ющий рубин, он даже не заметил, как правый уголок рта безрукого дрогнул в усмешке, прочитавшего его мысли.
– Так сколько, говорите, эта вещь стоит? – с показным равнодушием поинтересовался еще раз на всякий случай мужчина.
– Шестьдесят р-рублей, – повторил Всеволод Леонидович и с надеждой во взоре уставился на простенько одетого мужчину.
– Давайте, – протянул тот руку за брошью.
– Сначала деньги, – выдохнул Всеволод Бабаев водочным перегаром прямо в лицо плешивому.
Тот поморщился, потом залез в карман и достал шестьдесят рублей мелкими ассигнациями:
– Вот, возьмите.
Однорукий заика довольно осклабился, схватил деньги и сунул брошь в ладонь покупателя. Внимательно глянул на него еще раз и подумал: «А не ошибся ли в выборе покупателя? Нет, все в порядке… Расчетлив и до шальных денег жаден. Непременно понесет брошь какому-нибудь скупщику в самое ближайшее время».
Пока мужчина в простенькой одежде рассматривал дорогую вещицу и тайно радовался столь выгодному приобретению, однорукого гражданина и след простыл.
Глава 6Приказ майора Щелкунова
На следующий день – десятого мая одна тысяча девятьсот сорок пятого года – Средневолжск пребывал в удручающей растерянности: по городу ходили слухи, что в День Победы бесчинствовали многочисленные банды налетчиков, были ограблены пустующие квартиры, людей убивали во дворах и в людской толпе, отмечающей праздник.
Слухи имели под собой основание. Уже ближе к вечеру в Средневолжское милицейское управление стали стекаться данные обо всех уголовных происшествиях в городе. Поздним вечером были подведены печальные итоги: народные гулянья в честь Победы отметились десятками карманных краж, четырьмя разбойными нападениями и двойным убийством, совершенным на улице Баумана, то есть в самом центре города.
В городском Управлении милиции поутру состоялось экстренное оперативное совещание, на которое были приглашены начальники городских отделений милиции и лица, временно их замещающие. Когда вызванные на совещание офицеры милиции вошли в кабинет подполковника Анатолия Васильевича Даянова, начальника уголовного розыска Средневолжска, то увидели там незнакомого для присутствующих майора с орденом Красного Знамени на широкой выпуклой груди.
– Вы все знаете, – неторопливо и со значением начал подполковник Даянов совещание, – что вчерашний праздник Великой Победы был во многом омрачен разбоями, ограблениями и даже убийствами в самых разных частях нашего города. Все эти происшествия произошли примерно в одно и то же время – где-то между тринадцатью и четырнадцатью часами или в первые часы послеобеденного времени. По этому поводу у одного из присутствующих здесь офицеров имеются соображения, которые он намерен нам изложить. Знакомьтесь, – указал Анатолий Васильевич на крепкого майора с орденом Красного Знамени. – Заместитель начальника отдела контрразведки Смерша Средневолжского военного округа майор Прибытков Илья Исаевич. Ему предоставляется слово…
– Благодарю. – Майор поднялся, одернул китель. Сразу заговорил по существу. Указал на большое количество преступлений, совершенных вчера примерно в одно время, после чего уверенно заключил: – У нас имеются данные, что произошедшие злодеяния являются специально подготовленной акцией с целью испортить или омрачить советским людям праздник, которого они столь долго ждали… Версию диверсии исключать никак нельзя, поэтому расследованием случившегося займется Смерш. Наш отдел будет вести расследование со своей стороны. Отделения органов милиции – со своей, – произнес, заканчивая свое сообщение, майор Смерша. – По ходу ведения следствия просьба делиться с нами его результатами незамедлительно!
– А вы с нами будете делиться вашими наработками… незамедлительно? – не без доли ехидцы поинтересовался майор Фризин.
– С тем, что не подпадает под гриф «Секретно», – разумеется, будем, – с насмешкой посмотрел на Абрама Борисовича майор Прибытков. Сказанное означало игру в одни ворота: контрразведка, если захочет или посчитает нужным, поделится полученными результатами, а милиция будет обязана ими поделиться…
Продолжив совещание, подполковник Даянов поставил задачу каждому начальнику отделения: обнаружить и арестовать преступников, совершивших противозаконные деяния в светлый День Победы, в самые кратчайшие сроки.
– Вас это касается в первую очередь! – руководитель городского Управления повернулся в сторону начальника отделения милиции капитана Остапчука, в ведении которого находился центр города, включая улицу Баумана. – Ограбление и зверское убийство супругов Литвиненко должно быть раскрыто в ближайшие дни.
Майору Щелкунову подполковник Даянов вполне прозрачно намекнул, что должность начальника отдела по борьбе с бандитизмом в городском Управлении он сможет занять только после раскрытия убийства девочки в поселке Орджоникидзе, и никак не раньше. После небольшой паузы добавил:
– Пока же отдел по борьбе с бандитизмом временно возглавит мой заместитель подполковник Бедзоев Шавкат Раильевич, – сообщил всем присутствующим начальник Средневолжского Управления. – Ну а если убийство девочки останется нераскрытым, – в упор посмотрел на Виталия Викторовича подполковник Даянов, – тогда, как у нас говорят, – на нет и суда нет! Я не смогу вам гарантировать, что вы останетесь на должности начальника отделения… Вам все понятно, товарищ майор? – спросил под конец разговора Анатолий Васильевич.
