Ее хватило еще на пару кварталов, пока легкие окончательно не заполнились жидким огнем, заставив перейти на шаг. Би все так же не было видно, и поэтому она просто пошла вперед, тяжело дыша, руководствуясь едва видимыми следами – царапинами на стенах, выбоинами на мостовой и сорванными виноградными лозами. Улицы в этой части города превращались в настоящий лабиринт, в сплетение узеньких коридоров, пропускающих сверху тонкие лучи света, обильно перемешанного с пылью и запахами города… В какой-то момент она поняла, что окончательно заблудилась, а следы, по которым она идет, могут существовать исключительно в ее воображении. Она остановилась и тут же закашлялась – в груди сжался тугой проволочный клубок, стены переулка словно сдвигались с каждым вдохом, но нужно было идти дальше: какое-то смутное ощущение подсказывало ей, что Би недавно была здесь, как если бы сами окружающие дома запомнили ее движение, запомнили нечто молниеподобное, стремительное, целеустремленное, металлическое…
След заканчивался в тупике, в крошечной забегаловке, укрытой полотняным навесом, с низким длинным столом и скамьями возле него, за которыми, в нише стены, исходила паром небольшая полевая кухня. Было непривычно тихо, словно это место находилось не в центре Хокса… Би стояла чуть в стороне от стола, за которым друг против друга сидели два человека: один ел суп, а второй – видимо, хозяин заведения – сосредоточенно читал электронную книгу.
Мириам подошла к столу, присела на краешек скамьи и снова закашлялась. Сидящий на той же скамье человек, которого она приняла было за старика из-за длинных и совершенно седых волос, отложил ложку.
– Конечно, он пробежал здесь, – сказал он, как-то странно выговаривая слова – Его трудно не заметить… как и тебя.
Он повернулся, сев верхом на скамью, и Мириам с трудом подавила в себе желание вскочить. Половина его лица с бледной, как у Би, кожей, скрытая от нее до этого, выглядела как разбитое металлическое зеркало – куски металла покрывали ее в беспорядке, разделяясь сложной сетью трещин, словно кто-то разбил щиток шлема, да так и оставил, намертво приварив обломки к плоти.
– Куда? – резко спросила Би.
– Вниз. Он всегда возвращается, в этот город внутри города, который стражи называют Ямой, – странный говор незнакомца стал еще более явным. Чем больше Мириам вглядывалась в его лицо, тем более знакомым оно ей казалось. Она уже видела этого человека, только никак не могла припомнить, когда и где.
– Давно?
– Достаточно, чтобы ты не смогла догнать его. Он долго изучал эти места и готовился драться здесь… умно. Он умеет строить планы, в этом ему не откажешь.
– Ты его знаешь?
– Я видел всего лишь испуганного человека с печатью Паука и путаницей замыслов. Знаю ли я его? Нет, – незнакомец придвинулся ближе, заставив Мириам вздрогнуть. – А теперь ты спросишь меня, кто я. Верно?
Рука Би упала на кобуру.
– Нет, я спрошу о печати Паука, это важнее…
– Внешность обманчива, – беловолосый чуть заметно улыбнулся, глядя прямо на Мириам, – но его печать… она предельно конкретна.
– Он рейдер?
– И не из последних. Хорошо знает этот город.
– Он здесь не один?
– Наверняка, – незнакомец все так же пристально рассматривал Мириам. – Но если ты не хочешь спрашивать, то спрошу я – кто вы?
– Мы?
– Кто ты, Ребекка Ли? Что скрыто в тебе? Я вижу то, что дремлет в твоей подруге, но ты… Он не зря боялся, этот умный убийца. С каждым твоим вопросом, с каждым словом я все яснее вижу это… Как в одном человеке может быть столько пламени, скажи мне, Ребекка Ли?
– Еще один пострадавший в пустыне… – задумчиво сказала Би.
Беловолосый рассмеялся:
– К тебе это относится в большей степени, не так ли, Ребекка? Не твой ли след тянется от самого Эрга?
– Откуда ты меня знаешь?
– Если бы я знал тебя, разве я задавал бы вопросы? Я просто смотрю на тебя, как смотрят на огонь… или на тебя, – беловолосый протянул руку и очень осторожно дотронулся до лба Мириам, – как на прекрасный сон.
Мир вокруг потемнел.
Переулок перевернулся, и Мириам взглянула на мгновенно почерневшее небо, словно из глубокого колодца. Цвета смешались, и среди темных облачных лоскутов светлой полосой проступила рука Би с оружием.
– Что ты с ней сделал?!
– Я… похоже, случайно разбудил ее. Не бойся, это не повредит ей…
– Отойди от нее!
– Хорошо, – беловолосый встал. Мириам ухватилась за край скамьи и села. Цвета понемногу возвращались, их становилось все больше… как если бы вместо солнца в переулке одна за другой зажигались цветные лампы.
– Дальше!
Беловолосый медленно поднял руки.
– Не нужно мне угрожать, я ничего плохого ей не сделал.
– Не стоит мне советовать!
– Ладно, пускай так и будет, – он протянул к ней пустые ладони, словно защищаясь: – Спи, Ребекка Ли.
Мириам, смотревшая на все это снизу, почувствовала, как по спине у нее побежали мурашки. Лицо Би расслабилось, словно повинуясь команде, – а затем ее губы сложились в знакомую страшную улыбку.
