Стальное Сердце — страница 4 из 7

14

— Теперь будь с ней понежнее, — сказал Коди. — Будто ласкаешь красотку в ночь перед метанием кейбера.

— Метанием кейбера? — переспросил я, поднимая руки к стальной болванке на стуле передо мной. Я сидел, скрестив ноги, на полу в убежище Реконеров. Коди сидел рядом, спиной к стене, вытянув ноги перед собой. С тех пор, как убили Везунчика, прошла неделя.

— Да, метанием кейбера, — повторил Коди. Хотя его акцент был чисто южным и очень даже отчетливым, он постоянно твердил, что он из Шотландии. Я догадывался, что оттуда была его семья или что-то в этом роде. — Это такой спорт у нас на родине, в котором метают стволы деревьев.

— Ты имеешь в виду жерди? Что-то вроде метания копья?

— Нет, нет. Кейбер должен быть таким толстым, чтобы ты не мог обхватить его руками. Их выкапывают из земли, а потом кидают, кто дальше.

Я скептически поднял бровь.

— Бонус, если удастся сбить птицу в полете, — добавил он.

— Коди, — спросила Тиа, проходя мимо с пачкой бумаг, — ты хоть знаешь, что такое кейбер?

— Дерево, — заявил он. — Их используют для постройки публичных домов. От этого произошло слово кабаре, подруга. — Он сказал это с таким невозмутимым выражением лица, что для меня было проблематично понять, прикалывается он или нет.

— Шут, — сказала Тиа, садясь за стол, по которому были разложены карты различного масштаба, в которых я совершенно не разбирался. Похоже, это были городские планы и схемы, созданные еще до Присоединения.

— Спасибо, — ответил Коди, касаясь пальцами козырька своей камуфляжной бейсболки в направлении собеседницы.

— Это был не комплимент.

— О, конечно, ты не это имела в виду, подруга, — сказал Коди. — Но слово шут произошло от shoot — стрелять, а я снайпер, что в свою очередь…

— Разве ты не должен помогать Дэвиду осваивать тензоры? — перебила она. — А не нервировать меня.

— Да все нормально, — ответил Коди. — Я могу делать и то, и другое. Талантливый человек талантлив во всем.

— За исключением способности помолчать, к сожалению, — пробормотала Тиа, наклоняясь и делая несколько заметок на своей карте.

Я улыбнулся. И все равно, даже находясь с Реконерами целую неделю, я не мог сложить о них определенного мнения. Раньше каждая ячейка представлялась мне сплоченной группой элитного спецназа с преданными друг другу бойцами.

Было здесь что-то подобное, даже перепалка Тиа и Коди выглядела вполне добродушной. Однако каждый из них обладал яркой индивидуальностью и все были очень разными. Каждый… ну, занимался своими делами. Проф казался не столько лидером, сколько менеджером среднего звена. Абрахам работал с техникой, Тиа занималась исследованиями, Меган сбором информации, а Коди непонятно чем. Заполнял пустое пространство майонезом, как он любил это называть. Что бы это ни значило.

Было странно видеть их в жизни. На самом деле я был несколько разочарован. Мои кумиры оказались обычными людьми, которые ссорились, смеялись, трепали друг другу нервы, и, в частности Абрахам, храпели во сне. Громко.

— Вот теперь ты сконцентрировался по-настоящему, — сказал Коди. — Молодец, парень. Нужно научиться поддерживать это состояние. Сосредоточься. Прям как сэр Уильям собственной персоной. Воплощение воина. — Он откусил кусочек бутерброда.

Я не был сосредоточен на тензоре, но не подал вида. Вместо этого поднял руку, делая все согласно инструкции. На мне была тонкая перчатка, вдоль внутренней части каждого пальца которой шли металлические линии. На ладони они объединялись в узор, и все это светилось нежно-зеленым.

Когда я концентрировался, рука начинала легонько вибрировать, будто где-то неподалеку звучала музыка с большим количеством низких частот. Эта странная пульсация в руке мешала фокусироваться.

Я поднял руку к железке. Это был обрезок трубы. Теперь, вероятно, мне надо было толкнуть вибрации от себя. Что бы это ни значило. Устройство, соединяя сенсоры внутри перчатки напрямую с моей нервной системой, интерпретировало электрические сигналы мозга. Так объяснил Абрахам.

Коди сказал, что это магия, и попросил больше не задавать никаких вопросов, иначе я рассержу крошечных демонов, которые заставляют перчатки работать и делают наш кофе таким вкусным.

До сих пор мне не удавалось заставить тензоры что-либо сделать, хотя я чувствовал, что уже близок к этому. Мне надо было оставаться сосредоточенным, твердо держать руки и толкать вибрации. «Это как выдувание дыма кольцами», — сказал Абрахам. «Или согреть кого-то в объятиях, но без рук». Это было объяснение Тиа. Думаю, каждый это чувствовал по-своему.

Моя рука завибрировала сильнее.

— Тише, — произнес Коди. — Не теряй контроль, парень.

Я напряг мышцы.

— Стоп. Не так жестко, — сказал Коди. — Уверенно, сильно, но спокойно. Будто ласкаешь красивую девушку, помнишь?

Я сразу подумал о Меган.

Я потерял контроль, и зеленая волна дымящейся энергии вырвалась из моей руки, промазала мимо трубы, но зато испарила металлическую ножку стула, на котором эта труба лежала. Пыль осыпалась, и стул начал заваливаться, с лязгом уронив трубу на пол.

— Искры, — выругался Коди. — Напомни, чтобы я никогда не позволял тебе меня гладить, парень.

— А мне показалось, что ты посоветовал ему думать о красивой женщине, — напомнила Тиа.

— Ага, — ответил Коди. — И вот, что он с ней сделал. Даже страшно подумать, что бы он сотворил с непривлекательным шотландцем.

— Я сделал это! — воскликнул я, имея в виду металлическую пыль, которая раньше была ножкой стула.

— Ага, но ты промахнулся.

— Неважно. Я наконец-то заставил его работать! — я чуть помедлил. — Это не было похоже на выдувание дыма. Это будто бы петь… рукой.

— Это что-то новенькое, — заметил Коди.

— У всех это по-разному, — сказала Тиа, не поднимая головы от своего стола. Черкая свои записи, она открыла банку колы, без которой не могла обойтись. — Использование тензоров неестественно для твоего разума, Дэвид. Твоя нервная система уже сформирована, поэтому ты должен создать в своем мозге дополнительные нейронные связи, чтобы использовать силу своей мысли. Мне всегда было интересно, что, если бы мы дали тензор ребенку? Смог бы он использовать его лучше, более естественно, как еще одну конечность, к примеру?

Коди посмотрел на меня и прошептал:

— Крошечные демоны. Не позволяй ей себя одурачить, парень. Я думаю, она работает на них. Я видел, как однажды ночью она оставила им пирожок.

Он был слишком серьезен, чтобы я посмел задать вопрос, действительно ли он в это верит. Огонек в его глазах указывал, что он дурачится, но у него было такое честное лицо…

Я снял тензор и отдал Коди, тот надел его, затем, выставив ладонь, рассеянно поднял руку вверх, потом отвел в сторону и резко выбросил ее вперед. Пока рука двигалась, тензор начал вибрировать, а когда остановилась — тусклая дымящаяся зеленая волна продолжила движение и попала в упавший стул и трубу. Оба рассыпались, облачком упав на пол.

Каждый раз, наблюдая работу тензоров, я поражался. Они действовали только на небольшом расстоянии — не более нескольких футов — и никак не влияли на органику. В драке от них тоже было мало пользы — конечно, можно было испарить чей-то пистолет, но только если он был очень близко. И даже в этом случае тратить время на концентрацию для использования тензоров, скорее всего, было бы менее эффективно, чем просто хороший пинок.

Тем не менее, возможности, которые они предоставляли, были невероятны. Перемещение сквозь недра стальных катакомб Ньюкаго путем создания в комнатах входов и выходов. Если тебе удалось скрытно пронести тензор, можно было избавиться от любых оков, спастись из любой клетки.

— Продолжай тренироваться, — сказал Коди. — У тебя есть способности, так что Проф будет требовать, чтобы ты хорошо с ними управлялся. Нужно, чтоб в команде был еще кто-то, умеющий их использовать.

— А разве не все умеют? — спросил я удивленно.

Коди покачал головой.

— У Меган не получается работать с ними, а Тиа редко имеет такую возможность, так как занята организацией поддержки проведения операций. Так что обычно работать с ними приходится нам с Абрахамом.

— А Проф? — спросил я. — Он их изобрел. У него должно очень хорошо получаться, ведь так?

Коди снова покачал головой.

— Не знаю. Он отказывается их использовать. Какой-то нехороший опыт в прошлом. Он не хочет об этом говорить. А может, и не должен. Нам не обязательно это знать. В любом случае, тебе нужна практика. — Коди тряхнул головой и, сняв тензор, сунул его в карман. — Много бы я отдал за один из них до того, как…

Остальные образцы созданных Реконерами технологий тоже были потрясающими. Один из них — куртки, которые имели небольшие защитные функции. Коди, Меган и Абрахам носили куртки — разного вида, но со сложной сетью диодов внутри, что каким-то образом обеспечивало их защиту. Даузер, который показывал, является ли какой-либо объект Эпиком, был еще одним образцом таких технологий. И последний образец из того, что я видел, назывался регенератором. Устройство, которое усиливало способность организма к исцелению.

«Как-то это грустно, — думал я, пока Коди ходил за метлой, чтобы убрать пыль. — Все эти технологии… они могли изменить мир. Если бы Эпики не сделали это первыми». Разрушенному миру от них теперь мало пользы.

— А как ты жил прежде? — спросил я, придерживая совок. — До того, как это все случилось? Чем ты занимался?

— Ты не поверишь, — улыбнулся Коди.

— Дай угадаю, — сказал я, предвкушая очередную историю. — Профессиональный футболист? Высокооплачиваемый тайный агент?

— Коп, — приглушенно произнес Коди, глядя на кучу пыли. — В Нэшвилле.

— Что, правда? — я был удивлен.

Коди кивнул, затем сделал знак сбросить кучку пыли из совка в мусорное ведро, пока он заметет оставшееся.

— Мой отец тоже в молодости был полицейским у себя на родине. В маленьком городке. Вы о нем никогда не слышали. Он переехал сюда, когда женился на моей матери. Я вырос здесь и никогда на самом деле не был на родине. Но я хотел быть похожим на своего отца, поэтому, когда он умер, я пошел в школу и поступил на службу в полицию.

— Хмм… — произнес я, останавливаясь, чтобы собрать оставшуюся пыль. — Все это не так эффектно, как я себе представлял.

— Ну, я в одиночку справился с целым наркокартелем, например.

— А, ну да.

— Как-то раз Секретная Служба президента сопровождала его во время прогулки по городу. Там они объелись пирога и траванулись, а наш отдел защитил его от покушения. — Он обратился к Абрахаму, который возился с одним из дробовиков. — Между прочим, за этим стояли французы!

— Я не француз! — парировал Абрахам. — Я канадец, слонце.

— Как будто есть разница! — возразил Коди, улыбнулся и снова посмотрел на меня. — Как бы там ни было, может и не эффектно. Не всегда, по крайней мере. Но мне нравилось. Я вроде как делал доброе дело. Служил и защищал. А потом…

— Что потом? — спросил я.

— Нэшвилл присоединили, когда страна развалилась, — объяснил Коди. — Группа из пяти Эпиков установила контроль над большей частью Юга.

— Шабаш ведьм, — проговорил я кивая. — На самом деле их было шесть. Была там парочка близнецов.

— О, точно. Все время забываю, что ты досконально разбираешься в этих вопросах. Как бы там ни было, они захватили власть и полицейское управление стало работать на них. А если кто не согласен, тот должен был сдать свой значок и уволиться. Хорошие парни так и сделали. Плохие остались и стали еще хуже.

— А ты? — спросил я.

Коди нащупал похожую на тощий бумажник штуковину, висевшую справа на его поясном ремне. Затем снял ее и расстегнул, показывая поцарапанный, но все еще блестящий полицейский значок.

— Я не сделал ни того, ни другого, — сказал он приглушенно. — Я давал клятву. Служить и защищать. И не собираюсь бросать это дело только из-за того, что какие-то бандиты с магическими способностями стали всеми помыкать. Вот так.

От его слов у меня по спине пробежал холодок. Я смотрел на значок, и в моем мозгу все переворачивалось в попытке понять этого человека. В попытке примирить между собой шутовство, хвастливые рассказы и образ полицейского офицера, все еще находящегося на своем посту. Все еще несущего свою службу, даже после роспуска правительства, после того, как участки были закрыты, после того, как у него все отобрали.

«У остальных, скорее всего, были похожие истории», — думал я, глядя на Тиа, которая потягивала свою колу, поглощенная работой. Что заставило ее присоединиться к борьбе, которую большинство назвали бы безнадежной, жить жизнью беглянки, верша правосудие над теми, кого закон должен был осудить, но не мог коснуться? Что заставило это сделать Абрахама, Меган, самого профессора?

Я снова поглядел на Коди, убиравшего значок обратно в бумажник. С другой его стороны, закрытой прозрачным пластиком, было кое-что еще — фотография женщины, сложенная так, что были видны только глаза и большая часть носа.

— Кто это?

— Дорогой для меня человек, — ответил Коди.

— Кто?

Он не ответил, пристегивая значок обратно к поясу.

— Лучше, если мы не будем знать и расспрашивать друг друга о наших семьях, — сказала Тиа из-за стола. — Обычно провал Реконера заканчивается его смертью, но иногда кто-то из нас все же оказывается в плену. Лучше, если мы не сможем ничего рассказать об остальных, чтобы не подвергать опасности их близких.

— А-а, — произнес я. — Да, в этом есть смысл. — Я этого не учел потому, что у меня не осталось родных.

— А как у тебя идут дела, подруга? — спросил Коди, обходя стол. Я последовал за ним и увидел, что перед Тиа разложены отчеты и гроссбухи.

— Не сходится, — сообщила Тиа, скривившись. Она потерла глаза под очками. — Это все равно что пытаться воссоздать сложный пазл, имея на руках только один фрагмент.

— А что ты делаешь? — спросил я. В гроссбухах я разбирался так же, как и в картах, то есть никак.

— В тот день Стальное Сердце был ранен, — ответила Тиа. — Если тебя не подводит память…

— Не подводит, — заверил я.

— Человеческие воспоминания сглаживаются, — заметил Коди.

— Только не мои, — ответил я. — Не об этом. Не о том дне. Я могу тебе сказать, какого цвета был галстук на работнике кредитного отдела. Я могу тебе сказать, сколько там было кассиров. Я, наверное, мог бы сосчитать для тебя потолочные плитки в банковском зале. Это все в моей голове. Оно там выжжено.

— Ладно, — сказала Тиа. — Ну, если ты прав, то Стальное Сердце оставался невредим большую часть боя и получил повреждение ближе к его окончанию. Что-то изменилось. Я рассматриваю все возможности, связанные с твоим отцом, с местоположением, с ситуацией. Наиболее вероятным кажется предположение, что это, как ты и говорил, связано с хранилищем. Возможно, что-то внутри него ослабило Стальное Сердце, и как только хранилище было распечатано взрывом, это смогло на него повлиять.

— Поэтому ты ищешь списки того, что было в хранилище.

— Да, — подтвердила Тиа. — Но это практически невозможно. Большинство записей было уничтожено вместе с банком. Цифровой вариант должен был храниться на каком-то сервере. Первый Объединенный пользовался услугами хостинга Дорри Джонс Лтд. Большинство их серверов находилось в Техасе, но здание было сожжено дотла восемь лет назад во время беспорядков, связанных с Ардрой.

— Остается слабый шанс, что у них были бумажные реестры или цифровая резервная копия в другом отделении, но это было здание главного офиса, так что шансы невелики. Кроме того, я искала списки постоянных клиентов — богатых или знатных, которые часто посещали банк и владели ячейками в хранилище. Возможно, они хранили там что-то, что было внесено в публичные списки. Странный камень, какой-то символ, который мог увидеть Стальное Сердце, хоть что-то.

Я уставился на Коди. Серверы? Хостинг? О чем она говорила? Он пожал плечами.

Проблема в том, что слабостью Эпика могло быть что угодно. Тиа упомянула символы. Да, были Эпики, которые, увидев определенный узор, на некоторое время теряли свою силу. Другие слабели, размышляя об определенных вещах, не употребляя в пищу определенные продукты или употребляя нежелательные. Слабости были даже более разнообразны, чем способности.

— Если мы не решим эту головоломку, — продолжила Тиа, — остальная часть плана бесполезна. Мы в начале опасной тропы, но даже не знаем, способны ли будем сделать то, что от нас потребуется в конце. Это меня очень беспокоит, Дэвид. Если у тебя будут какие-то мысли, любые, которые смогут дать мне еще одну нить, не молчи.

— Скажу, — пообещал я.

— Хорошо, — сказала она. — А пока забери Коди и дайте мне, пожалуйста, сосредоточиться.

— Тебе действительно нужно научиться делать два дела одновременно, подруга, — заявил Коди. — Как я.

— Легко одновременно быть шутом и создавать бардак, Коди, — ответила она. — Разбирать бардак на пару с этим шутом — гораздо более сложная задача. Идите найдите, во что пострелять, или что вы там еще делаете.

— Я вроде и так делаю то, что делаю, — сказал он рассеянно и ткнул пальцем в строчку на одной из страниц, которая выглядела как список клиентов банка. В ней значилось Независимое Агентство Джонсона.

— Что ты… — начала Тиа, но остановилась, прочитав слова.

— Что? — спросил я, читая документ. — Все эти люди хранили в банке свои вещи?

— Нет, — сказала Тиа. — Это не список клиентов. Это перечень людей, которым банк платил. Это…

— Название их страховой компании, — ухмыляясь, продолжил фразу Коди.

— Клянусь Напастью, Коди, — произнесла Тиа. — Я тебя ненавижу.

— Знаю, подруга.

Странно, но оба улыбались, произнося это. Тиа немедленно начала перебирать бумаги, попутно заметив с сухим взглядом, что Коди оставил на листке пятно майонеза от своего бутерброда.

Он взял меня за плечо и направил прочь от стола.

— Что это только что было? — спросил я.

— Страховая компания, — сообщил Коди. — Люди, которым Первый Объединенный Банк платил кучу денег, чтобы они страховали барахло, которое находилось в хранилище.

— Значит, эта страховая компания…

— Должна была день за днем вести детальные записи всего, что они страховали, — сказал Коди с улыбкой. — Страховщики в таких вещах очень скрупулезны. Как банкиры. На самом деле, как и Тиа. Если нам повезло, банк подал бумаги на возмещение ущерба за потерю здания. Это могло оставить дополнительную зацепку.

— Умно, — произнес я, впечатленный.

— О, просто я хорошо различаю все, что передо мной. У меня острое зрение. Знаешь, однажды я даже поймал лепрекона.

Я глянул на него скептически.

— Из Ирландии, что ли?

— Конечно. Он находился так далеко от родины по обмену. Вместо него мы послали ирландцам три репы и овечий мочевой пузырь.

— Не похоже на выгодную сделку.

— О, думаю, для них это была, искры, какая выгодная сделка, учитывая, что лепреконы — воображаемые существа и все такое. Привет, Проф. Как твой килт?

— Такой же нереальный, как и твой лепрекон, Коди, — ответил Проф, выходя в зал из боковой комнаты, которую он избрал «комнатой для размышлений», что бы это ни значило. В ней был визуализатор, и остальные Реконеры держались от нее подальше. — Могу я одолжить у тебя Дэвида?

— Да ладно, Проф, мы же друзья. Вы не должны задавать подобные вопросы… вы должны быть в курсе стандартной таксы за аренду моих фаворитов. Три фунта и бутылка виски.

Я не был уверен, что меня оскорбило больше — то, что меня назвали фаворитом, или низкая цена за аренду.

Проф пропустил это мимо ушей, беря меня под локоть.

— Сегодня я отправляю Абрахама и Меган к Даймонду.

— К оружейному дилеру? — нетерпеливо спросил я. Они уже упоминали, что у него в продаже могли быть кое-какие технологии, которые способны помочь Реконерам выдавать себя за Эпика. Чтобы привлечь внимание Стального Сердца, заявленные способности должны быть явными и разрушительными.

— Я хочу, чтобы ты пошел с ними, — продолжил Проф. — Это будет хороший опыт для тебя. Но слушайся приказов — особенно Абрахама. И дай мне знать, если тебе покажется, что кто-либо из прохожих тебя опознал.

— Хорошо.

— Сходи возьми свое оружие. Они скоро выходят.

15

— Что насчет оружия? — спросил Абрахам, пока мы шли. — Банк, содержимое хранилища, это может быть ложный след, разве не так? Что, если оружие, из которого стрелял твой отец, было каким-то особенным?

— Тот пистолет был выронен случайным сотрудником безопасности, — ответил я. — Полуавтоматический девятимиллиметровый Смит и Вессон армейско-полицейского образца. В нем не было ничего особенного.

— Ты так точно запомнил оружие?

