– Скажете тоже, господин Лу Синь! – сконфуженно отмахнулся князь. – Как я посмотрю, у вас все хитрецы. Я ведь просто так спрашиваю, из чисто научного интереса. Кто они такие, эти куртизанки? Говорят, красивые и великолепно образованные женщины. Мне уже рассказывали про некоторых.
– Да, – согласно кивнул поэт. – Именно такие они и есть. Ослепительно красивые, умные, обворожительные. Это вам не проститутки из какого-нибудь борделя, это – Женщины, с большой буквы Женщины, смею заметить.
– Согласен с вами, Юань. А позвольте спросить, Бао, о ком вам рассказывали?
Баурджин опустил глаза:
– Ну, о разных… Признаться, я уж и имена запамятовал. Одну звали Фань Чжичао, кажется…
– Хм… – Лу Синь и Юань Чэ переглянулись. – Не знаем такую… Может, Тань Цзытао?
Князь кивнул:
– Может.
– О, Тань Цзытао поистине обворожительная женщина. Кстати, полуофициальная любовница и содержанка нашего дражайшего градоначальника и вашего покровителя, Бао, господина Цзяо Ли!
– Ну ничего же себе!
– Да, да, об этом все знают. Как-нибудь напроситесь к господину Цзяо Ли на неофициальный приём, не дома, а, скажем, в его ведомстве. Там и увидите, насколько это обворожительная женщина. Трудно, очень трудно не поддаться её неотразимым чарам!
– Так вы говорите, с ней стоит познакомиться?
– Ха! Познакомиться… Всего лишь взглянуть, любезнейший Бао!
– Кстати… – восторженные слова Лу Синя вдруг перебил поэт. – Бао, вы помните нашего общего знакомого, Елюя Люге?
– Кого?
– Так и знал, что не помните. Ну, такой импозантный тысячник из дальнего гарнизона. Впрочем, если и не помните, так не суть. Так вот, именно Тань Цзытао ввела его в наш круг, что большая честь для киданя.
– Вот как? – Баурджин усмехнулся. – И что же она в нём нашла?
– Он красив и умён, этот кидань, – снова вступил в беседу Лу Синь. – Да и вообще, славный малый. Тань Цзытао покровительствовала ему ещё в Кайфыне, где тот учился. А затем поехала за ним в Ляоян. Что вы удивляетесь, Бао? Куртизанки обожают покровительствовать молодым интересным беднякам. Ну, конечно, из хорошего рода.
– Значит, этот вот, как его…
– Елюй Люге.
– Да-да… Значит, он из хорошего рода?
– Вероятно, да. Может быть, тайный киданьский принц! – засмеялся Лу Синь. – Шучу! А вообще, он приятный парень, этот Елюй Люге. Жаль, если так и сгниёт в своём гарнизоне.
– И что, Тань Цзытао не пробовала добиться его перевода сюда?
– Хм… – Лу Синь закашлялся. – Господину Цзяо Ли это вряд ли понравится, о чём она хорошо знает. Хотя, наверное, со временем… В общем, не наше это дело, пусть поступает как знает… Хо!!!
Из рук чиновника даже выпала ложка.
– Смотрите-ка! – указывая на дверь, громко закричал он. – А вот и пресловутый господин Ба Дунь!
– О, какой важный, – подхватил Юань Чэ. – Просто так и не сунешься. Небось явился по каким-то своим делам, иначе бы не строил из себя столь неприступно важного господина!
Баурджин нервно покачал головой:
– Один за другим являются… Ну просто театр какой-то!
– Что вы там шепчете, Бао?
– Да так… Суп, говорю, слишком горячий.
– Так он и должен быть горячим, любезнейший господин Бао Чжи!
– Рад приветствовать вас, друзья. – Ба Дунь всё же подошёл к столу, поздоровался. Тщательно причёсанный, в неизменной шапочке и аккуратных недешёвых халатах – один поверх другого, – он сейчас являл собой образцового государственного служащего, при одном взгляде на которого у всякого разумного человека не возникло бы и мысли о всякого рода злоупотреблениях. А ведь именно в них ещё совсем недавно обвиняли Ба Дуня.
– Присаживайтесь к нам, Ба Дунь, – запросто пригласил поэт.
– Обязательно. Только чуть позже. Извините, но сначала – дело.
Баурджин просидел в доброй компании почти дотемна, послушал песни, стихи, музыку – в углу играл целый женский оркестр. Лишь когда совсем стемнело и вокруг зажглись разноцветные светильники, князь краем взгляда заметил спустившуюся сверху Си Янь.
Бывшая тут же, в зале, тётушка И бдительно перехватила взгляд гостя и, мгновенно прошмыгнув к столу, зашептала:
– Хотите эту девочку, господин Бао?
– Хочу, – и в этот раз не стал отнекиваться нойон.
Близость с Си Янь оказалась довольно быстрой и вовсе не такой изысканной, как совсем недавно – с Сю Жэнь. То ли девчонка устала, то ли сам князь думал не о том, а скорее – и то и другое вместе. В общем, красивого и бурного секса не получилось, да Баурджин вовсе не за этим и пришёл.
– Ну, милая моя Си Янь, о чём там тебя расспрашивали?
– О смотрителе восточной уборной, мой господин.
– О ком, о ком? – Баурджин удивлённо выпучил глаза.
– О смотрителе уборной… Он, видите ли, бесследно исчез!
Глава 11ПОЯС С ЗОЛОТЫМИ ПАВЛИНАМИВесна 1211 г. Ляоян
Нет, наш господин ни в посев не знал,
Ни в жатву не знал труда, –
Откуда же триста амбаров его
Наполнены хлебом тогда?
