Почему?
Быть может виною наша алчность, не желание делить с кем-то свои открытия. Раньше я считала, что мною движут исключительно благие намерения. Но теперь, стоя на пороге смерти, я понимаю, что лгала сама себе. Себе и всем, кто поверил мне. Но что самое ужасное, я лгала ей. Лгала еще до того, как она появилась на свет.
Когда меня не станет, на долю Евы выпадет много испытаний, слишком много для нее и виновата в этом только я одна.
Надеюсь, Шиори сможет позаботиться о моей девочке, моей дорогой Еве. Все-таки из меня не вышло хорошей матери и очень жаль, что из-за этого страдаю не только я.
Не думаю, что кто-нибудь будет читать эти строки. Я пишу их, скорее для себя. Предсмертная исповедь роняющей слезы глупой женщины, решившей поиграть в Создателей и погубившей не только себя.
Я не знаю, сколько мне осталось. Возможно, прямо сейчас они сломают дверь и ворвутся ко мне. Это было бы справедливое наказание. Я много раз думала об этом, слушая их шепот за стеной. Я хотела сама открыть дверь и выйти, но мне не хватило смелости раньше, не хватает сейчас, и не хватит в будущем. Они знают, что их создала я. Знают и не приходят за мной.
Чего они ждут? Не знаю и не хочу знать.
Рискну предположить, что если кто-то все же читает это, значит все то, над чем мы трудились всю жизнь — уничтожено. Оно и к лучшему. Надеюсь, что от всех наших экспериментов и разработок не осталось и следа. Я должна была прекратить это, когда говорил Рик…
Мои Рик, как же давно я не видела тебя, как же я соскучилась…
Скоро мы вновь будем вместе.
Я жалею о многом: о том, что была плохой женой, о том, что из меня вышла никудышная мать и о том, что я была слишком эгоистична в своих стремлениях. Мне кажется, я эгоистична и сейчас. Ведь больше всего я жалею не о тех, кто погиб, веря мне, а о том, что не смогла сказать Еве, как я люблю ее.
Как же мне жаль, что все так вышло.
Ах… Если бы я могла вернуть все назад и вновь оказаться на Малкоране, со своим мужем и дочерью. Просто сидеть на теплых камнях и смотреть на безмятежную гладь воды, в которой отражается закат, такой манящий и прекрасный…
Как же хочется вернуться в то время, когда мы были счастливы, когда мы были семьей…
Прости меня, Ева».
Хэвард провел рукой по неровным следам давно высохшей влаги, оставленным на желтой бумаге и отложил найденную на уничтоженной станции книгу. Давно даэрец не читал ничего, изложенного на бумаге. Возможно, именно поэтому молчаливая исповедь незнакомой женщины показалась ему искренней. Почему Джайна использовала именно бумагу? Возможно, из-за того, что боялась утечки данных или же из-за того, что генераторы лаборатории работали со сбоями. Может, для нее было важно переосмыслить все, взглянуть на себя со страниц обличительных записей. Была ли еще какая-то причина? Теперь этого никто уже не узнает.
Наемник не знал, сколько времени провел в своей каюте, читая откровения Джайны ан Нолесс. Предсмертные записи ведущего специалиста станции «2301», решившей, что она с горсткой единомышленников способна воссоздать тех, кого во время войны боялась Галактическая Коалиция, тех, кого называли Избранными. Все это было написано незадолго до смерти Джайны, ее собственной рукой. Хэвард не сомневался в этом.
Даэрец был воином, а не ученым. Но даже он понимал, какую глупость совершила Джайна, решившись на подобный эксперимент. Выйти из-под опеки Совета, чтобы ставить опыты на живых людях, нарушая множество существующих законов, ради получения идеальных убийц.
Хэвард вспомнил сереброволосых обитателей уничтоженной станции. Что ж, в принципе, ученые получили то, что хотели — создали новую расу мыслящих, хитрых, кровожадных, способных к размножению особей. Хотя они и в подметки не годились Избранным.
Мрачная улыбка коснулась губ даэрца — все же хорошо, что плоды безумных экспериментов уничтожены.
Он еще раз взглянул на потертый дневник, который до сих пор держал в руках. Личные записи доктора ан Нолесс содержали описания некоторых опытов, не очень понятных Хэварду. Описанное на желтых страницах было противно духу воина, но наемник не спешил уничтожать последнее свидетельство деяний частной секретной станции.
К тому же оно было не последним. Стальной убрал дневник в ящик узкого стола. Оставалась еще Ева. Первая, единственная искусственно созданная особь.
Хэвард поморщился, от подобного определения. Первый успех ученых, на котором и стоило остановиться. Но, как следовало из записей Джайны ан Нолесс, девочка не обладала полным набором способностей, что бы это не значило. Именно после подобной «неудачи», ученые приняли решение ставить опыты на людях. Глупцы.
Ящик стола со щелчком закрылся.
— Что же ты такого сделала, что за твою голову дают такие деньги? — Хэвард открыл медальон и посмотрел в лицо улыбающейся, маленькой Евы.
Несколько секунд охотник смотрел на девочку, после чего закрыл медальон и сунул его в карман — что бы ни сделала Ева ан Нолесс, она не перестала быть целью «Стального охотника».