Пока мы шли вдоль стального подземного коридора, я пинал какую-то жестянку.

— Я же говорил, что помню тот день. К тому же, я разбираюсь в оружии. — Потом, помедлив, добавил. — Когда я был младше, решил, что этот пистолет действительно особенный, поэтому копил на него деньги. Но навряд ли кто-нибудь продал бы ребенку оружие. А я планировал пробраться во дворец и пристрелить Стальное Сердце.

— Пробраться во дворец, — эхом повторил Абрахам.

— Ну-у, да.

— И пристрелить Стальное Сердце.

— Мне было десять, — сказал я. — Сделай скидку на это.

— Мальчику с такими стремлениями я отдал бы дань уважения, но не скидку или страховой полис. — удивленно произнес Абрахам. — Ты интересный человек, Дэвид Чарльстон, но, кажется, ты был еще более интересным ребенком.

Я улыбнулся. Было что-то располагающее в этом мягком, дружелюбном канадце. В его четком произношении с легким французским акцентом. Даже огромный пулемет с подствольником для метания гранат, покоящийся на его плече плече, не бросался в глаза.

Мы продолжали идти стальными катакомбами, где даже такое продвинутое оружие не привлекало особого внимания. Мы проходили мимо редких групп людей, толпившихся вокруг горящего огня или обогревателей, подключенных к пиратским электрическим розеткам. У многих здесь были штурмовые винтовки.

За последние несколько дней я рискнул пару раз высунуться из убежища, всегда в компании кого-то из Реконеров. Такой присмотр раздражал меня, но я смирился. Пока что я не мог ожидать от них полного доверия. Не сейчас. Кроме того, хотя я никогда не признал бы это вслух, мне совсем не хотелось гулять по стальным катакомбам в одиночку.

Я избегал этих глубин многие годы. На Фабрике рассказывали истории про извращенцев — ужасных монстров, живущих внизу. Банды, которые буквально питались глупцами, забредавшими в заброшенные коридоры, убивая их и пируя их плотью. Про убийц, преступников, наркоманов. Не таких, как у нас наверху, а особо извращенных.

Возможно, это были преувеличения. Люди, которых мы миновали, казались опасными, но скорее враждебными, чем безумными. Они наблюдали с мрачными лицами, глазами, которые отслеживали каждое ваше движение, пока вы не скроетесь из вида.

Эти люди искали уединения. Они были отверженными из отверженных.

— Почему он позволяет им жить здесь? — спросил я, когда мы миновали очередную группу.

Меган не ответила. Она шла впереди, погруженная в свои мысли. Абрахам же глянул через плечо на костер и группу людей, которые поднялись со своих мест, дабы убедиться, что мы ушли.

— Такие, как они, будут всегда, — сказал Абрахам. — Стальное Сердце это знает. Тиа думает, что он специально создал для них это место, чтобы всегда знать, где они находятся. Полезно быть в курсе, где собираются изгои. Лучше уж те, о которых ты знаешь, чем те, кого не ждешь.

Я поежился. Мне казалось, что в этих глубинах мы вне досягаемости всевидящего Стального Сердца. Возможно, здесь не так безопасно, как я предполагал.

— Нельзя все время держать всех людей в заключении, — продолжил Абрахам, — если не построить прочную тюрьму. Но вместо этого можно дать толику свободы тем, кто этого очень, очень хочет. В результате они не станут бунтовать. Если все сделать правильно.

— Но с нами у него не вышло, — сказал я тихо.

— Да, действительно, с нами у него не получилось.

Пока мы шли, я все оглядывался. Никак не мог стряхнуть беспокойство, вдруг кто-нибудь в этих катакомбах решит напасть на нас. Хотя они никогда не нападали. Они…

Я хотел было сказать об этом, но заметил, что нас преследуют.

— Абрахам! — тихо сказал я. — За нами идут.

— Я знаю, — спокойно ответил он. — И впереди нас тоже уже ждут.

Туннель перед нами сузился. И действительно, там в тени ждали несколько фигур. Они были одеты как попало, по общей для многих жителей катакомб моде. У них были старые, обернутые кожей винтовки и пистолеты — оружие, которое работает, наверное, через раз и за последние десять лет сменило дюжину владельцев.

Мы, все трое, остановились, и группа позади приблизилась, отрезая нам обратный путь. Лиц было не разглядеть. Мобильников ни у кого не было, а без их подсветки царила почти полная темнота.

— Хорошая у тебя техника, друг, — сказал один из группы перед нами. Никто не совершал никаких откровенно враждебных действий. Никто не направлял на нас стволы.

Я осторожно начал высвобождать свою винтовку, сердце вырывалось из груди. Однако Абрахам положил руку мне на плечо. Свой массивный пулемет он держал в другой руке стволом вверх. На нем была одна из Реконерских курток, как и на Меган, хотя у него куртка была серо-белая с высоким воротником и несколькими карманами, в то время как у нее была обычная коричневая кожанка.

Они каждый раз надевали эти куртки, когда покидали убежище. Я, правда, ни разу не видел их в действии и не знал, насколько хорошо они вообще способны защитить.

— Не шевелись, — сказал мне Абрахам.

— Но…

— Я разберусь, — ответил он абсолютно спокойным голосом и сделал шаг вперед.

Меган встала рядом со мной, рука на кобуре пистолета. Она выглядела не менее встревоженной, чем я. Мы оба пытались одновременно следить за людьми и спереди, и позади нас.

— Нравится наша техника? — вежливо спросил Абрахам.

— Оставляйте пушки, — заявил отморозок, — и можете идти.

— В этом нет резона, — сказал Абрахам. — Если вам приглянулось мое оружие, значит оно помощнее вашего. И если мы пустим его в ход, вы проиграете. Верно? Так что ваши угрозы не работают.

— Но нас больше, друг, — мягко ответил он. — И мы готовы расстаться с жизнью. А вы?

По моей шее пробежал холодок. Нет, здесь жили не просто убийцы, как я убедился. Они были чем-то более опасным. Как стая волков.

Теперь я это видел. В том, как они двигались, в том, как их группы следили за нашим перемещением. Это были изгои, но изгои, собравшиеся в банду, чтобы стать чем-то большим. Они больше не были людьми. Они были стаей.

И оружие, какое было у Абрахама и Меган, могло повысить шансы стаи на выживание. Они отберут его, даже если это будет им стоить потери нескольких членов стаи. Дюжина мужчин и женщин, окруживших нас троих. Расклад был ужасный. У меня руки чесались выхватить винтовку и начать стрельбу.

— Однако, вы не стали нападать исподтишка, — резонно заметил Абрахам. — Значит, все-таки надеетесь обойтись без убийств.

Отморозки не ответили.

— Это очень любезно, что вы дали нам шанс, — сказал Абрахам, кивая им. В его словах была странная искренность. Сказанные кем-то другим, они могли звучать снисходительно или саркастически, но сказанные им, они были искренними. — Вы уже несколько раз позволили нам пройти по территории, которую считаете своей. И за это я тоже вам благодарен.

— Пушки, — напомнил головорез.

— Я не могу отдать их тебе, — ответил Абрахам. — Они нам нужны. Кроме того, если мы их тебе отдадим, это принесет тебе и твоим людям несчастья. Другие могут их увидеть и тоже пожелают иметь. Другие банды могут попытаться отнять их у вас, как вы пытаетесь отнять у нас.

— Это уже не тебе решать.

— Может, и нет. Однако, учитывая то, с каким уважением вы к нам отнеслись, я предлагаю тебе сделку. Дуэль между тобой и мной. Только одному человеку суждено быть подстреленным. Если выиграем мы, вы оставите нас в покое и позволите впредь свободно проходить через вашу территорию. Если выиграете вы, мои друзья отдадут свое оружие, и вы сможете взять с моего трупа все, что пожелаете.

— Здесь стальные катакомбы, — сказал мужчина. Некоторые из его спутников начали перешептываться, и он грозно на них глянул, затем продолжил. — Здесь не место для сделок.

— И все же, одну сделку ты нам уже предложил, — спокойно сказал Абрахам. — Ты уже выказал нам уважение. И верю, сделаешь это снова.

Мне это показалось не таким уж честным. Они не напали на нас из засады, потому что боялись. Они хотели оружие, но не хотели драки. Вместо этого они намеревались напугать нас.

Главарь, однако, наконец кивнул.

— Прекрасно, — согласился он. — Сделка. — Потом быстро поднял винтовку и выстрелил. Пуля попала Абрахаму прямо в грудь.

Я подскочил, чертыхаясь и пытаясь выхватить винтовку.

Но Абрахам не упал. Он даже не пошатнулся. Еще два выстрела громыхнули в узком туннеле, одна пуля попала ему в ногу, другая в плечо. Даже не взглянув на свой мощный пулемет, он хладнокровно достал из кобуры на боку пистолет и выстрелил бандиту в бедро.

Тот громко вскрикнул, роняя разряженную винтовку и держась за раненую ногу, повалился на землю. Остальные, кажется, были слишком шокированы, чтобы отреагировать, но кое-кто нервно навел на нас свое оружие. Абрахам просто сунул пистолет обратно в кобуру.

Я ощутил, как по лбу стекает струйка пота. Кажется, куртка сделала свое дело и даже лучше, чем я ожидал. Но у меня такой пока не было. Если остальные бандиты откроют огонь…

Абрахам передал Меган свой пулемет, затем подошел и опустился на колени перед упавшим бандитом.

— Надави здесь, пожалуйста, — сказал он доброжелательно, положив руку бандита на его бедро. — Вот так, очень хорошо. Теперь, если не возражаешь, я перевяжу рану. Я выстрелил так, чтобы пуля прошла сквозь мышцу, поэтому она не должна застрять внутри.

Головорез застонал от боли, когда Абрахам достал бинт и стал перевязывать ногу.

— Ты не можешь убить нас, дружище, — продолжил Абрахам более мягко. — Видишь, мы не совсем те, кем кажемся?

Головорез энергично закивал.

— Не кажется ли тебе, что было бы мудрее оставаться нашими союзниками?

— Да, — согласился головорез.

— Замечательно, — произнес Абрахам, затягивая повязку. — Меняй ее дважды в день. Используй стерильные бинты.

— Да.

— Хорошо. — Абрахам встал, взял свой пулемет, повернулся к остальным головорезам и сказал. — Спасибо, что позволили нам пройти.

Они выглядели сбитыми с толку, но расступились, освобождая нам проход. Абрахам пошел вперед, а мы поспешили следом. Я оглянулся через плечо на остальных членов шайки, столпившихся вокруг своего поверженного лидера.

— Поразительно, — произнес я, когда мы отошли подальше.

— Нет. Это группа напуганных людей, защищающих то немногое, что у них есть — свою репутацию. Я им сочувствую.

— Они выстрелили в тебя. Три раза.

— Я позволил им это сделать

— Только потому, что они угрожали нам!

— Только потому, что мы вторглись на их территорию, — ответил Абрахам. Он снова отдал свой пулемет Меган, затем на ходу снял куртку. Я увидел, что одна из пуль пробила ее насквозь. Из дыры в его майке сочилась кровь.

— Куртка не все пули остановила?

— Они не совершенны, — ответила Меган, когда Абрахам снял майку. — Моя постоянно подводит.

Мы остановились, пока Абрахам платком вытирал кровь, а затем вытаскивал маленький осколок металла. Это было все, что осталось от пули, которая, по-видимому, распалась при ударе о куртку. Только один маленький осколок добрался до его кожи.

— А что, если бы он выстрелил тебе в лицо? — спросил я.

— Куртки скрывают продвинутое экранирующее устройство, — сообщил Абрахам. — Защищает не сама куртка, а окружающее ее защитное поле. Этот невидимый барьер обеспечивает защиту всего тела от противодействующих сил.

— Что? Правда? Поразительно.

— Да. — Абрахам помедлил, затем снова надел майку. — Тем не менее, скорее всего, это бы не остановило направленную в лицо пулю. Так что мне повезло, что они решили в него не стрелять.

— Как я сказала, — вставила Меган, — они далеки от совершенства. — Кажется, она злилась на Абрахама. — Щит работает лучше с такими вещами, как падения и аварии. Пули настолько малы и бьют с такой скоростью, что силовое поле быстро перегружается. Абрахам, любой из этих выстрелов мог убить тебя.

— Но не убил же.

— Но все равно, тебя могли ранить. — Голос Меган был строгим.

— Меня и ранили.

Она закатила глаза.

— Тебя могли ранить и посильнее.

— Или они могли открыть огонь, — возразил он, — и убить нас всех. Это была авантюра, которая сработала. Кроме того, я уверен, теперь они думают, что мы Эпики.

— Я почти решил, что ты один из них, — признался я.

— Обычно мы держим эту технологию в тайне, — продолжил говорить Абрахам, снова одевая куртку. — Чтобы не давать людям оснований думать, что Реконеры — это Эпики. Такие мысли могли бы подорвать основу всего, что мы делаем. Однако в данном случае я верю, что это пойдет нам на пользу. Твой план предполагает слухи про появление в городе новых Эпиков, тех, кто против Стального Сердца. Будем надеяться, эти люди помогут нам их распространить.

— Я думаю, — сказал я, — это был хороший ход. Но искры, Абрахам. На мгновение я подумал, что мы покойники.

— Люди редко хотят убивать, Дэвид, — спокойно произнес Абрахам. — Это далеко от сути здравого человеческого рассудка. В большинстве ситуаций они пойдут на многое, чтобы избежать убийства. Запомни, это тебе еще пригодится.

— Я видел множество людей, которые убивали, — ответил я.

— Да, и всегда есть какая-то причина. Либо они чувствуют, что у них нет другого выхода, и в этом случае, если ты дашь им выбор, они с радостью его примут, либо у них больной разум.

— А Эпики?

Абрахам потянулся к шее и нащупал маленький серебряный медальон, который там носил.

— Эпики — не люди.

Я кивнул. С этим я был согласен.

— Кажется, нашу беседу прервали, — напомнил Абрахам, забирая у Меган свой пулемет и привычно размещая его на плече, когда мы пошли дальше. — Как Стальное Сердце заработал свое ранение? Это могло быть оружие, которое использовал твой отец. Ты ведь так и не попытался осуществить свой смелый план найти такой же пистолет, и потом… как ты там сказал? Пробраться во дворец Стального Сердца и пристрелить его?

— Нет, так и не попытался, — ответил я покраснев. — Здравый смысл победил. Тем не менее, я не думаю, что дело в пистолете. Девятимиллиметровый калибр армейско-полицейского образца совсем не редкость. Кто-то наверняка пытался стрелять в него из такого. Кроме того, я никогда не слышал об Эпике, слабостью которого была бы пуля определенного калибра или тип пистолета.

— Возможно, — сказал Абрахам. — Но уязвимости многих Эпиков не подчиняются здравому смыслу. Это могло быть даже как-то связано с производителем того, отдельно взятого, пистолета. Или наоборот, с начинкой пули. Многие Эпики уязвимы к особым сплавам.

— Верно, — признал я. — Но что должно быть не так в той конкретной пуле, чтобы она отличалась от всех, которые были в него выпущены?

— Я не знаю, — ответил Абрахам. — Но об этом стоит задуматься. В чем, ты думаешь, причина его слабости?

— Я, как и Тиа, считаю, что повлияло что-то из хранилища, — сказал я лишь с некоторой долей уверенности. — Или это, или что-то в той ситуации. Может быть, это возраст моего отца дал такой эффект — дико, я в курсе, но в Германии был Эпик, которого мог ранить только тот, кому было ровно тридцать семь лет. Либо это может быть количество людей, стреляющих в него. Крестную Мать, Эпика из Мехико, можно было ранить, только если ее пытались убить сразу пять человек.

— Без разницы, — перебила Меган, останавливаясь и разворачиваясь, чтобы посмотреть на нас. — Вы никогда этого не узнаете. Его слабостью может быть практически что угодно. Даже с историей Дэвида, пусть она и не результат его фантазии, нет способа это выяснить.

Мы с Абрахамом остановились. Лицо Меган было красным, и, кажется, она едва себя контролировала. После недели ее холодного профессионального поведения, ее гнев был для нас большим шоком.

Она резко повернулась и пошла дальше. Я взглянул на Абрахама, и он пожал плечами.

Мы продолжили путь, но на этом наша беседа закончилась. Меган ускоряла шаги, если Абрахам пытался ее нагнать, и мы просто оставили ее в покое. И она, и Абрахам получили инструкции, как попасть в оружейную лавку, так что она могла вести нас не хуже него. Вероятно, этот Даймонд бывал в городе только короткое время, а когда бывал, то всегда размещал свой магазин в разных местах.

Мы шли извилистым лабиринтом катакомб добрый час, прежде чем Меган остановила нас на перекрестке. Мобильник подсвечивал ее лицо, когда она сверялась с картой, которую закачала в него Тиа.

Абрахам вынул свой мобильник из кармашка на плече куртки и сделал то же самое.

— Почти на месте, — сообщил он мне, указывая направление. — Туда. В конец этого туннеля.

— Насколько мы можем доверять этому парню? — спросил я.

— Ни на сколько, — ответила Меган. Ее лицо вернулось к обычной бесстрастной маске.

Абрахам кивнул.

— Лучше всего никогда не доверять продавцу оружия, мой друг. Все они торгуют с обеими сторонами, только они одни выиграют, если конфликт будет продолжаться бесконечно.

— Обеими сторонами? — переспросил я. — Стальному Сердцу он тоже продает?

— Он не признается, если ты спросишь, — ответил Абрахам, — но, ясное дело, продает. Даже Стальное Сердце не станет причинять вред поставщику хорошего оружия. Убей или искалечь человека типа Даймонда — и больше торговцы сюда не придут. И армия Стального Сердца никогда не получит таких хороших технологий, как его соседи. Это не означает, что Стальное Сердце в восторге от этого. Даймонд никогда не смог бы открыть свой магазин на верхних улицах. Однако здесь, внизу, Стальное Сердце закрывает на это глаза ровно до тех пор, пока его солдаты продолжают пополнять свой арсенал.

— Так… все, что мы купим у него, — произнес я, — Стальное Сердце узнает об этом.

— Нет, нет, — ответил Абрахам. Его, казалось, это позабавило, будто я задал вопрос о чем-то очень простом, как правила игры в прятки.

— Продавцы оружия не распространяются о своих клиентах, — пояснила Меган. — Во всяком случае, пока те живы.

— Даймонд вернулся в город только вчера, — сообщил Абрахам, ведя нас вниз по туннелю. — Он будет открыт всего неделю. Если мы придем к нему первыми, то увидим, что у него есть, до того, как это увидят люди Стального Сердца. Так мы можем получить преимущество, верно? У Даймонда часто бывают очень… интересные товары.

«Тогда ладно», — подумал я. И, наверное, это не важно, что Даймонд был скользким типом. Я был готов использовать любые средства, чтобы добраться до Стального Сердца. Соображения морали перестали тревожить меня уже очень давно. Кто станет тратить время на нравственность в таком мире, как этот?

Мы достигли коридора, ведущего к магазину Даймонда. Я ожидал увидеть охрану, возможно бронированную. Тем не менее, там была только маленькая девочка в желтом платье. Она лежала на полу, на тонком матрасе, и что-то рисовала серебристой ручкой на листке бумаги. Она взглянула на нас и принялась жевать колпачок.

Абрахам вежливо вручил девочке маленький чип с данными, который она взяла и секунду повертела в руках, прежде чем вставить в слот на своем мобильнике.

— Мы от Федруса, — сообщил Абрахам. — У нас запланирована встреча.

— Проходите, — откликнулась девочка, бросая чип ему обратно.

Абрахам поймал его на лету, и мы продолжили идти по коридору. Я оглянулся через плечо на девочку.

— Не самая надежная система безопасности.

— С этим Даймондом не соскучишься, — сказал Абрахам улыбаясь. — Здесь наверняка размещены какие-то потайные устройства — своего рода ловушка, которую девчонка может активировать. Возможно, что-то связанное со взрывчаткой. Даймонд любит взрывы.

Мы повернули за угол и оказались в раю.

— Вот мы и пришли, — сообщил Абрахам.

16

Магазин Даймонда расположился не в комнате, а в одном из длинных подземных коридоров. Я прикинул, что на другом его конце либо тупик, либо охрана. Пространство заливал свет из подвешенных портативных светильников, которые после общей темноты катакомб почти ослепляли.

Эти лампы освещали оружие — сотни образцов, развешанных на стенах коридора. Прекрасная полированная сталь и глубокая, матово-черная. Штурмовые винтовки. Пистолеты. Массивные электронно-компрессионные чудовища с гравитонами, наподобие того, что было у Абрахама. Револьверы старого образца, штабеля гранат, ракетные установки.

За всю свою жизнь у меня было только два ствола — мои пистолет и винтовка. Винтовка была лучшим другом. Она у меня уже три года, и я весьма привык на нее полагаться. Она делала свое дело, когда я нуждался в ней. У нас были отличные отношения — я заботился о ней, а она обо мне.

Но при виде магазина Даймонда я почувствовал себя, как маленький мальчик, у которого была только одна игрушечная машинка, а теперь его привели в демонстрационный зал, полный Феррари.

