— Виноват, ваше величество, — угрюмо повторил Эйнар.
Он мог бы сказать, что три листа волшебной почты, о которых говорил король, были потрачены еще два года назад перед осадой, а новых так и не прислали, но что теперь оправдываться? Если бы сообразил, мог бы поехать в город и взять один у лорд-мэра.
— Впрочем, чего и ждать от вас, — все-таки с отвращением сказал король. — Если краса и гордость Ордена ведет себя, словно адепт-первогодок, первый раз в жизни хлебнувший карвейна. Бастельеро, будьте любезны просветить меня, за каким Барготом вы пили снотворное? Что, вид сделать не могли?
— Побоялся, что магистр полезет ко мне в сознание и поймет, что его надули, — виновато отозвался некромант. — Но я заранее принял антидот…
— От яда вроде черной невесты он бы вам тоже помог? Благодарите Претемную Госпожу, что нужны были хитрой сволочи Антуану живым! Для чего вы вообще отправлялись в крепость? Для чистки колодцев?! Прекрасное применение Избранному Смерти, который должен был наблюдать за происходящим, а не валяться в обнимку с черепом, гоняя розовых мышей! И не говорите, что именно таков был план, — вы просто не рассчитали дозу антидота!
— Молчу, ваше величество, — покаянно сказал некромант, окончательно став похожим на кота, застигнутого над крынкой сметаны, и у Эйнара слегка отлегло от сердца: когда начальство так распекает, это лучше, чем холодный молчаливый гнев. После криков головы летят реже.
— А чем, позвольте узнать, вызвала ваше недовольство я, сир? — все так же холодно спросила магичка. — Уж не тем ли, что вовремя не поняла, какую важную роль исполняю в ваших далеко идущих планах? Из меня получилась недостаточно хорошая наживка? Ну, простите, я бы гораздо больше старалась, если бы знала, что от меня требуется.
Голос ее звенел едва сдерживаемой ледяной яростью, и Эйнар, стоявший позади, невольно шагнул вперед, положив ладони на спинку кресла, где сидела леди, и мучительно пытаясь придумать, как бы обратить неминуемый гнев короля на себя.
— Ло… — тихо сказал явно подумавший о том же некромант и добавил громче: — Ваше величество, могу я обратить ваше внимание…
— Маркус, помолчи! С тобой мы еще поговорим! Пока что я смиренно ожидаю ответа его величества!
Смирения в голосе леди было столько же, сколько в Мяусе — уважения к чужой собственности. Но король, к изумлению Эйнара, только хмыкнул недовольно, а потом, помолчав, ответил почти спокойно:
— С чего вы взяли, что я обязан давать вам отчет в своих действиях, миледи? Вы пока еще на службе, не говоря уж о том, что я ваш сюзерен.
— На службе?!
— Внимательнее читайте контракт, — злорадно сообщил король, откидываясь на спинку кресла. — Там написано, что отставка возможна при тяжелом ранении или ином повреждении, которое мешает вам выполнять обязанности офицера. Вы лишились всего лишь магии, леди Ревенгар, но большинство моих офицеров прекрасно обходятся без нее.
— Что? Но отставка… и пенсия…
Эйнар закусил губу изнутри, уговаривая себя молчать. Пока — молчать.
— Пенсия была вам назначена в признание заслуг, — усмехнулся король, — и отнимать ее никто не собирается. Но я имею полное право в любой момент призвать вас на службу, если сочту, что вы можете нести ее без использования магии. Данный случай был именно таким.
— Я прошу полной отставки, ваше величество! — взвилась леди, пытаясь вскочить из кресла, но тут же села обратно, тяжело дыша.
— Ло, ради Благих!
— Успокойтесь, миледи, — мягче сказал король, а Эйнар до боли сжал пальцы на деревянной спинке. — К вам у меня меньше всего претензий, поверьте. Вы отлично сыграли свою роль, но именно потому, что не знали о ней. Притворяться с достаточной убедительностью вы бы не смогли. А ставки были слишком высоки, чтобы я думал о чьих-то нежных чувствах.
— Только о чувствах? А если бы этот мерзавец убил девочку?!
— И лишился единственного рычага воздействия на капитана Рольфсона? Не думаю. И хватит обид. Позвольте повторить, если вы не поняли с первого раза: ставки были слишком высоки. Мне нужны были неоспоримые доказательства преступлений Саттерклифа, и вы трое их предоставили в полной мере.
— Ваше величество, вам не кажется, что они имеют право знать? — очень спокойно спросил некромант, разом сбрасывая маску беспечного юнца. — Особенно если вы желаете и дальше…
Он замялся, и король иронично продолжил:
— Цинично и подло использовать вашу названую сестру? Не стесняйтесь, Бастельеро, вы же именно так отозвались об этом, когда узнали? Благие боги, с кем мне приходится иметь дело? Сплошь честные и благородные герои! Где бы раздобыть хоть дюжину трусливых умников?