Хэвард легко встал, с хрустом размяв затекшую шею и невольно задумался, каково сейчас Винсу и Лане. Даэрец не чувствовал ни усталости, ни сонливости, но он не был человеком и мог подолгу обходиться без отдыха, в отличие от людей.
Когда перелетаешь с планеты на планету, минуя огромные пространства в поразительно короткие сроки, начинаешь терять счет времени и прислушиваешься лишь к собственным ощущениям. Раньше за всем этим следил Шон. Тяжело вздохнув и вспомнив давнего товарища, Хэвард покинул свою каюту.
Он спустился в основной зал и свернул в отсек, где жила Лана. Дверь в каюту Арги, находившаяся напротив двери в жилище Ланы, была открыта. Даэрка занималась тем, что выполняла отжимания от пол. Увидев капитана, женщина коротко кивнула ему, продолжив свои занятия.
Хэвард кивнул в ответ и костяшками пальцев постучал в дверь Ланы. Послышалась возня и спустя несколько секунд заспанная девушка открыла. Она отчаянно зевала, прикрывая рот ладошкой, а другой рукой пыталась пригладить растрепавшиеся волосы. Безуспешно.
— Что-то случилось?
— Хотел посоветовать тебе поспать, но, вижу, что опоздал с советом, — даэрец улыбнулся.
— При нашей работе быстро приспосабливаешься спать, когда есть время. — Девушка слегка сконфужено ответила на улыбку мужчины.
— В таком случае, можешь считать, что время у тебя еще есть, отдыхай. — С этими словами Стальной развернулся и покинул отсек девушек.
Пройдя в кабину пилота, где за штурвалом, не двигаясь, сидел Колл, Хэвард сказал ему только одно слово:
— Малкоран.
Зашедший в кабину следом за даэрцем Винс, удивленно округлил глаза.
— Мы отдыхать летим? — он улыбнулся.
— Нет, — односложно ответил другу Хэвард. — Работать.
— На планете-курорте? Для богатеньких? — Винс вопросительно вскинул брови. — А я-то надеялся…
— Кстати, об отдыхе, — даэрец пристально всмотрелся в лицо друга, но не обнаружил никаких признаков усталости.
Голубые глаза Райзера были ясными, мешков под ними так же не наблюдалось, да и держался он довольно бодро.
— Поспать не хочешь?
— Я предпочитаю спать, когда это бесплатно, — ухмыльнулся Винс. — А сейчас, я собираюсь неплохо заработать.
— За усталость можно дорого заплатить. — Предупредил второго пилота Хэвард, но тот только махнул рукой.
— Я принял кое-что из запасов Дока, так что еще некоторое время буду бодр и весел.
— Не переусердствуй с лекарствами, это может отрицательно сказаться на организме.
— Хорошо, мамочка, — весело подмигнул даэрцу Винс. — При случае обязательно высплюсь. — Пообещал он. — Так что там на Малкоране?
— У семьи ан Нолесс там имеется уютное гнездышко и эта наша единственная зацепка.
— Вычитал в той книжонке?
— В ней, — даэрец утвердительно кивнул, наблюдая, как дройд-пилот готовит корабль к прыжку в пространстве. — Вот только о расположении имения там не было ни слова, придется искать…
— А что-нибудь еще интересное там было? К примеру, кто такие эти сереброволосые ублюдки? Или почему станция расположена в такой дыре и про нее никто не знает?
— Частная станция, даже не упоминающаяся в записях Коалиции. — Пожал плечами Хэвард. — Если бы не Фарен, вряд ли о ней узнал кто-нибудь еще.
— А что на счет белобрысых тварей? Эта Ева, она тоже из них? Кто они?
— Ты не поверишь.
— Да я парень-то доверчивый, наивный, так что расскажи.
— Они хотели воспроизвести Избранных.
Улыбка сползла с лица Винса, и он заметно побледнел.
— Экипажу корабля приготовиться к прыжку. — Включив передатчик, произнес Колл.
— Ты серьезно? — сбросив столь несвойственное ему оцепенение, Райзер тяжело опустился в кресло второго пилота и взглянул в яркие глаза даэрца.
— Да.
— Вот идиоты… — с чувством произнес Винс. — Клянусь бедной, какие же они идиоты.
— Мертвые, — вставил Стальной и Райзер хмыкнул. — Но Ева, вроде как, особенная.
— Не продолжай, — попросил Райзер. — Это же наверняка трагическая история, заставляющая пустить слезу о жестокой судьбе невинной девочки. Для меня достаточно того, что за нее платят, а вот судьба этой Евы меня не интересует.
Хэвард пожал плечами — слова Винса не были лишены истины.
— Прыжок через три, две… — начал обратный отсчет Колл.
Далекие звезды рванулись на встречу «Стальному охотнику».
— Кстати? — когда прыжок был завершен, Райзер обернулся к капитану. — Лана просила передать, что на Гравенте совершено громкое убийство, вся планета на ушах стоит. У жертвы, одной знатной дамочки, вскрыто горло от уха до уха, точно так же как и у ее супруга. На телах живого места нет.
— И что? — не понял наемник, изучая Малкоран, показавшийся за смотровым стеклом.
Зеленая планета сплошных заповедников и дорогих имений тех, кто мог позволить себе иметь собственность в самом живописном и спокойном уголке Галактики. Оставалось найти имение ан Нолесс, что, в принципе, было