- Нет.
- И я - нет. Но кое-что, надеюсь, запомнилось. Или ты не заметил, как на экскурсии я постоянно чесал в затылке и ковырял в носу?
Флойд с самого утра соображал туговато; он уставился на Стинго, разинув рот. Я улыбнулся и сунул в ухо указательный палец.
- Эй, небесное око, ты меня слышишь?
- Нет, зато я слышу, - отозвался через мой ноготь капитан Тремэрн.
- Чудненько, но не это главное. Главное - слышали вы нашего экскурсовода?
- Все до последнего слова. Скучища. Но все равно я записал, как ты просил.
- Как просил Стинго - каждому по делам его. Не откажите в услуге, воспроизведите последние слова насчет штуковины.
- Пожалуйста.
В ногте пощелкало, попищало, а затем наш престарелый гид занудил:
- Списали. В Раю его больше нет. Все, что не представляет ценности для мужчин, должно исчезнуть…
Он повторил это пару раз, пока я переписывал.
- Готово. Спасибо.
- Вот. - Стинго щелкнул по бумаге ногтем. - Хитрый старый котофей. Решил с нами поиграть, сообразил, что неспроста мы разнюхиваем. Заметьте, он не сказал «уничтожили». Ни разу. Он сказал «списали». А значит, находка, возможно, еще существует. В Раю ее нет - следовательно, она где-нибудь в другом месте. Но особенно мне нравится обмолвка насчет того, что эта вещь не нужна мужчинам. - Он улыбнулся, точно игрок в покер, открывший пять тузов.
- Если мужчинам она ни к чему, то как насчет женщин?
- Женщин? - У меня отвисла челюсть, но я тотчас спохватился и с лязгом вернул ее на место. - А при чем тут женщины? Здесь же одни мужчины.
- Святые слова! А за стенкой-то кто? Готов поспорить: дамы! Либо они, либо в этом городе имеется высокоразвитая технология клонирования. В чем я очень сомневаюсь. Готов поставить на естественные контакты через стену.
Зажужжал челюстефон, и по мозговым извилинам разбежался голос Тремэрна:
- Я согласен со Стинго. И Мадонетта. Она уже идет вдоль стены к центру и доложит, как только что-нибудь выяснит.
Я сразу понял, что возражать бессмысленно.
- Годится. Вожаки местной шайки только и знают, что нам вешают лапшу на уши. Логично допустить, что они солгали и про находку. Ничего не остается, как подождать…
Я замолк. Вельди негромко постучал, затем отворил дверь.
- Благая весть! - заявил он, возбужденно сверкая глазами. - Железному Джону угодно встретиться со «Стальными Крысами» - и не где-нибудь, а в Веритории! Высочайшая почесть! Но сначала отряхните одежду от пыли и удалите с музыкальных челюстей суточную щетину - Флойда с его героической бородой это, естественно, не касается. О, если б вы знали, какое вас ждет удовольствие!
«Готов поспорить, без такого удовольствия мы бы прекрасно обошлись», - подумал я, но вслух ничего подобного не высказал. Царская милость есть царская милость, от нее не отвертишься. Я избавился от щетины с помощью быстродействующей депиляционной мази, расчесал волосы и постарался не кукситься, глядясь в зеркало. Из апартаментов я вышел последним, молча взобрался на транспорт восторга, и мы с тяжеловесным шиком покатили во дворец.
- Не возьму в толк, почему на этот раз все трое? - Стинго пригубил бокал охлажденного вина. - В прошлый раз, Джим, на фильм приглашали тебя одного.
- Понятия не имею.
Мне не очень нравился беспечный тон Стинго, захотелось сменить тему. Я попытался представить, как Мадонетта одна-одинешенька бредет по чужому городу, но мысли упрямо сворачивали на Железного Джона. Какой еще сюрприз он приготовил?
Наконец мы вступили в Вериторию, освещенную лучше прежнего, и я поразился - насколько же она просторней, чем показалось вчера! Кресла были расположены полукругами, в каждом сидел зритель - я еще не видал в Раю такого сборища старых пней. Куда ни глянь - лысины, седины, морщины и беззубые рты.
Сам Железный Джон вышел на сцену и обратился к нам с приветственной речью:
- Мы искренне рады видеть вас здесь. Эти кресла - для вас.
Он указал на передний ряд, удаленный от прочих и состоящий всего из трех, но лучших кресел.
- Музыкальные Крысы, вы наши почетные гости. Это особый случай, особый для юного Джеймса диГриза. Джим, ты здесь самый молодой. Скоро ты поймешь, что я имею в виду. А твои друзья, несомненно, получат удовольствие. Не только удовольствие, но и полезный урок, я надеюсь. Итак, начинаем…
Едва он вымолвил: «Начинаем», - погасли огни и тьма заполнила Вериторию. Во мраке зазвучали шаги, раздался смех. Загорелся свет, я увидел малыша лет восьми. Спотыкаясь, он семенил к нам с большой коробкой в обнимку. Он положил коробку, откинул крышку, достал и запустил волчок. Потом, вынув лоток с кубиками, начал строить башню. Когда она поднялась довольно высоко, мальчик полез в коробку за новой игрушкой. Выглядел он при этом уморительно серьезным и сосредоточенным. Он порылся в коробке обеими руками, потом огляделся, по-детски морща лобик.
- Не прячься, Мишутка.
Он заглянул за коробку с игрушками, снова покопался в ней и вдруг решительно повернулся и убежал в темноту, но шаги я слышал - они удалялись, затихали. Затем малыш вернулся с игрушкой - самым обыкновенным потрепанным плюшевым медвежонком. Усадил его возле коробки и взялся сооружать вторую башенку из кубиков.