– О, господин Ба Дунь! Любезнейший мой господин Ба Дунь, поистине, это великое счастье, что я вас наконец-таки разыскал!
– Что вы такое говорите, господин Бао Чжи? Разыскивали меня? Обычно это я всех разыскиваю, – ухмыльнувшись, пошутил восстановленный в должности шэньши, вовсе даже не сыщик, но человек умный, очень умный, такого на мякине не проведёшь.
– Ну, не стойте же, дражайший Бао, присаживайтесь. – Сидевший за столом в небольшом казённом помещении левого крыла дворца градоначальника Ба Дунь улыбнулся и приветливо махнул рукой. – Давайте уж попросту, на правах доброго приятеля, безо всяких церемоний. Садитесь же и рассказывайте, что вас ко мне привело?
– Ой, не знаю, как и сказать. – Баурджин тяжело опустился на скамью для посетителей. – Ой, боги, боги, неужели вы от меня отвернулись?
– Что такое? – Чиновник вскинул глаза. – Да на вас просто лица нет, господин Бао! Вот, не угодно ли водички испить? Чан, эй, Чан!
Громко затопав, в кабинет вбежал вооружённый до зубов стражник.
– Принеси-ка этому господину воды, Чан, – распорядился Ба Дунь. – Да побыстрее. И не топчись тут, сколько раз уже тебе говорить?
– Слушаюсь, господин начальник!
Вытянувшись, Чан проворно метнулся прочь, и не прошло и нескольких секунд, как он вбежал обратно с глиняной кружкой воды:
– Вот!
– О, благодарю!
– Можешь пока быть свободен, Чан.
Немного потоптавшись, воин ушёл, оставив после себя на полу следы налипшей на обувь грязи. Баурджин тем временем быстро пил воду долгими судорожными глотками – по его мнению, именно так и должен себя вести мирный, потрясённый до глубины души обыватель, явившийся за помощью в столь одиозное ведомство.
– Ну… – Дождавшись, когда посетитель поставит опустевшую кружку на стол, Ба Дунь шмыгнул носом. – Что там у вас стряслось, любезнейший господин Бао Чжи?
– Ограбление, вот что! Самое настоящее ограбление! Ой… – Затравленно оглянувшись, Баурджин резко понизил голос. – Я надеюсь, господин Ба Дунь, это всё останется между нами… знаете, я ведь торговец – наверняка пойдут всякие нехорошие слухи по поводу моей финансовой несостоятельности, а ведь это вовсе не так!
– А, – понятливо кивнул чиновник. – Значит, не всё украли.
– Не всё, но многое. Вот, я написал список! – Дрожащими руками нойон протянул листок жёлтой бумаги, густо испещрённый написанными «сумасшедшей скорописью» иероглифами. Сей стиль письма был недоступен полуграмотным недоучкам, а вот Ба Дунь, похоже, его осилил, отчего Баурджин его ещё больше зауважал, а про себя подумал – правильно сделал, что сам пришёл, иначе бы…
– Подсвечник старинный, бронзовый, с позолотой, работы мастера Вань Чжаоли, эпохи Сражающихся Царств, стоимостью в девяносто лянов серебра… Девяносто ляпов? Ого!
– Это очень дорогая старинная вещь, господин Ба Дунь, – закивал князь.
Чиновник почмокал губами:
– Вижу, что недешёвая. Эпоха Сражающихся Царств. Так… Дальше… Яшмовая чернильница эпохи Тан, десять брусков сухой туши… Интересно, зачем ворам тушь? Они что – шэньши?
– Продадут где-нибудь.
– Ну, вообще-то – да, продадут. Угу… Тушь во сколько оцениваете?
– По себестоимости.
– Ясно… Серебряная статуэтка Будды работы неизвестного мастера…
– Очень изящная вещь, господин Ба Дунь, очень изящная!
– Каллиграфические изображения иероглифов, вставленные в золочёные рамки, – шесть штук. Что за иероглифы?
– Там написано, господин.
– Ах да, вижу. Ваша работа?
– Четыре – мои, и два – подарок моего соседа, господина Пу Линя.
– Пу Линь, Пу Линь… – задумался следователь. – Не тот ли это Пу Линь, архивариус?..
– Тот, господин Ба Дунь. Знаменитый каллиграф.
– Да знаю, знаю. И чин у него не маленький. – Вздохнув с некоторой долей зависти, Ба Дунь пристально посмотрел в глаза князю. – Кого-нибудь подозреваете, друг мой?
– Подозреваю?! Ха! – Баурджин всплеснул руками. – Ну конечно же подозреваю, как же мне не подозревать? Некоего Сяня, недавно нанявшегося ко мне привратником!
– Сяня? – оживился чиновник. – Какого Сяня? А не Сюня, случайно?
Князь махнул рукой:
– Не знаю… Так он назвался. Думаю, это не настоящее его имя.
– И как же вы, дражайший господин Бао, взяли на столь ответственный пост непроверенного человека?! Где вы его нашли?
– Да в том-то и дело, что он показался мне вполне проверенным и надёжным. – Нойон в задумчивости обхватил голову руками. – Видите ли, у меня, кроме торговых дел, есть ещё и небольшая харчевня.
– «Бронзовая улитка», знаю, – улыбнулся следователь.
– Вот-вот, она. И все её посетители – а их немало – знали о том, что я ищу надёжного человека в привратники. Не хватает слуг, знаете ли, харчевня требует многих – но надо ведь ещё и вести дом, и сторожить. – Баурджин с грустью покачал головой и замолк.