Интермедия V
Он оставил байк между двух скал, в тени. Хайвей бежал мимо белой полосой, разрезая лежащую перед ним чашу пустыни пополам. Она была совершенна, сверкающая под безупречным голубым небом, украшенная полосками камней и завитками дюн, прекрасна настолько, что от ее красоты у него останавливалось дыхание.
Он опустился на колено и поклонился ей, потом снял винтовку с плеча и несколькими привычными движениями размотал защитную ленту, прикрывающую прицел и спусковой механизм. В картине перед ним была одна беспокоящая деталь, мешающая любоваться ею, – облачко пыли над хайвеем вдалеке. Он толковал его форму легко, как обычный человек мог бы объяснить значение улыбки на лице любимой.
Две скоростные машины с форсированными двигателями.
Даже не слушая переговоры, он знал, что за люди их ведут – тигры, небольшой разъезд, отделившийся от основной группы. Облако, поднятое ими, было лишним в этой прекрасной пылающей чаше.
Электронный прицел разложился и лег на глаза. Он слегка приподнял коническую шляпу, защищающую его от солнца, и задержал дыхание, прислушиваясь к ритму сердца.
– Ты станешь цветком, – сказали его губы, укрытые тенью.
Двухдюймовая игла, выброшенная магнитным импульсом, покинула ствол винтовки со скоростью в две тысячи метров в секунду, стабилизаторы, раскрывшиеся под давлением воздуха, придали ей дополнительное вращение.
Спустя пять десятых секунды она встретилась с прозрачным пластиком колпака передней машины и легко пробила его. От удара вольфрамовый наконечник расплавился, и игла разделилась в полете. Ее боевая часть состояла из двух керамических половинок. Они вошли в глаз водителя и вырвали ему затылок.
Кар, утративший управление, еще несколько мгновений продолжал нестись по прямой, потом вильнул, перевернулся и взлетел высоко в воздух. Второй кар обошел его, даже не притормозив, рейдер с длинноствольным игольником высунулся из его кабины, ища цель.
– Ты станешь пылью. – Вторая игла ударила автоматчика в горло и почти оторвала ему голову.
Тело свесилось вниз, но кар поехал еще быстрее. Водитель уже видел стрелка, одинокую коленопреклоненную фигуру у скалы.
– Ты станешь камнем. – Второй кар перевернулся, взрывая песок, разбрасывая вокруг осколки металла и пластика.
Некоторое время он кувыркался по инерции, потом, вращаясь на месте, остановился в десяти шагах от стрелка, который даже не дрогнул. Он вглядывался в первую машину, перевернутый и лишенный колес остов, в котором все еще что-то шевелилось. Наконец часть искореженного колпака отвалилась, из машины с трудом вылез человек и, пошатываясь, выпрямился во весь рост в визоре электронного прицела.
– А ты станешь бабочкой.
I
Водная вышка оказалась даже ближе, чем думала Мириам. Они ехали не более часа, Би увидела ее, они свернули с хайвея направо и потом еще минут двадцать петляли по плохой каменистой дороге. На первом же ухабе, когда грузовик подкинуло, Таня сильно ударилась о потолок кабины и после этого вжимала голову в плечи при малейшей тряске. Она больше ни о чем не спрашивала, а Мириам совсем не хотелось говорить. Би, похоже, вообще отключила переговорник. Даже ее дыхания, уже ставшего таким же привычным, как шум мотора, не было слышно.
Вышка стояла в небольшой низине, рядом с дорогой, между двумя холмами. Вокруг нее были разбросаны четыре небольших ветхих строения с плоскими крышами, вроде домиков для гостей во дворе Мириам. Би проехала прямо под вышкой, обогнула пару домиков и остановилась между ними. Мириам поставила свой грузовик рядом и смотрела, как Би медленно шла к вышке, держа наваху на плече.
Би остановилась под трубой водосброса, осмотрела большие ржавые вентили и трубы, опутывающие вышку, потом обернулась и помахала рукой. Мириам сняла клипсу переговорника, засунула ее в зарядное гнездо рядом со штурвалом, открыла дверь и спрыгнула на землю.
– Ты поможешь мне? – спросила она Таню, снимающую Тони с высокой подножки. – Нужно будет набрать воды и кое-что перенести.
