Тем временем Анна и Масси продолжали беситься. Взмокшие, ослепленные солнцем, они соревновались в прыжках с обвалившейся трубы.
Внезапно Анна остановилась и привалилась к перевернутому ковшу экскаватора. Масси стянул с себя майку, швырнул ее на лопнувшую гусеницу и опустился на колени рядом с ней. Ему казалось, что он сейчас умрет — легкие готовы были взорваться.
Какое-то время они молчали, переводя дух и посматривая друг на друга.
Масси был красивый, черноволосый парень, немного похожий на араба. У него были слегка вывернутые колени, выделяющиеся икры, как у футболиста, и не по годам мрачный взгляд.
Пронзительно-белый свет переплавлял землю, приходилось жмуриться изо всех сил, чтобы не резало глаза.
Анна не выдержала и громко расхохоталась. Масси тоже засмеялся.
Если бы его спросили, чем он занимается, он бы сказал, что учится. Возможно, это было и так: время от времени он действительно заходил в свой колледж. Однако в этом году ему не повезло — тотальный провал на экзаменах. Но его это не волновало. Как всегда, он думал только о том, что происходит здесь и сейчас. Веснушки Анны, копна ее темных, всегда спутанных волос сводили его с ума. Анна слегка накрасилась: подвела глаза, — но при этом ее личико казалось совсем детским, и это ему тоже нравилось.
Глухой, монотонный гул завода пробивался будто бы из-под земли. Сухой запах угля перемешивался с запахом ржавчины. Очень хотелось пить. Анна почувствовала, как у нее кружится голова, но не от жажды, нет…
Масси не был ее парнем, для нее он был скорее как старший брат. Она всегда поддразнивала его, и он был не против. Но теперь ее мысли путались. Мышцы расслабились, и кровь быстрее побежала по венам. Анна сняла майку и расстегнула лифчик. Она уже так делала в детстве. Они с Масси забирались в подвал, раздетые стояли в полутьме, рассматривали друг друга и, показывая пальцем на части тела, называли их вслух. Это их очень смешило. Потом они одевались и шли играть во двор.
Масси поднялся. Анна слышала, как он дышит. По ее жилам растекался ужас. Это было приятно. Она забралась в ковш и легла на раскаленное железо, подстелив под спину майку. Ей нравилось лежать с обнаженной грудью и ждать. Она знала, что Масси смотрит на нее.
С годами, и особенно за последние две недели, многое изменилось. Теперь она не знала, как себя вести. Ей уже не хотелось смеяться, когда они раздетые бегали по пляжу. На море оба смущались. Во всяком случае, ей так казалось. Случилось что-то, что было новым для нее.
Видеть обнаженные груди Анны было невыносимо. Масси хотелось смять их, прижаться к ним лицом. Пот струился у него по затылку, стекал вдоль позвоночника.
Парень вытащил мешавший ему ремень и приблизился к Анне. Испытывает ли она то же самое? — подумал он.
Анна не двигалась. Раскинутые ноги под юбкой будто бы говорили: «Ну, давай…»
Масси опустился на нее всем телом и закрыл глаза. Солнечный свет погас. Все погрузилось в туман, пропитанный острыми запахами.
Анна обвила его руками и ногами, и он оказался как в футляре. Выбираться из этого футляра не хотелось.
По-настоящему хорошо Масси чувствовал себя только с Анной. Так было всегда. Гадкая девчонка бросалась в него с балкона водяными бомбочками, но он и не думал не нее сердиться. Своими ужимками, взглядами, выходками он хотел показать Анне, какой он крутой. Когда они с ребятами гоняли мяч, он делал все, чтобы забить гол у нее на глазах. Опять же у нее на глазах ему хотелось выжать все возможное из своего скутера. Но еще больше ему хотелось голышом завалиться рядом с этой девчонкой.
Тело Анны он открыл для себя совсем недавно. Не в прямом смысле. Просто на пляже он обнаружил, что оно здорово изменилось. Не сказать, чтобы он сразу почувствовал желание. Анна была для него как сестра, и к тому же она была такой занозой…
Анна целовала Масси, прислушиваясь к своим ощущениям. Это не любовь, этого не может быть, это игра, хотя и не совсем… Если честно, она не знала, что делать дальше. Его рука проникла куда не следует. Она не должна ему позволять, но… перед тем как заснуть, она и сама иногда делает то же самое.
Всего две недели назад они впервые поцеловались по-настоящему. В последний день занятий Масси появился у их школы на скутере. Был полдень, они немного погуляли, потом присели на скамейку, и… И тут-то все произошло. Масси приоткрыл ей губы, засунул язык внутрь. Анна ужасно испугалась. Потом он крепко обнял ее одной рукой, а другой потрогал между ног. Она почувствовала острое желание сходить по-маленькому и отвесила ему пощечину.
Теперь же она не возражала, чтобы Масси трогал ее. Уже не так страшно, и хотелось понять, что же ее так манит.
Анна открыла глаза. В них читался вопрос: ну и что же теперь?
Услышав, что их зовут, Анна и Масси тут же вскочили, быстро, не глядя друг на друга, натянули мятую одежду и вылезли из ковша.
Франческа и Нино махали им. Перед тем как сесть на мопед, Франческа посмотрела на Анну так, будто хотела поджарить ее на медленном огне. Анна не выдержала и отвернулась.
9
— Что ты там делала с Масси?