Стало еще светлее, и я понял, что мы опять во дворе замка. И мальчик на сцене не одинок. В полумраке прорисовывался человеческий силуэт. Все резче и резче.
В железной клетке безмолвно сидел Железный Джон. Мальчик вскрикнул, пинком расшвырял кубики и тут же кинулся их собирать. Посмотрел на Железного Джона, отвел глаза. Видимо, он давно привык и к этой клетке, и к ее узнику.
Больше ничего особенного не происходило. Мальчик играл. Железный Джон пялился на него. Но в воздухе копилось электричество, дышалось все труднее. Я уже понимал, что должно произойти, и когда мальчик снова потянулся к коробке, невольно подался вперед. Как только малыш достал золотистый мячик, я понял, что сдерживаю дыхание, и с хрипом выпустил воздух из легких. Тут я был неоригинален - рядом в темноте прозвучали точно такие же звуки.
Мячик взлетал, падал и подпрыгивал. Мальчуган заливисто смеялся.
Вдруг он бросил мячик сильнее, чем хотел. Тот все катился, катился… За прутья клетки. К ногам Железного Джона.
- Мячик! - воскликнул малыш. - Мой! Отдавай!
- Нет, - сказал Железный Джон. - Сначала отопри клетку и выпусти меня. Тогда и получишь обратно золотистый мячик.
- Заперто, - возразил малыш. Железный Джон кивнул.
- Конечно. Но ты ведь знаешь, где ключ. Мальчик отрицательно покачал головой и попятился.
- Где ключ? - спросил мохнатый узник, но мальчик уже исчез. - Где ключ? Наверное, ты и в самом деле не знаешь, ведь ты еще ребенок. Но подрастешь и узнаешь, где спрятан ключ.
Невидимые зрители одобрительно зашептались. Я понял: очень важно найти ключ. Ключ…
Вот тут-то я и осознал, что Железный Джон смотрит на меня. Из фильма. Из голографической клетки. Он кивнул, встретив мой взгляд.
- Да, Джим. Я уверен, ты знаешь, где ключ. Ты уже не мальчик, ты сможешь его найти. Сейчас.
Противиться его зову было невозможно, я встал и двинулся к коробке с игрушками. Кубик, задетый моей ногой, с шумом покатился прочь.
- Ключ в коробке с игрушками. - Я понял, что ошибаюсь, еще до того как закончил фразу. Взглянул на Железного Джона, он отрицательно качнул голо вой.
- Нет, Джим, не в коробке.
Я опустил глаза. Я знал, где спрятан ключ. Снова посмотрел на Железного Джона, и он с серьезным видом кивнул.
- Да, Джим, теперь ты все понял. И сможешь наконец меня выпустить. Потому что знаешь: ключ в…
- В Мишутке, - сказал я.
- В Мишутке. Не в живом медвежонке, заметь. Плюшевые мишки - для детей, а ты уже не ребенок. Ключ - в Мишутке.
Смахивая ресницами слезы, я протянул руку, схватил игрушку, ощутив в ладони мягкую ткань. И вдруг тишину разорвал знакомый голос:
- Неправильно, Джим! Ты ошибаешься! Ключ не здесь. Наверное, он под подушкой у мамы.
Стинго вышел на сцену и встал рядом со мной. Последние слова он был вынужден прокричать - в зале поднялась настоящая буря.
- Мать не хочет потерять сына. Ключ от клетки железного человека она прячет под подушкой. Сыну придется выкрасть ключ…
Орущие старцы не дали ему договорить. Свет погас, кто-то набросился на меня, сбил с ног. Встать во весь рост не удалось - чья-то твердая нога наступила мне на руку. Я вскрикнул от боли, но возглас потонул в неимоверном гвалте. Снова кто-то врезался в меня, а затем все сгинуло в кромешном мраке.
- Джим, ты цел? Слышишь меня?
Надо мной маячило лицо Флойда, очень встревоженное. Цел ли я? Непонятно. Я лежал в кровати, должно быть, спал. Зачем он меня разбудил?
Тут в голове слегка прояснилось, я сел и схватил его за руки.
- Веритория! Погас свет, что-то произошло… Не могу вспомнить…
- Вряд ли я смогу тебе помочь, сам ничего не соображаю. Помню, кино нам показывали, вроде неплохое. Правда, я не особо вникал. А ты в нем сам участвовал, припоминаешь?
Я кивнул.
- Тебе как будто даже нравилось, хотя идею распотрошить плюшевого мишку ты принял без восторга. Тут на сцену вылез Стинго, и началась потеха. Или кончилась. С этого момента почти ничего не помню.
- А где Стинго?
- Я думал, ты знаешь. Последний раз я его видел на сцене. Я ведь тоже спал, только что проснулся. Оглядываюсь - Стинго нет, а ты лежишь, посапываешь. Ну, я тебя и встряхнул.
- Если его здесь нет…
Послышался робкий стук, через секунду дверь отворилась и в комнату заглянул Вельди.
- Доброе утро, джентльмены. Мне послышались голоса, и я осмелился предположить, что вы уже проснулись. Я принес послание от вашего друга…
- Стинго?! Ты его видел?
- Не только видел, но даже насладился дружеской беседой с ним, пока вы почивали. Прежде чем уйти, он надиктовал это сообщение и велел передать вам. Сказал, что вы поймете.
Вельди положил на стол миниатюрный диктофон и со словами: «Серая кнопка - воспроизведение, красная - стоп», - удалился.