– Иногда ты кажешься вполне адекватным и даже благородным человеком, – доктор обреченно вздохнул. – Но иногда ты просто невыносим в своей жестокости. Тебе не идет.
– Это и не костюм, чтобы идти, – отмахнулся Макс. – На войне как на войне. Или мы их, или они нас. Третьего не дано. Но чтобы тебе стало легче, открою секрет: по законам Аррадакта, все колонисты или прибывающие на колонию гости становятся военнослужащими, вне зависимости от возраста и наличия военной подготовки. Могу поспорить, что всем, кто есть на станции, уже выдали оружие. А кто с оружием, тот подлежит уничтожению. В форме он или нет. Сошлось?
– Здесь. – Борис ткнул пальцем в висок, а затем положил руку на грудь. – А здесь пока нет.
– Вжикнет над ухом первая пуля – сойдется и здесь. Вперед!..
Доктор хотел сказать что-то еще, но за ближайшей дверью, похожей на двустворчатый клапан, мароманнов поджидало прямое доказательство правоты Хауэра. Слева, из жерла багрового, с синеватыми прожилками сосудов коридора на непрошеных гостей набросилась стая уже знакомых зубастых биоников, а навстречу вывалилась группа дактианцев с легкими иглометами в руках. И среди двух десятков этих стрелков только трое были в униформе охранников базы. Все остальные были либо в инженерных скафандрах, либо вовсе в штатском.
Особо этот заслон не задержал, но все-таки несколько секунд мароманны потеряли.
«А идти до терминала, судя по трофейной схеме, еще прилично, – подумалось Хауэру. – Несколько секунд здесь, несколько там, глядишь – и суммарная потеря времени «наберет критическую массу». Особенно плохо будет, если дактианский десант отследит вектор движения и выйдет к терминалу загодя, не тратя время на преследование».
– А, черт!
Рядом с Максом вдруг свалился боец. На груди у него, как раз в том месте, где броню формировала колония новейших наноботов, зияла дыра. Иглометы не могли пробить даже устаревшие варианты защиты, да и рана отличалась от входного отверстия при попадании игольчатой пули. Хауэр рефлекторно прижался к стенке тоннеля, присел, ухватил бойца за плечо и подтащил к стене. Одновременно он попытался разглядеть нового стрелка глазами робокригов авангарда, но никого не увидел. Условный заслон дактианцев пятился, отстреливаясь из иглометов. Значит, стреляли не из главного коридора.
Синтетик Макса тотчас отправил пару крыс и десяток флигов в ближайшие ходы и коридоры-ответвления, но результат был нулевым. Кто подстрелил бойца и какое применил оружие, осталось загадкой. Пришлось Максу вновь призвать на помощь доктора.
– Осмотри рану! Из чего стреляли, какая траектория?
– Похоже на лазер или на «дракона»… – окинув взглядом рану, проронил Бозе. – Но это оружие не для ближнего боя внутри космической станции. В любом случае…
– В любом случае это опять подстава… я сбился со счета какая, – перебил Бориса командор. – Новая броня не лучше старой. Герцога развели до полной прозрачности, а он круто подставил нас. Можешь определить, откуда стреляли?
– Нет, но… – Бозе указал на стену коридора справа и метров на двадцать дальше по ходу движения. – Момо не нравится вот это место.
Хауэр поднял взгляд. Кифер вцепился лапами в потолок, а хвост держал чуть отведенным, словно готовым для удара. Вряд ли жук стал бы драться с дактианцами или биониками, напрямую киферы никогда не вмешивались в разборки людей или гуманоидов, скорее он просто пытался отпугнуть всех и вся своим воинственным видом. Но так или иначе целился своим жалом кифер не в кого-то, а в невидимую мишень на стене. Макс не понял, что его вдруг убедило в правоте Момо, но командор поверил киферу, а заодно и своему чутью.
– Все ко мне, – приказал он и вскинул винтовку, тоже целясь в неприметную с виду стенку.
Все присоединиться к Хауэру не успели, поэтому ровно через пять секунд отряд понес серьезные потери. Стенка – а на самом деле маскировочная завеса – вдруг упала, как сорванное с карниза полотно, и вражеские десантники, прятавшиеся за этой шторкой в довольно просторном зале со складчатыми стенами и сводом, открыли шквальный огонь из мощных полевых винтовок-драконов. За какие-то мгновения отряд потерял треть робокригов и бойцов. И потерял бы больше, но пол обожженного выстрелами коридора вдруг рефлекторно вздыбился ближе к правой стене и образовал нечто вроде высокого бруствера, за которым тотчас укрылись мароманны. Болезненная реакция «левиафана» заставила дактианцев прекратить огонь, и мароманны тотчас воспользовались паузой. Ответный огонь в режиме силовых ударов – мароманны учли ошибку противника и не стали устраивать «изжогу» – заставил дактианцев отойти и попрятаться во всевозможных складках, полостях и между какими-то выростами непонятного назначения. Но это было слабым утешением.
– Дьявольщина! – Макс сверился с трофейной схемой внутреннего устройства «левиафана». Никаких секретных «полостей за шторочкой» в этом месте указано не было. Хауэр закрыл схему. – Я начинаю к этому привыкать.