– А можно что-нибудь поесть? – спросил Рок, спустившийся с другой стороны кабины. – А то мы не ели со вчерашнего…
– Обойдешься! – резко сказала Таня. – Тебе лишь бы есть да спать!
– Но я хочу есть. Тони наверняка тоже.
– Мне не до этого! Тебе же сказали, нужно набрать воды и ехать дальше!
– Может, у нас будет время поесть. – Мириам провела рукой по волосам. – И даже привести себя в порядок. Таня, возьми, пожалуйста, в трейлере бутыль для воды, большую, она уже почти пустая.
– Хорошо. Рок, смотри за Тони, не уходите далеко от машины.
Мириам подошла к Би, которая отодвинула большой ржавый щит, закрывавший панель управления вышкой, и залезла туда по пояс.
– Они отключили питание и извлекли топливные элементы, – глухо сказала Би, когда Мириам приблизилась. – Но тест показывает, что все исправно. Магнитный насос работает, и, когда я подключу новую батарею, у нас будут три сотни литров воды в минуту.
– Это не слишком много? – удивилась Мириам.
– Слишком. Я не буду включать его на полную мощность, а то мы даже не сможем ничего набрать.
– Хорошо. Слушай, уже почти четыре часа.
– И что?
– Дети хотят есть.
Би вылезла из-за щита, медленно сдвинула вниз платок, закрывающий лицо, и посмотрела в сторону машины Мириам, возле которой маячили две маленьких фигурки.
– Думаю, можно что-нибудь приготовить. Но уже через четыре часа снова станет темно, и мы далеко отсюда не уедем.
– Ты не хочешь помыться?
– Что?
– Ну, здесь столько воды, и я подумала… Я не могла нормально вымыться с тех пор, как мы встретились. Ты разве не хочешь принять душ?
– У меня… на мне компенсационный костюм. – Би вылезла из-за щита и встала. – В него встроена гигиеническая система, перерабатывающая отходы, и еще множество всего, чтобы пилот мог носить его неделями и чувствовать себя как человек.
– Но ты разве не хочешь его снять?
– Я… если честно, то я не думаю, что сейчас это было бы разумно.
– И не желаешь помыть голову?
Би оглянулась на домики, на вышку, на кары, стоящие рядом. От машин к ним шла Таня с огромной пустой бутылью.
– Если мы здесь останемся, то нам придется ночевать.
– Это опасно?
– Не знаю. Я не слышу рейдеров рядом, но это место само по себе может привлечь кого-нибудь.
– Но здесь уже давно никого нет, разве не так?
– Никого как минимум дней пять, если не неделю. Видимо, люди покинули вышку, едва пошли слухи о приближении Руки. Здесь же торговали водой?
– Да, тут можно было остановиться, набрать воды и зарядить батареи. Еще стояли лотки странствующих торговцев вон там и там. Я помню, мы тут проезжали два года назад. Только вот этих домиков еще не было.
– Тогда мы остаемся здесь. Ищите дрова, разводите огонь, я пока приведу эту штуку в порядок. – Би и Таня обменялись взглядами.
Девочка отвела глаза и поставила бутыль перед Мириам.
– Хорошо, тогда мы готовим ужин, – сказала та.
– Да. – Би кивнула и в упор посмотрела на Таню. – Послушай, монашка!
Таня безропотно подняла глаза.
– У меня нет проводов в сердце. Тебя обманули. Они у меня в голове.
Таня кивнула.
– Ты понимаешь, что это значит?
– Нет, но мне кажется, что ты говоришь правду, а такой человек заслуживает того, чтобы ему верили. Сестра Мириам говорила, что доверие – это самая большая ценность.
– Не понимаешь, но доверяешь?
– А у меня есть выбор? – резко, как-то совсем не по-детски спросила Таня.
– Мы друг друга поняли, – ответила Би так же жестко. – Поможешь Мириам с ужином?
– Конечно. Что вам приготовить?
– То же, что и всем. – Би снова полезла под щит, а Таня пожала плечами.
– Пошли искать дрова, – сказала Мириам.