Абрахам прошел в коридор. Он едва взглянул на оружие. Следом вошла Меган, а я последовал за ней, разглядывая стены и висевшие на них товары.

— Ух ты, — произнес я. — Это как… банановая плантация оружия.

— Банановая плантация, — повторила Меган.

— Конечно. Ну, ты знаешь, когда бананы густо свисают вниз со своих деревьев.

— Колено, хреново у тебя с метафорами.

Я покраснел. «Художественная выставка, — подумал я. — Мне надо было сказать: как на художественной выставке оружия. Нет, стоп. Если бы я так сказал, это бы значило — выставка оружия, на которую приходят посмотреть. Значит, просто выставка оружия?»

— Откуда тебе знать, что такое бананы? — тихонько спросила Меган, пока Абрахам приветствовал дородного человека, который стоял у пустого участка стены. Это мог быть только Даймонд. — Стальное Сердце ничего не импортирует из Латинской Америки.

— Из моих энциклопедий, — ответил я рассеянно. «Выставка оружия для криминальных элементов. Вот что я должен был сказать. Это бы звучало впечатляюще». — Почитываю иногда. Кое-что застряло в памяти.

— Энциклопедий?

— Ага.

— Которые ты иногда «почитываешь».

Я остановился, соображая, что сказал.

— Э-э. Нет. Я имею в виду, просто перелистывал. Ну, знаешь, искал картинки с оружием. Я…

— Ты такой ботаник, — заявила она, шагая вперед, чтобы присоединиться к Абрахаму. Кажется, это ее позабавило.

Я вздохнул, затем присоединился к ним и попытался привлечь ее внимание, чтобы похвастаться новой метафорой, но Абрахам стал представлять нас.

— … новичок, — произнес он, указывая на меня. — Дэвид.

Даймонд кивнул мне. На нем была яркая рубашка с цветочным узором, наподобие тех, которые, как говорят, когда-то носили в тропиках. Может быть, отсюда появилась моя банановая метафора. У него была седая борода и длинные седые волосы с пробивающейся на лбу лысиной. А также широченная улыбка, которая зажигала искорки в его глазах.

— Я понял, — сказал он Абрахаму, — ты хочешь посмотреть что-нибудь новенькое. Что-нибудь захватывающее. Ты знаешь, мои… хм… другие клиенты здесь еще не были! Вы первые. Самая первая поклевка!

— И самые высокие цены, — добавил Абрахам, оглядываясь на стену с оружием. — В наше время смерть приходит как награда.

— Сказал человек с электронно-компрессионным Манчестером 451, — парировал Даймонд. — С гравитонами и полной обоймой гранат. Красиво взрываются, кстати. Несколько слабоват разброс, но зато их можно классно метать прямо к цели.

— Покажи, что у тебя есть, — попросил Абрахам вежливо, хотя его голос казался напряженным. Я мог поклясться, что с головорезами, которые в него стреляли, он разговаривал более спокойно. Любопытно.

— У меня много чего есть вам показать, — сказал Даймонд. У него была улыбка, как у рыбы-попугая, которых я, правда, никогда не видел, но всегда представлял их похожими на обычных попугаев. — Почему бы вам не осмотреться? Просто немного покопаться. Может, что и придется по душе.

— Очень хорошо, — согласился Абрахам. — Спасибо.

Он кивнул нам. Мы знали, что должны были делать. Высматривать что-то неординарное. Оружие, которое могло бы произвести большие разрушения, настолько, чтобы это выглядело делом рук Эпика. Если мы хотели, чтобы нам поверили, нам нужно было что-то действительно впечатляющее.

Меган подошла ко мне, рассматривая пулемет, который стрелял зажигательными снарядами.

— Я не ботаник, — прошипел я ей тихо.

— Почему это имеет для тебя значение? — спросила она, ее тон был нейтральным. — Нет ничего плохого, чтобы быть умным. Фактически, если ты соображаешь, то будешь более сильным активом в команде.

— Я просто… я… мне просто не нравится, когда меня так называют. Кроме того, кто когда-нибудь слышал о ботанике, который прыгает с летящего самолета и, падая на землю, на лету стреляет в Эпика?

— Я никогда не слышала, чтобы кто-то так делал.

— Это сделал Федрус, — напомнил я. — Устранение Краснолиста три года назад в Канаде.

— Эта история сильно преувеличена, — тихо промолвил Абрахам, подходя. — Это был вертолет. И все это была часть плана — мы действовали очень осторожно. Теперь, пожалуйста, сосредоточьтесь на нашей текущей задаче.

Я закрыл рот и стал изучать оружие. Зажигательные снаряды были впечатляющими, но не особо оригинальными. Для нас это было недостаточно вызывающе. Вообще-то, не подойдет никакое обычное оружие — стреляй оно пулями, ракетами или гранатами — это будет неубедительно. Нам было нужно нечто большее, что-то вроде энергетического оружия Силовиков. Возможность сымитировать природную огневую мощь Эпика.

Я двинулся вглубь коридора, и у меня создалось впечатление, что по мере продвижения оружие становится более необычным. Я остановился возле любопытной группы объектов. Выглядели они достаточно невинно — бутылка с водой, мобильник, авторучка. Они, так же как и оружие, были прикреплены к стене.

— О… ты проницательный человек. А, Дэвид?

Я подпрыгнул и обернувшись увидел позади себя ухмыляющегося Даймонда. Как может толстяк двигаться так бесшумно?

— Что это? — спросил я.

— Усиленная стелс-взрывчатка, — ответил с гордостью Даймонд. Он протянул руку, постучал по стене, и на ней появилось изображение. Видимо, у него здесь был подключен визуализатор. Изображение показывало стоящую на столе бутылку воды. Мимо шел бизнесмен, разглядывая какие-то бумаги. Он положил их на стол, затем свернул крышку с бутылки.

И взорвался.

Я отскочил назад.

— О, — молвил Даймонд. — Надеюсь, ты понимаешь ценность этой съемки. У меня редко бывают хорошие кадры стелс-взрывчатки в полевых условиях. Эти довольно примечательны. Заметил, как взрыв швырнул тело назад, но практически больше ничего не повредил? Для стелс-взрывчатки это важно, в частности, если у жертвы могут быть при себе ценные документы.

— Это отвратительно, — проронил я, отворачиваясь.

— Мы в бизнесе смерти, молодой человек.

— Я про видео.

— Он был не очень хорошим человеком, если это поможет. — Сомневаюсь, что для самого Даймонда это имело какое-то значение. Он выглядел учтивым, барабаня пальцами по стене. — Хороший взрыв. Буду откровенен — половину из них я продал только потому, что мне нравится показывать это видео. Оно единственное в своем роде.

— Они все взрываются? — спросил я, разглядывая невинные на вид устройства.

— Ручка — это пусковой механизм, — сообщил Даймонд. — Щелчок активизирует один из тех маленьких, похожих на ластик, приборов. Это универсальные взрыватели. Приклей их к какой-нибудь взрывчатке, щелкни ручкой, и все взлетит на воздух. Конечно, многое зависит от самой взрывчатки, но в них запрограммирован довольно продвинутый алгоритм определения. Так что работают с большинством взрывчатых веществ. Приклей такой на чью-нибудь гранату, отойди подальше, затем щелкни ручкой.

— Если ты сможешь прикрепить это к чьей-либо гранате, — вклинилась в разговор подошедшая Меган, — то сможешь и просто выдернуть чеку. А еще лучше застрелить его.

— Это подойдет не к любой ситуации, — парировал Даймонд. — Но может получиться очень весело. Что может быть лучше, чем подорвать врага его собственной взрывчаткой, когда он этого не ожидает?

— Даймонд, — позвал Абрахам из глубины коридора. — Иди расскажи мне об этом.

— Ах! Отличный выбор. Замечательные взрывы… — И он поспешно удалился.

Я взглянул на панель, заполненную с виду безопасными, однако смертоносными объектами. Что-то в них мне очень не нравилось. Мне доводилось убивать людей, но делал я это честно. С оружием в руках и только если это было необходимо. Я усвоил не так много философских мыслей о жизни, но одну из них вложил в меня отец: «Никогда не наноси первый удар. Когда наносишь второй, удостоверься, что третьего не последует».

— Это может быть полезно, — предположила Меган, по-прежнему стоя скрестив руки. — Хотя я сомневаюсь, что хвастун действительно понимает для чего.

— Я знаю, — согласился я, пытаясь вернуть свои позиции. — Я имею в виду, вот так записывать смерть какого-то бедняги? Это абсолютно непрофессионально.

— Вообще-то, он продает взрывчатые вещества, — напомнила она, — так что наличие такой записи — это как раз-таки профессионально с его стороны. Подозреваю, у него есть запись работы каждого из этих аппаратов, поскольку здесь мы не можем попробовать их в действии.

— Меган, это была запись, как взрывается какой-то парень. — Я покачал головой не соглашаясь. — Это было ужасно. Нельзя показывать такие вещи.

Меган задумалась, будто ее что-то обеспокоило.

— Да. Конечно. — Она посмотрела на меня. — Ты так и не объяснил, почему тебя так задело, что я назвала тебя ботаником.

— Я тебе говорил. Мне не нравится, потому что, ну, мне хочется делать что-то эдакое. А ботаны не…

— Не поэтому, — перебила она, спокойно глядя на меня. Искры, но ее глаза были прекрасны. — То, что задевает тебя, гораздо глубже, и ты должен это преодолеть. Это слабость. — Она посмотрела на бутылку с водой, затем повернулась и пошла к той штуке, которую осматривал Абрахам. Это была какая-то разновидность базуки.

Я закинул винтовку на плечо и сунул руки в карманы. Такое впечатление, будто в последние дни я большую часть времени провожу за выслушиванием лекций. Я думал, что с уходом из Фабрики все это закончится, но полагаю, что слишком плохо знал жизнь.

Я отвернулся от Меган и Абрахама и окинул взглядом ближайшую стену. Было трудно сосредоточиться на висящем прямо передо мной оружии. Мой разум продолжал размышлять над ее вопросом. Почему меня раздражало слово «ботаник»?

Я подошел и встал с ней плечом к плечу.

— … не знаю, это ли нам нужно, — сказал Абрахам.

— Но взрывы такие большие, — ответил Даймонд.

— Это потому, что они забирали умных, — сказал я Меган тихо.

Я чувствовал, что она смотрит на меня, но продолжал упорно пялиться в стену.

— Многие дети с Фабрики очень старались доказать, насколько они умны, — тихо продолжил я. — Там была школа, ну ты знаешь. Полдня ты ходишь в школу, другую половину работаешь. Пока тебя не исключат. Если учишься плохо, тебя просто исключают, и тогда ты работаешь целый день. В школе было легче, чем на Фабрике, поэтому большинство детей действительно очень старались.

— Ну а умные… действительно умные… ботаники… они уходили. Их забирали в верхний город. Если ты показывал способности к компьютерам или к математике, или к письму, то уходил. Я слышал, они получали хорошую работу. В отделах пропаганды Стального Сердца или бухгалтерских офисах, или в подобных структурах. Когда я был моложе, то прикалывался по поводу того, что у Стального Сердца есть бухгалтеры. А у него их много, как ты знаешь. Империя нуждается в таких людях.

Меган посмотрела на меня с любопытством.

— Так ты…

— Учился быть тупым, — выпалил я. — Или, скорее, середнячком. Тупого бы выгнали из школы, а я хотел учиться, знал, что мне нужно учиться, поэтому надо было оставаться. Также я знал, что если уйду на верхние уровни, то потеряю свою свободу. Он гораздо пристальнее следит за своими бухгалтерами, чем за работниками с Фабрики.

— Были там и другие пацаны вроде меня. Многие девчонки быстро добивались успехов, умницы. Но некоторые из мальчиков стали видеть знак доблести в том, что их не забирали наверх. Такому уже не хотелось быть умником. А с тех пор, как я стал задавать так много вопросов об Эпиках, мне понадобилась сверхосторожность. Я прятал свои блокноты, находил способы, как отделаться от тех, кто считал меня умным.

— Но ты больше не там. Ты с Реконерами. Так что это не имеет значения.

— Имеет, — парировал я. — Потому что я не такой. Я не умный, я просто дотошный. Моим друзьям, которые действительно были умными, не нужно было учиться вообще. А я пахал как лошадь, чтобы сдать каждый экзамен.

— Как лошадь?

— Ну, ты ведь знаешь? Лошади же выполняют тяжелую работу. Телеги там таскают, плуги тянут и… всякое прочее.

— Да, я просто не буду обращать внимания.

— Я не умный, — буркнул я.

Я не упомянул о том, что я так старался учиться, потому что мне всегда нужно было в совершенстве знать ответы на все вопросы. Только в этом случае я мог дать точное количество неправильных ответов, чтобы оставаться середнячком. Достаточно умен, чтобы оставаться в школе, но не настолько, чтобы привлечь внимание.

— Кроме того, — продолжал я. — Я знал некоторых детей, которые действительно были умны, они учились, потому что им это нравилось. Мне — нет. Я ненавидел учиться.

— Ты просмотрел энциклопедию. Несколько раз.

— Высматривал, что могло бы ослабить Эпика, — объяснил я. — Мне нужно было знать различные типы металлов, химических веществ, элементов и символов. Практически что угодно может быть такой слабостью. Я надеялся, что-нибудь придет мне в голову. Что-нибудь насчет него.

— Так это все из-за него?

— Все в моей жизни из-за него, Меган, — сказал я, глядя на нее. — Все.

Мы затихли, хотя Даймонд продолжал болтать. Абрахам повернулся посмотреть на меня. Казалось, он задумался.

«Отлично, — подумал я. — Он слышал. Просто отлично».

— Достаточно, спасибо, Даймонд, — прервал разговор Абрахам. — Это нам действительно не подходит.

Продавец оружия вздохнул.

— Очень хорошо. Но, возможно, ты подскажешь мне, что могло бы подойти.

— Нечто особенное, — сказал Абрахам. — Что-то, чего прежде никто не видел, но при этом нечто разрушительное.

— Ну, мало что из моих вещей не является разрушительным, — возразил Даймонд. — Но особенное… Давай посмотрим…

Абрахам махнул, чтобы мы продолжали поиски. Однако, когда Меган отошла, он взял меня за руку. У него была довольно сильная хватка.

— Стальное Сердце забирает умных, — произнес он тихо, — потому что он их боится. Он знает, Дэвид. Все это оружие его не пугает. Не оно его свергнет. Это будет кто-то достаточно сообразительный, достаточно умный, чтобы понять слабое место в его броне. Он знает, что не может убить всех, поэтому использует их. Когда он умрет, это случится по вине кого-то вроде тебя. Запомни это.

Он выпустил мою руку и пошел за Даймондом.

Я посмотрел ему вслед, затем подошел к другой группе оружия. Его слова вообще-то ничего не меняли, но, как ни странно, я вырос в собственных глазах, когда смотрел на развешенное оружие и мог идентифицировать каждого изготовителя.

Я совсем не ботаник. По крайней мере, я это знаю.

Несколько минут я смотрел на стволы, испытывая гордость от того, что многие из них могу опознать. К несчастью, среди них не было ничего по-настоящему особенного. На самом деле, как раз тот факт, что я мог их идентифицировать, и гарантировал, что они не были достаточно необычными. Нам нужно было что-то, чего никто прежде не видывал.

«Возможно, у него ничего и не будет, — подумал я. — Если ассортимент в его магазине постоянно меняется, то, возможно, мы выбрали неудачное время для визита. Иногда, запуская руку в мешок с призами, ты не вытаскиваешь ничего стоящего. Это…»

Я остановился, заметив кое-что другое. Мотоциклы.

Все три стояли в ряд у дальнего конца коридора. Я не увидел их сразу, потому что сосредоточился на оружии. Они были обтекаемые, темно-зеленые с черным узором на боках. Мне уже хотелось пригнуться и податься вперед, уменьшая сопротивление струе встречного ветра. Я мог представить, как несусь по улице на одном из них. Они выглядели такими же опасными, как аллигаторы. Реально быстрые аллигаторы в черном. Аллигаторы-ниндзя.

Я решил не испытывать эту метафору на Меган.

На них не было никакого видимого оружия, но были какие-то странные устройства по бокам. Может быть, энергетическое оружие? Они, казалось, не вписывались в большую часть того, что было здесь у Даймонда. Но, с другой стороны, здесь был представлен действительно разнообразный ассортимент.

Мимо прошла Меган, и я поднял палец, указывая на мотоциклы.

— Нет, — отрезала она, даже не взглянув.

— Но…

— Нет.

— Но они потрясные! — воскликнул я, поднимая руки, будто это могло быть достаточным аргументом. И, искры, это так и было. Они были потрясными!

— Колено, ты мог бы вести разве что седан какой-нибудь пожилой леди, — предположила Меган. — Я не хочу видеть тебя на чем-то гравитационном.

— О, они с гравитонами! — Это было еще более потрясно.

— Нет, — сказала Меган твердо.

Я посмотрел на Абрахама, который рассматривал что-то рядом. Он поглядел на меня, затем на байки и улыбнулся.

— Нет.

Я вздохнул. Мне представлялось, что покупать оружие будет куда веселее, чем оказалось на самом деле.

— Даймонд, — Абрахам позвал торговца. — Что это такое?

Продавец оружия неуклюже подошел.

— О, это замечательно. Грандиозные взрывы. Это… — Его лицо вытянулось, когда он приблизился и увидел, о чем фактически спрашивал Абрахам. — О. Это. Хм, это довольно замечательно, хотя не знаю, насколько это вам подойдет…

Предметом обсуждения была большая винтовка с очень длинным стволом и прицелом сверху. Немного похожая на AWM — одну из снайперских винтовок, используемую Фабрикой в качестве модели для производства своей продукции. Однако ствол был длиннее, а вокруг цевья добавлены несколько колец. Она была окрашена в черный и темно-зеленый цвета и имела большое отверстие там, где должен был размещаться магазин.

Даймонд вздохнул.

— Это замечательное оружие, но ты хороший клиент. Я должен предупредить, что у меня нет возможности заставить его работать.

— Что? — спросила Меган. — Ты продаешь сломанное оружие?

— Дело не в этом, — ответил Даймонд, постучав по стене рядом с оружием. Экран показал лежащего на земле человека, который держал винтовку и смотрел через оптический прицел на какие-то полуразрушенные здания. — Это называется гаусс-пушка, ее разработали, изучая способности какого-то Эпика, который метал в людей заряды.

— Рик О'Ши[3]— сообщил я, кивая. — Ирландский Эпик.

— Это действительно его имя? — тихо спросил Абрахам.

— Да.

— Это ужасно. — Он вздрогнул. — Взять красивое французское слово и извратить его как… как только Коди мог бы извратить слово Câlice![4]

— Так или иначе, — сказал я. — Он может, прикасаясь к объектам, делать их нестабильными — сталкиваясь с каким-нибудь более или менее значительным препятствием, они взрываются. В основном он заряжает энергией камни, бросает их в людей, и они взрываются. Стандартный кинетически-энергетический Эпик.

Но в этой идее меня больше интересовало то, что технология была разработана, основываясь на его суперспособностях. Рик был из новых Эпиков. Он еще не был таковым в старые времена, когда, как рассказывали Реконеры, Эпиков держали в лабораториях и экспериментировали над ними. Значит ли это, что такие исследования все еще проводятся? И существует ли такое место, где содержатся пленные Эпики? Я никогда о таком не слышал.

— Работает? — спросил Абрахам Даймонда.

— Ну, как я сказал, — Даймонд постучал по стене, и видео начало воспроизводиться. — Это модель гаусс-пушки, которая работает только при использовании предварительно заряженных энергией снарядов. Пуля, которую превратили во взрывчатку, разгоняется до экстремально быстрых скоростей при помощи маленьких магнитов.

Человек, держащий оружие на видео, щелкнул выключателем, и катушки загорелись зеленым. Он нажал на спуск, и произошел сильный выброс энергии, причем отдачи, как показалось, почти не было. Ствол выплюнул вспышку зеленого света, прочертившую в воздухе линию. Одно из дальних зданий взорвалось, испустив странный сноп зеленого свечения, которое, казалось, деформировало воздух.

— Мы… не уверены, почему так происходит, — признался Даймонд. — Или даже — как происходит. Технология превращает пулю в заряженное взрывчатое вещество.

Я почувствовал дрожь, думая о тензорах, куртках — технологиях, используемых Реконерами. На самом деле, многие технологии, которые мы сейчас используем, пришли с появлением Эпиков. Как много из этого мы действительно понимали?

Мы полагались на полупонятные технологии, основанные на изучении мистических существ, которые даже не знали, как они делали то, что делали. Мы, как те глухие, что пытаются танцевать в ритме, который не слышат, и продолжают танцевать, когда музыка уже утихла. Или… стоп. Что-то меня куда-то не туда понесло.

Во всяком случае, свет, выделяемый оружием при взрыве, был весьма своеобразным. Даже красивым. Кажется, осколков там было совсем немного, просто чуть-чуть зеленого дыма, который все еще плавал в воздухе. Почти как если бы все здание было преобразовано непосредственно в энергию.

