— Выпейте это. Снимает последствия отравления.
Я вздрогнул, открыл глаза и увидел высокого мужчину, который вошел в каюту и закрывал теперь за собой дверь. Он был облачен в какую-то неизвестную мне форму с множеством золотых пуговиц и нашивок, скорее всего военную. Он протянул мне пластиковый стакан, я осторожно взял его и принюхался.
— Да что вы! — удивился он. — Мы же могли спокойно убрать вас, пока вы были без сознания.
Веский аргумент. Я залпом выпил горькую жидкость и почувствовал облегчение...
— Вы украли мои деньги, — заявил я.
— Они в целости и сохранности.
— В сохранности они только в моих руках. Как это было, когда вы меня нашли. Они были пристегнуты к моему телу. И иначе как воровством ваш поступок я расценить не могу.
— Вот только не надо болтать! — рявкнул он. — Ты, наверное, сам их украл.
— Еще чего?! Я заработал их тяжким трудом и вовсе не согласен, чтобы их у меня отобрали и передали в фонд помощи вдовам героев звездных войн!
— Ладно, хватит. Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать судьбу твоих жалких гроутов. Их поместят на счет в галактическом банке.
— А по какому курсу? И сколько процентов годовых?
Похоже, я довел его до белого каления. Во всяком случае, его тон стал просто ледяным:
— Хватит. Ты попал в серьезную переделку, и тебе придется многое нам объяснить. Профессор Ластиг сообщил, что тебя зовут Джим. Каково твое полное имя и откуда ты?
— Зовут меня Джим Никсон, а родом я с Вении.
— Если будешь врать, то мы не договоримся. Тебя зовут Джим ди Гриз, и ты преступник, бежавший с Райского Уголка.
Что ж, мне оставалось только беспомощно заморгать. Понятия не имею, кто этот парень, но с информацией у них все в порядке. Я ощутил себя дилетантом, который пытается вести партию против профессионала. Понятно, он хочет меня ошарашить, заставить потерять самообладание и все выложить. А я не буду играть в эту игру. Я сел на койку так, чтобы видеть его глаза, и спокойно ответил:
— Мы, кажется, не представлены друг другу.
Его гнев, похоже, пропал, теперь он выглядел вполне спокойным. Он нажал на какую-то кнопку, и из стены выехал стул. Он сел и закинул ногу на ногу.
— Капитан Варод. Флот Лиги. Инспектор планет. Ты будешь отвечать на мои вопросы?
— Да, но только если мы будем их задавать друг другу по очереди. Где мы теперь?
— Примерно в тринадцати световых годах от Спайовенты. Тебя это устраивает?
— Разумеется.
— Моя очередь. Как ты попал на эту планету?
— На борту венианского грузовика, который незаконно поставлял оружие капо Доччи, ныне покойному.
Это его заинтересовало, и он нетерпеливо наклонился вперед:
— Имя капитана?
— Сейчас моя очередь. Что вы намерены делать со мной?
— Ты — бежавший преступник и будешь возвращен на Райский Уголок, где и отсидишь положенное.
— Да ну? — Я неуверенно усмехнулся. — А теперь я с радостью отвечу на ваш вопрос: я начисто забыл имя капитана. Пытать будете?
— Не валяй дурака, Джим. Ты влип серьезно. Веди себя благоразумно, и я попробую сделать для тебя все, что в моих силах.
— Хорошо. Я вспомню имя капитана, но лишь когда мы окажемся на какой-нибудь нейтральной и приличной планете.
— Это невозможно, Джим. Во-первых, все, что произошло, — задокументировано, а во-вторых, я же как-никак представитель закона. Я обязан доставить тебя на Райский Уголок.
— Отлично. Но дело в том, что у меня временно отшибло память, просто ужас какой-то. Да, прежде чем вы оставите меня в покое, не расскажете ли вы о том, что дальше будет со Спайовентой?
Он откинулся на стуле.
— Сначала придется полностью устранить последствия вмешательства команды Ластига. Вообще мы согласились с его нахождением там лишь под нажимом Межгалактической ассоциации прикладной социоэкономики. Им удалось собрать внушительную сумму для финансирования этого проекта — нашли несколько заинтересованных планет. В общем, нам было проще дать им возможность убедиться в собственной глупости, чем запрещать.
— И что же, они убедились?
— Да уж. Одно дело создавать модели, а другое — проверять их на практике. Такие опыты в прошлом уже ставились, и последствия всегда были катастрофическими. Существовала такая теория — монетаризм. Так она послужила причиной гибели нескольких культур и двух планет. Вот и теперь — эксперимент вышел из-под контроля, так что требуется вмешательство специалистов.
— Вторжение?
— Ты, видно, слишком много смотрел в детстве тривизор. Не забывай, что войны запрещены. Нет, наши люди будут работать внутри существующего на Спайовенте общества. Возможно, именно с капо Димонте — раз уж он расширил свои владения. Теперь ему помогут советом и содействием, чтобы он смог еще более усилить свою власть и увеличить свои территории.
— И убивать все больше людей!
— Нет, за этим мы проследим. Вскоре он будет не способен править без нашей помощи и наших людей. Централизованное управление...
— Усиление права, установление налогов — я это уже слышал. От профессора Ластига.
— Нет, не так. Наши методы опробованы и работают. В течение одного, максимум — двух поколений Спайовента вступит в сообщество цивилизованных планет.