Запас топлива обнаружился в одном из домиков, рядом с железной печью, которую не захотели или не смогли увезти. Мириам тоже не собиралась ее разжигать, поэтому они потащили деревяшки наружу. Рок и Тони наблюдали за ними, сидя в тени грузовика. Потом Таня заметила их и решила занять чем-нибудь.
Мириам тщательно проинструктировала Рока, и к тому времени, как нужное количество дров оказалось на площадке перед вышкой, там уже были расстелены одеяла и разложена нехитрая кухонная утварь. Большой костер вспыхнул и загорелся непривычно бледным пламенем. До захода солнца оставалось еще много времени. Спустя несколько минут к потрескиванию пламени добавился высокий свист – заработала вышка.
– Скоро пойдет вода, – сказала Би, подходя к костру. – Причем столько, что можно будет плавать…
– Ты обгорела на солнце. – Мириам доставала мясо из котла и выкладывала его на пластиковую пленку, расстеленную на песке. – Тебе нужно будет умыться, а потом у меня есть очень надежная восстанавливающая мазь.
– Я переживу. – Би присела у огня, наблюдая за работой Мириам. – Это даже не очень больно.
– Зато некрасиво. – Мириам выложила все полоски и кусочки мяса, встала и критически осмотрела свою работу. – Здесь должно хватить нам на сегодня и на завтрашнее утро. Подождем, пока будут угли. Таня, набери воды в котел.
– Откуда?
– Оттуда. – Мириам указала на водослив вышки, из которого падала тоненькая прозрачная струйка. – Только быстрее, потому что если вода потечет со всей силой, то тебе будет сложно.
– Ладно. – Таня схватила котел и побежала к вышке.
– Думаешь, можно будет даже принять душ? – спросила Мириам.
Би посмотрела на нее с удивлением и ответила:
– Да, если душ – это струя ледяной воды под высоким давлением.
– Я привыкла. В колодце всегда холодная вода. У меня был особый бак для нагревания на солнце, но обычно утром я умывалась прямо так.
– И не было холодно?
– Еще как! – Мириам передернула плечами. – Но без этого совсем невыносимо. Я не могу так ходить грязной целыми сутками, и вообще…
Ее прервал смех Рока. К костру возвращалась Таня с полным котелком, мокрая с ног до головы. Куртка и брюки из полотна обвисли, с них стекала вода. Никто больше не засмеялся, и Рок затих. Мириам молча встала и взяла у нее котелок.
– Садись к костру.
– Она очень сильно ударила. – Таня пыталась отжать рукава и лацканы куртки, и Мириам заметила, что девочка дрожит от холода, несмотря на солнце. – Я не думала… Там такой сильный напор, что я упала.
– Не страшно, мы тебя переоденем, захватили же что-то подходящее. Пошли, пока костер разгорается.
– Там все очень большое.
– Ничего, походишь в большом, пока это высохнет. – Она указала Тане на трейлер. – Я постою у двери, пока ты переодеваешься, чтобы никто не зашел.
– Это в смысле… Рок? – Таня оглянулась на мальчиков, оставшихся у костра. – Да, он постоянно подглядывал за девчонками в душе.
– Я так и думала. Потом, пока я буду мыться, ты тоже проследишь, чтобы они не подглядывали, хорошо?
– Ну, Тони еще маленький. – Таня остановилась у дверцы трейлера, дернула, но открыть не смогла, пока Мириам не сдвинула вниз небольшую замаскированную задвижку.
– Маленький, но мне все равно будет неловко.
– Хорошо. – Таня заглянула в трейлер. – Ты поможешь мне подобрать что-нибудь?
Вскоре костер прогорел, Мириам разровняла угли лопатой и поставила на них котелок с картошкой. Мясо она разложила рядом, на закопченной стальной пластине треугольной формы, служившей ей вместо походной сковороды. Больше всего она походила на кусок брони от кара. Таня, переодетая в джинсы и майку, широко раскрыв глаза, следила за Мириам – как она солит воду и переворачивает ножом кусочки мяса, чтобы они прожаривались.
– В следующий раз готовить будешь ты, – сказала ей Мириам. – Ничего сложного, правда?
– Я часто помогала сестрам при кухне, – ответила Таня. – Но мы никогда ничего не делали на огне. У нас была электрическая печь.
