– Мой план прост – перегруппировка, подготовка к обороне, затягивание времени.
– Тянуть время? Как?
– Я собираюсь начать переговоры. У меня уйдет до двух суток на то, чтобы встретить пять основных караванов, приближающихся сейчас к Хоксу. В каждом до трех тысяч человек. За это время должны подойти еще две большие группы наемников – профессионалы из Детройта и Чикаго с тяжелыми машинами и вооружением. Переговоры помогут нам продержаться еще несколько дней – при условии, что город не развалится до этого.
– Внутри стен тоже есть угроза?
– В Хоксе довольно сложный политический баланс, и в данный момент я с трудом удерживаю все под контролем. Да ты и сама это уже знаешь.
– Я плохой политик.
– Городом правят купцы – Торговый совет, большая часть членов которого уже сбежали в свою родную Атланту. Твое присутствие напугало моих врагов достаточно… Теперь они либо замолчат, либо начнут действовать решительно. Впрочем, последнее маловероятно. Картель не способен на решительные поступки.
– Мне так не показалось.
– Этот человек думает только о собственной прибыли. Сейчас его основных конкурентов нет в городе, и он хочет этим воспользоваться. До меня дошли слухи, что Картель сам пытается наладить контакты с Рукой, вероятно, чтобы купить себе кусочек долины… или баронство, – барон невесело рассмеялся. – И он не представляет, с кем имеет дело.
– Насколько велика вероятность, что эти слухи правдивы? – голос Би почти не изменился, но от ее тона по спине Мириам побежали мурашки.
– Я тоже не люблю предателей, – ответил Саймон. – Фактов у меня нет, и этот человек мне необходим… пока. Слишком много нитей сходятся к Торговому совету, слишком многое здесь на нем завязано.
– Понятно.
– Я не могу приказывать тебе, только прошу – помоги мне. Пока меня нет, здесь возможно все что угодно. Шериф и гвардия могут не справиться – не хватит мозгов или опыта…Ты поймешь, когда нужно будет вмешаться. – Барон кивнул в сторону большого серого здания в конце улицы. – Это магистрат. Найди шерифа и поговори с ним – я приказал ему содействовать тебе во всем.
– Твой шериф должен мне подчиняться?
– Или хотя бы не мешать, – барон улыбнулся немного напряженно. – Так жаль, что у нас настолько мало времени – считанные минуты – для такого важного разговора. Ты знаешь, я представлял себе эту встречу совсем иначе… я так давно не видел никого из…
– Из нас?
– Да. С тобой можно говорить прямо…
– Спасибо за откровенность. Десять тысяч… Теперь я точно знаю, что это правда.
Би протянула ему руку… Перчатка, армированная металлом, встретилась с другой такой же перчаткой.
– Мне пора, – сказал барон. – Не разнеси город в мое отсутствие.
– Удачного вылета, прайм.
Барон кивнул охране, и Би с Мириам остались одни у церкви. Би смотрела, как барон уходит, и на лице ее поочередно отражались растерянность, грусть, сомнение.
– Он красивый, – сказала Мириам первое, что пришло ей в голову, чтобы отвлечь Би. Та кивнула.
– Красивый и молодой… Праймы не живут долго.
– Он сказал, что знает, как помочь. Теперь ты будешь драться за него, да?
– Он сказал, что дела обстоят очень плохо. Но сказал не все, и я не могу понять, почему.
– Все плохо?
– Да. Он рассказал, как мы соберем силы и как будем обороняться, но не сказал главного – как мы собираемся победить. Возможно ли вообще выдержать здесь осаду?
– Мне показалось, что он тебя не обманывает.
– Одна правда может скрывать другую. Ему нужна моя помощь, но не настолько, как он пытается показать. Может, я для него помеха?
– А что такое минимальное вмешательство?
– Это принцип Корпус-прайм, Мечей Короля. Когда мало боеприпасов и обученных людей, один подготовленный человек с правильным оружием может решить исход битвы. Для этого нас создавали.
– Создали… тебя?
– Да, – рассеяно сказала Би, глядя вдоль улицы, и Мириам ничего не оставалось, кроме как проследить за ее взглядом. За время их разговора с бароном на улице не случилось ничего нового – две компании гвардейцев все так же пили под зонтиками, спешили по своим делам прохожие и распинался проповедник, собравший вокруг себя небольшую толпу.
– Может, он знает о миссии… Он же вроде как священник? – сказала Би, видимо, решив сменить тему разговора, и Мириам пожала плечами
– Странные они, эти… – начала было она, но Би решительно двинулась в его сторону.
По мере того как они приближались, крики проповедника затихали – он прекратил вещать и теперь спорил о чем-то с окружившими его горожанами, то и дело косясь на трех гвардейцев, тоже подошедших послушать и остановившихся чуть поодаль.
В свою очередь взглянув на гвардейцев, Мириам прислушалась к словам проповедника. Это был не тот человек, которого они слышали раньше на площади, но слова почти совпадали:
– …да говорю тебе, не пройдет и трех дней, как мор поразит всех, кто усомнился в силе Его, а все выжившие падут от огня и ножа! Никому не взять на себя ношу Его, никто не защитит тебя, ни единый человек! А если скажет кто, что равен ему… – он запнулся, глядя на приближающуюся Би. Горожане, стоящие перед ним, быстро расступились, давая ей место. Над площадью повисла тишина, Мириам готова была поклясться, что проповедник испуган: по крайней мере, когда он поднял руку, чтобы поправить застежку плаща у горла, его пальцы явно дрожали. От Би это тоже не ускользнуло.
