– Ну, и куда мы теперь? – в сердцах спросил Долгих. – Сидеть и ждать, пока нас менты сцапают, так, что ли?
– Не сообразил вгорячах. Давай назад повернем, – предложил Костян и остановил лошадь. – Как будто мы домой едем. Даже если патруль остановит и шмонать начнет, что с нас взять, у нас все в порядке.
– А волыны куда денем? – посмотрел на лощенка Долгих. – В реку, что ли, побросаем?
Шмат успел прийти в себя и, по своему обыкновению, молчал.
– Назад нельзя, – изрек Бабаев. – Надо на ночь на этой стороне реки где-нибудь кости кинуть. Может, – Всеволод Леонидович посмотрел на Жорку, – у тебя или у Шмата есть здесь какие-нибудь знакомые, что могли бы нас на ночь принять?
– Знакомые-то есть, – хмуро произнес Долгих. – Только вот примут ли они нас всех…
Долгих не зря опасался насчет того, примут знакомые или нет. Михаил Никодимович Чуприн долго не открывал ворота, выспрашивая, кто эти двое (указывая на Бабаева и Костяна) и косясь на скукоженного от боли Шмата.
– Да пусти ты, наконец! – уже начал злиться Долгих. – Не видишь, нашему корешу худо. Не везти же его через весь город! Помрет ведь! Нам бы только передохнуть.
– А мне какое до этого дело? – ответил из-за забора Чуприн. – Мне лишние проблемы ни к чему. Вон что в городе делается!
– Мы только на ночь, утром уйдем, – продолжал уговаривать Чуприна Долгих, и желваки на его скулах ходили ходуном.
– А и правда, пустите нас, – произнес Бабаев доброжелательно. – А мы за постой заплатим.
Калитка в воротах открылась:
– Сколь дашь?
– Вот, – достав из кармана две сотенные купюры, протянул их хозяину дома Всеволод Леонидович.
Чуприн помялся, но деньги взял.
– Ладно, хрен с вами, – промолвил он. – Умеете вы уговаривать. Ступайте до бани.
Расположились в бане. Чуприн принес пару матрасов и подушки. Бросил их на пол.
– Вот вам. Чтобы уж совсем жестко не было. Как говорится, чем богаты.
Спали валетом: Бабаев с Костяном, Долгих со Шматом.
К утру Шмат вроде оклемался. Когда давала о себе знать контузия, – а голова в такие времена просто раскалывалась и не было никакой силы, чтобы справиться с этой болью, – бывший батальонный разведчик готов был лезть на стену. С его мозгами было что-то не так: ему казалось, что он в стане врага, и следовало быть начеку, чтобы не попасть в плен, но проклятая головная боль не давала этого сделать. И еще тягостное ожидание, что его вот-вот схватят, тоже не улучшало положение. Словом, вместе с болью наваливалась такая безысходность – хоть волком вой…
Поутру собрались и тихо ушли.
– Ты как? – спросил Шмата Долгих.
Юрий едва мотнул головой:
– Ничего. Теперь терпимо.
– Гнилой этот твой барыга, – заметил Долгих Бабаев.
– Он такой же мой, как и твой, – пробурчал Долгих. – Надо было что-то делать, не оставаться же табором на улице. Мы что, цыгане, что ли? Сразу донесут фараонам! И тогда прощай, воля! А может, что и похуже…
– Может, вернемся и кокнем его? – предложил на полном серьезе Костян, глянув сначала на Долгих, а потом на Шмата.
– Замочить его мы всегда успеем, – снова буркнул Долгих. – А как барыга он нам еще пригодится. Поехали…
– Никому не капнет?
– Он не из таких. Иначе его давно бы на Татмазарки[63] отнесли.
Мост через реку проехали, когда солнце уже вовсю грело. У церкви Параскевы Пятницы, бывшей еще совсем недавно тюрьмой, а ныне просто зданием, пришедшим в запустение, остановились.