– У меня тоже, маленькая, но я редко ее включала. Батареи дорого стоят, их лучше было сохранить для чего-то серьезного, к примеру машин или подогрева воды зимой. Кроме того, на огне получается вкуснее, особенно мясо.
Рок попытался стянуть кусочек прямо с противня, и Таня шлепнула его по руке. Тони вообще не интересовался костром, а возился неподалеку в песке с куском дерева, похожим на кар.
– А где Би? – спросила Таня. – Она будет есть?
– Наверное, у себя в машине. Я ей отнесу.
Би пришла сама и села прямо на песок рядом с одеялом Мириам. Шейного платка не было, и широкий воротник комбинезона оказался расстегнутым, открывая взгляду мешанину черных трубок, обвивавшихся вокруг ее шеи.
– Разъезд рейдеров только что погиб неподалеку, – сказала она. – Очень быстро, всего несколько криков. Вкусно пахнет. Ты знаешь, мне давно так не хотелось есть.
– Хорошо, сейчас как раз картошка доварится. Только мясо, наверное, очень жесткое, ты осторожнее.
– Я помню, не волнуйся. Теперь сюда никто не сунется. До прихода основных сил они будут обходить этот участок хайвея. Я включу оповещение на ночь. Кажется, здесь есть волки.
– Мы будем жечь костер, и они не нападут, – сказала Мириам, увидев испуг в глазах Тани.
– Правильно.
Мириам подвинула противень Би.
– Осторожно, он горячий.
Но воительница уже взяла прожаренный кусок мяса рукой в перчатке, подула на него и жадно впилась зубами.
– Ты радуешься? – осторожно спросила ее Таня. – Потому что те рейдеры погибли?
– Да. – Би прожевала мясо. – А ты нет?
– Я думаю, что это неправильно – радоваться, когда кого-то убили.
– Неправильно, но мне больше радоваться нечему.
– Ты могла бы…
– Что?
– Нет, ничего. – Таня тоже потянулась к мясу, но отдернула руку. – Горячо!
– Конечно. – Мириам дала ей длинную вилку. – Снимай его осторожно и раздавай. Будешь за старшую.
– Видимо, не могла бы, – задумчиво сказала Би и потянулась к следующему куску.
II
Они ели жадно, как дети, которые пережили голод. Би сжевала всего два кусочка, а потом только наблюдала со стороны. Мириам раскладывала картошку по жестяным тарелкам, хлопала Рока по пальцам, когда он слишком часто тянулся к мясу, выбирала самые мягкие кусочки для Тони и тоже смотрела. Она привыкла судить о людях по тому, как они едят. Иногда это говорило о человеке больше, чем он сам мог о себе рассказать.
Таня ела аккуратно, но чувствовалось, что она очень голодна. Тем более удивительно было, что девочка ни разу об этом не обмолвилась.
Рок ел быстро, много и шумно, чавкая и иногда пытаясь говорить, как и полагалось ребенку в его возрасте.
Тони жевал мясо тихо, задумчиво и большую часть трапезы казался погруженным в себя.
А Би… ей было все равно. Мириам показалось, что, будь вместо мяса сухая ветошь, Би съела бы ее точно так же, быстро и равнодушно. Когда она смотрела на детей, на ее лице менялись совсем непонятные Мириам выражения – сожаление, грусть, сомнение, словно женщина пыталась что-то вспомнить и не могла. Она не улыбнулась, даже когда Таня погналась за Роком, утащившим самый большой кусок мяса, и загнала его на крышу домика.
– Все! – громко объявила Мириам. – Вы наелись, если уже валяете дурака. Все остальное – на завтрак! Слазь оттуда. Таня, ты помнишь, о чем мы с тобой договаривались?
– Помню! Пускай он слезет! Эй, спускайся немедленно!
– Нет, я буду тут спать!
– Спускайся! – Таня стукнула по металлической стенке так, что домик отозвался гулом, как пустая бочка.
Мириам сложила остатки мяса в котелок вместе с картошкой и накрыла еду пленкой.
– Таня, не кричи. Рок, слазь, ты же взрослый, не веди себя как маленький.
Рок подумал немного, спрыгнул, и Таня тут же взяла его за шиворот. На взгляд Мириам, их возня готова была перерасти в драку. Рок отчаянно пытался освободиться, отталкивал девочку, а та старалась его удержать.