И тут до меня дошло.

— Полярное сияние, — произнес я, указывая на экран. — Это похоже на картинки, на которых я его видел.

— Хорошая разрушительная способность, — отметила Меган. — Здание было почти полностью уничтожено одним выстрелом.

Абрахам кивнул.

— Это может быть то, что нам нужно. Однако, Даймонд, могу я спросить о том, что ты упомянул ранее? Ты сказал, что оно не работает.

— Оно работает просто великолепно, — быстро ответил продавец. — Но для стрельбы ему требуется источник энергии. Мощный.

— Насколько мощный?

— Пятьдесят шесть килокулон, — сказал Даймонд, потом немного поколебался и добавил. — На выстрел.

Абрахам присвистнул.

— Это много? — спросила Меган.

— Да, — выпалил я в восторге. — Это как несколько тысяч стандартных топливных элементов.

— В идеале, — промолвил Даймонд, — ее необходимо подключить кабелем к собственному источнику энергии. Но нельзя просто подсоединить эту штуковину к розетке. Выстрелы на этой демонстрации были сделаны с использованием нескольких шестидюймовых кабелей, идущих от выделенного генератора. — Он посмотрел на оружие. — Я купил его в надежде, что смогу выторговать у одного моего клиента несколько высокоэнергетических топливных элементов, а затем действительно продать оружие в рабочем состоянии.

— Кто знает об этом оружии? — спросил Абрахам.

— Никто, — ответил Даймонд. — Я купил его непосредственно у лаборатории, в которой оно было создано, и человек, сделавший это видео, был моим сотрудником. Это оружие никогда не появлялось на рынке. Вообще-то, создавшие его исследователи погибли несколько месяцев спустя — взорвали себя, бедные дураки. Полагаю, это случается, если постоянно работать с устройствами, создающими перенапряжение материи.

— Мы его берем, — сказал Абрахам.

— Берете? — посмотрел удивленно Даймонд, затем улыбка появилась на его лице. — Ну… это отличный выбор! Уверен, вы будете довольны. Но, опять же, уточню, оно не будет работать, если вы не найдете источник энергии. Очень мощный, вероятно такой, что вы даже не сможешь его транспортировать. Ты понял?

— Мы найдем источник, — произнес Абрахам. — Сколько?

— Двенадцать, — без запинки ответил Даймонд.

— Ты не сможешь продать это никому больше, — напомнил Абрахам, — и ты не можешь заставить его работать. Ты получишь четыре. Спасибо. — Абрахам вынул маленькую коробку, постучал по ней и передал Даймонду.

— И добавьте одну из тех ручко-взрывательных штуковин, — неожиданно для себя вставил я, держа возле стены свой мобильник и скачивая видео гаусс-пушки в действии. Я почти потребовал один из мотоциклов, но решил, что не нужно быть уж слишком настойчивым.

— Очень хорошо, — сказал Даймонд, держа коробку, которую ему передал Абрахам. Интересно, что там такое? — Везунчик здесь? — спросил он.

— Увы, — произнес Абрахам, — наша короткая встреча с ним не оставила времени для надлежащего сбора урожая. Но четверо других, включая Отлучку, здесь.

Сбор урожая? Что это означало? Отлучка был Эпиком, которого Реконеры убили в прошлом году.

Даймонд хмыкнул. Я вдруг обнаружил, что мне было очень любопытно узнать, что находится в этой коробке.

— И вот еще, — Абрахам передал чип с данными.

Даймонд улыбнулся, беря его.

— Ты знаешь, как подсластить сделку, Абрахам. Да, ты знаешь.

— Никто не должен знать, что у нас есть это, — добавил Абрахам, кивая на оружие. — Даже не говори никому, что оно существует.

— Конечно нет, — сказал Даймонд обиженным тоном. Он подошел и вытащил из-под стола чехол для стандартной винтовки, затем начал укладывать в него гаусс-пушку.

— Чем мы ему заплатили? — спросил я Меган очень тихо.

— Когда Эпики умирают, кое-что происходит с их телами, — ответила она.

— Митохондриальная мутация. — Я кивнул. — Понятно.

— Ну, когда мы убиваем Эпика, мы берем некоторые его митохондрии, — продолжила она. — Они необходимы ученым, которые создают все эти вещи. Даймонд может продать их в секретные научно-исследовательские лаборатории.

Я тихо присвистнул.

— Ничего себе.

— Ага, — произнесла она, чем-то озабоченная. — Если их не заморозить, ткани разлагаются уже через несколько минут, так что это усложняет сбор. Есть несколько групп, которые зарабатывают на жизнь сбором тканей. Они не убивают Эпиков, они просто крадут образцы крови и замораживают их. Такие вещи стали тайной валютой высшей пробы.

Так вот как это происходило. Эпики могли даже не знать об этом. Однако то, что я узнал, взволновало меня еще глубже. Скольких вещей мы еще не понимали? Что бы подумали Эпики насчет их генетического материала, продаваемого в магазине?

Я никогда не слышал ни о чем подобном, несмотря на мои исследования Эпиков. Это служило напоминанием, что я, может быть, кое-что понял, но был целый мир за пределами моего жизненного опыта.

— А что в том чипе, который Абрахам дал ему? — спросил я. — Даймонд назвал его «подсластить сделку»?

— Взрывы, — ответила она.

— Ах. Конечно.

— А зачем тебе тот детонатор?

— Не знаю, — ответил я. — Просто прикольно. И к тому же я, похоже, не скоро получу один из тех байков…

— Ты никогда не получишь ни одного из тех байков.

— … я думал, что могу попросить что-нибудь.

Она не отвечала, хотя, казалось, я невольно раздражал ее. Опять. Я все время пытался определить, что ее беспокоило — у нее, казалось, были свои собственные специальные правила, что считать «профессиональным», а что нет.

Даймонд упаковал оружие и, к моему восхищению, бросил туда ручку-детонатор и маленький пакет «ластиков», которые работали с ней. Было чертовски приятно получить что-то вдобавок. Затем я почувствовал запах чеснока.

Я нахмурился. Это был не совсем чеснок, но что-то похожее. Это был…

Чеснок.

Фосфор пахнет как чеснок.

— У нас проблемы, — сказал я быстро. — Мрак здесь.

17

— Но это невозможно! — воскликнул Даймонд, проверяя мобильник. — Их здесь не должно быть еще час или два. — Он замолк, затем притронулся к уху, в котором был маленький наушник, а в его руке замигал мобильник.

Даймонд побледнел, вероятно, получив от девушки снаружи новости о преждевременном прибытии.

— О боже.

— Искры, — выругалась Меган, забрасывая гаусс-пушку на плечо.

— У тебя на сегодня была назначена встреча со Стальным Сердцем? — спросил Абрахам.

— Это не он, — ответил Даймонд. — Даже будь он моим клиентом, он никогда не заявится сюда сам.

— Он просто посылает Мрака, — подметил я, нюхая воздух. — Да, он здесь. Чувствуете?

— Почему ты нас не предупредил? — спросила Меган Даймонда.

— Я не рассказываю о других клиентах…

— Ладно, неважно, — перебил Абрахам. — Мы уходим. — Он указал на коридор с противоположной стороны. — Куда он ведет?

— В тупик, — ответил Даймонд.

— Ты не оставил себе пути отхода? — спросил я недоверчиво.

— Никто не стал бы нападать на меня! — заявил Даймонд. — Только не с моим арсеналом. Вот Напасть! Такого не должно было случиться. Мои клиенты знают, что нельзя приходить раньше времени.

— Задержи его снаружи, — произнес Абрахам.

— Задержать Мрака? — переспросил Даймонд скептически. — Да он нематериален. Он же, Напасть, может сквозь стены ходить.

— Тогда не дай ему пройти вглубь коридора, — попросил Абрахам спокойно. — Там есть где укрыться. Мы спрячемся.

— Я не… — начал Даймонд.

— Нет времени спорить, друг мой, — отрезал Абрахам. — Ты работаешь на обе стороны, и все делают вид, что им на это наплевать, но я сомневаюсь, что Мрак хорошо к тебе отнесется, если обнаружит нас здесь. Меня он узнает, мы уже встречались. Если он увидит меня здесь, нам всем конец. Ты понял?

Даймонд, все еще бледный, снова кивнул.

— Пошли, — приказал Абрахам, вскидывая на плечо свою пушку и пускаясь трусцой по коридору. Мы с Меган побежали следом. Сердце колотилось. Мрак узнает Абрахама? Что за история произошла между ними?

В другом конце коридора было нагромождение ящиков и коробок. Это действительно был тупик, и там не было света. Абрахам махнул, чтобы мы укрылись за коробками. Нам оставались видны стены с развешанным оружием, где мы только что были. Даймонд стоял там заламывая руки.

— Здесь, — скомандовал Абрахам, устраивая свою пушку на коробку и направляя ее в сторону Даймонда. — Займи позицию, Дэвид. Без крайней необходимости не стреляй.

— Против Мрака все равно не поможет, — пробормотал я. — Он ведь обладает высшей неуязвимостью — пули, энергетическое оружие, взрывы — все проходит сквозь него.

Пока мы не вытащим его на солнечный свет, если я был прав. Но правда была в том, что все мои знания подтверждались лишь слухами.

Абрахам порылся в кармане штанов и что-то вытащил. Один из тензоров.

Я тут же испытал чувство облегчения. Он собирался вырезать нам дорогу на волю.

— Так мы не собираемся выжидать?

— Конечно нет, — сказал он спокойно. — Я чувствую себя, как крыса в ловушке. Меган, свяжись с Тиа. Надо разузнать, где ближайший туннель. Я проделаю к нему проход.

Меган кивнула, присела и зашептала в мобильник, прикрывая рот рукой. Абрахам разогрел тензор, а я вывернул оптический прицел с его пулемета и, щелкнув переключателем, перевел его в режим метания гранат. Он кивнул, оценив мою сообразительность.

Я посмотрел через прицел. Он был хороший, гораздо лучше моего, с дистанционными метками, мониторами скорости ветра и опциями световой компенсации. Я очень хорошо видел, как Даймонд с распростертыми объятиями и широкой улыбкой на лице приветствовал своих новых клиентов.

Я напрягся. Их было восемь — двое мужчин и женщина в костюмах, в сопровождении четверых Силовиков. И Мрак — высокий азиат, который был там лишь наполовину. Прозрачный, бестелесный. На нем был изящный костюм с длинным пиджаком в восточном стиле. Волосы короткие, руки сложены за спиной.

Мой палец дернулся к спусковому крючку. Это создание было Эпиком, правой рукой Стального Сердца, источником тьмы, отрезавшей Ньюкаго от солнца и звезд. Такая же тьма простиралась по земле вокруг него, расползаясь к теням и сливаясь с ними. Ею он мог убить, мог сделать щупальца темного тумана твердыми и пронзить человека.

Бестелесность и манипулирование мглой — только две из его известных способностей, но и это уже было умопомрачительно. Еще он мог проходить сквозь твердые тела и, как все бестелесные, летать с постоянной скоростью. Он мог сделать комнату совершенно темной, а затем пронзить вас этой темнотой. И он мог держать целый город в постоянной тьме. Многие предполагали, что на это он тратил большую часть энергии.

Это всегда меня беспокоило. Если бы он не был так занят удерживанием города в темноте, он мог быть таким же могущественным, как сам Стальное Сердце. В любом случае, он мог бы легко справиться с нами троими, при нашей нынешней неподготовленности.

Он и двое его сопровождающих разговаривали с Даймондом. Хотел бы я слышать, о чем они говорили. Я помедлил, затем отстранился от окуляра. У многих продвинутых ружей были…

Да. Я переключил тумблер оптического прицела, активируя направленный усилитель звука. Я отключил наушник от мобильника и поводил им перед чипом прицела, чтобы совместить устройства, затем сунул его в ухо. Склонившись, я направил прицел прямо на группу. Приемник уловил их разговор.

— … на этот раз заинтересован в особом виде оружия, — говорила спутница Мрака. На ней был брючный костюм, а черные волосы коротко острижены над ушами. — Император обеспокоен тем, что наши силы слишком полагаются на бронированные агрегаты для тяжелой поддержки. Что у вас есть для более мобильных подразделений?

— Ну, много чего, — начал свой ответ Даймонд.

«Искры, он же нервничает». Он не смотрел на нас, но суетился и выглядел так, будто вспотел. Для человека, имевшего дело с подпольной торговлей оружием, он явно плохо справлялся со стрессом.

Даймонд перевел взгляд с женщины на Мрака, чьи руки были сложены за спиной. Согласно моим заметкам, он редко говорил сам во время деловых переговоров. Он предпочитал использовать прислужников. Это было что-то из японской культуры.

Разговор продолжился, Мрак все так же молча стоял с прямой спиной. Они не пошли смотреть оружие на стенах, даже когда Даймонд намекнул, что они могли бы это сделать. Они заставили его приносить оружие, и один из ассистентов каждый раз осматривал его и задавал вопросы.

«Это очень удобно, — подумал я, бусинка нервного пота упала с моего виска. — Он может сосредоточиться на Даймонде, изучить его и подумать, не беспокоясь о поддержании разговора».

— Есть, — шепнула Меган. Я обернулся и увидел, как она поворачивает мобильник, прикрывая рукой свет от экрана, чтобы показать Абрахаму карту, которую прислала Тиа. Абрахаму пришлось наклониться поближе, чтобы что-то разобрать — она убрала яркость экрана до минимума.

Он тихо пробормотал:

— Семь футов прямо назад, на несколько градусов вниз. Займет несколько минут.

— Тогда нужно начинать, — сказала Меган.

— Мне понадобится твоя помощь, будешь отгребать пыль.

Меган отодвинулась, Абрахам положил руки на стенку ближе к полу позади нас и занялся тензором. Стальная стена под его прикосновением начала распадаться, создавая круглый туннель, по которому мы смогли бы пролезть. Меган стала зачерпывать и выгребать стальную пыль, пока Абрахам концентрировался.

Я вернулся к наблюдению, стараясь дышать как можно тише. Тензоры не создавали много шума, только мягкое жужжание. Будем надеяться, никто не услышит.

— …хозяин считает, что это оружие плохого качества, — заявил прислужник, возвращая пулемет. — Твой ассортимент разочаровывает нас, торговец.

— Хм, вы ищете тяжелое снаряжение, но не гранатометы. Вам трудно угодить. Я…

— Что висело на этом месте? — спросил жуткий тихий голос. Он звучал, как громкий шепот, с легким акцентом, к тому же пронзительно. От него у меня побежали мурашки.

Даймонд напрягся. Я слегка повел прицел в сторону. Мрак стоял у стены с оружием. Он указывал на пустое место с торчащими из стены крюками — где раньше висела гаусс-пушка.

— Там ведь что-то было, не так ли? — продолжил свой вопрос Мрак. Он почти никогда не говорил ни с кем вот так, напрямую. Это был нехороший знак. — Ты открылся только сегодня. У тебя уже была сделка?

— Я… не распространяюсь о других клиентах, — ответил Даймонд. — Вы же знаете.

Мрак снова посмотрел на стену. В этот момент Меган, убиравшая стальную пыль, задела коробку. Это не произвело много шума — на самом деле, она этого даже не заметила. Но Мрак повернул голову в нашу сторону. Даймонд проследил за его взглядом. Торговец оружием так разволновался, что его дрожащей рукой можно было взбивать масло из молока.

— Он нас заметил, — тихо сообщил я.

— Что? — спросил Абрахам, продолжая концентрироваться.

— Просто… продолжайте, — сказал я вставая. — И не шумите.

Пришло время добавить немного импровизации.

18

Я повесил на плечо пушку Абрахама, игнорируя тихие проклятия Меган, и поспешил выйти из-за ящиков прежде, чем она успела меня задержать. В последний момент я вспомнил про наушник и, сняв его, спрятал.

Когда я вышел из тени, солдаты Мрака быстро направили на меня оружие. Я почувствовал всплеск беспокойства, покалывающее чувство незащищенности. Ненавижу, когда на меня направляют оружие… хотя, думаю, так чувствует себя каждый.

Я продолжал идти.

— Босс, — позвал я Даймонда, похлопывая оружие. — Я починил его. Теперь магазин легко выходит.

Солдаты Мрака поглядели на него, будто спрашивая разрешения стрелять. Эпик сжал руки за спиной, изучая меня бесплотными глазами. Он, казалось, не заметил, но его локоть чиркнул по стене и прошел прямо через твердую сталь.

Он изучал меня, но оставался неподвижным. Головорезы не стреляли. Хороший знак.

«Давай, Даймонд, — подумал я, пытаясь сдержать свою нервозность. — Не будь идиотом. Скажи что-ни…»

— Там действительно выскочил штифт? — спросил Даймонд.

— Нет, сэр, — ответил я. — Магазин был немного погнут с одной стороны.

Я почтительно кивнул Мраку и его лакеям, затем отошел, чтобы повесить оружие на пустое место на стене. К счастью, место подошло. Я предположил, что так и будет, прикинув, что размеры пулемета и гаусс-пушки схожи.

— Ну, Даймонд, — заговорила сопровождавшая Мрака женщина. — Может быть, ты расскажешь нам об этом новом дополнении. Это похоже на…

— Нет, — тихо прервал ее Мрак. — Я хочу услышать ответ от мальчика.

Я застыл, потом взволнованно обернулся.

— Сэр?

— Расскажи мне об этом оружии, — попросил Мрак.

— Мальчик — новичок, — сказал Даймонд. — Он не…

— Все в порядке, босс, — перебил я. — Это Манчестер 451. Очень мощное оружие пятидесятого калибра с электронно-компрессионным магазином, который содержит восемьсот патронов. Выбор типа огня обеспечивает возможность одиночных выстрелов, стрельбу короткими очередями и полностью автоматическую. Гравитон снижает отдачу при стрельбе с плеча, также есть опции расширения зоны охвата визира, включая аудио-прием, дальномер и удаленный спусковой механизм. Эта модель также включает дополнительный гранатомет, снабженный бронебойно-зажигательными снарядами, сэр. Вы не могли выбрать оружие лучше.

Мрак кивнул.

— А это? — спросил он, указывая на следующую модель.

Мои ладони вспотели. Я сунул их в карманы. Это было… это было… да, я знал.

— Браунинг M3919, сэр. Оружие похуже, но очень хорошая цена. Также пятидесятого калибра, но без подавления отдачи, гравитона и электронной компрессии. Оно отлично подходит в качестве экипировочного вооружения — с дополнительным теплоотводом ствола, оно может производить до восьмисот выстрелов в минуту. Эффективная дальность более мили с поразительной точностью.

В коридоре стояла тишина. Мрак осмотрел оружие, затем повернулся и сделал отрывистый жест, от которого я чуть не подскочил, таково было мое напряжение. Но другие, казалось, расслабились. Очевидно, я прошел тест Мрака.

— Мы желаем посмотреть Манчестер, — сообщила женщина. — Это именно то, что мы ищем, вы должны были упомянуть о нем раньше.

— Я… этому помешал заклинивший магазин, — сказал Даймонд. — Боюсь, что это известная проблема у Манчестеров. У каждого оружия есть свои капризы. Я слышал, что, если спилить один из верхних краев магазина, он легче скользит. Вот здесь, позвольте, я поверну, чтобы показать вам…

Беседа продолжилась, но про меня забыли. Я мог уйти оттуда, чтобы не привлекать внимания. «Может, попробовать смыться?» — размышлял я. Показалось бы подозрительным, если бы я снова пошел в глубь коридора, не так ли? Искры. Похоже, они собирались купить пушку Абрахама. Я надеялся, что он простит мне это.

Если Абрахам и Меган вылезли через дыру, я мог бы просто дождаться, пока уйдет Мрак, а потом встретиться с ними. Лучшим решением в данный момент казалось оставаться на месте.

Я уставился на спину Мрака, в то время как его спутники продолжали переговоры. Я был… что, всего в трех шагах от него? Один из трех Эпиков, пользующихся наибольшим доверием у Стального Сердца, один из самых сильных живых Эпиков. Он был прямо здесь. И я не мог прикоснуться к нему. Ну, я не мог коснуться его буквально, так как он был бестелесным — но и фигурально я тоже не мог этого сделать.

Так было всегда, с тех пор как на небе появилась Напасть. Лишь немногие смели сопротивляться Эпикам. Я наблюдал, как детей убивали на глазах их родителей, и никто не осмеливался поднять руку, чтобы попытаться остановить это. Почему не пытались? Их бы просто убили.

До какой-то степени он сделал это и со мной. Я был здесь, рядом с ним, но все, чего я хотел — это сбежать. «Вы всех нас делаете эгоистами, — подумал я о Мраке. — Вот почему я ненавижу вас. Всех вас». Но Стальное Сердце больше всех.

— … могли бы использовать некоторые средства судебной криминалистики, — говорила женщина, сопровождавшая Мрака. — Я понимаю, это не твоя специализация.

— Я всегда привожу в Ньюкаго несколько таких, — ответил Даймонд. — Только для вас. Сюда, давайте я покажу, что у меня есть.