– Неделю никуда не высовываемся, – на правах старшего заявил Жорка Долгих, обращаясь ко всем. – Сидим всяк у себя, как мыши в норе. А там поглядим…
Глава 15Кадры решают все
– Такая работа никуда не годится, товарищи, – начальник уголовного розыска Средневолжска подполковник Анатолий Васильевич Даянов был не на шутку сердит. Наверняка внутри у него бушевала буря, вот только свое состояние он никогда не показывал. На совещание он пришел из Управлении милиции Наркомата внутренних дел республики, где его взгрели. – Фашистов победили, а бандитов, получается, не можем? Сил не хватает? Опыта? Материально-технических средств? Чего не хватает, скажите вы мне? Сейчас не сорок первый год, когда каждый третий милиционер воюет на фронте. Штаты во всех отделениях укомплектованы. Ну, или почти укомплектованы, – поправился руководитель Управления милиции города. – И с материально-техническими средствами положение куда лучше, нежели чем четыре года назад. В каждом городском отделении милиции теперь есть экспертно-криминалистическая служба, имеющая все, что нужно для эффективной работы. Денежное содержание год назад всем повысили. Теперь рядовые оперуполномоченные получают минимум семь сотен. Плюс паек. Чего еще вам не хватает? – обвел строгим взглядом собравшихся руководителей отделений и служб подполковник Даянов. – А может, у вас такое же настроение, какое было у нас четыре года назад, когда немец напал на нашу страну? Шапками, мол, закидаем? Такое мы уже проходили: четыре года шапками немца закидывали! Нет, товарищи! – повысил голос Даянов. – Такое настроение губительно для нас. За бандитов нужно браться со всей серьезностью и воспринимать их как врага! Как фашиста! Это наш фронт, если хотите. Преступные элементы осмелели от своей безнаказанности. Набрались опыта. Некоторые из них воевали и умеют убивать. К тому же в городе полно оружия, так что с наскока бандитизм победить не удастся, он будет отчаянно сопротивляться. Нужна регулярная кропотливая работа всех служб и всех служащих в органах милиции, начиная от рядовых милиционеров и заканчивая руководителями городских отделений. – Анатолий Васильевич перевел дух, после чего продолжил: – Сами знаете, в последнее время бандиты в нашем городе активизировались. Среди них немало дезертиров, которые сбиваются в вооруженные банды. А что происходит в последнее время… Вам перечислить? Серия ограблений и убийств девятого мая. Дерзкое ограбление продуктового склада противотуберкулезного госпиталя инвалидов войны, нападение на автофургон Военторга, попытка ограбления военторговской базы… И все эти ограбления сопровождаются убийствами: бандиты не оставляют свидетелей. А мы топчемся на месте. У нас нет даже словесных портретов налетчиков…
– Ну так свидетелей же они не оставляют, – попытался возразить подполковнику Даянову начальник отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности и спекуляцией майор Фризин, на что получил колкий взгляд и четкий исчерпывающий ответ:
– Это ни в малейшей степени не умаляет нашу беспомощность. Мы, как слепые котята, тычемся в разные стороны, и все безрезультатно. А с нас требуют именно результаты. Что касается свидетелей, то они всегда есть. Надо только их найти. Вернее, – начальник уголовного розыска Средневолжска снова колко посмотрел на майора Фризина, – уметь их найти.
– Возможно, что в городе действуют гастролеры, которых никто не знает. Пограбили и вернулись куда-нибудь в Верхний Услон, – заметил начальник городского отделения капитан Меркулов, заступивший на место майора Остапчука, переведенного в Управление милиции Наркомата внутренних дел республики.
– Возможно, что так оно и есть, – согласился с капитаном подполковник Даянов. – Значит, нужно удвоить свои усилия, работать еще более грамотно и эффективно! Благодаря вашему предшественнику, – произнес Анатолий Васильевич, имея в виду бывшего начальника городского отделения милиции майора Остапчука, – на одного опасного бандита стало меньше, – обвел подполковник Даянов взглядом присутствующих, остановив взор на майоре Щелкунове. – Именно так надлежит действовать в сложившейся в городе ситуации…
Заместитель начальника отдела контрразведки Смерша Средневолжского военного округа майор Прибытков, присутствующий на совещании, тоже сказал несколько важных слов о непростой обстановке в городе. Правда, о действиях военной контрразведки майор не произнес ни слова, и у присутствующих невольно создалось впечатление, что перечисленные преступления в сферу интересов Смерша не входят. Однако это было не так…
После совещания по просьбе майора Фризина Виталий Викторович прошел к нему в кабинет.
– Что, не жалует тебя наше городское начальство? – усмехнулся начальник отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности.
Щелкунов на его слова пожал плечами.
– Это нужно у начальства спросить, ему виднее.
– Ничего, не дрейфь, скоро все поменяется, – заверил Виталия Викторовича майор Фризин. – И уверен, что в лучшую для тебя сторону.
– А что именно поменяется? – не очень понял последнюю фразу Абрама Борисовича майор Щелкунов.
– Много чего, – неопределенно ответил Фризин. – Военная контрразведка просто так на городские совещания не приходит.
Абрам Борисович знал, о чем говорил. Через три недели, когда подули осенние ветры, подполковник Даянов на очередном совещании представил своего преемника на должности начальника уголовного розыска. Им оказался майор Абрам Борисович Фризин. Сам Анатолий Васильевич переводился на руководящую (полковничью) должность в Управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений Наркомата внутренних дел республики. В городском Управлении поговаривали, что перевод подполковника Даянова был санкционирован наркомом внутренних дел республики Павлом Горбулиным без согласия самого Даянова. Это означало, что руководством городского уголовного розыска высшее начальство недовольно, посему и решило поменять начальника УГРО. Где-то такое решение было объяснимо: в городе нагло и жестоко уже несколько месяцев орудует серьезная банда, может, несколько банд, а городская милиция не может не только ее обезвредить, но и просто напасть на след. Заместитель начальника уголовного розыска Средневолжска Шавкат Раилтевич Бедзоев продолжал покуда совмещать свои должностные обязанности с исполнением обязанностей начальника отдела по борьбе с бандитизмом. Совмещал целый месяц, пока эту должность по представлению майора Фризина не занял майор Щелкунов.