– Таня, отпусти его, он может ходить и сам. Рок, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.
– Что? Пусть она меня не бьет, первая начала!
– Рок, возьми Тони и подберите себе что-нибудь из одежды. Ночью будет холодно. Таня, помоги им. Все, что вам нужно, у меня в трейлере. Давайте я покажу.
Рок пошел к трейлеру следом за Мириам, за ним покорно заковылял Тони с недоеденным куском мяса в одной руке и деревяшкой в другой. Девушка быстро нашла новые шорты, короткую майку и брусок самодельного мыла, потом выбрала отрез полотна побольше – вместо полотенца.
– Помоги им, – сказала она Тане. – Дверца закрывается изнутри, так что защелкни ее, а когда можно будет выходить, я постучу. Себе тоже возьми что-нибудь укрываться.
Таня кивнула и помогла Тони взобраться в трейлер.
Би, все еще сидящая у костра, встретила Мириам взглядом, в котором ясно читалось удивление.
– Ты действительно собираешься тут купаться?
– Да, а что?
– Вода же ледяная.
Мириам бросила полотно и чистые вещи на одеяло, потом достала заранее заготовленный гребень.
– Я привыкла. Мне иногда приходилось мыться очень холодной водой. Тут главное – вовремя вдыхать и выдыхать, к тому же сейчас еще солнечно. – Она распустила хвостик и принялась расчесывать волосы.
– Давай тогда я хотя бы уменьшу давление.
– Хорошо бы, а то меня может просто смыть. – Мириам подняла мыло и пошла вслед за Би, продолжая расчесываться.
Песок под водосбросом был смыт, обнажив бетонную плиту и желоб, ведущий к небольшому водосборнику за вышкой. Струя воды, падающая с трехметровой высоты, била прямо в бетон, разбрасывая вокруг ледяные брызги.
– Таким меня, наверное, вообще убьет.
– Сейчас. – Би присела возле панели управления, и менее чем через минуту напор упал, теперь поток воды был не шире ладони.
– Это уже не так страшно. Подержишь гребешок?
– Давай.
Мириам сжала мыло покрепче и ступила на бетон. Брызги обожгли ее ноги, она сделала еще два шага и завизжала. Ледяная вода ударила ее будто раскаленным прутом, разметав волосы и сбив дыхание. Она быстро и резко выдыхала, как учил отец. Вода разбрызгивалась на ее плечах и обжигала кожу. Отступив немного в сторону, девушка стянула майку и швырнула ее в желоб с водой, потом сбросила шорты. Би спросила что-то, но она не расслышала ни слова за шумом воды.
Мыло оказалось твердым и шершавым, зато брызги уже не были такими ледяными. Она намылилась с головы до ног, тщательно и быстро, потом снова ступила под воду и опять завизжала. Ей хватило сил несколько раз повернуться на месте, смывая мыло, а потом выбежать на песок. В ушах шумело, легкий ветерок, налетающий из пустыни, казался горячим.
– Вода настолько холодная? – спросила Би.
– Я всегда кричу и ничего не могу с этим поделать. – Мириам собрала волосы, выжимая воду. – Ты точно не хочешь искупаться? Сначала это страшновато, но сейчас я чувствую себя просто здорово. Такое теплое солнце! Можно мой гребешок?
Би молча смотрела, как она расчесывает волосы, стоя на песке, – голая, худенькая, загорелая, со следами от шорт на стройных бедрах и черным рисунком татуировки внизу живота.
– Наверное, я бы так просто не решилась.
– Так?
– Ну, стоять в пустыне без одежды. – Би передернула плечами. – Мне даже подумать об этом страшно.
– А что в этом такого? Никто же не смотрит. – Мириам оглянулась на трейлер. – А если бы кто-то и был близко, ты бы сказала. Я просто не могу столько не мыться и ходить в грязной одежде. Это ужасно. Дома я всегда принимала душ каждый вечер, а когда-то мои родители даже держали ванну, в которой была горячая вода. Это так здорово – горячая ванна.
– Я знаю, – сказала Би, потом одним решительным движением вынула заколку, сцепляющую узел волос на голове. – Подержи!