Я моргнул. Они закончили говорить о Манчестере и, очевидно, купили его… и заказали отгрузку еще трехсот штук у Даймонда, который с радостью продавал даже то, что ему не принадлежало.

«Судебная криминалистика…» — подумал я. Что-то в моей памяти крутилось вокруг этого термина.

Даймонд доковылял до стола и начал рыться под ним в каких-то коробках. Он заметил меня и махнул рукой.

— Ты можешь вернуться к складским запасам и продолжить инвентаризацию, малыш. Здесь ты мне больше не нужен.

Вероятно, мне следовало так и поступить, но вместо этого я сделал очередную глупость.

— Я там почти закончил, босс, — сказал я. — Если можно, я бы хотел остаться. Я до сих пор мало что знаю о судебно-криминалистическом оборудовании.

Он остановился, изучая меня, а я, засунув руки в карманы куртки, изо всех сил старался принять самый невинный вид. Маленький голосок в моей голове бормотал: «Болван, болван, болван». Но когда еще у меня появится другой такой шанс?

Судебно-криминалистическое оборудование включает в себя инструменты, используемые для изучения мест преступления. И я знал о нем немного больше, чем только что сказал Даймонду. По крайней мере, я читал о таком оборудовании.

И я вспомнил, что можно обнаружить ДНК и отпечатки пальцев, осветив их ультрафиолетовым светом. Ультрафиолет… в своих записях я обозначил его, как слабость Мрака.

— Хорошо, — Даймонд вернулся к поиску. — Просто держись подальше от Великих.

Я отошел на несколько шагов и опустил глаза. Мрак не обратил на меня внимания, а его спутники стояли скрестив руки, когда Даймонд вытащил комплект коробок. Он стал спрашивать, что им нужно, и вскоре по их ответам я мог утверждать, что кто-то в правительстве Ньюкаго, Мрак или, возможно, сам Стальное Сердце, был обеспокоен убийством Везунчика.

Они искали оборудование для обнаружения Эпиков. У Даймонда такового не было, он сказал, что как-то услышал, будто нечто подобное продают в Денвере, но это оказалось только слухом. Выходит, что получить даузеры, как у Реконеров, было нелегко даже для такого человека, как Даймонд.

Они также искали оборудование для более точного определения происхождения снарядов, пуль и взрывчатых веществ. Из этого запроса он мог удовлетворить только отслеживание взрывчатых веществ. Он извлек из картона и пенопласта несколько устройств, затем показал сканер, который идентифицировал химический состав взрывчатого вещества, анализируя полученный при взрыве пепел.

Когда спутница Мрака взяла нечто похожее на металлический портфель с замками по бокам, я напрягся в ожидании. Она открыла его, щелкнув замком, внутри обнаружился комплект небольших приборов, расположенных в пенопластовых ячейках. Они выглядели в точности как набор для судебной криминалистики, о котором я читал.

Сверху был прикреплен маленький чип данных, засветившийся слабым светом, когда кейс открыли. Это должно быть руководство. Скачивая инструкции, спутница Мрака рассеянно помахала над ним своим мобильником. Я придвинулся и сделал то же самое. Хоть она и глянула на меня, но вскоре вернулась к изучению оборудования, позабыв об этом эпизоде.

Мое сердце учащенно забилось, когда я, просматривая скачанное руководство, нашел то, что нужно. Ультрафиолетовый сканер отпечатков пальцев с приложенной видеокамерой. Я просмотрел инструкции. Теперь, если бы я смог вытащить его из кейса…

Женщина вынула устройство и осмотрела его. Это не был сканер отпечатков, поэтому я не обратил на него внимание. Я схватил тот второй сканер, от которого она отвела взгляд, и притворился, что просто верчу его в руках, изо всех сил изображая праздное любопытство.

Мимоходом я его включил. Спереди он замерцал голубым светом, экран располагался сзади. Устройство работало как цифровая видеокамера, но с ультрафиолетовым освещением экспозиции. Нужно было осветить объект и сделать запись появившегося изображения. Это было удобно при исследовании места на наличие ДНК, вы получали видео-отчет того, что увидели.

Я переключил его на запись. То, что я собирался сделать, легко могло привести к моей смерти. Я видел людей, убитых за гораздо меньшие действия. Но я знал, Тиа были нужны более веские доказательства. Настало время предоставить их ей.

Я включил ультрафиолетовый источник и осветил им Мрака.

19

Мрак сразу же повернулся ко мне.

Я отвернул ультрафиолетовый луч в сторону, опустив голову, будто изучал устройство и пытался понять, как оно работает. Я хотел все представить так, будто посветил на него случайно, когда разбирался с устройством.

Я не смотрел на Мрака. Я не мог смотреть на Мрака. Я не знал, сработал ли тот свет на нем, но если бы это было так, а, тем более, если бы он решил, что я это видел, я бы погиб.

Да я в любом случае мог погибнуть.

Не знать, произвел ли ультрафиолет необходимый эффект, было невыносимо, но устройство сделало запись. Я отвернулся от Мрака и одной рукой стал нажимать разные кнопки на приборе, будто пытался заставить его работать. А нервно дрожащими пальцами другой руки вытащил чип с данными и спрятал его в кулак.

Мрак все еще наблюдал за мной. Я мог почувствовать его взгляд, будто он сверлил дырки в моей спине. Комната, казалось, становилась темнее, тени удлинились. Даймонд в стороне продолжал болтать об особенностях устройства, которое демонстрировал. Никто, казалось, не заметил, что я привлек внимание Мрака.

Я сделал вид, что тоже не замечаю этого, хотя сердце в груди заколотилось еще сильнее. Еще немного повозившись с устройством, я поднял его, будто наконец разобравшись, как оно работает. Потом шагнул вперед и прижал большой палец к стене, затем отступил, чтобы попытаться увидеть отпечаток в ультрафиолетовом свете.

Мрак не шевелился. Он обдумывал, что делать. Убив меня, он бы обезопасил себя на случай, если я заметил, как сработал ультрафиолетовый свет. Он мог это сделать. Он мог заявить, что я вторгся в его личное пространство или неправильно на него посмотрел. Искры, да ему даже не придется оправдываться. Он мог сделать все, что захочет.

Однако это могло быть опасно для него. Когда Эпики убивали беспорядочно или необоснованно, всегда возникал вопрос, не было ли это попыткой скрыть их слабость. Его спутники видели, что я держал ультрафиолетовый сканер. Они могли связать эти вещи. Итак, чтобы обезопасить себя, он, вероятно, должен был убить Даймонда, а также солдат Силовиков. А может, и своих собственных помощников.

Я вспотел. Это было ужасно, стоять там даже не глядя на него, когда он решал, стоит ли меня убить. Я хотел развернуться, посмотреть ему прямо в глаза и плюнуть в него, когда он будет убивать меня.

«Спокойно», — сказал я себе. Убрав с лица выражение открытого вызова, я оглянулся и сделал вид, будто впервые заметил, что Мрак на меня уставился. Он стоял, как и раньше — руки за спиной, черный костюм и тонкий черный галстук делали его фигуру объемной. Неподвижный взгляд, прозрачная кожа. Ничто не говорило о том, что случилось, если действительно что-то случилось.

Увидев его, я подскочил в шоке. Мне не пришлось симулировать страх, я почувствовал, как моя кожа побледнела, цвет сошел с лица. Я выпустил сканер из рук и тихо вскрикнул. Сканер раскололся от удара об пол. Я сразу стал чертыхаться, присев около сломанного устройства.

— Что ты делаешь, болван! — заспешил ко мне Даймонд. Казалось, он не очень волновался о сканере, больше о том, чтобы чем-то не обидеть Мрака. — Мне так жаль, Великий. Он неуклюжий идиот, но он лучший, кого мне удалось подыскать. Это…

Даймонд замолчал, когда тени поблизости удлинились, скручиваясь и превращаясь в толстые черные жгуты. Он заковылял прочь, а я вскочил на ноги. Однако тьма не напала на меня, а подхватила упавший сканер.

Чернота, казалось, разлилась на полу, извиваясь и скручиваясь. Ее щупальца подняли сканер в воздух перед Мраком, он равнодушно его изучил и посмотрел на нас. Затем еще больше черноты поднялось, окружая сканер. Раздался внезапный хруст, будто разом раскололи сотню грецких орехов.

Значение сообщения было ясным. Будете досаждать мне, и вас ждет та же участь. Под маской простой угрозы Мрак аккуратно скрыл свой страх перед сканером и свое желание его разрушить.

— Я… — промямлил я. — Босс, может мне пойти и продолжить инвентаризацию, как вы сказали?

— Тебе следовало заняться этим с самого начала, — рявкнул Даймонд. — Пошел вон.

Я повернулся и поспешил убраться, прижимая к боку руку, в которой сжимал чип с данными от ультрафиолетового сканера. Я торопливо шагал, не обращая внимания на то, как выгляжу унося ноги, пока не оказался в тени коробок и почувствовал себя в относительной безопасности. Там, ближе к полу, я нашел прорытый сквозь стену туннель.

Я остановился, вздохнул, опустился на колени и полез в отверстие. Проскользнув через семь футов стали, я вылез на другой стороне.

Что-то схватило меня за руку, и я инстинктивно рванул назад. Логика отключилась, когда я подумал, что это Мрак заставил тени ожить, но подняв глаза и увидев знакомое лицо, я успокоился.

— Тихо! — скомандовал Абрахам, держа меня за руку. — За тобой гонятся?

— Не думаю, — ответил я тихо.

— Где моя пушка?

— Эм… я, кажется, продал ее Мраку.

Абрахам удивленно поднял на меня бровь, затем оттащил в сторону, где Меган с моей винтовкой прикрывала нас. Она полностью соответствовала определению «профессионал» — губы сжаты в тонкую линию, глаза обшаривают туннели на предмет опасности. Единственный свет исходил от мобильников, которые она и Абрахам подвесили к наплечным кармашкам.

Абрахам кивнул ей, и мы втроем молча побежали вниз по коридору. У следующего перекрестка Меган перебросила мою винтовку Абрахаму, проигнорировав мою протянутую руку, и вынула из кобуры один из своих пистолетов. Затем кивнула ему и, выбрав направление, заспешила вперед по стальному туннелю.

Какое-то время мы продолжали идти молча. Я уже давно безнадежно заблудился, а сейчас даже не знал, в каком направлении мы движемся.

— Ладно, — заговорил Абрахам наконец, махнув Меган рукой. — Давайте сделаем передышку и посмотрим, нет ли погони.

Он втиснулся в небольшое углубление в стене, откуда мог видеть весь коридор за нами и возможных преследователей. Казалось, что после выстрела в плечо он бережет руку от лишних движений.

Я присел около него, Меган присоединилась к нам.

— Это был неожиданный шаг, Дэвид, — сказал Абрахам тихо и спокойно.

— У меня не было времени на размышление, — ответил я. — Они услышали, как мы работаем.

— Верно, верно. А когда Даймонд предложил тебе вернуться, а ты сказал, что хочешь остаться?

— Э… вы слышали это?

— Я ведь не задал бы этот вопрос, если бы не слышал, — продолжил он, наблюдая за туннелем.

Я глянул на Меган, которая послала мне ледяной взгляд.

— Непрофессионально, — пробормотала она.

Я сунул руку в карман и достал чип с данными. Абрахам поглядел на него, затем нахмурился. Очевидно, он оставался за коробками недостаточно долго, чтобы увидеть, что я сделал с Мраком. Я вставил чип в свой мобильный, загружая информацию, и, кликнув три раза, запустил видео из ультрафиолетового сканера. Абрахам смотрел, и даже Меган вытянула шею, чтобы увидеть изображение на экране.

Я задержал дыхание. Я все еще не знал наверняка, был ли прав насчет Мрака, и даже если был прав, я не был уверен, снял ли сканер достаточно читаемое изображение, когда я поспешно водил им из стороны в сторону.

Видео изобразило пол, меня, машущего рукой перед объективом. Потом показался Мрак, и мое сердце подпрыгнуло. Я коснулся экрана, и изображение застыло.

— Ты маленькое сообразительное слонце, — прошептал Абрахам. Там, на экране, стоял Мрак, и половина его тела была полностью материальной. Разобрать было непросто, но он там был. Там, где его осветил ультрафиолет, он был непрозрачным, и его тело, казалось, занимало больше места.

Я слегка дотронулся до экрана, и ультрафиолетовый свет ушел, позволяя Мраку снова стать бестелесным. Видео шло всего секунду или две, но этого было достаточно.

— Ультрафиолетовый сканер для судебно-криминалистической экспертизы, — объяснил я. — Я подумал, что это лучшая возможность узнать наверняка…

— Я не могу поверить, что ты рискнул, — перебила Меган. — Никого не спросив. Ты мог погубить всех нас.

— Но ведь не погубил, — отметил Абрахам, забирая чип с данными из моей руки и изучая его со странным почтением. Затем поднял взгляд, будто вспомнив, что должен наблюдать за коридором, чтобы засечь преследователей. — Нам нужно доставить этот чип Профу. — Он поколебался. — Хорошая работа.

Он встал, чтобы двигаться дальше, а я понял, что просто сияю. Когда обернулся к Меган, она смотрела на меня еще холоднее и враждебнее, чем прежде. Она поднялась и последовала за Абрахамом.

«Искры», — подумал я. Что же нужно сделать, чтобы произвести впечатление на эту девчонку? Я покачал головой и побежал вслед за ними.

20

Когда мы вернулись, Коди был на задании, он что-то искал для Тиа. Она указала нам на несколько порций, которые стояли на столе в главной комнате, ожидая, когда их съедят. Или ожидая поедания. Как это сказать правильно.

— Иди, расскажи Профу, что ты нашел, — тихо сказал Абрахам, направляясь в склад. Меган двинулась к порциям.

— Куда ты идешь? — спросил я Абрахама.

— Кажется, мне понадобится новая пушка, — напомнил он с улыбкой, ныряя в дверной проем. Он не упрекнул меня за то, что я сделал с его оружием… он видел, что я спас команду. По крайней мере, я надеялся, что он это воспринял именно так. Однако, в его голосе слышалось отчетливое чувство утраты. Ему нравилось его ружье. И это было понятно — у меня никогда не было такой классной пушки.

Профа не было в главной комнате, и Тиа посмотрела на меня приподняв бровь.

— Что собираешься рассказать Профу?

— Я расскажу, — заговорила Меган, присаживаясь около нее. Стол Тиа, как обычно, был завален бумагами и банками с колой. Было похоже, что она получила страховые отчеты, о которых упоминал Коди, они были перед ней на экране.

Я подумал, что если Профа здесь нет, то, вероятнее всего, он в комнате для раздумий с визуализаторами. Я пошел туда и тихонько постучал по стене, дверной проем был лишь завешен тканью.

— Входи, Дэвид, — раздался голос Профа изнутри.

Я остановился в замешательстве. Я не был в этой комнате с тех пор, как объяснял команде свой план. Другие редко туда заходили. Это было святилище Профа, и он обычно выходил сам, а не предлагал войти, когда кому-то нужно было с ним поговорить. Я поглядел на Тиа и Меган, они выглядели удивленными, но обе промолчали.

Отодвинув ткань, я вошел в комнату. Я представил себе, что Проф может делать с настенным визуализатором — использовать взлом шпионской сети, чтобы перемещаться по городу, изучая Стальное Сердце и его приспешников. Но на самом деле все было гораздо менее драматично.

— Классные доски? — спросил я.

Проф отвернулся от дальней стены, у которой стоял и писал куском мела. Все четыре стены, наряду с потолком и полом, обрели графитово-черный цвет и были исписаны белыми каракулями.

— Я знаю, — ответил Проф, взмахом руки приглашая меня войти. — Не очень современно, не так ли? У меня есть технология, способная предоставить все, что я захочу, в нужном формате. А я выбираю классные доски. — Он покачал головой, будто удивляясь собственной оригинальности. — Мне так лучше думается. Старые привычки, я полагаю.

Я подошел к нему и увидел, что он фактически не писал на стенах. Предметом в руке Профа был небольшой стилус в форме куска мела. Машина интерпретировала выведенные им в воздухе слова, перенося их на стену такими, как он их изобразил.

Драпировка опустилась на место, закрывая свет из других комнат. Я мог различить только Профа, единственным источником света стало мягкое свечение белых надписей на всех шести плоскостях комнаты. Ощущение было такое, будто я плаваю в пространстве среди звезд и галактик из слов, сияющих мне из отдаленных обителей.

— Что это? — спросил я, глядя вверх и читая надписи, покрывавшие потолок. Некоторые блоки Проф выделил скобками, стрелки и линии соединяли разные участки записей. Я не мог толком понять, о чем в них говорится. Написано было вроде по-английски. Но многие слова были очень короткими, какой-то особый способ стенографирования.

— План, — промолвил Проф рассеянно. На нем не было защитных очков и халата — они валялись около двери — и рукава его черной рубашки были закатаны по локоть.

— Мой план? — спросил я.

Улыбка Профа была освещена бледным светом линий.

— Больше нет. Но кое-что от него осталось.

Внезапно я почувствовал резкую слабость.

— Но, я имел в виду…

Проф посмотрел на меня, потом положил руку мне на плечо.

— Ты проделал большую работу, сынок. Учел все обстоятельства.

— А что было не так с моим планом? — спросил я. Я потратил годы… на самом деле, всю свою жизнь, на составление этого плана, и был достаточно уверен в том, с чем пришел.

— Ничего особенного, — ответил Проф. — Идеи здравые. Удивительно, но это так. Убедить Стальное Сердце, что в город прибыл соперник, выманить его, напасть. Хотя, существует неоспоримый факт — ты не знаешь, какая у него слабость.

— Ну, это так, — признал я.

— Тиа упорно работает над этим. Если кто-либо и способен докопаться до истины, то это она, — предположил Проф, затем, после короткой паузы, продолжил. — Вообще-то нет… мне не следовало говорить, что это не твой план. Он твой, здесь больше, чем просто семена твоего плана. Я просмотрел твои заметки. Ты все очень хорошо продумал.

— Спасибо.

— Но ты слишком узко мыслил, сынок.

Проф убрал руку с моего плеча и пошел к стене. Он постучал по ней стилусом, имитирующим мел, и текст в комнате завертелся. Он, похоже, даже не заметил этого, но у меня закружилась голова, так как стены, казалось, завертелись вокруг меня и кружились до тех пор, пока новая стена с текстом не возникла перед Профом.

— Позволь мне начать с этого, — сказал он. — Кроме отсутствия точной информации о слабых местах Стального Сердца, какой самый большой недостаток в твоем плане?

— Я … — я нахмурился. — Выведение из игры Мрака, возможно? Но Проф, мы только…

— На самом деле, — перебил меня Проф, — не это.

Я еще больше нахмурился. Не думал, что в моем плане был недостаток. Я их все вычистил, как очищающее средство удаляет прыщи с подбородка подростка.

— Давай-ка уберем это, — предложил Проф и провел рукой по стене, как бы вытирая грязь с окна. Он словно вытянул новую секцию бумаги из рулона. Слова при этом не исчезли, но сгрудились, сгруппировавшись в стороне. Проф поднял свой мелок и начал писать на освободившемся пространстве. «Шаг первый — имитировать могущественного Эпика. Шаг второй — начать убивать Эпиков из близкого окружения Стального Сердца, заставив его беспокоиться. Шаг третий — выманить его. Шаг четвертый — убить его. Тем самым восстанавливая надежду мира и воодушевляя людей на сопротивление».

Я кивнул.

— Только здесь есть одна проблема, — отметил Проф, продолжая писать на стене. — Если нам действительно удастся убить Стальное Сердце, то мы сделаем это имитируя могущественного Эпика. Все будут считать, что Эпик уступил Эпику. Так в чем же наша выгода?

— Когда все закончится, мы могли бы объявить, что это были Реконеры.

Проф покачал головой.

— Не сработает. Никто нам не поверит, особенно после всего, на что нам придется пойти, чтобы убедить Стальное Сердце.

— Разве это имеет значение? — спросил я. — Он будет мертв, — потом добавил тише, — а я отомщу.

Проф задумался, мел на стене замер.

— Да, — согласился он. — Думаю, своей цели в этом случае ты достигнешь.

— Вы ведь тоже хотите, чтобы он умер, — напомнил я, становясь рядом. — Я знаю это. Я это вижу.

— Я хочу, чтобы все Эпики умерли.

— И больше того, — добавил я. — Я видел это в вас.

Он поглядел на меня, и его взгляд стал строгим.

— Это не имеет значения. Жизненно важно, чтобы люди знали, что за этим стояли мы. Ты сказал это сам — мы не можем так убивать каждого Эпика. Реконеры ходят по замкнутому кругу. Единственная надежда, которая есть у нас, единственная надежда, которая есть у человечества, состоит в том, чтобы убедить людей, что мы можем сопротивляться. Чтобы это произошло, Стальное Сердце должен быть убит человеческими руками.

— Но, чтобы выманить его, он должен поверить, что ему угрожает Эпик, — напомнил я.

— Теперь видишь проблему?

— Я… — начал было я. — Так мы не будем имитировать Эпика?