— Вот зануда… Да не влюблена я в него, успокойся!
— И все-таки, что вы там делали?
Подруги сидели на ступеньках у подъезда. Франческа, глядя на Анну исподлобья, забрасывала ее вопросами, а та хохотала так, что было слышно во всем доме.
— Терпеть не могу, когда ты ведешь себя как идиотка.
Анна тут же перестала смеяться. Ей не нравилось, когда ее называют идиоткой.
— Мы делали то же самое, что и вы.
— То есть целовались.
— Да.
— И все?
— Все.
— Он тебя трогал?
— Нет!
— И ты не влюбилась?
— Да нет же, черт подери! Масси мне по барабану! Я его с детства знаю. — Говоря это, Анна все сильнее раздражалась и наконец повысила голос: — Мы просто дружим, а ты ревнуешь!!!
Она встала, чтобы пропустить в подъезд стайку орущих мальчишек с автоматами наперевес. Сорванцы остановились и наставили на них оружие. В плен, что ли, собрались брать?
— Ничего я не ревную! — Франческа тоже вскочила, готовая разрыдаться от злости.
— Точно, ревнуешь! Ты на меня злишься, и за что? Что, тебе неприятно, что я целуюсь с Массимо?
Малышня с ободранными коленками притихла. И о чем только говорят эти взрослые девицы?
Анна и Франческа стояли, испепеляя друг друга взглядами.
— А ну их, — махнул рукой голубоглазый пацан, и ребятня просочилась в дом, чтобы продолжить войнушку на лестнице.
Франческа была вне себя от ярости. Ей хотелось отлупить Анну! Она прекрасно поняла, что одними поцелуями дело не ограничилось.
— Послушай, — заговорила Анна, стараясь быть убедительной, — если ты целуешься с парнем и я целуюсь с парнем, это ничего не меняет в наших отношениях.
Из открытой двери подъезда потекла струйка: в двух шагах от них, приподняв юбку и прижав к коленкам трусы, на корточках сидела девочка. Справлять нужду там, где никто не видит, считалось в порядке вещей.
Анна выдержала паузу и продолжила:
— Однажды мы обе станем встречаться с молодыми людьми. Не обязательно с Нино или Масси — с парнями, поняла? С ними мы будем проводить много времени вместе, ходить на дискотеку, заниматься любовью, наконец. Потом мы выйдем замуж, нарожаем детей, я буду учиться в каком-нибудь далеком городе, ты станешь «Мисс Италия», и нам, конечно, придется расстаться на какое-то, может даже длительное, время.
Франческа слушала с оскорбленным видом.
— Это произойдет, должно произойти, Франческа. Но мы никогда по-настоящему не расстанемся. Мы не можем потеряться по жизни, ясно?
В обиженном лице Франчески что-то стало меняться. Анна это заметила и снова заговорила, широко улыбаясь:
— Мы с тобой разные, но мы — одно целое. Мы сестры!
Губы Франчески тронула улыбка.
Ей совсем не понравилось то, что сказала Анна. Парни… И то, что они с Анной разъедутся. Внутри у нее все дрожало от этих слов. Но когда Анна произнесла «мы одно целое», она готова было простить всё.
По правде говоря, ей с самого начала хотелось обнять Анну. Анна ведь не влюблена в Масси, ей до него дела нет!
— Франческа, теперь послушай, я тебе скажу кое-что важное. — Анна нежно провела по щеке подруги. — Во-первых, снимать швы с тобой поеду я. Во-вторых, я тебе обещаю, клянусь, что бабуин больше не причинит тебе вреда. Если он тебе что-нибудь сделает, ты станешь жить со мной. И если мой папаша опять начудит, а мать не выгонит его из дому, мы с тобой вместе уедем!
У Франчески защипало в глазах. Она изо всех сил сдерживалась, чтобы не заплакать.
— Потому что так нечестно! — выкрикнула Анна. — Нечестно, что нашу жизнь портят два подонка! Два подонка, которые занимаются всякой фигней, а сами никто, пустое место!
Пусть в этом долбаном доме все слышат! И отец Франчески пусть тоже слышит!
Когда Анна вошла в кухню, за столом — неслыханное дело! — сидел ее отец.
— Папа! — вырвалось у нее.
По всему было видать, что здесь только что разразилась буря. Сандра гремела посудой и даже не обернулась, чтобы поздороваться с дочкой. Однако Артуро, как ни в чем не бывало, встал и заключил Анну в объятья.
Начался выпуск новостей. Сандра схватилась за ручки кастрюли и откинула макароны на дуршлаг.
— Сейчас есть будем, — сказала она.
На мгновение Анне показалось, что все налаживается. Стол накрыт, телевизор работает, отец, о котором три дня ни слуху ни духу, сидит и улыбается… Ну да, брата нет, но он на заводе, где ж ему еще быть.
Ей хватило ума промолчать, не задавать лишних вопросов. Она видела: мать вот-вот сорвется, да и отец выглядит… как нашкодивший кот.
Она поцеловала Артуро и села перед дымящейся тарелкой.
Артуро накрутил на вилку макароны и рассыпался в комплиментах по поводу соуса. За едой он немного отошел. Посмеиваясь, комментировал новости, даже рассказал какой-то глупый анекдот.
Анна не любила скандалы. Поэтому, чтобы поддержать видимость семейного мира, она тоже сказала, что соус очень вкусный, но Сандра промолчала, неотрывно глядя в тарелку.