— С чем вас и поздравляю. А теперь — оставьте меня наедине с моими грустными думами о моей грядущей отсидке.
— Так что же, ты не назовешь имени этого контрабандиста?
И он будет продолжать свое грязное дело? Сколько еще смертей окажется на твоей совести?
Да уж. Разве не я виновен в том, что произошло во дворе крепости? Моя же была идея — идти на приступ. Но Димонте все равно бы пошел на штурм и, кто знает, не было бы тогда число жертв еще больше? Но все равно, взять на себя ответственность — не так-то легко. А капитан Варод словно читал мои мысли.
— У тебя есть чувство ответственности?
Что же, хороший вопрос. В проницательности ему не откажешь.
— Да. Я верю в то, что жизнь священна, и не признаю убийств. Жизнь дается человеку лишь раз, и я не могу стать причиной его смерти. Конечно, я ошибался, но мои ошибки меня чему-то научили. Торговца оружием зовут капитан...
— Гарт, — закончил он. — Мы давно за ним наблюдаем. Это был его последний рейс.
— Так зачем же вы у меня это пытались узнать?
— А только ради тебя самого, Джим. Я уже говорил тебе, что мы занимаемся реабилитацией. Ты принял важное решение, и я верю, что это пойдет тебе на пользу. Желаю удачи. — Он поднялся.
— Большое вам спасибо. Я буду вспоминать ваши слова всякий раз на прогулке по тюремному двору.
Уже в дверях он улыбнулся.
— Вообще-то у меня неплохие связи в судебных кругах, да и, по правде, я не считаю, что тюрьма — справедливое наказание за неудачную попытку ограбления банка. Мы придумаем для тебя что-нибудь повеселей. Мы долетим до одной из планет, и оттуда тебя заберут на другом корабле. Но дожидаться его тебе, конечно, придется под замком.
Он уже вышел, но в последний момент обернулся.
— Учти, кстати, я совершенно позабыл, что у тебя в башмаке спрятана отмычка.
И ушел. Я уставился на закрытую дверь и вдруг расхохотался. Все же, какая бы там планета ни оказалась, это уже нормальный мир — заполненный всякими приятными вещами, которые достанутся тому, кто знает свое дело. А уж я-то свое дело знаю, это несомненно!
Спасибо тебе, Слон, спасибо за все. Ты научил меня жить. Благодаря тебе — родилась Стальная Крыса.
Стальная Крыса идет в армию
ГЛАВА 1
Я слишком молод, чтобы умирать. Мне всего-навсего восемнадцать. Но сейчас вы смело можете назвать меня покойником. Пальцы слабеют, ладони скользкие от пота, а под ногами – километровая бездна. Держаться больше не могу. Сейчас свалюсь…
Обычно я не поддаюсь панике, но сейчас ситуация далека от обычной. Все мое тело от макушки до пяток дрожит от невероятного напряжения, а мозг парализован безвыходностью положения.
Я попал в беду, в нелепую ловушку, и винить мне в этом некого, кроме себя. Как много мудрых советов дал я себе за всю жизнь, как много получил их от Слона – а что толку? Опять, не зная броду, полез в воду…
Наверное, я заслужил такой конец. Нержавеющая Стальная Крыса на поверку оказалась очень даже ржавеющей.
Край металлической двери очень гладкий, необычайно трудно держаться кончиками пальцев. Носки ботинок едва зацепились за выступающий комингс, а каблуки висят над бездной. Стоять так долго на цыпочках – настоящая пытка, но она ничто по сравнению с болью в пальцах рук.
А ведь поначалу план казался таким простым, логичным и остроумным! Лишь теперь я осознал, насколько он сложен, авантюрен и нелеп!
– Джимми ди Гриз, ты идиот, – бормочу я сквозь стиснутые зубы и только сейчас замечаю, что до крови прикусил губу. Я разжимаю зубы и сплевываю – и тут правая рука срывается. Безумный страх придает мне сил, и я каким-то чудом ухитряюсь снова зацепиться за верхний край двери.
Но силы уходят так же быстро, как и пришли, оставляя меня по-прежнему беспомощным и еще более изнуренным. Нет, из этой западни мне не выбраться. Рано или поздно пальцы разожмутся, и я полечу вниз. Так стоит ли затягивать мучения?
«Нет, Джим! Не сдавайся!»
У меня шумит в ушах, в голове раздаются глухие удары, и кажется, что голос доносится издалека. И я не узнаю свой голос – он стал выше, богаче интонациями. Такое чувство, будто ко мне обращается сам Слон. Это его мысль, его слова. И я держусь, не зная толком, зачем. А внизу раздается далекий гул.
Гул? В шахте темно как в могиле. Неужели кто-то включил маглевлифт? Я с трудом – окостенела шея – наклоняю голову и вглядываюсь во мрак. И спустя какое-то время вижу крошечный огонек.
Кабина движется вверх.
Что с того? В здании 233 этажа. Велики ли шансы, что кабина остановится как раз подо мной и я смогу легко и спокойно сойти на крышу? «Астрономически малы», – горько думаю я. А вдруг кабина поднимется выше, размазав меня по стене? Такое вполне возможно. Огонек приближается, мои зрачки с каждой секундой расширяются, гул двигателя нарастает, налетает ветер… Конец!