— Будем, — ответил Проф. — Мне нравится идея, в ней что-то есть. Я просто выясняю, с какими проблемами нам придется столкнуться. Если этот… Сияющий собирается убить Стальное Сердце, то нам нужен надежный способ, когда все свершится, убедить людей, что это сделали мы. И это возможно. Вот почему я продолжил работу над планом, развивая его.

— Хорошо, — произнес я расслабившись. Все-таки мы продолжали двигаться прежней дорогой. Фальшивый Эпик… в духе моего плана.

— К сожалению, есть и большая проблема, — Проф говорил, постукивая мелком по стене. — Твой план призывает нас убивать Эпиков из окружения Стального Сердца, чтобы встревожить и выманить его. И ты отмечаешь, что это должно выглядеть, как прибытие в город нового Эпика. Только это не сработает.

— Что? Почему?

— Что делают Реконеры? — вымолвил Проф. — Они убивают Эпиков тихо, никогда не раскрывая себя. Такой подход заставит его сомневаться. Мы должны думать, как думает настоящий противник. Тот, кто хочет Ньюкаго, должен быть для этого достаточно велик. Любой неместный Эпик может иметь свой собственный город, это несложно, но хотеть Ньюкаго — значит иметь амбиции. Это значит — желать быть королем. Ты должен хотеть, чтобы Эпики стояли у тебя за спиной и повиновались твоему зову. Поэтому убивать их одного за другим — бессмыслица. Понимаешь?

— Они нужны тебе живыми, чтобы потом последовать за тобой, — произнес я, начиная понимать, — с каждым убитым Эпиком уменьшается твоя власть, когда ты действительно возьмешь Ньюкаго.

— Именно, — подтвердил Проф. — Мрак, Пламя, может быть Энергетик… они должны уйти. Но надо быть осторожным выбирая, кого убить, а кого пытаться подкупить.

— Только мы не сможем их подкупить, — продолжил размышлять я. — Мы не сможем долгое время внушать им, что мы Эпик.

— Вот тебе и еще одна проблема, — ответил Проф.

Он был прав. Я выдохся, как газировка, оставленная в стакане на ночь. И как я мог не заметить эту дыру в своем плане?

— Я работал над этими двумя проблемами, — продолжил Проф. — Если мы собираемся изображать Эпика — а я думаю, это сделать стоит — нужно суметь доказать потом, что все время за этим стояли мы. Сделать так, чтобы правда могла наполнить Ньюкаго и оттуда распространиться по всем Разъединенным Штатам. Мы не можем просто убить его, нужно показать, что мы сделали это собственными силами. Нужно в последнюю минуту оповестить нужных людей по всему городу о нашем плане, чтобы они могли поручиться за нас. Таких людей, как Даймонд, криминальных авторитетов — не Эпиков, а людей с влиянием, но без прямой связи с правительством.

— Хорошо. А что насчет второй проблемы?

— Нам нужно ударить Стальное Сердце по больному месту, — ответил Проф, — но мы не можем растягивать это надолго и не можем сосредотачиваться на Эпиках. Нужны один или два массированных удара, чтобы побольнее задеть его, заставить почувствовать в нас угрозу, и сделать мы должны это так, будто соперник хочет занять его место.

— Итак…

Проф коснулся стены, переводя текст с пола наверх перед собой. Он тронул какой-то участок, и часть текста засветилась зеленым.

— Зеленый? — пораженно воскликнул я. — А как же разговоры, что вы любите все старомодное?

— Можно ведь и цветной мел взять, — мрачно ответил он, обводя пару слов: канализационная система.

— Канализационная система? — спросил я. Я ожидал чего-то более грандиозного и менее… неприятного.

Проф кивнул.

— Реконеры никогда не бьют по инфраструктуре, мы сосредоточились только на Эпиках. Если мы ударим по основным компонентам инфраструктуры, это заставит Стальное Сердце поверить, что не Реконеры идут против него, а какая-то другая сила. Кто-то определенно пытается свергнуть правление Стального Сердца — или городские повстанцы, или другой Эпик, вторгшийся на его территорию.

— Ньюкаго стоит на двух принципах: страх и стабильность. У города есть основная инфраструктура, чего у многих других городов нет, и это привлекает сюда людей. А страх перед Стальным Сердцем держит их в рамках. — Он опять покрутил текст на стене, перенося сеть рисунков, выполненных «мелом», на дальнюю стену. Это было похоже на грубый набросок. — Если мы начнем атаковать его инфраструктуру, он пойдет на нас быстрее, чем если бы мы ударили по его Эпикам. Стальное Сердце умен. Он знает, почему люди идут в Ньюкаго. Если он потеряет основное — канализацию, энергию, коммуникации — он потеряет город.

Я медленно кивнул.

— Интересно, почему.

— Почему? Я же только что объяснил… — Проф умолк глядя на меня и нахмурился. — Но ты не это имеешь в виду.

— Интересно, почему ему это важно? Почему он столько всего делает, чтобы создать город, где люди захотят жить? Почему его беспокоит, есть ли у них еда, или вода, или электричество? Он убивает их так бессердечно и в то же время следит, чтобы они были обеспечены всем необходимым.

Проф замолчал. Наконец он покачал головой.

— Какой смысл быть королем, если у тебя нет подданных?

Я мысленно вернулся в тот день. День, когда умер мой отец. «Те люди были моей семьей». Когда я поразмышлял над этим, я понял кое-что об Эпиках. Такое, чего я никогда прежде не понимал до конца, несмотря на все годы моей учебы.

— Этого недостаточно, — прошептал Проф. — Недостаточно просто иметь способности от Бога, быть бессмертным с функциональной точки зрения, уметь подчинять все своим желаниям и парить в небесах. Всего этого недостаточно, пока ты не можешь это использовать, чтобы заставить остальных тебе подчиняться. В каком-то смысле Эпики были бы никем без обычных людей. Они нуждаются в том, чтобы над кем-нибудь доминировать, им нужна возможность демонстрировать свои способности.

— Я ненавижу его, — прошипел я, хотя не собирался произносить это вслух. Я даже не знал, что подумал об этом.

Проф посмотрел на меня.

— Что? — спросил я. — Собираетесь сказать мне, что мой гнев ни к чему хорошему не приведет? Люди пытались мне это говорить и раньше. Марта была первой. Она утверждала, что жажда отмщения съест меня заживо.

— Твои эмоции — это твое дело, сынок, — ответил Проф отворачиваясь. — Меня не волнует, почему ты сражаешься, до тех пор, пока ты сражаешься. Может быть, твой гнев тебя и сожжет, но лучше уж сжечь себя, чем ежиться под пятой Стального Сердца. Он помолчал. — Кроме того, сказать тебе, чтоб ты прекратил, это все равно что камин велел бы пламени погаснуть.

Я кивнул. Он понял. Он чувствовал то же самое.

— В любом случае, план теперь переработан, — продолжил Проф. — Мы нападем на фабрику по очистке сточных вод, поскольку она меньше всего охраняется. Этот трюк убедит Стальное Сердце связать атаку скорее с появлением соперника, чем с повстанцами.

— А разве плохо, если люди подумают, что это восстание?

— Во-первых, это не выманит Стальное Сердце, — ответил Проф. — И, если он подумает, что люди восстали, то заставит их заплатить. А я не хотел бы, чтобы невинные погибли в наказание за то, что сделали мы.

— Но, в сущности, разве не в этом наша цель? Показать другим, что сопротивление возможно? Вообще-то, я подумал, что мы могли бы обосноваться здесь, в Ньюкаго, насовсем. Если победим, может быть, возглавим это место однажды…

— Стоп.

Я нахмурился.

— Наше дело — устранять Эпиков, сынок, — изрек Проф. Его голос вдруг стал тише, напряженнее. — И у нас это неплохо получается. Лучше оставь идею, что мы революционеры, что планируем смести отсюда всех и водрузить себя на их место. Как только мы начнем так мыслить — нам конец.

— Да, мы хотим воодушевить остальных на сопротивление, борьбу. Но ни в коем случае нам нельзя забирать власть под себя. На этом точка. Наша задача — убивать, выдернуть Стальное Сердце из его норы и вырвать всеми правдами и неправдами сердце из его груди. А что делать с городом, пускай думают другие. Я не хочу в этом участвовать.

Эти жестокие слова прозвучали тихо, но убедительно и укротили мой запал. Я не знал, что на это ответить. Возможно, Проф и был прав. Нашей задачей было убийство Стального Сердца. На этом и нужно было сосредоточиться.

Удивительно, как он еще ничего не сказал по поводу моей одержимости местью. Ведь он, наверное, практически единственный, кто не проехался какой-нибудь банальщиной по моему желанию отомстить.

— Отлично, — произнес я. — Но я думаю, канализационная станция неподходящее место для удара.

— А куда бы нанес удар ты?

— Электростанция.

— Слишком хорошо охраняется.

Проф просматривал свои записи, и я увидел, что среди них также был и схематический чертеж электростанции с пометками вдоль периметра. Он уже рассматривал и этот вариант.

Я почувствовал возбуждение от того, что наши мысли движутся в схожем направлении.

— Если она хорошо охраняется, — сказал я, — то и ее подрыв произведет большее впечатление. А еще мы сможем стащить у Стального Сердца один из энергетических элементов, раз уж мы там будем. Мы принесли от Даймонда пушку, но она разряжена. Для работы ей нужен мощный источник энергии.

Я поднял мобильник и загрузил на стену видео выстрела из гаусс-пушки. Оно появилось, сдвинув в сторону записи Профа. Началось воспроизведение.

Он молча смотрел, затем кивнул.

— Значит, у нашего мнимого Эпика будут энергетические способности.

— И якобы именно поэтому он уничтожит электростанцию, — добавил я. — Все в тему. Эпикам нравится, когда все логично и обосновано.

— Жаль только, что уничтожение электростанции не остановит Силовиков, — добавил Проф. — Энергетик питает их напрямую, как и часть города, но наш осведомитель говорит, что для этого он использует аккумуляторы, которые хранятся здесь. — Он вытащил свою схему электростанции. — Один из таких аккумуляторов может зарядить эту пушку — они чрезвычайно компактны, но в каждом такая мощь, которой физически не должно быть. Если мы взорвем станцию и оставшиеся аккумуляторы, это нанесет серьезный ущерб городу. — Он кивнул. — Мне нравится. Опасно, но мне нравится.

— И все же, мы должны убрать Энергетика, — напомнил я. — В этом есть смысл, даже для Эпика-соперника. Сначала убрать электростанцию, потом вывести из строя полицию. Хаос. Особенно хорошо получится, если нам удастся убить Энергетика этим оружием, дающим большой световой эффект.

Проф кивнул.

— Мне нужно еще поработать над планом, — сказал он, поднимая руку и стирая видео. Оно стиралось так, будто было нарисовано мелом. Проф отодвинул в сторону еще кучу написанного текста и поднял стилус, приступая к работе. Однако остановился и посмотрел на меня.

— Что? — спросил я.

Он подошел к лежащей на столе Реконерской куртке и что-то из-под нее вытащил. Затем вернулся и вручил мне. Перчатка. Один из тензоров.

— Ты уже практиковался? — спросил он.

— У меня еще не очень хорошо получается.

— Тренируйся. И побыстрее. Мне не нужна слабая команда. А Меган, кажется, неспособна работать с тензорами.

Не говоря ни слова я взял перчатку, хоть меня подмывало спросить: «Почему не ты, Проф? Почему ты не хочешь использовать собственное изобретение?» Но предостережение Тиа не слишком любопытничать заставило меня придержать язык.

— Я столкнулся с Мраком, — выпалил я, только сейчас вспомнив, о чем пришел поговорить с Профом.

— Что?

— Он был там, у Даймонда. Я вышел и сделал вид, что я один из помощников Даймонда. Я… использовал ультрафиолетовый сканер отпечатков пальцев, он должен был подтвердить слабость Мрака.

Проф уставился на меня, его лицо не выражало эмоций.

— У тебя был напряженный день. Думаю, сделав это, ты подверг большому риску всю команду?

— Я… да. — Уж лучше он услышит это от меня, чем от Меган, она точно доложит в мельчайших подробностях о том, как я отклонился от плана.

— Ты перспективен, — отметил Проф. — Ты рискнул и получил результаты. У тебя есть доказательства того, что ты говорил о Мраке?

— Я получил запись.

— Впечатляет.

— Меган была не очень довольна этим.

— Меган устраивало прежнее положение вещей, — сказал Проф. — Появление нового члена команды всегда что-то меняет. Кроме того, думаю, она обеспокоена тем, какое впечатление на тебя производит. Она по-прежнему страдает от того, что не способна заставить тензоры работать.

Меган? Беспокоится о том, какое производит на меня впечатление? Проф, видимо, не очень хорошо ее знает.

— На этом с тобой все, — распорядился Проф. — Я хочу, чтоб к тому времени, как мы атакуем электростанцию, ты мог быстро управляться с тензором. А насчет Меган особо не переживай…

— Не буду. Спасибо.

— … беспокойся насчет меня.

Я замер.

Проф начал писать на доске и даже не повернулся, заговорив снова, но его слова были резкими.

— Ты добился результата, рискуя жизнями моих людей. Я предполагаю, что никто не пострадал, иначе бы ты сейчас упомянул об этом. Ты перспективен, как я уже сказал. Но если по твоей вине, Дэвид Чарльстон, погибнет кто-то из моих людей, Меган не будет твоей проблемой. Я не оставлю от тебя ничего, о чем ей было бы беспокоиться.

Я сглотнул. Во рту внезапно пересохло.

— Я доверяю тебе их жизни, — сказал Проф, продолжая писать, — а им — твою. Не предавай это доверие, сынок. Держи свою импульсивность на коротком поводке. Делай не то, что ты можешь сделать, а то, что нужно сделать. Если ты будешь об этом помнить, все будет в порядке.

— Да, сэр, — ответил я, быстро шагнув через занавешенный дверной проем.

21

— Как связь? — спросил Проф в наушнике.

Я поднял руку к наушнику и сказал:

— Хорошо.

Свой мобильник, обновленный и, как все мобильники Реконеров, защищенный от прослушки Стального Сердца, я носил над запястьем. Выдали мне и одну из курток. Она выглядела, как обычная спортивная куртка — черная с красным. Однако внутри нее повсюду были провода и небольшая батарея, вшитая на спине. Это устройство должно окружить меня силовым полем, призванным смягчить падение или сильный удар.

Проф сделал ее лично для меня. И сказал, что она в состоянии защитить от падения или небольшого взрыва. Но это не значит, что я могу прыгать с обрыва или подставлять голову под пули. Да я и не собирался этого делать.

Я носил ее с гордостью. Официально мне никто не объявил, что я член команды, но эти две обновки по существу значили именно это. И, конечно, мое участие в этом задании, наверное, тоже недвусмысленно на это указывало.

Я взглянул на мобильник — он показывал, что я на связи только с Профом. Коснувшись экрана, я мог перейти на связь с любым членом команды, замкнуть связь на ком-нибудь одном или выбрать для разговора нескольких сразу.

— Вы на позиции? — спросил Проф.

— Да. — Я стоял в темном туннеле из чистой стали, освещенном только нашими с Меган мобильниками. В темных джинсах и коричневой кожаной куртке нараспашку поверх облегающей футболки, она стояла впереди и обследовала потолок.

— Проф, — тихо произнес я, отвернувшись. — Вы уверены, что я не могу пойти на это задание с Коди?

— Коди и Тиа в группе поддержки, — ответил Проф. — Это уже решено, сынок.

— Может, тогда мне пойти с Абрахамом. Или с вами. — Я поглядел через плечо и сказал еще тише. — Я правда ей не очень нравлюсь.

— В моей команде не будет двух людей, которые не могут поладить, — жестко заявил Проф. — Вы сработаетесь. Меган профессионал. Все будет в порядке.

«Да, она профессионал, — подумал я. — Даже слишком». Но Проф этого не услышал.

Я сделал глубокий вдох. Я знал, что моя нервозность частично вызвана волнением от предстоящей работы. Со времени нашего с Профом разговора прошла неделя, и остальные Реконеры согласились, что ударить по электростанции, изображая Эпика-соперника — наилучший план.

Сегодня назначенный день. Мы должны проникнуть на электростанцию Ньюкаго и уничтожить ее. Это будет моя первая Реконерская операция. Наконец-то я стал членом команды. И мне не хотелось оказаться слабаком.

— Ты в порядке, сынок? — спросил Проф.

— Да.

— Мы начинаем. Установи свой таймер.

Я установил на мобильнике десятиминутный обратный отсчет. Проф и Абрахам должны будут первыми проникнуть с другой стороны станции, где стоит все громоздкое оборудование. Затем проделают путь наверх, устанавливая заряды. Через десять минут войдем мы с Меган и утащим батарею для гаусс-пушки. Последними, через проход, сделанный Профом и Абрахамом, пойдут Тиа и Коди. Они — команда поддержки, готовая помочь нам выбраться, если возникнет такая необходимость, а если нет, то будут держаться сзади, информируя и сопровождая нас.

Я сделал еще один глубокий вдох. На руке, свободной от мобильника, у меня был черный кожаный тензор с яркими зелеными полосками от кончиков пальцев к ладони. Меган наблюдала, как я зашагал к концу туннеля, который накануне вырыл Абрахам, проводя разведку.

Я показал ей обратный отсчет.

— Ты уверен, что справишься? — спросила она меня. В ее голосе сквозил скепсис, хотя лицо было бесстрастным.

— У меня стало гораздо лучше получаться с тензорами, — ответил я.

— Ты забыл, что я видела большинство твоих практических занятий.

— Те ботинки были не нужны Коди, — ответил я.

На что она лишь подняла бровь.

— Я справлюсь, — произнес я, подходя к концу туннеля, где Абрахам оставил торчащий из земли стальной столбик. Он был достаточно высоким, чтобы встав на него можно было дотянуться до низкого потолка. Отсчет продолжался. Мы не разговаривали. Мысленно я произнес уже несколько вариантов начала разговора, но каждый раз, как только открывал рот, слова замирали на губах, постоянно наталкиваясь на ледяной взгляд Меган. Она не хотела болтать. Она хотела заниматься делом.

«Почему это меня так заботит? — думал я, глядя в потолок. — За исключением первого дня, она не проявляла ко мне ничего, кроме холодности и готовности окатить презрением при каждом удобном случае».

И все же… что-то в ней было. Не только то, что она была красива и носила в топике маленькие бомбочки — кстати, я по-прежнему считал это восхитительным.

На Фабрике тоже были девушки. Но, как и всех вокруг, их все устраивало. Хотя они и называли это — просто жить своей жизнью, но они боялись. Боялись Силовиков, боялись, что любой Эпик может убить их.

Меган, казалось, не боялась ничего и никогда. Она не играла в игры с мужчинами, стреляя глазками и флиртуя. Она делала то, что должно было быть сделано, и у нее очень хорошо получалось. Я находил это невероятно привлекательным. Мне хотелось объяснить это ей. Но попытка заговорить была похожа на попытку протолкнуть бильярдный шар через замочную скважину.

— Я… — начал я.

Мой мобильник пикнул.

— Давай, — скомандовала она, глядя вверх.

Пытаясь убедить себя, что не испытываю облегчения от того, что меня прервали, я поднял руки к потолку и закрыл глаза. С тензором у меня получалось все лучше. Пока я не был так хорош, как Абрахам, но краснеть больше не приходилось. По крайней мере, в большинстве случаев. Я плотно прижал руку к металлическому потолку туннеля и надавил, удерживая ее на месте, когда начались вибрации.

Гудение походило на напряженное урчание мощной машины, которую только что завели, но оставили на нейтралке. Это была еще одна из метафор Коди. А я бы сказал, что ощущение было как от разбалансированной стиралки с сотней шимпанзе-эпилептиков внутри. Я почти гордился своей метафорой.

Я вытянул и удерживал руку, тихонько гудя себе под нос в той же тональности, что и тензор. Это помогало мне сфокусироваться. Другие не делали этого, и они не держали свою руку прижатой к стене постоянно. Я, конечно, хотел научиться делать это так же, как другие, но у меня пока не получалось.

Вибрации усилились, но я накапливал их, удерживая в руке. И продолжал держать, пока дрожь не распространилась до самых кончиков ногтей. Тогда я отдернул руку и как бы вытолкнул их.

Представьте, что вы держите во рту пчелиный рой, а затем выпускаете его и пытаетесь удержать в одном направлении исключительно силой воли и выдыхаемого воздуха. Здесь что-то в этом роде. Руку оттолкнуло, и я выпустил в потолок полумузыкальные вибрации — он загудел и затрясся с тихим жужжанием. Стальная пыль осыпалась вокруг моей руки, устилая пол, будто кто-то использовал машину для терки сыра в холодильнике.

Меган наблюдала, скрестив руки и приподняв одну бровь. Я приготовился выслушать какое-нибудь холодное, равнодушное замечание. Но она кивнула и сказала:

— Хорошая работа.

— Ну, ты знаешь, я ведь много тренировался. С особым упором на старые добрые упражнения по испарению стен.

— Что? — нахмурилась она, раскладывая лестницу, которую мы принесли с собой.