– Подожди, давай я сначала…
Но Би уже встала под водосброс, туго стянув ворот комбинезона. Волосы, упавшие на плечи, разметались от удара воды, но она даже не покачнулась. Мириам вложила мыло ей в руку и сделала шаг назад, разглядывая заколку.
Она была тонкой, металлической, очень красивой формы, с вкраплениями другого материала, похожего на белый пластик, гладкого и отражающего свет. Мириам, никогда раньше не видевшая подобных вещей, созданных для красоты, рассматривала ее, затаив дыхание.
Би намыливала волосы немного неловко, словно ей раньше не приходилось пользоваться таким мылом.
– Комбинезону ничего не будет? – спросила Мириам.
– Нет, он и так внутри влажный. – Би склонила голову под потоком воды, потом отбросила волосы за спину.
Они оказались гораздо длиннее, чем у Мириам, но не такими густыми.
– Ты была права, теперь действительно намного лучше. Что-то не так?
– Нет, все нормально. У тебя кожа очень покраснела, нужно будет сразу же втереть мазь. Слушай, а из чего это заколка?
– Титан и слоновая кость.
– Слоновая?
– Это было такое животное в древности. Наверное, они уже вымерли.
– Кость. – Мириам провела пальцами по поверхности заколки, потом протянула ее Би. – Давай я оденусь, а потом расчешу тебе волосы, а то они у тебя совсем спутались.
– Я и сама могу.
– У меня очень хорошо получается, честно. – Не дожидаясь ответа, Мириам побежала к костру.
Прикосновение чистой одежды к коже было почти болезненным, но приятным. Примерно так теплый шершавый песок льнет к босым ступням. Мириам подбросила в костер пару деревяшек, подошла к трейлеру и постучала в стенку.
Дверцу открыла Таня.
– Я думала, мы тут задохнемся. О, у тебя мокрые волосы.
– Не хочешь помыться? Я покараулю.
– Нет, я же уже и так… Голова до сих пор мокрая.
– Вы взяли себе вещи?
– Да, я дала им по куртке и еще взяла два одеяла. Мы же ляжем рядом?
– Да, конечно, так теплее. Берите все и пошли.
Рок, почти скрытый под одеялами и куртками, вывалился из трейлера вслед за Таней. Би уже сидела возле костра с зеркалом в левой руке и пыталась причесываться. Мириам осторожно взяла гребень из ее пальцев.
– Ты же в перчатках.
– Да, действительно, очень неудобно, ничего не чувствую. – Би отложила зеркало. – Но я совсем не хочу нагружать тебя этим.
– Нагружать? – Мириам засмеялась. – Мне это нравится. Я всегда расчесывала волосы своей маме… приемной. Они у тебя красивые. – Она провела гребнем сверху вниз раз-другой, и он наткнулся на что-то твердое. – У тебя какая-то штука вплетена в прическу, да? Как проволока.
– Это корд. Осторожнее, просто не трогай его.
– А откуда он?
– Подсоединен к моей голове. Его легко отключить и снять, но я предпочитаю прятать в волосах.
– А зачем?
– Это вроде антенны у радио. Беспроводная связь с машиной и другими устройствами, которые есть рядом.
– Радио в голове?
– Вроде того.
– То есть ты можешь управлять ею издалека?
– Машиной? Да, могу.
– А ничего, что он мокрый?
– Нет, он не металлический. Вода ему не страшна.
– Это больно? – спросила вдруг Таня.
– Что?
– Когда провод вставляют в голову?
– Нет, нисколько. Скорее страшно, и потом… очень сложно рассказать.
– А вы попробуете?
– Если очень захочешь.
– Обещаете?
– Нет, не обещаю.
– Не приставай к ней, – вмешалась в их разговор Мириам. – Она всю ночь не спала, мы целый день ехали, и еще… Давай просто отдохнем!
– Это не проблема, – сказала Би. – Я как-нибудь расскажу, если мы доживем.
– Доживем, конечно. Может, тебе заплести косу?
– Косу?
– Ну да. У тебя получится длинная красивая коса. А этот корд можно в нее вплести.
– Нет, не нужно. Я не смогу надеть шлем. Лучше оставить как раньше.