– Так точно! – по-военному ответил Щелкунов.
Виталий Викторович был не из тех людей, кто старался сделать карьеру любой ценой. Перспектива не стать начальником отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления милиции не являлась для него чем-то страшным, тем более не была ударом под дых, после которого не дышится, а только и остается помереть! Хотя, конечно же, слова подполковника Даянова, сказанные в его адрес, были весьма чувствительные и состояние духа не поднимали. Ну, это примерно как поманить ребенка шоколадной конфетой, а потом взять да и показать ему прилюдно кукиш! Что вряд ли повысит чаду настроение.
В убийстве ребенка присутствовала еще одна странность: никто ничего не видел. Ни как убийца вошел в барак, ни как вышел из него. А ведь переговорили с десятками проживающих в бараке! Чужих в бараке во время убийства, по словам свидетелей, тоже не наблюдалось. Почти все жильцы барака днем высыпали на Сталинградскую, а точнее, находились в парке на другой стороне улицы. А оставшихся в бараке было всего лишь пятеро. Четверо из них были попросту неходячими и сидели безвылазно в своих комнатах. А пятый спал беспробудным сном, поскольку ему впервые за два месяца выпал выходной день.
В этом непростом деле ясно было только одно: девочку убил настоящий профессионал, проделывающий подобное не впервые. Еще имелась опись похищенных вещей. Слабенькая, но зацепка. Вряд ли убийца рискнет лично продавать похищенные вещи. Значит, он сдаст их барыге, и тот через своих людей станет реализовывать их на толкучке. Вот тогда-то, обнаружив похищенную вещь, можно будет начать медленно, но верно подбираться к преступнику…
Когда Виталий Викторович вернулся в отделение, ему сообщили, что обнаружен труп. Его нашел уже знакомый Щелкунову безногий морячок по имени Вася Гудков из барака, где было совершено убийство девочки Оли. Там уже работает дежурная группа, но похоже, что труп не криминальный. Виталий Викторович вздохнул и потопал на место происшествия. Когда он вошел в бараке в ту самую комнату, где вчера убили девочку, труп уже собирались выносить.
– Самоповешение, – сообщил ему старший из дежурной группы и добавил: – Вне всякого сомнения.
Виталий Викторович кивнул и подошел к носилкам.
– Погодите-ка, – произнес он и откинул край простыни. Увидев посиневшее лицо старика – деда убитой девочки, – слегка качнул головой, словно случилось то, что не могло не случиться. Потом аккуратно вернул край простыни на место: – Уносите.
Послышался звук катящихся по деревянному полу подшипников.
– Что же это делается-то… Это я его нашел, – пояснил сильно выпивший Вася Гудков. – Захожу, а он в-висит. Н-не с-справился с бедой дед, – добавил морячок (язык его сильно заплетался). Жалко… Хороший мужик был. За что такое? Вся семья под корень! Никого не осталось на белом свете. А ведь далеко от фронта-то… Лучше бы меня убил, чем эту девочку. Я-то вон как… К-кому теперь нужен, а ей расти, рожать да деток воспитывать. Сл-лышь, начальник. Это ведь, получается, его уб-бил тот самый, что внучку его зарезал. Надо его найти, слышь, начальник… Найди этого гада!
Валерий Викторович молча посмотрел на безногого морячка. Что ему ответить, он не знал…
На оперативное совещание майор Щелкунов собрал всех оперуполномоченных из отдела по борьбе с бандитизмом. Из следственной группы присутствовала Зинаида Кац, два года назад переведшаяся с должности помощника прокурора железной дороги и поменявшая чин юриста первого класса на звание младшего лейтенанта милиции. Зинаида Борисовна была молода – всего двадцать шесть лет, – но за ее плечами было разоблачение преступлений двух милиционеров казанского гарнизона, обеспечивавших охрану железнодорожных грузов. Два года назад начала пропадать часть продуктовых грузов из вагонов, стоящих на путях станции Восстания. Сотрудники транспортной прокуратуры, в обязанности которых входило руководство расследованием дел о преступлениях на железнодорожном транспорте, занялись расследованием краж на ветке Восстания и вышли сначала на диспетчера станции Восстания. После непродолжительной слежки выяснилось, что кражей продовольствия занимается целая преступная группа, в состав которой входили дежурный по станции, стрелочник и два работника телеграфной станции «Средневолжск». Руководил ими тот самый диспетчер. А еще – это удалось выяснить благодаря как раз Зинаиде Борисовне Кац – в состав преступной группы входили два милиционера из казанского гарнизона, которые должны были охранять продовольственные грузы. Однако вместо этого один из работников правоохранительных органов стоял на стреме во время вскрытия вагонов с продуктами, а другой отвечал за реализацию их на городских рынках, естественно по завышенной цене. В сорок четвертом году оба милиционера-преступника получили решением военного трибунала Средневолжской железной дороги высшую меру наказания – расстрел. Диспетчер станции Восстания схлопотал двадцать пять лет лишения свободы. Его подельники – по десятке.