— Не обращай внимания, — ответил я, забираясь по лестнице и заглядывая в подвал Седьмого Блока электростанции. Конечно же, я никогда не был ни в одной из городских станций. Они оказались похожими на бункеры, с высокими стальными стенами и ограждениями вокруг. Стальному Сердцу нравилось держать все под неусыпным контролем, подобное место могло быть не просто электростанцией, на верхних этажах можно было с таким же успехом разместить правительственные учреждения. Все тщательно огорожено, охраняется и под наблюдением.

К счастью, в подвале не было камер наблюдения. В основном они были в коридорах.

Меган подала мне винтовку, и я забрался в помещение наверху. Мы были в кладовом отсеке, темном, за исключением тех немногих всегда включенных лампочек, которые, как правило… вернее, всегда оставляют включенными. Я подошел к стене и нажал кнопку мобильника.

— Мы внутри, — тихо отрапортовал я.

— Хорошо, — ответил голос Коди.

Я вспыхнул.

— Ой. Я думал, что соединился с Профом.

— Ты и соединился. Он велел мне за всем присматривать. Включи видеосигнал с наушника.

Наушник был из тех, что крепятся вокруг уха, а сверху над ним торчала маленькая камера.

— Отлично, — произнес Коди. — Мы с Тиа на точке входа Профа.

Проф любил контролировать непредвиденные обстоятельства, а это обычно значило оставлять человека или двух позади для разработки обходных маневров или корректировки планов, если основные команды припрут к стенке.

— Мне тут особо нечего делать, — продолжал Коди, как обычно по-южному растягивая слова, — поэтому буду надоедать тебе.

— Ну спасибо, — ответил я, оглядываясь на Меган, которая забиралась наверх через дыру.

— Не стоит, приятель. И хватит пялиться Меган под блузку.

— Я не…

— Просто шучу. Хотя, надеюсь, ты все-таки продолжишь. Будет здорово посмотреть, как она прострелит тебе ногу, когда поймает за этим.

Я подчеркнуто отвернулся. К счастью, Коди, кажется, отключил Меган от этого разговора. В действительности я обратил внимание, что чувствую себя чуть спокойнее, зная, что Коди наблюдает за нами. Мы с Меган были новичками в команде, поэтому если кого-то и следовало инструктировать, то нас.

У Меган на спине был рюкзак с вещами, необходимыми для проникновения. Она вынула пистолет, который в закрытых помещениях будет действительно полезнее, чем моя винтовка.

— Готов? — осведомилась она.

Я кивнул.

— Сколько импровизаций мне от тебя сегодня ждать? — спросила она.

— Ровно столько, сколько будет необходимо, — проворчал я, поднимая руку к стене. — Если я знаю, когда и что должен буду сделать, это не будет импровизацией, верно? Это будет планированием.

Она усмехнулась.

— Чужеродное понятие для тебя.

— Чужеродное? Ты не видела все эти блокноты с планами, что я принес в команду? Ну, ты знаешь, мы еще чуть не сдохли, когда за ними ходили.

Она отвернулась, не взглянув на меня, и замолчала.

«Искры! Что за женщина, — подумал я. — Хоть раз попытайся внять здравому смыслу». Я покачал головой, положив руку на стену.

Основанием к тому, что городские станции считались неприступными, была их охрана. Камеры по всем коридорам и лестницам. Я думал, что мы взломаем систему защиты и подменим видео на камерах. Проф сказал, что мы, конечно, могли бы взломать систему и отследить видеопотоки, но их подмена с целью скрыть проникновение редко работает так хорошо, как в старых фильмах. Стальное Сердце не нанимает безмозглых офицеров охраны, его служащие заметят, если их видео будет зациклено. Кроме того, коридоры патрулируют солдаты.

Есть, однако, гораздо более простой способ оставаться уверенными, что нас не увидят. Мы просто должны были держаться подальше от коридоров. В большинстве помещений не было камер, поскольку проводимые здесь исследования и эксперименты держались в секрете даже от служб охраны здания. Кроме того, рассуждая логически, если действительно тщательно наблюдать за всеми коридорами, незваных гостей никогда не пропустишь. Как иначе они будут пробираться из помещения в помещение?

Я поднял руку и сконцентрировавшись проделал в стене дыру размером фута четыре, затем заглянул в нее, подсвечивая мобильником. Я разрушил какое-то компьютерное оборудование на стене, и, чтобы забраться внутрь, пришлось отодвинуть рабочий стол. Внутри никого не было. В такое позднее время большинство помещений станции пустовали, и Тиа очень старательно разработала наш маршрут, чтобы минимизировать возможность на кого-нибудь наткнуться.

После того как мы пролезли, Меган вытащила что-то из рюкзака и прикрепила на стену у проделанной мною дыры. На этой штуке была маленькая красная лампочка, которая зловеще мигала. Взрывчатку нужно было оставлять возле каждого проделанного отверстия, чтобы после взрыва здания по обломкам невозможно было вычислить использование тензоров.

— Двигайтесь дальше, — сказал Коди. — Каждая лишняя минута вашего пребывания там увеличивает вероятность, что кто-то может случайно войти в комнату и поинтересоваться, откуда взялись все эти чертовы дыры.

— Я работаю над этим, — ответил я, скользя пальцами по экрану своего телефона, чтобы найти карту Тиа. Если мы продолжим двигаться прямо еще через три комнаты, то достигнем пожарной лестницы, там меньше камер. Будем надеяться, что их можно обойти, пробившись сквозь несколько стен и поднявшись на два этажа. Затем нам нужно было пробраться в основное хранилище за батареями. Там мы бы установили остаток зарядов, стащили бы пару батарей и дали бы деру.

— Ты говоришь сам с собой? — спросила Меган, наблюдавшая за дверью, держа пистолет наготове на уровне груди.

— Скажи ей, что слушаешь демонов, шепчущих на ухо, — предложил Коди. — У меня всегда срабатывает.

— Коди на связи, — сообщил я, работая над следующей стеной. — Делает восхитительный репортаж-сопровождение. И рассказывает о демонах, нашептывающих на ухо.

Это почти вызвало у нее улыбку. Клянусь, я это видел, по крайней мере, какое-то мгновение.

— Шепчущие демоны абсолютно реальны, — продолжил Коди. — Они заставляют работать наши микрофоны. Еще они заставляют тебя съесть последний кусок пирога, когда ты знаешь, что его хотела съесть Тиа. Погоди секунду. Я подключился к охранной системе, кто-то приближается по коридору. Погоди.

Я замер, поспешно заглушая тензор.

— Да, они входят в комнату рядом с вами, — доложил Коди. — Там уже горел свет. Должно быть, там есть кто-то еще — не могу разобрать на видео. Наверное, вы только что избежали пули. Или, скорее, избежали необходимости избегать нескольких пуль.

— Что нам делать? — напряженно спросил я.

— С Коди? — уточнила Меган, нахмурившись.

— Коди, можешь просто подключить ее тоже? — раздраженно попросил я.

— Ты и правда хочешь обсуждать ее декольте, когда она на связи? — невинно поинтересовался Коди.

— Нет! То есть, не надо вообще об этом говорить.

— Отлично. Меган, в соседней комнате кто-то есть.

— Варианты? — спокойно спросила она.

— Мы можем подождать, но там уже горел свет. Думаю, какой-то припозднившийся лаборант остался поработать.

Меган подняла свой пистолет.

— Эй… — воспротивился я.

— Нет, девочка, — вмешался Коди. — Ты знаешь, как Проф к этому относится. Стреляй в охранников только при необходимости. И больше ни в кого. План предполагает, что мы поднимем тревогу и эвакуируем здание перед тем, как активировать заряды.

— Я и не думала стрелять в людей за дверью, — спокойно ответила Меган.

— А что еще ты можешь сделать, девочка? — спросил Коди. — Вырубить их и оставить, пока мы не взорвем здание?

Меган задумалась.

— Так, — объявил Коди. — Тиа говорит, что есть другой путь. Правда, вам придется подниматься по шахте лифта.

— Великолепно, — произнесла Меган.

Мы поспешили назад, в первую комнату, через которую вошли. Тиа подгрузила мне новую карту с отметками для тензора, и я приступил к работе. Теперь я нервничал чуть больше. А если мы натолкнемся на случайных лаборантов или рабочих, которые просто шляются где попало? Что мы будем делать, если кто-нибудь застанет нас врасплох? Если это будет просто какой-нибудь уборщик?

Впервые в жизни я обнаружил, что почти так же беспокоюсь о том, что могу, в конечном итоге, совершить сам, как и о том, что могли сделать со мной. Это была неприятная ситуация. То, чем мы занимались, было, по существу, терроризмом.

«Но мы хорошие парни», — сказал я себе, разрушая стену и позволяя Меган пролезть первой. Конечно, какой террорист не думал, что он или она были хорошими парнями? Мы собирались сделать что-то важное, но какое это имеет значение для семьи уборщицы, которую мы случайно убьем? Пока я торопливо пересекал следующую темную комнату — это была лаборатория с пробирками и другой стеклянной посудой — мне никак не удавалось вытряхнуть из головы эти вопросы.

Поэтому я сосредоточился на Стальном Сердце. Той ужасной ненавистной ухмылке. Как он стоял там с пистолетом, отнятым у моего отца, со стволом, направленным на беспомощного человека.

Эта картина сработала. Представляя ее, я смог забыть обо всем остальном. У меня не было всех ответов, но, по крайней мере, у меня была цель. Месть. Кого волнует, что она пожирает меня изнутри, оставляя пустоту? Если она ведет меня к тому, чтобы улучшить жизнь, в том числе и всем остальным. Проф это понял. Я тоже.

Пройдя через кладовую, мы без происшествий добрались до шахты лифта, которая с ней граничила. Я вырезал в стене большое отверстие, а Меган просунула туда голову и осмотрела высокий, темный колодец.

— Так, Коди, предполагается, что здесь как-то можно подняться наверх?

— Известно как. Поручни на стенах. Они бывают во всех лифтовых шахтах.

— Похоже, кто-то забыл проинформировать об этом Стальное Сердце, — промолвил я, заглядывая внутрь рядом с Меган. — Эти стены совершенно гладкие. Ни лестницы, ни чего-либо подобного. Веревок и тросов тоже нет.

Коди выругался.

— Значит, вернемся поискать другой путь? — спросила Меган.

Я снова внимательно осмотрел стены. Выше и ниже нас простиралась, казалось, вечная мгла.

— Мы можем подождать, пока приедет лифт.

— В лифтах есть камеры, — напомнил Коди.

— Значит, поедем на нем сверху, — сказал я.

— И всполошим людей внутри, когда на него свалимся? — спросила Меган.

— Мы просто подождем тот лифт, в котором никого не будет, — ответил я. — Половину рейсов лифты идут пустыми, так ведь? Они направляются к месту вызова.

— Ладно, — произнес Коди. — У Профа с Абрахамом небольшая загвоздка. Они ждут, пока освободится комната, чтобы пройти через нее. Проф говорит, что у вас есть пять минут. Если за это время ничего не произойдет, мы сворачиваем работу.

— Хорошо, — сказал я, испытывая приступ разочарования.

— Мне нужно подключить для них несколько камер наблюдения, — добавил Коди. — Некоторое время я буду для вас оффлайн, позвоните, если понадоблюсь. Я присмотрю за лифтом. Если он поедет, я дам вам знать. — Коди переключился, на линии щелкнуло, и мы приготовились ждать.

Мы сидели тихо, стараясь услышать любые звуки движения лифта, хотя нам, в любом случае, не удалось бы заметить это раньше Коди с его видеонаблюдением.

— Ну и… как часто это бывает? — поинтересовался я через пару минут сидения на корточках возле Меган. Мы застряли в комнате с дырой, которую я проделал в шахту лифта.

— Что бывает? — спросила она.

— Ожидание.

— Чаще, чем ты думаешь, — ответила она. — То, что мы делаем, часто завязано на временные рамки. Хороший расчет подразумевает много ожидания. — Она глянула на мою руку, и я обнаружил, что нервно стучу пальцами по стене.

Я заставил себя остановиться.

— Ты сидишь, — продолжила она приглушенным голосом, — и ждешь. Снова и снова прокручиваешь весь план у себя в голове. А потом все равно все обычно идет наперекосяк.

Я подозрительно взглянул на нее.

— Что? — спросила она.

— Что ты только что сказала. Это именно то, о чем я тоже подумал.

— И что?

— Если обычно все и так идет наперекосяк, почему тогда ты на меня всегда наседаешь по поводу импровизаций?

Она сжала губы.

— Нет, — сказал я. — Время поговорить откровенно, Меган. Не только насчет этой миссии, насчет всего. Что с тобой? Почему ты ведешь себя так, будто ненавидишь меня? Поначалу казалось, что я произвел на тебя впечатление. Ты изначально высказалась в мою пользу, когда я хотел присоединиться! Проф, может, никогда бы не выслушал мой план, если бы ты тогда не сказала то, что сказала. Но с тех пор ты все время действуешь так, будто я горилла в твоем буфете.

— Э… что?

— Горилла в твоем буфете. Ну, знаешь… уничтожающая все твои запасы? Заставляющая тебя злиться. В таком ключе.

— Ты очень странный человек, Дэвид.

— Да, я каждое утро принимаю пилюли «Странностина». Слушай, Меган, я от тебя не отстану. Все время, пока я с Реконерами, мне кажется, я делаю что-то раздражающее тебя. Так что же это? Что заставило тебя так изменить ко мне отношение?

Она отвернулась.

— Это моя внешность? — спросил я. — Потому что это единственное, что приходит мне в голову. В смысле, ты была целиком на моей стороне после убийства Везунчика. Может, это из-за моего лица. Не думаю, что оно такое уж плохое, особенно по сравнению с другими, но у меня бывает тупое выражение, когда я…

— Дело не в лице, — перебила она.

— Я и не думал, что дело в нем, но мне нужно, чтобы ты ответила. Скажи что угодно. — «Потому что, как я вижу, ты горячее пекла, и я не могу понять, что пошло не так». К счастью, я вовремя остановился, не сказав эту часть вслух. И я не сводил глаз с ее лица, просто на случай, если Коди наблюдает.

Она ничего не ответила.

— Ну? — вопросил я.

— Пять минут истекли, — отметила она, проверяя мобильник.

— Я не собираюсь так просто оставлять этот…

— Пять минут истекли, — внезапно произнес Коди, врываясь в разговор. — Простите, детки. Эта миссия провалилась. Никто не вызвал лифты.

— А ты не можешь послать его нам? — спросил я.

Коди усмехнулся.

— Мы влезли в охранную систему, парень, но это далеко от того, чтобы контролировать здание. Если бы Тиа могла взломать ее настолько глубоко, мы могли бы взорвать здание изнутри превышением мощности или чем-то в этом роде.

— О. — Я посмотрел на пещероподобную шахту. Она напоминала огромную, вытянутую вверх глотку, …по которой мы должны были… что делало нас…

Плохая аналогия. Очень плохая. Несмотря на это, у меня было двоякое чувство. Идея отступить была мне ненавистна. Над нами путь к уничтожению Стального Сердца. Позади долгое ожидание и планирование. Я уже и так планировал долгие годы.

— О нет, — произнесла Меган.

— Что? — спросил я рассеянно.

— Собираешься импровизировать, да?

Я протянул в шахту руку с тензором, прижал его плашмя к стене и направил в нее небольшой вибрационный импульс. Абрахам научил меня создавать импульсы различной силы, он сказал, что мастер тензора может контролировать колебания, оставляя узоры или даже фигуры в своей мишени.

Я сильно прижимал руку к плоской поверхности, чувствуя дрожание перчатки. Однако это была не просто перчатка. Это была вся моя рука. Поначалу это меня смутило. Казалось, что это я создавал энергию, а не перчатка. Перчатка просто помогала как-то сформировать поток.

Я не мог проколоться с этим. Прокол означал конец операции. Я должен был испытывать стрессовое состояние по этому поводу, но не испытывал. Почему-то, как я теперь осознал, когда было действительно, по-настоящему туго, мне было гораздо легче расслабиться.

Стальное Сердце, нависший над моим отцом. Выстрел. Я не собираюсь возвращаться.

Перчатка завибрировала, из небольшого участка вокруг моей руки из стены посыпалась пыль. Я сунул пальцы вперед и пощупал, что у меня получилось.

— Опора, — тихо произнесла Меган, подсвечивая своим мобильным.

— Что, правда? — спросил Коди. — Включи свою камеру, девочка. — Через мгновение он присвистнул. — Ты кое-что скрыл от меня, Дэвид. Я и не предполагал, что ты научился вытворять подобное. Я бы и сам это предложил, если бы знал, что ты сумеешь.

Я передвинул руку и сделал еще одно отверстие рядом, около дыры в стене. Сделал еще две опоры для ног, затем, вставив туда руки и ноги, перелез в шахту.

Потом вытянулся и сделал еще пару отверстий выше. Подтянулся, винтовка повисла у меня на плече. Я не смотрел вниз, а продолжал делать захваты. Подтягиваться и работать тензором было совсем нелегко, но у меня получалось так направлять вибрации тензора, что на переднем крае каждой выемки оставался бугорок, чтобы легче было ухватиться.

— Могут Проф и Абрахам подождать еще немного? — спросила Меган снизу. — Дэвид, кажется, работает с хорошей скоростью, но на то, чтобы подняться наверх, у нас может уйти около пятнадцати минут.

— Тиа вычисляет, — ответил Коди.

— Ну, я пошла за Дэвидом, — сказала Меган. Ее голос звучал приглушенно. Я глянул через плечо — она обернула вокруг лица шейный платок.

«Пыль от проделываемых углублений под захваты — она не хотела ею дышать». Хорошая идея. Но я не мог избежать этого, хотя дышать стальной пылью и не слишком умно. Абрахам говорил, что пыль после тензора не такая опасная, как кажется, но я все же не считал, что вдыхать ее — это хорошая идея, поэтому наклонял голову и задерживал дыхание, проделывая каждое новое углубление.

— Я впечатлен, — прозвучал голос у меня в ухе. Голос Профа. Я чуть не подскочил от неожиданности, что было бы очень некстати. Должно быть, он подключился к моей камере со своего мобильника и мог видеть картинку.

— Эти углубления очень четкие и хорошо сформированы, — продолжал Проф. — Продолжай в том же духе и скоро ты будешь так же хорош, как Абрахам. Наверное, ты уже переплюнул Коди.

— Звучит так, будто вы чем-то обеспокоены, — сказал я в перерыве между проделыванием выемок.

— Не обеспокоен. Просто удивлен.

— Это нужно было сделать, — проворчал я, подтягиваясь мимо очередного этажа.

Проф немного помолчал.

— Нужно было. Послушай, мы не сможем вытащить вас тем же путем. Это займет слишком много времени, поэтому вам придется найти другой выход. Тиа скажет, где. Дождитесь первого взрыва.

— Принято, — ответил я.

— И, Дэвид, — добавил Проф.

— Да?

— Молодец.

Я улыбнулся, опять подтягиваясь наверх.

Мы продолжали карабкаться по шахте лифта. Я беспокоился, что лифт может пойти вниз, хотя, если это и случится, он бы должен пройти в нескольких дюймах от нас. Мы были на той стороне шахты, где положено быть лестнице. Ее просто не установили.

«Возможно, Стальное Сердце смотрел те же фильмы, что и мы», — подумал я, скорчив гримасу, когда мы наконец прошли второй этаж. Остался еще один.

Мой телефон щелкнул мне в ухо. Я глянул на запястье — кто-то заглушил наш канал.

— Мне не нравится то, что ты сделал с командой, — промолвила снизу Меган приглушенным голосом.

Я глянул на нее через плечо. У нее на спине был рюкзак с нашим оборудованием, нос и рот закрыты платком. Эти ее глаза, пристально глядящие на меня, мягко освещенные мобильником, прикрепленным к ее плечу. Красивые глаза, выглядывающие из-под платка.

А за ней огромная, черная бездна. Вау. От головокружения меня качнуло.

— Слонце, — сказала она. — Не отвлекайся.

— Ты же сама меня отвлекаешь, — прошептал я отворачиваясь. — Что ты имела в виду, когда говорила, что тебе не нравится то, что я сделал с командой?

— До того, как ты появился, мы собирались уехать из Ньюкаго, — ответила Меган снизу. — Убить Везунчика, потом уехать. Из-за тебя мы остались.

Я продолжал взбираться.

— Но…

— Просто заткнись и дай мне хоть раз высказаться.

Я заткнулся.

— Я присоединилась к Реконерам, чтобы убивать тех Эпиков, кто заслуживает этого, — продолжала Меган. — Ньюкаго один из самых безопасных, наиболее стабильных мест во всех Разъединенных Штатах. Я не думаю, что нам следует убивать Стальное Сердце, и мне не нравится, как ты увел всю команду сражаться в своей личной войне против него. Он жестокий, да, но он поступает лучше, чем все остальные Эпики. Он не заслуживает смерти.

Ее слова ошеломили меня. Она не считала, что нужно убить Стальное Сердце? Он не заслуживал смерти? Это было безумием. Я с трудом поборол желание снова посмотреть вниз.