– Это было ужасно. Я уложу их, но иначе. – Мириам сноровисто собрала волосы Би в хвост, свернула их в большой плоский узел на затылке и закрепила заколкой. – Так лучше, хотя тоже не очень. Тебе идут распущенные волосы. Заколка красивая.
– Да, это подарок. – Би встала так неожиданно, что Мириам, стоявшая за ней на коленях, чуть не опрокинулась назад. – Я пойду в машину. Солнце сядет минут через сорок. Ложитесь спать.
– Может, ты устроишься с нами, у костра? Тут теплее.
– Нет, мне привычнее там, оттуда я дальше вижу.
Мириам пожала плечами.
– А можно мне расчесать волосы? – спросила Таня.
– Да, конечно, садись сюда.
– Девчонки! – прыснул Рок.
Таня зачерпнула горсть песка и швырнула в него.
– Девчонки, – согласилась Мириам. – Рок, расстели, пожалуйста, одеяла, пора ложиться спать.
III
Она уложила их рядом, всех троих. Тони, похоже, и так клевал носом, а Рок, у которого еще хватало энергии, чтобы сыпать песок за шиворот Тане, отнесся к сну как к необходимому злу, особенно после того как Мириам объяснила, что вставать им придется до рассвета.
– А волки к нам не подойдут? – спросила Таня.
– Нет, если вы будете лежать тихо. Би хорошо стреляет, так что ничего не бойтесь.
Оставив их устраиваться у костра, Мириам взяла склянку с мазью и пошла к машине Би. Та, по своему обыкновению, сидела с открытыми глазами и смотрела в никуда.
– Мазь, – сказала Мириам, присев рядом с машиной. – Перед сном, тогда подействует лучше всего.
– Ладно. – Взгляд Би вернулся из неизвестной дали, и она взяла баночку. – Спасибо.
– Не за что. Это, наверное, тяжело – все время ходить в этом костюме?
– Нет. Мне уже сложно представить себе, как можно быть без него.
– Ты так давно его не снимала?
– Не то чтобы очень давно. Просто за это время многое произошло.
Би замолчала, открыла склянку и принялась наносить мазь на лицо.
– Ты не хочешь говорить об этом, да? – тихо проговорила Мириам. – Тогда я не буду спрашивать. Я вижу, у тебя совсем светлая кожа, очень нежная, и солнце тебя обжигает. Ты, наверное, из крепости, а я видела их только издалека. Но ты когда-нибудь расскажешь об этом, правда?
– Да, если захочешь.
– Думаешь, в Хоксе опасно?
– Я знаю. Рука – это не одна банда рейдеров, которую сможет отогнать храбрый барон с двумя десятками наемников.
– Я была там. Мне он показался большим городом, и у барона должно быть много воинов. Хокс стоит на холме, у него есть стены, вышки и, кажется, даже пушки. Я не рассматривала.
– Скоро увидим. Не думаю, что стоит оставаться там надолго.
– Я поняла. Но в городе по крайней мере есть гостиницы и постоялые дворы, даже ванны из стали.
Нам понадобится больше еды, и не такой, как сейчас. Детям потребуются витамины, можно будет купить чеснок, весенних яблок. В Хоксе замечательные сады.
– Ты очень практичная.
– Да? Меня всему научили родители. Потом я держала свой постоялый двор. А это очень трудно, особенно когда работники поразбежались.
– Ты очень хорошо обращаешься с детьми.
– Правда? А как с ними можно плохо обращаться? У многих моих постояльцев были дети, да и сами они иногда вели себя не лучше.
– Я не очень умею. А ты гораздо лучше их понимаешь, даже несмотря на свой возраст.
– А что с ним не так? На фермах девчонки в двенадцать лет уже выходят замуж, а к четырнадцати у них по двое детей. Я гораздо взрослее, чем они, разве нет? Должна знать и уметь больше.
– Я вижу. Просто не ожидала.
– А разве в крепостях не так?
– Нет, там взрослеют дольше.
– Насколько?
– Сложно сказать, но я ожидала, что ты будешь вести себя как ребенок вроде Тани.
Мириам рассмеялась:
– Так и она уже не ребенок. Таня взрослая и ведет себя почти как надо. Вот Рок – другое дело, но он мальчишка, а они все такие.
