ние наглые девки обихаживают. С определением девок Ло молча согласилась, отнеся в эту категорию далеко не только прислугу. И, пока Молли готовила опись имущества супруга, решила разобрать собственное.
Нет, приданое так и стояло пока в спальне по соседству, а вот укладку, собранную лично Маркусом, Ло велела перенести к себе. Нэнси, сунувшую было туда любопытный носик, отослала прочь, велев снять со стены злосчастное свадебное платье и убрать в освободившуюся коробку. Ничего, пусть помнется. Если долежит до возвращения в столицу, там его хороший артефактор и от чернил вычистит, и заломы разгладит. А потом… Если уж это платье так понравилось Мелиссе — пусть она в нем замуж и выходит. Может быть, хоть ей принесет счастье.
Присев на кровать, Ло принялась разбирать коробку с подарками Маркуса. Разумеется, никаких банальностей вроде украшений она не ждала, хотя жадностью Бастельеро сроду не страдал и в прошлом не раз пытался дарить Ло драгоценности. Причем, уважая ее чувства, — честно купленные, а не добытые иными, менее законопослушными способами, среди которых поиск кладов еще был самым приличным. Нет, никаких дорогих побрякушек… А вот шкатулка с зельями в глазах Ло стоила любого гарнитура! Все, как она и заказывала. Три флакона противоядий — на разную отраву. Снотворное — обычное, хоть и сильное, большая коробка — хватит не на один год. Противозачаточное — его величество может вносить любые пункты в брачный договор, но целитель в госпитале откровенно сказал, что, пока под ее сердцем дремлет осколок, роды равны смертному приговору. И нежно-сиреневые пилюльки, безобидно пахнущие земляникой. Ло поморщилась, разглядывая коробочку. Две дюжины. Два-три месяца спокойного сна. Только потом, если не делать перерывов, непременное привыкание, так что это на самый крайний случай. Как тогда, после первого в ее жизни «огненного ветра». Она, может быть, вообще ими никогда не воспользуется! Но пусть будут, так спокойнее.
В другой коробке нашлись обыкновенные сладости: любимые цукаты и пастила. Ло не удержалась — первым делом сунула в рот полупрозрачный кисло-сладкий ломтик. Точно такие продавались в кондитерской возле Академии, и Маркус, отправляясь в город гулять, всегда приносил их Ло. Пресветлый Воин, тогда самой большой неприятностью было попасться после незаконной отлучки за сладостями и вином!
Жуя пастилу, вкус которой нисколько не изменился за эти годы, Ло разбирала свертки. К зельям, которые она просила, Маркус по собственному почину добавил отличную аптечку наподобие армейской: иглы, бинты и корпия, скальпель, набор лекарств. А вот следующий подарок заставил задуматься. Зачем ей зеркальце на длинной ручке? Ло повертела вещицу в руках, попыталась ручку открутить. Точно, артефакт-отмычка! Что ж, учитывая, сколько в этой крепости замков, от которых у нее нет ключей, отмычка может и пригодиться.
В самом большом свертке оказался письменный прибор из темной бронзы, украшенный гербом Ревенгаров. И тоже с секретом. Половина листов для записи гораздо плотнее других. Ло даже дыхание затаила. Неужели Маркус подумал о том, о чем в суматохе сборов не вспомнила она? И раздобыл истинную редкость. Такие листы маги-артефакторы изготавливают на заказ, каждый стоит немалых денег. А здесь их дюжина… Пожертвовать одним ради проверки? Заодно и даст о себе знать — пока еще мэтр доберется до столицы.
Взяв один лист за уголок, Ло расстелила его на коленях и сухим пером без чернил с нажимом вывела: «У меня все хорошо. Ло». Темные буквы проступили незамедлительно… Все-таки она! Колдовская почта!
Сложив листок в подобие голубка, она подошла к окну, подняла вверх ладонь, дунула. Сорвавшись с ее ладони, бумажный голубок затрепетал крыльями, облетел вокруг Ло и взмыл в небо, стремительно удаляясь. Ло с завистью посмотрела ему вслед. Колдовской почте не страшны дождь, снег или ветер. Беззащитный бумажный голубок ускользнет от ястреба, не уснет ночью, не собьется с пути в бурю. И очень быстро окажется в единственном месте, которое знает, — у хозяина. Маркус дал ей средство известить его, если Ло попадет в беду. И если магическую отмычку можно купить у любого нечистого на руку артефактора, а зелья Маркус варил сам, то колдовская почта гораздо дороже курьерской… С остальными листами Ло будет очень бережна!
Подумав, она спрятала магическую бумагу под обычную, оставив прибор на виду. А вот шкатулку с зельями и аптечку убрала в комод возле кровати. Ненадежное хранилище, но лучше, чем никакого.
Между тем время близилось к обеду. Любопытно, дражайший супруг так и будет отговариваться занятостью, чтобы не садиться с нею за один стол? Завтракал он с солдатами, когда Ло еще спала, но теперь-то? Не то чтобы она изнемогала от желания видеть Рольфсона, однако хоть говорить им иногда надо! И с Тильдой стоит встречаться почаще — может, девчонка если не приручится, то хоть привыкнет немного…
— Миледи… — заглянула в дверь Нэнси. — Тут госпожа Молли пришла. С этой, как ее… записью…
— Описью? — уточнила Ло. — Пусть войдет.
Одернув платье, она села ровнее, приготовившись к очередному возмущению, но экономка была мрачно-покорна. Присела в неуклюжем реверансе и подала заляпанный жиром лист, исписанный коряво и наискосок. Ло взяла его не без содрогания и вчиталась.