— Теперь я могу говорить? — поинтересовался я, вырезая очередные опоры.

— Давай.

— Ты сошла с ума? Стальное Сердце — монстр.

— Да. Я признаю это. Но он эффективный монстр. Смотри, что мы делаем сейчас?

— Уничтожаем электростанцию.

— А сколько вокруг городов, в которых еще остались электростанции? — спросила она. — Ты хоть знаешь?

Я продолжал подниматься.

— Я выросла в Портленде, — заговорила она. — Ты знаешь, что там произошло?

Я знал, но все же не ответил. Ничего хорошего.

— Борьба за влияние между Эпиками повергла город в руины, — продолжала Меган, теперь более тихим голосом. — Там ничего не осталось, Дэвид. Ничего. Весь Орегон теперь пустошь, даже деревья пропали. Там нет никаких электростанций, очистных сооружений или продуктовых магазинов. Это то, чем мог бы стать Ньюкаго, если бы не вмешался Стальное Сердце.

Я продолжал подъем, капли пота щекотали затылок. Я думал об изменениях в поведении Меган — она охладела ко мне сразу после того, как я впервые заговорил о свержении Стального Сердца. Хуже всего она относилась ко мне, когда у нас были подвижки в этой области. Когда мы ходили за моими записями и когда я вычислил, как убить Мрака.

Не импровизации настраивали ее против меня. Мои намерения. Мои успехи в продвижении команды к цели — Стальному Сердцу.

— Я не хочу, чтобы из-за меня произошло что-то подобное тому, что произошло в Портленде, — продолжила Меган. — Да, Стальное Сердце ужасен. Но с таким ужасом люди могут жить.

— Так почему ты не ушла? — спросил я. — Зачем ты здесь?

— Потому что я Реконер, — ответила она. — И не мне возражать Профу. Я сделаю свою работу, Колено. Я сделаю ее хорошо. Но думаю, что на этот раз мы совершаем ошибку.

Она снова использовала кличку, которую придумала для меня. На самом деле, это казалось хорошим знаком, потому что она использовала ее только когда меньше на меня сердилась. Нечто ласкательное, правда? Мне просто хотелось, чтобы прозвище не было связано с чем-то настолько неловким. Почему бы не… Суперстрелок? Так и срывается с языка, верно?

Остаток пути мы поднимались в тишине. Меган снова включила аудиосвязь с остальной частью команды, это, видимо, говорило о том, что она считала разговор оконченным. Может быть. Я определенно не знал, что еще сказать. Как она вообще могла думать, что жить под властью Стального Сердца было хорошо?

Я подумал о других детях с Фабрики, о людях с подземных улиц. Наверное, многие из них думали подобным образом — они приходили сюда, зная, что Стальное Сердце — чудовище, однако продолжали думать, что лучше жить в Ньюкаго, чем где-то в других местах.

Только их это устраивало, а Меган была совсем не такой. Она была активной, невероятной, способной. Как она могла думать так же, как они? Это нарушало все мои представления о мире, по крайней мере те, в которых я был уверен. Реконеры должны были быть другими.

Что, если она права?

— О, искры! — внезапно воскликнул Коди в наушнике.

— Что?

— У вас проблема, парень. Это…

В этот момент двери шахты лифта — те, что были чуть выше нас, на третьем этаже — скользнули в стороны. Два охранника в форме подошли к краю и заглянули вниз, в темноту.

22

— Говорю вам, я что-то слышал, — сказал один из охранников, косясь вниз. Казалось, он смотрит прямо на меня. Но в шахте лифта было темно — темнее, чем должно быть с открытыми дверями, как я предполагал.

— Я ничего не вижу, — отозвался другой. Его голос отозвался тихим эхом.

Первый вытащил из-за пояса фонарик.

Мое сердце екнуло. О-оу.

Я прижал руку к стене, это была единственная вещь, которая пришла мне в голову. Тензор завибрировал, и я попытался сосредоточиться, но это оказалось сложно, когда наверху стояли охранники. Фонарик щелкнул.

— Вот. Слышишь?

— Звучит, как гудение печки, — сухо ответил второй охранник.

Моя дрожащая рука заставляла этот участок стены генерировать какой-то механический призвук. Я поморщился, но продолжил. Свет фонарика осветил шахту. Я чуть не потерял контроль над вибрацией.

При таком освещении они никак не могли не увидеть меня. Охранники были слишком близко.

— Ничего там нет, — ворчливо произнес охранник.

Что? Я посмотрел наверх. Кажется, они меня почему-то не видели, несмотря на то, что были совсем рядом. Я нахмурился, сбитый с толку.

— Хмм, — произнес другой охранник. — Я точно слышал какой-то звук.

— Он идет от… ну, ты знаешь, — сказал первый.

— Ааа, — промолвил другой, — точно.

Первый охранник убрал фонарик обратно за пояс. Как он мог меня не увидеть? Он светил прямо в мою сторону.

Они отошли от проема, позволяя дверям закрыться.

«Как, во имя огней Напасти?» — подумал я. Неужели они действительно могли нас не заметить в темноте?

Мой тензор выключился.

Я собирался сделать выемку, чтобы спрятаться, убрать нас с линии огня, если до этого дойдет. Но не сконцентрировал поток, поэтому убрал слишком большую часть стены перед собой, и моя опора тоже вдруг исчезла. Я ухватился за край сделанного мною проема, едва найдя за что зацепиться.

Облако пыли обрушилось на меня и каскадом, как громадный душ, окатило Меган. Крепко держась за стену пролома, я посмотрел вниз и увидел, что она сердито уставилась на меня, смаргивая пыль с ресниц. Кажется, ее рука медленно тянулась к пистолету.

«Напасть!» — подумал я содрогнувшись. Ее платок и кожа серебрились от пыли, а глаза были разгневаны. Я не думаю, что прежде видел у кого-нибудь такое выражение лица, по крайней мере, адресованное мне. Я будто чувствовал исходящую от нее ненависть.

Ее рука продолжала двигаться к пистолету на боку.

— М-Меган? — спросил я.

Рука остановилась. Не знаю, чему я был свидетелем, только вдруг все пропало. Она моргнула, и ее выражение лица смягчилось.

— Следи, что испаряешь, Колено, — бросила она, вытирая пыль с лица.

— Да уж, — согласился я и посмотрел через пролом, на котором висел. — Эй, а здесь комната. Я поднял свой телефон, направляя свет внутрь, чтобы лучше разглядеть.

Это было небольшое помещение — несколько обычных столов с компьютерными терминалами вдоль одной стены и шкафы для документов вдоль другой. Там были две двери, одна из них, армированная железом, имела кодовую панель.

— Меган, здесь определенно есть комната. И не похоже, что там кто-то есть. Давай сюда. — Я подтянулся и пробрался внутрь.

Оказавшись внутри, я помог Меган подняться и выбраться из шахты. Она поколебалась, прежде чем взять мою руку, а выбравшись, прошла мимо не проронив ни слова. Казалось, она опять стала держаться со мной холодно, может быть даже немного враждебно.

Я опустился на колени около проема в шахту лифта. Никак не мог избавиться от ощущения, что произошло нечто странное. Сначала охранники нас не заметили, потом Меган вдруг в мгновение ока перешла от откровенности к абсолютной замкнутости. Жалеет, что открылась мне? Беспокоится, что я расскажу Профу о том, что она не поддерживает идею устранения Стального Сердца?

— Что это за место? — спросила Меган из центра маленькой комнаты. Потолок был настолько низким, что ей почти приходилось наклоняться — мне точно придется. Она размотала свой платок, выпуская клубы пыли, состроила гримасу, потом начала отряхивать свою одежду.

— Не имею ни малейшего представления, — ответил я, сверяясь с картой, которую Тиа загрузила мне на телефон. — На карте нет этой комнаты.

— Низкие потолки, — произнесла Меган, — прочная дверь с кодовым замком. Интересно. — Она кинула мне свой рюкзак. — Установи взрывчатку на проделанную тобой дыру. Я здесь осмотрюсь.

Пока я копался в рюкзаке в поисках взрывчатки, она со скрипом отворила дверь, что была без замка, и прошла в следующее помещение. Я прикрепил маленькое устройство к проделанной дыре, потом заметил торчащие в нижней части стены провода.

Я проследил, что они идут вниз, и уже вытаскивал секцию пола, когда вернулась Меган.

— Там еще две такие же маленькие комнаты, пристроены к шахте лифта, — сообщила она. — Людей в них нет. Насколько я понимаю, именно здесь должно было быть отопительное оборудование и место для технического обслуживания лифта, но вместо этого здесь устроили секретные комнаты и изъяли их из схемы здания. Интересно, между другими этажами тоже есть пространство — может, и там тоже спрятаны комнаты?

— Взгляни, — сказал я, указывая на то, что обнаружил.

Она опустилась на колени рядом со мной и осмотрела стену и провода.

— Взрывчатка, — сообщила она.

— Комната уже заминирована, — сказал я. — Странно, правда?

— Что бы здесь ни находилось, — заключила Меган, — это должно быть важным. Важным настолько, что стоит подорвать всю электростанцию, лишь бы оно не было обнаружено.

Мы оба посмотрели на компьютеры.

— Что вы там двое делаете? — вернулся голос Коди на нашу линию.

— Мы нашли комнату, — сообщил я, — и…

— Продолжайте двигаться, — оборвал меня Коди. — Проф и Абрахам нарвались на охранников и были вынуждены стрелять. Охранники ликвидированы, тела спрятаны, но их отсутствие скоро обнаружат. Если нам повезет, у нас будет несколько минут, прежде чем кто-нибудь поймет, что их нет на посту.

Я выругался, шаря в кармане.

— Что там у тебя? — спросила Меган.

— Один из универсальных взрывателей Даймонда, — сказал я. — Хочу взглянуть, сработают ли они. — Я судорожно прикрепил изолентой маленький круглый комочек к взрывчатке, которую мы нашли под полом. В кармане у меня был дистанционный детонатор — тот, что похож на авторучку.

— Судя по карте, которую дала нам Тиа, — сообщила Меган, — мы всего в двух комнатах от склада с энергетическими элементами, но немного ниже.

Мы обменялись взглядами, затем разделились, чтобы обыскать потайную комнату. Возможно, у нас было не много времени, но мы должны были, по крайней мере, попытаться выяснить, какая информация содержится в этом месте. Она распахнула шкаф и схватила охапку папок. В то же время я открывал ящики стола. В одном было несколько чипов данных. Я схватил их, помахал ими Меган, затем бросил в сумку. Она бросила туда папки, затем обыскала другой стол, а я поднял руку к правой стене и проделал дыру.

Поскольку потайная комната была между двумя этажами, я не был уверен, как она связана с остальной частью здания. Поэтому сделал отверстие в стене в нужном направлении, но под самым потолком.

Открылся проход в комнату на третьем этаже, но возле пола. Значит между нашей потайной комнатой и третьим этажом был перепад. Взглянув на карту, я понял, как они спрятали комнату. На схемах шахта лифта была немного больше, чем на самом деле. Так же там было обозначено служебное помещение, которого на самом деле не было — это объясняло отсутствие поручней в шахте. Строители предположили, что служебное помещение само по себе обеспечит обслуживание лифта, не зная, что это пространство займут под потайные комнаты.

Через отверстие Меган и я пробрались на третий этаж. Мы пересекли комнату — какой-то конференц-зал — и прошли через следующую, которая была станцией слежения. Я испарил стену, и нам открылся длинный склад с низкими потолками. Это была наша цель — комната, где хранились элементы питания.

— Мы на месте, — доложила Меган Коди, когда мы пролезли внутрь. Комната была забита стеллажами, на них было много различного электрооборудования, но не то, что мы искали.

Мы разошлись по сторонам, быстро осматривая помещение.

— Прекрасно, — отозвался Коди. — Элементы питания должны быть где-то там. Ищите цилиндры шириной с ладонь и высотой примерно с ботинок.

У дальней стены я высмотрел несколько складских шкафов с замками на дверях.

— Наверное здесь, — сказал я Меган, двигаясь к ним. С помощью тензора я быстро расправился с замками и открывал двери, когда она подошла. Внутри одного из шкафов была высокая колонна зеленых цилиндров, поставленных друг на друга. Каждый цилиндр отдаленно напоминал нечто среднее между очень маленьким пивным кегом и автомобильным аккумулятором.

— Да, это элементы питания, — облегченно сообщил Коди. — Я уже начал волноваться, что там их не будет. Хорошо, что я взял с собой на операцию свой четырехлистный клевер.

— Четырехлистный клевер? — фыркнув переспросила Меган, вылавливая что-то из своего рюкзака.

— Точно. С родины.

— Это ирландский талисман, Коди, не шотландский.

— Я в курсе, — без запинки ответил Коди. — Чтобы завладеть им, я убил ирландского чувака.

Я вытащил один из элементов питания.

— Они не такие тяжелые, как я думал, — заметил я. — Мы точно уверены, что там достаточно электричества, чтобы зарядить гаусс-пушку? Ей нужно много энергии.

— Эти элементы были заряжены Энергетиком, — ответил Коди мне в ухо. — Они гораздо мощнее, чем все, что мы можем соорудить или купить. Если они не сработают, ничто не сработает. Берите столько, сколько сможете унести.

Может, они и не были такими тяжелыми, как я думал, но все же довольно громоздкими. Мы вытащили из рюкзака Меган оставшиеся вещи, потом достали приготовленные сумки поменьше, что лежали на дне. Я разместил четыре элемента в рюкзаке, пока Меган перекладывала остальную часть нашего снаряжения — несколько зарядов взрывчатки, веревку, кое-какие боеприпасы — в свою сумку поменьше. Еще там были лабораторные халаты для маскировки. Их укладывать я не стал — подозревал, что они нам понадобятся, когда будем выбираться.

— Как там Проф и Абрахам? — спросил я.

— Выбираются, — ответил Коди.

— А наш отход? — спросил я. — Проф сказал, что нам не надо будет возвращаться в шахту лифта.

— Лабораторные халаты у вас при себе? — спросил Коди.

— Конечно, — подтвердила Меган. — Но если мы пойдем по коридорам, они могут заснять наши лица.

— Придется рискнуть, — ответил Коди. — Первый взрыв через две минуты.

Мы набросили лабораторные халаты, и я присел, позволяя Меган помочь мне надеть рюкзак с элементами питания. Было тяжело, но я все же мог довольно сносно двигаться. Меган накинула свой халат. На ней он хорошо смотрелся, но на ней много чего смотрелось бы хорошо. Она закинула за спину свою сумку, затем глянула на мою винтовку.

— Ее можно разобрать, — объяснил я, вытаскивая из винтовки шток, вынимая обойму и удаляя патрон из патронника. На всякий случай я поставил винтовку на предохранитель, затем затолкал ее части в сумку Меган.

На халатах был вышит логотип Станции Семь, и у нас были поддельные бейджики. Такая маскировка никогда бы не сработала при входе — безопасность там была на хорошем уровне, — но во время хаоса она должна нас вытащить.

Здание задрожало от зловещего гула — взрыв номер один. Это был больше сигнал к быстрой эвакуации, чем попытка нанести реальный ущерб.

— Пошли! — крикнул Коди нам в уши.

Я испарил дверной замок, и мы оба помчались по коридору. Люди выглядывали из дверей — кажется, этаж работал даже ночью. Какие-то люди в голубых комбинезонах занимались уборкой, но остальные были техниками в лабораторных халатах.

— Взрыв! — Я в лучшем виде изобразил состояние крайней паники. — Кто-то атакует здание!

Сразу же начался хаос, и скоро нас подхватила бегущая из здания толпа. Спустя примерно тридцать секунд Коди активировал второй взрыв, этажом выше. Пол задрожал, и люди в коридоре вокруг нас закричали, глядя на потолок. Несколько дюжин, или около того, людей сжимали в руках портативные компьютеры или портфели.

На самом деле там нечего было бояться. Эти инициирующие заряды были установлены в безлюдных местах, они бы не смогли обрушить здание. Всего должно было быть четыре таких предварительных толчка, цель которых — освободить постройку от гражданского населения. Затем можно было начинать настоящие взрывы.

Мы быстро пролетели по коридорам и лестничным пролетам, стараясь не поднимать головы. Что-то странное было в этом месте, и пока мы бежали, я понял что. Здание было чистым. Пол, стены, комнаты… очень чистые. Когда мы пробирались внутрь, было слишком темно, чтобы это заметить, но при свете это сразу бросилось мне в глаза. Подземные улицы никогда не бывают такими чистыми. Это ненормально, чтобы все было таким отдраенным, таким опрятным.

Пока мы бежали, стало понятно, что станция была настолько большой, что отдельно взятый работник не будет знать всех ее сотрудников, и хотя здравый смысл подсказывал, что у службы безопасности в личных делах были лица всех сотрудников, которые они сверяют с бейджами, никто не обращал на нас внимания.

Большинство сотрудников безопасности бежало с растущей толпой, они были так же встревожены взрывами, как и все остальные, и это еще больше погасило мои опасения.

Всей толпой мы заполонили последний пролет лестницы и ворвались в вестибюль.

— Что происходит? — вскричал офицер безопасности. Он стоял у выхода с направленным на толпу пистолетом. — Кто-нибудь что-нибудь видел?

— Эпик! — задыхаясь воскликнула Меган. — Весь в зеленом. Я видела, как он шел по зданию, выпуская заряды энергии!

Сотрясая здание, прогремел третий взрыв. За ним последовала серия более мелких. С соседних лестниц и коридоров хлынули толпы людей.

Охранник выругался, затем поступил по-умному. Тоже побежал. От него никто и не ждал, чтобы он противостоял Эпику — на самом деле, сделав это, он мог нарваться на большую неприятность, даже если этот Эпик действовал против Стального Сердца. Обычные люди держатся в стороне от Эпиков, и точка. В Разъединенных Штатах этот закон был выше всех остальных.

Мы выбежали из здания на улицу. Я обернулся посмотреть на столб дыма, поднимающийся от громадной конструкции. Как раз в то время, пока я смотрел, по верхнему ряду окон прошла еще одна серия небольших взрывов, сопровождаемых зелеными вспышками. Проф и Абрахам не просто установили бомбы, они еще устроили световое шоу.

— Это Эпик, — выдохнула женщина около меня. — Кто еще может быть настолько глуп…

Я улыбнулся Меган, и мы влились в поток людей, бегущих к воротам в стене, ограждавшей территорию. Охранники пытались удержать людей внутри, но, когда прогремел следующий взрыв, они сдались и открыли ворота. Мы с Меган следом за остальными вырвались на темные улицы города, оставляя позади дымящееся здание.

— Камеры наблюдения продолжают работать, — доложил Коди по общей линии. — Здание еще эвакуируется.

— Придержи оставшиеся взрывы, — распорядился Проф. — А листовки пускай.

Сзади послышался тихий хлопок, и я понял, что листовки, провозглашающие о приходе в город нового Эпика, были выпущены с верхних этажей и медленно опускались на город. Сияющий, так мы его назвали — имя выбрал я. Листовка была наполнена пропагандой, призывающей Стальное Сердце убираться вон и заявляющей, что Сияющий — новый хозяин Ньюкаго.

Прежде чем Коди доложил, что все чисто, Меган и я уже были возле нашей машины. Я забрался с водительской стороны, но Меган залезла следом через ту же дверь, отодвигая меня на пассажирское сиденье.

— Я могу вести, — запротестовал я.

— Ты уничтожил последнюю тачку за один заезд, Колено, — напомнила она, заводя автомобиль. — Сбил два знака, если не больше. И я думаю, что видела останки нескольких мусорных баков, когда мы бежали. — На ее губах была слабая улыбка.

— Это была не моя вина, — возразил я, оборачиваясь на вздымающуюся в темное небо Станцию Семь, и затрепетал от осознания нашего успеха. — Те баки сами нарывались. Нахальные слонце.

— Активирую большой, — сказал Коди у меня в ухе.

В здании громыхнула серия взрывов, наверное, вместе с теми зарядами, которые разместили мы с Меган. Станция затряслась, пламя вырвалось из окон.

— Ха, — обескураженно произнес Коди. — Не упало.

— Этого достаточно, — ответил Проф. — Доказательств нашего вторжения нет, и станция нескоро возобновит работу.

— Да, — согласился Коди. Мне послышалось разочарование в его голосе. — Просто я хотел, чтобы это было немного более драматично.

Я достал из кармана ручку-взрыватель. Может, ничего не произойдет — заряды, которые мы разместили на стенах, скорее всего, уже разрушили взрывчатку на полу. Но я все равно сделал щелчок.

Последующий взрыв был раз в десять мощнее предыдущего. Нашу машину тряхнуло, а обломки разлетелись по городу, пыль и щебень посыпались дождем. Меган и я вовремя обернулись, чтобы успеть увидеть, как с жутким грохотом рушится здание.

— Ого, — произнес Коди. — Гляньте-ка. Наверное, взорвался один из элементов питания.

Меган глянула на меня, затем на ручку и закатила глаза. Через пару секунд мы мчались по улице в направлении, противоположном пожарным машинам и аварийно-спасательным службам, направляясь к месту встречи с остальными Реконерами.

Часть 3