– Какие?
– Такие. – Она замолчала.
– А что значит твоя татуировка? – неожиданно спросила Би.
– Ты заметила? – Мириам почувствовала, что крас неет. – Я сделала ее год назад в Хоксе. Это иероглиф, который значит «счастье» на каком-то древнем языке. Мне его посоветовал сделать один юноша.
– Твой?
– Я думала, что мой. Он обещал приехать. Мы были вместе всего несколько дней, и больше я его не видела. Да, была дурой, но татуировка красивая.
– Извини.
– Я сама виновата. Я мало общалась с мужчинами до этого. Нужно было думать. А у тебя есть татуировки?
– Да, есть. Две.
– Правда? А какие?
– Одна – об окончании обучения. Она на шее, сзади. А вторая – бабочка. Она вроде твоей, на бедре.
– Тоже парень?
– Да, очень давно. – Би протянула девушке баночку с мазью. – Спасибо, давай спать.
– Ты разве вообще спишь?
– Да. Хотя и не очень хорошо в последнее время.
Прежде чем вернуться к костру, Мириам подобрала мокрые вещи, о которых совершенно забыла. Би давно выключила воду, шорты и майка девушки одиноко мокли в быстро высыхающем озерце у башни.
Пустыня жила своей жизнью. По холмам гулял ветер, и прямо на глазах Мириам через дорогу пронесся тушканчик, но не добежал до вышки, а замер, глядя в сторону костра. Дети уже спали. По крайней мере, Мириам так показалось. Стоило ей завернуться в одеяло и улечься у костра, как рядом с ней бесшумно оказалась Таня.
– Можно я у тебя тут посижу? – спросила она шепотом.
– Тебе совсем не хочется спать?
– Хочется, но я так… мне никогда не приходилось спать прямо под небом. И на песке.
– А ты просто ложись и не старайся заснуть.
– А сюда никто не подкрадется?
– Нет. У Би в машине стоит такая штука, которая видит все живое вокруг, очень далеко. Никто не подкрадется, а если все-таки окажется близко, то у меня под подушкой пистолет.
– Правда?
– Конечно. – Мириам продемонстрировала рукоять игольника.
– Он заряжен?
– Да, разумеется, двадцать восемь иголок.
– Ты стреляла в людей?
– Да.
– И убивала?
– Как-то пришлось.
Таня хотела спросить еще что-то, но так и не сделала этого. В сумерках Мириам видела только ее силуэт на фоне розового неба.
– Ложись, – сказала она наконец. – Ты же не будешь сидеть так всю ночь.
Таня легла на ее одеяло, лицом к ней, и прошептала:
– Скажи, ты молишься перед сном?
– Нет. – Мириам удивилась.
– А я… забыла. Мы всегда читали молитву перед едой и сном, но у меня в голове все словно смешалось. Я плохо помню слова и сейчас не знаю, что нужно говорить. Как ты думаешь, Бог может обидеться на то, что я пропустила молитву?
– На меня он никогда не злился. И вообще, я думаю, что он с маленьких не взыскивает.
– Я не маленькая. Я самая старшая в миссии…
– Не бойся. Мама как-то говорила мне, что для настоящей молитвы слова не важны. Ее можно сказать по-своему, и если искренне, то Бог тебя поймет.
– Своими словами?
– Да. Просто тихонько скажи то, что всегда говорила, но по-своему.
– Думаешь?
– Попробуй.
Таня еще несколько мгновений собиралась с духом, потом глубоко вдохнула и зашептала:
– Господи, пожалуйста, защити меня от всего страшного и ужасного, помоги тем, кто со мной и всем хорошим людям, дай нам пережить эту ночь. Аминь. – Она снова вздохнула. – Да, наверное, так правильно. Теперь можно спокойно спать, правда? Ты что, плачешь?
– Да, просто вспомнила кое-что. Давай спать.
– А что ты вспомнила?
– Спать.
– Хорошо. – Она повернулась на другой бок, спиной к Мириам. – Спокойной ночи.
– Спокойной…
Мириам сжала зубы, чтобы снова не заплакать, не думать о молитве, которая как две капли воды была похожа на ту, что читала перед сном мама всего два года назад.
Очень долгих два года.