– К чему? – Бозе, который осматривал ближайших раненых, поднял голову.
– К тому, что на каждом шагу мы спотыкаемся и набиваем очередную шишку. Еще пара таких засад – и до терминала дойдут только стальные крысы.
– До подхода Ударной группы осталось десять минут. Вызовем тяжелых робокригов, они помогут.
– Хотелось бы в это верить, но лучше рассчитывать только на себя.
– Почему?
– По логике событий. – Макс не слишком весело усмехнулся. – Есть ощущение, что кто-то играет нами, как виртуальными солдатиками. Увлеченно играет, от души, и даже с маниакальной искоркой. И этот игрок не прервется на самом интересном месте, даже если строгая мама позовет обедать.
– Хотелось бы сказать, что у тебя легкий приступ паранойи, но, – Бозе кивнул, – пожалуй, ты прав.
– Даже если у меня паранойя, это не значит, что за нами не следят. – Синтетик Макса установил связь с уцелевшими в стычке бойцами и приказал двигаться дальше, но теперь не так быстро, тщательно проверяя все подозрительные закутки на маршруте. – Теперь нам противостоят десантники, так что все серьезно. Синтетик, когда появится наш флот, включи картинку с уцелевших истребителей, если они еще не сгорели в атмосфере.
Синтетик отреагировал мгновенно. Оказалось, что Макс и Борис потеряли чувство времени и не заметили, что час «Ч» уже наступил. Осиротевшие «палубники» БДК пока не сгорели, но из трех истребителей лишь один мог относительно нормально транслировать картинку. Его камеры были сориентированы не слишком удачно, и все же выход Ударной группы истребитель засек. И то, как мароманнский флот схватился с «Серапионами» и их сопровождением, синтетик «палубника» показал почти во всей красе. Но главное, истребитель смог ухватить другой важный фрагмент общей картинки. Он заснял, как вдруг «неисправный» межзвездный портал начал работать и за считаные минуты в тылу мароманнов вышла еще одна флотская группа противника. Очень крупная группа. Настоящий флот!
В общем, то, к чему начал привыкать Хауэр, продолжилось. Каждые четверть часа обстановка становилась все сложнее, хотя казалось, что сложнее и хуже некуда. Только теперь в засаду попали не штурмовики Особого отряда, которых генштаб зачем-то назначил диверсантами, а вся Ударная группа «Север».
– Командор, – к Хауэру обратился один из сержантов, но Макс вскинул руку, останавливая воина.
На самом краю объемной картинки, которую командор видел глазами бортового синтетика последнего из «демонических» истребителей, вдруг появился едва различимый силуэт мароманнского корабля. Небольшая посудина медленно шла по самому краю астероидного поля, огибая сферу сражения и направляясь куда-то в тыл к дактианскому резерву. Хауэр сначала решил, что это корабль-разведчик с космической базы «Каменный купол», но, присмотревшись, понял, что ошибается.
Да, кораблик шел примерно со стороны «Купола», но вряд ли имел отношение к базе. Во-первых, такое старье давным-давно не держали на балансе даже экономные колонисты, во-вторых, даже если бы держали, в таком состоянии корабль никто не выпустил бы из дока, и, в-третьих… командору вдруг вспомнились слова Герцога насчет того, что провокацию с подрывом «Виктории» почти в створе дактианского портала мог устроить другой устаревший корабль отечественного производства. Корабль класса «Тор». Именно такая посудина и кралась сейчас по тылам сражающихся флотов. Что это могло означать?
Обработать и развить мысль Хауэр не успел. Сержант обратился еще раз, и командор был вынужден переключиться на другие проблемы, более насущные. Авангард робокригов уже ворвался в главный терминал и почти зачистил его от немногочисленных дактианцев. Но, чтобы ворваться в святая святых станции, в сектор управления, требовалось собрать в штурмовой кулак все силы. Хитрые десантники противника подогнали к шлюзам «левиафана» сразу две «бочки» и заняли сектор управления еще до того, как авангард мароманнов ворвался в терминал. Ситуация, таким образом, сложилась ничейная. Терминал был в руках у мароманнов, но управлять им они не могли. Дактианцы же могли управлять субпорталом «орбита – грунт», но фактически ничего не могли перебросить ни на планету, ни с нее на орбиту.
– Это все замечательно, – оценив обстановку и выслушав соображения сержантов насчет тактики дальнейших действий, сказал Хауэр. – Но мы не можем успокоиться и взять паузу. Через два-три часа дактианцы подтянут к грунтовому терминалу субпортала лучшие силы биоников. Когда сюда поднимется разом сто тонн агрессивной биомассы, нам не устоять. Другой вариант – «бочки» высадят еще несколько групп десанта, и дактианцы атакуют нас с нескольких направлений.
Макс обвел взглядом терминал.
– Шесть, – подсказал один из сержантов. – В этот отсек шесть точек доступа, включая ворота в сектор управления.
– Заблокировать все эти двери мы не можем, нас слишком мало. – Хауэр взглядом указал на ворота сектора управления. – Запереть тоже. Пульт там.
– Можно обесточить всю станцию. Тогда все отсеки заблокируются автоматически.