– Скажи, – спросила она негромко, так что гвардейцы, наблюдавшие за ними, были вынуждены подойти поближе, – ты знаешь что-то о миссии, которая приехала сюда три или четыре дня назад?
– О миссии? – священник нервно пригладил волосы, обильно побитые сединой. Его явственно била дрожь.
– Священники вроде тебя, девять или десять машин, дети. Помнишь таких?
– Нет, – проповедник ответил очень тихо, глядя себе под ноги, и Би шагнула к нему.
– Что?
– Нет! – тот закрыл голову руками, словно защищаясь от удара. – Не надо, нет!
Би застыла, а проповедник упал перед ней на колени, продолжая кричать. Горожане подались в стороны, а заинтересовавшиеся гвардейцы подошли поближе. Би взяла проповедника за плечо и слегка встряхнула, тот вырвался и с криком опрокинулся назад, спиной на мостовую.
– Оставила бы ты его, миз, – сказал один из гвардейцев под аккомпанемент всхлипов проповедника и ропота горожан. – Он, видать, и так умом слабоват.
– Слабоват? – Би нагнулась к проповеднику, отчего всхлипы стали громче – А кричал сильно. Эй ты, я тебе ничего не сделаю…
Ответом ей стал еще один вскрик, гораздо слабее, и проповедник пополз прочь от Би, не отрывая от нее полных ужаса глаз.
– Дурак дураком. Народ, расходитесь, не на что тут смотреть, – сказал гвардеец. – Миз, ушибленный он, не надо его больше пытать. Я таких видел: придут из пустыни, а там мало ли всякого – рейдеры, голод, звери… вот у них разум за разум и того…
– Нет, – сказала Би, – сумасшедших я много видела. Эй, чего ты боишься?
Почувствовав внезапный укол беспокойства, Мириам огляделась вокруг. С десяток перешептывающихся горожан окружали Би, проповедника и гвардейцев, их товарищи под зонтиками затянули песню, по улице все так же шли люди по своим делам… Беспокойство шло не от них, и взгляд Мириам скользнул дальше по фасадам домов и устьям переулков…
Его трудно было заметить. Не было ничего примечательного в маленькой фигурке, закутанной в потертый плащ беженца, почти ничего, кроме того напряжения, которое передавалось Мириам, – напряжения пружины, готовой распрямиться в любую секунду. В следующий миг раздался ее крик, а человечек в плаще, почувствовавший ее взгляд, резко развернулся на месте, широко взмахнув рукой.
Би, как казалось, очень медленно поворачивает голову на ее вскрик, и так же медленно оборачиваются гвардейцы… что-то маленькое, чуть заметно отблескивающее в солнечных лучах, летело к ним по длинной дуге, заканчивающейся где-то рядом с сумасшедшим проповедником… а Би исчезла.
Мириам не увидела ее движения, только почувствовала сильный толчок в плечо, бросивший ее на землю… Би использовала это движение, чтобы оттолкнуться и прыгнуть. Хлопнул плащ, и в унисон ему раздался короткий звон лопнувшей струны – видимо, звук костюма Би, бросившего ее в воздух над головами горожан. Дуга, влекущая блестящий предмет, сошлась с ней, словно была предназначена именно для этого, и Би ударила по нему ногой.
На какую-то долю мгновения они словно застыли в воздухе на высоте трех метров – Би в развевающемся плаще и маленький металлический шар… С такого расстояния Мириам даже умудрилась рассмотреть частые ровные рубцы, покрывающие его поверхность. А затем время снова ускорилось, и жесткая мостовая ударила ее в бок и по локтю, а шар полетел обратно, в тот переулок, откуда его бросил маленький человек.
И там взорвался.
IV
Взрыв прозвучал как удар грома во время весенней грозы, заставив отозваться всю улицу жалобным звоном разбитых стекол и больно ударив по ушам, так что крики горожан на площади показались Мириам приглушенными, словно пробивающимися через толщу земли. Зеваки, собравшиеся вокруг проповедника, бросились в разные стороны, и Би, мягко приземлившись рядом, повернулась к Мириам, видимо, проверяя, все ли с той в порядке… Ее глаза с невероятно расширенными зрачками взглянули сквозь Мириам, словно обозревая всю улицу сразу. Судя по всему, увиденное ее удовлетворило – не обращая никакого внимания на гвардейцев, кричащих что-то, она чуть пригнулась, выдернула из кобуры игольник и внезапно сорвалась с места с нечеловеческой скоростью, словно байк, оставив их смотрящими ей вслед с разинутыми ртами.
Она бежала к переулку, в котором исчез маленький человек, и Мириам, тяжело оттолкнувшись от земли разбитым локтем, кинулась вслед за ней, не дожидаясь, пока гвардейцы придут в себя.
Би исчезла из виду почти сразу, после первого же поворота, когда и без того узкая улочка сузилась еще больше, превращаясь в кишку из желтого кирпича. Сквозь заросли винограда на балконах почти не проникал свет… Зацепив стену плечом, оттолкнувшись от нее и чуть не упав, Мириам вылетела на другую улицу, пошире, снова споткнулась, поймала краем глаза движение под низкой аркой и бросилась туда. Улица здесь раздваивалась, застывший в воздухе пыльный след неопровержимо указывал направо… По сторонам мелькали маленькие окошки с желтыми стеклами, арки, ведущие на соседние улицы, металлические колонны, сплошь увитые сухими виноградными побегами, и изумленные лица горожан. Почувствовав, как мало становится воздуха в груди, Мириам побежала еще быстрее.