Очередь из игольника ударила туда, где стоял незнакомец, опоздав совсем немного – тот перепрыгнул через стол и кинулся в дверь, ведущую в глубину дома. Вторая очередь ударила ему вслед, в щепки раскрошив притолоку, но, видимо, не задев его.
Би запрыгнула на стол, чтобы бежать за ним следом, – и обернулась. Замерев, Мириам смотрела, как она возвращается, шагая по столу, и садится на скамью напротив.
Незнакомая Би улыбнулась снова и дотронулась до щеки Мириам.
– С тобой все нормально? – сказала она. Голос был тем же, но интонации – совершенно чужими.
– Уже… да, – сказала Мириам.
– Он тебя не обидел?
– Кто?
– Тот, кто убежал?
– Нет… кажется, нет.
– Хорошо, – лицо Би расслабилось и улыбка ушла… Она опустила глаза и посмотрела на игольник, зажатый в руке.
– Что тут?.. – она обернулась, рассматривая выбоины от игл на стене и хозяина заведения, все так же невозмутимо читающего свою книгу. – Опять… А где?..
– Он убежал, – сказала Мириам, забираясь обратно на скамью.
– И он тоже…
– Что вам принести, девочки? – хозяин заведения наконец оторвался от электронной книжки и дружелюбно усмехнулся Мириам. Седые бакенбарды лежали на его щеках, словно наледь на окнах кара.
– Воды… наверное, – Мириам шмыгнула носом. Чернота вокруг растворилась, оставив после себя совершенно незнакомый мир, – как если бы на переулок, в который они всего несколько минут назад вошли, обрушился весенний ливень, смывая грязь и обнажая краски, невидимые до сих пор. Проступили детали – красноватый кирпич стен, мутные стекла в маленьких окнах высоко над землей, желтые побеги винограда на металлических столбах навеса, грязные пятна на полотне, натянутом над столом, – живущие своей жизнью, играющие десятками новых оттенков. Вглядываясь в исцарапанную деревянную столешницу, теперь представляющую собой захватывающее зрелище, Мириам не сразу поняла, что в переулке появился еще кто-то… и вздрогнула, услышав смутно знакомый низкий голос:
– Вот вы где. Ничего не хотите мне рассказать?
– Как раз собирались, – ответила Би, и Мириам обернулась.
Она без труда узнала это лицо с расплющенным носом, словно изуродованное множеством ударов. Шериф Хокса, встреченный ими прошлой ночью на площади, сейчас одетый в простой черный бронежилет и плащ, стоял всего в десятке шагов от них. Это было странно: Мириам не слышала, как он подошел… как если бы он появился там прямо из воздуха. Озадаченная, она еще успела рассмотреть тени двух здоровенных гвардейцев у него за спиной, у входа в переулок, – и темнота снова обрушилась на нее, неожиданно и без предупреждения, словно огромный пустынный ястреб из Эрга, подкарауливший неосторожного путника.
V
Ей снилось, что ее несут на руках.
Она прекрасно осознавала, что это всего лишь сон, но просыпаться не хотелось… тем более, что нес ее Никки. Она не видела его лица в темноте, но чувствовала его присутствие, его дыхание где-то рядом, и тогда она попыталась заговорить с ним, но слова, как это часто бывает во сне, не прозвучали, а остались мыслями.
– С ней точно все в порядке? – знакомый низкий голос совсем рядом.
– Похоже на обморок. Дыхание в норме, сердце тоже бьется нормально, – это говорила Би, и Мириам поняла, что уже не спит. Она хотела было сказать, что у нее нет никакого обморока и она отлично себя чувствует, но почему-то не сказала… Было очень приятно лежать так, на чем-то мягком, и чувствовать, что Никки рядом… – частичка сна, оставшаяся с ней.
– Тогда поговорим?
– Да.
– Вот и хорошо. На него не смотри, это наш офицер, не из болтливых. Хочешь чаю?
– Да…
Что-то звякнуло, как металл о стекло, и это заставило Мириам прислушаться. Откуда-то со стороны доносились голоса… кто-то говорил на повышенных тонах или даже кричал – совсем недалеко, но звуки были какими-то приглушенными, видимо, доносились из-за стены.
– Это карта города?
– Да… только тебе вроде как нельзя на нее смотреть.
– Она не соответствует действительности. Очертания Верхнего города отличаются, орудийные башни расположены иначе, а бреши в стенах – и вовсе… Она специально тут висит, для посторонних, верно?
Снова звякнуло стекло.
– Саймон правильно говорил, что шутить с тобой не стоит. Уже семь лет его знаю, а все не могу привыкнуть к тому, как он соображает…
– Как?
– Как ты. Быстро.
Мириам приоткрыла один глаз. Она лежала на кушетке у стены, а чуть правее за широким деревянным столом сидела Би. Напротив нее расположился шериф, разливающий чай из стеклянного чайника по металлическим стаканам. Кроме них, в большом помещении, заставленном шкафами и стойками для оружия, никого не было видно, но ощущение присутствия Никки, оставшееся со сна, не прошло, а наоборот, стало еще сильнее.
– Так что там на площади случилось, расскажешь?
– У вас свидетелей человек десять…
– …чушь плетут… Даже мои парни ничего понять не успели. Но громыхнуло здорово, на другом холме слышно было…