила по клавише ввода немного сильнее, чем следовало, так что терминал вздрогнул.
«Ли Андерсон, Ребекка» – вспыхнуло на экране на секунду, замерцало и погасло, чтобы через мгновение оказаться на стене и промчаться по широкой спирали среди других имен, теряясь и возникая, к яркому пятну в центре.
– Мертва, – сказал монах. – Упокой господи ее душу.
– Мертва, – эхом отозвалась Би и прикусила губу. Мириам встретилась с ней взглядом. Глаза Би стали черными провалами, словно они снова стояли у глубокой могилы, вырытой в песке рядом с хайвеем. Ее плечо ощутимо дрожало, и эта дрожь передалась пальцам Мириам.
– Мне очень жаль… – голос человека в белом оказался низким и очень уверенным.
– А мне нет, – прервала его Би, все еще глядя вверх, под купол, где бесследно исчезло имя. – Ей… она это заслужила.
– Покой?
– Нет, – Би обернулась к нему, – никакого покоя, никогда больше. Ребекка Ли – это мое имя, барон.
Мириам едва слышно вздохнула.
III
Стоя в нескольких шагах позади Би рядом с молчаливыми охранниками барона, Мириам пыталась вспомнить мужчин, которые хотя бы отдаленно походили на него – и не могла. Ни у кого из них не было таких черных волос, собранных на затылке в длинный хвост, такой правильной осанки, идеального носа с горбинкой и настолько пронзительного взгляда. Он посмотрел на Мириам только раз не более секунды – но ощущение было таким, словно ее осветили прожектором посреди площади. Сейчас он говорил с Би, и Мириам приходилось прилагать некоторые усилия, чтобы смотреть по сторонам или под ноги, а не ловить его взгляд снова.
А еще у него оказался очень приятный голос.
– Что привело тебя к нам, Ребекка Ли?
– Случай. Мертвых праймов не пропускают в Атланту.
– Живых тоже, – барон положил руку на пояс почти таким же движением, как Би. – С недавних пор туда не пускают никого.
– Почему?
– Король боится повторения того, что случилось в Чикаго. С высоты им хорошо видно, какая сила идет сюда, и если их ворота откроются изнутри… Но ты о Чикаго знаешь лучше меня.
Он сказал это уверенно, констатируя факт, и Би только кивнула в ответ. Они стояли прямо под церковью, и немногочисленные прохожие оглядывались на них и на охрану барона, выстроившуюся вокруг.
– Мне донесли о прибытии прайма сразу, как только ты пересекла границу долины, – продолжил барон, поняв, что Би не собирается отвечать. – И я не знал, радоваться мне или злиться.
– Злиться?
– Атланта оставила нас. Что могло значить прибытие лишь одного из Мечей Короля? Издевку? Послание? Ты не пришла, и, следовательно, посланцем ты не была. Мне следовало встретиться с тобой раньше, но я был занят и даже не смог приветствовать тебя, как подобает.
– Я собиралась прийти.
– Верю. Мне донесли, что вчера ты ужинала с Картелем. Он опередил меня, не так ли?
– Что еще донесли?
– Что твоя компаньонка прилюдно избила и обезоружила его сына. Признаюсь, эта новость одна из немногих за последнее время, хоть немного порадовавших меня.
– Избила и обезоружила? Эти слухи преувеличены.
– Да, именно. И поэтому им поверят и станут говорить об этом по всему городу.
– Картель потеряет лицо?
– Нет, его торговая репутация опирается на его деньги, но слухи заставят людей Картеля смеяться над ним за его спиной, подорвут их веру. Сколько он предложил тебе?
– Как я поняла, достаточно, чтобы купить большую ферму.
Барон тихо рассмеялся.
– Это издевка – предложить ферму в оплату прайму? Странно, что он не предложил тебе свой бордель. Что ты ему ответила?
– Что подумаю. У меня было впечатление, что в случае прямого отказа мне лично придется кого-нибудь… избить.
Барон снова рассмеялся, на этот раз еще тише.
– Это бы точно запомнилось ему надолго. Его присутствие в Торговом совете становится невыносимым, но сейчас он как никогда необходим мне… к сожалению. Пока необходим.
– У него так много собственности в городе?
– Да уж немало – мануфактуры, кузницы, ремонтные мастерские, публичные дома и вдобавок его личная армия, с которой ты тоже уже познакомилась.
– С несколькими… представителями.
– Даже они понадобятся нам, когда придет время, – но лучше будет, если до этого не дойдет.
Би кивнула и сделала маленький шаг к барону, глядя на него снизу вверх.
– Ты не купец, – сказала она.
– Меня зовут Саймон. Ты права, давай говорить о деле. Я не буду оскорблять тебя, предлагая деньги, как наемнице.
– Хорошее начало.
– В этом городе, – барон обвел рукой горизонт, – сорок тысяч человек. Через три дня их будет шестьдесят тысяч. В нашей власти сохранить им жизнь, Ребекка.
– Красиво сказано. Я слышала, ты лично сопровождаешь некоторые из караванов, идущих сюда?
– Так и есть. Вокруг города кишат разведчики рейдеров, я лично сжег несколько разъездов, но люди продолжают исчезать. По ночам вырезают целые фермы, а утром не остается даже следов…
– Ты сопровождал миссии с детьми?
– Миссии? Не припомню… кажется, одна из них недавно погибла в паре дней пути…
– А что произошло с остальными?
Барон тихо рассмеялся.
– Ты решила допросить меня? Почему тебе так интересны эти священники?
– Причем тут священники? Разве я о них спрашиваю?
Улыбка пропала с губ барона. Несколько секунд они с Би просто молча глядели друг на друга.
– У меня были более важные цели, – наконец сказал барон. – Ты поможешь мне, Ребекка?
– Как?
– Останься.
– Один прайм на твоей стороне…
– …может изменить все. И дело не в огневой мощи, и не в твоей машине, которую я могу оснастить.
– Я видела, как на меня смотрят…
– В нас верят, Ребекка.
– Верят в тебя, Саймон.
– Нет, в нас. Ты для них ничем не отличаешься от меня. Ты Меч Короля, пусть даже твое имя в списках мертвецов.
– Корпус-прайм гордился бы тобой… два человека, минимальное вмешательство против… каковы силы противника, Саймон?
Барон слегка нахмурился. Мириам замерла, чувствуя на себе изучающие взгляды его охранников.
– Хочешь знать правду? Мобильная группа в триста единиц, около сотни тяжелых транспортеров и до десяти тысяч живой силы. И я уже десять лет не имею никакого отношения к Корпусу.
– Тогда каковы наши планы?
– Наши?
– Да, – Би оглянулась, обводя взглядом тенты, прохожих и гвардейцев. – Десять тысяч рейдеров многовато для одного прайма.