«Пят прастыней палатняных новых… ищо три латаныя, ищо адеяла шырстяных тожить три… чулок пар чытыри да ищо носкоф многа… платьеф пиришытых три, а нетронутых больше…»
— Благодарю, Молли, — сказала она, откладывая лист в сторону. — Уверена, вы все очень внимательно посчитали.
— Как есть все, вашсветлость, — буркнула экономка, разглядывая пол, дочиста отмытый Нэнси. — Еще какие указания будут?
— Обязательно. Я так понимаю, ключи от всего хозяйства у вас?
— У меня, сталбыть, — подтвердила Молли, глянув на связку разномастных ключей, висящую на поясе. — И еще у капитана. А что?
— Откройте подвал почище и посуше. Велите там прибрать, если нужно. И пусть пара солдат отнесет в него ящики из соседней комнаты. Хотя… там тяжелые есть, — вспомнила она про витражи и серебро, — пусть лучше четверо носят. И аккуратно, вещи хрупкие. Потом все проверите по бумагам — я вам их дам — и подвал закроете. А с завтрашнего дня будете проверять каждый день и впускать туда кота. В крепости ведь есть кот?
Ло улыбнулась насколько могла мило. Экономка, уже подозревая неладное, но еще не сообразив, по привычке воспротивилась:
— Это что, мне туда кажный день с котом бегать? Утром — туда, вечером — оттуда? Может, на караул еще его ставить, как часового?
— А это как вам будет угодно, — пожала плечами Ло. — Вы женщина порядочная, да и мой муж за вас ручается. Так что я вам полностью доверяю. Не хотите пускать кота — дело ваше. Там в ящиках только отрезов на несколько сотен флоринов. Бархат, шелк… Белье дорогое, покрывала, гобелены… Все посчитать, так не на одну тысячу будет. Если крысы погрызут, сами будете перед моим супругом отвечать.
— На… тысячу… флоринов…
— И не на одну, — с нежной безжалостностью уточнила Ло. — А еще серебро столовое… Фарфор…
— Так это что, — отмерла вдруг хватающая воздух ртом Молли. — Если хоть одна ложечка пропадет… или крыса погрызет чего… Это мне отвечать?!
— А кому? — вскинула бровь Ло. — Мой муж говорит, что вы женщина опытная, хозяйственная, да я и сама вижу, что у вас все в порядке содержится. Доверять так доверять.
Несколько мгновений Молли стояла, молча уставившись на нее. Ло буквально видела, какое кипение мыслей и чувств происходит в душе и разуме экономки. Видела — и наслаждалась. Отдать ключи новой хозяйке экономке не позволяло уязвленное самолюбие. Оставить себе не давал страх: за малейшую порчу или пропажу спросят ведь с нее. И во внезапную милость с доверием она не верила совершенно.
— Нет уж, — решилась она, с бессильной яростной тоской глядя на Ло. — Как изволите, миледи, а я на себя такую беду не возьму. Подвал вычистить велю — блестеть будет. И норы все забьем, если отыщутся. А только ключ у себя не оставлю, всеми богами клянусь! Какая ложка пропадет, а мне за нее всю жизнь платить? Нет, вашсветлость, вы уж того… сами…
— Хорошо, — со вздохом согласилась Ло. — Но, может, хоть второй ключ возьмете? На всякий случай?
Она улыбнулась, глядя в глаза Молли, и экономка еще решительнее помотала головой в чепце. Решила, видимо, что так леди будет еще удобнее свалить на нее порчу и недостачу. Правильно вообще-то решила, если бы только у Ло было такое желание.
— Второй ключ его светлости отдайте, — сообщила она, расправляя и без того чистый и глаженый передник. — Ваше имущество, семейное! С котом вот только не знаю, как быть…
Кажется, Молли всерьез рассматривала необходимость отправлять кота на боевое дежурство — Ло едва удержалась от смешка. Мысль была неплохая, и стоило наказать экономку, посылая ее в подвал с усатым часовым, но ведь кота жалко. Ни одна крыса к заклятым королевским артефактором ящикам и близко не подойдет, а клеймо на светлых досках Ло отлично разглядела еще в столице. Только вряд ли кто-то в крепости его знает. И хорошо. От двуногих крыс там тоже кое-что предусмотрено, о чем им заранее знать не стоит. Так… на всякий случай.
— Ни к чему кота мучить, — улыбнулась она еще любезнее. — Если ключ будет только у меня, я что-нибудь придумаю от крыс. Терпеть их не могу.
— Кто ж любит… — настороженно отозвалась Молли. — Так я это… пойду? Подвал велю убрать.
— Идите, Молли, — согласилась Ло. — А ко мне пришлите Селину. Вчера вы, наверное, позабыли?
Пробормотав, что вот как есть позабыла, пусть миледи не гневается, а уж она сейчас все исполнит, экономка выскочила за дверь. Ло молча улыбнулась. Вот и не понадобилось забирать ключи со скандалом — сама отдаст, да еще поторопится. «Латаныя простыни» и «пиришытые платья» пускай уж остаются в ведении госпожи Молли — Ло их решительно не жалко, но к остальному она экономку подпустит только под собственным присмотром.
Селина ей понравилась еще меньше, чем Молли. Странно, ведь должно бы случиться наоборот. Девица Селина Фроше, личная горничная капитана и его дочери, отличалась приятной внешностью и хорошими манерами. Реверанс она сделала умело и очень почтительно, невинные светло-голубые глазки устремляла на ее светлость почти с обожанием и вообще всю жизнь мечтала, чтобы в крепости наконец появилась такая чудесная хозяйка. Да-да, миледи! И если от нее, Селины, что-то требуется, она всегда рада угодить!