Встав и жестом остановив едва не вскочившего следом Маркуса, он зашагал по комнате от стены к стене, заложив руки за спину и выглядя даже забавно: невысокий человечек с залысинами и совершенно обыкновенным лицом, на котором сейчас явно читались усталость и раздражение.
— Извольте! Миледи, милорд, вы действительно желаете знать все обстоятельства? Предупреждаю, это не добавит вам никаких привилегий, совсем напротив.
— Желаю, ваше величество, — тихо сказала магичка, склонив голову.
— Капитан? Вы как раз еще можете уйти, потому что измазались меньше всех. Но если влезете в это глубоко, обратного пути не будет, учтите. Мне проще будет вас убить, чем рискнуть случайной обмолвкой или намеренной болтовней.
— У меня нет привычки болтать, ваше величество, — сказал Эйнар в наступившей тишине. — Ни намеренно, ни случайно. И это мое дело тоже.
— Как хотите, — снова раздраженно фыркнул король.
Еще помолчал, меряя шагами небольшую комнату, а потом остановился у окна, повернувшись лицом к присутствующим.
— Вы знаете, чего нам стоила война с Вольфгардом? Я только и слышу обвинения в позорном мире и уступках. Господа дворяне изволят полагать, что мы должны были перейти в наступление и гнать вольфгардцев обратно, а потом драться на их территории.
— Они идиоты? — изумленно вырвалось у магички.
— Они безмозглые, спесивые и опасные идиоты! — рявкнул король. — Какая, к Барготу, война?! Дорвенант слишком мал, у нас нет обширных земель и технической мощи Фраганы, нет флота Итлии, нет ничего, кроме Ордена, милостью богов. Нам всем с детства твердят, что Орден — основа могущества Дорвенанта, защита и источник благосостояния. Так неужели настолько трудно понять, что Орден — это люди?! Люди, которым свойственно погибать! Вы знаете, сколько боевых магов уцелело из вашего выпуска, леди Ревенгар?
— Пятеро-шестеро? — тусклым голосом предположила магичка.
— Трое! Включая вас! Из дюжины! А каждый из них был ценностью куда большей, чем позолоченные крикуны, желающие добраться до Лебединого Города вольфгардцев! Алый факультет еще долго будет восстанавливать численность! Некроманты и целители — тоже! Вернулся хорошо если каждый третий… Алхимики и артефакторы все эти проклятые годы работали только на армию, срывая торговые договора и связи! Орден обезглавлен, а дорвенантское дворянство — мое дворянство! — потеряло большую часть молодого поколения! Вот она, истинная цена войны, а не дурацкий клочок земли, послуживший для нее предлогом! Каждый человек, которого мы лишились, нужен был стране и сам по себе, и как источник золотой крови — единственного по-настоящему бесценного ресурса. Благие боги, как мне объяснить жадной своре, сколько детей с даром теперь не родится у одаренных, сгинувших в мясорубке?
— Но, ваше величество, магия проявляется не только по наследству, — неуверенно попыталась возразить леди. — Даже простолюдин может быть одарен богами…
— И много простолюдинов училось вместе с вами? — язвительно поинтересовался король. — Да, они есть. В лучшем случае один на ту же дюжину, остальные — дворяне. Потому что это дворяне веками смешивали кровь не только по знатности, но и по силе. Мерзавцы вроде Антуана твердят глупым юнцам, что магия зависит только от милости богов! Что любой одаренный на ступеньку выше профана, пусть даже дворянина или короля. Молчите, я знаю, что такие разговоры ведутся! Что избранники богов должны править, родились они под гербом или в стогу сена! Очень удобная мысль, если главный из божьих избранников — ты!
Он перевел дух, хмуро глянул на замерших молчаливых слушателей и снова продолжил:
— Знаете, как магистр Саттерклиф предложил решить проблему Вольфгарда? О, он воистину разумник, Баргот его побери! Антуан прекрасно понимает, что Дорвенант давно висит на волоске, зажатый между голодным матереющим Вольфгардом и хитрой Фраганой. Если бы не благоразумие короля Флоримона, война случилась бы еще при моем отце! Флоримон улестил Вольфгард, женившись на их принцессе, теперь в наследнике Фраганы течет северная кровь, и Вольфгард терпеливо ждет, когда можно будет запустить во фраганский цветник следующую лапу. Союз Севера и Юга — дело только времени, и тогда нам не уцелеть. А магистр Саттерклиф — гений! Он тоже не хочет класть остатки Ордена под северные мечи. Зачем, если есть проклятия вроде того, которое Волчица сняла с бедняжки Мэрли? Но даже богиня не сможет спасти весь свой народ, если взяться за дело с умом. Травить воду и землю, проклинать еще не рожденных и хотя бы разочек глянуть на столицу Вольфгарда Чумным Взором.
— Но это… это же…
В голосе магички слышался такой страх, что Эйнару захотелось вытащить ее из кресла, укутать в плащ, забрать куда-нибудь подальше и заставить забыть все услышанное. Его и самого трясло мелкой мерзкой дрожью.
— Это — один-два Избранных Смерти, не больше, — тяжело уронил король, указав взглядом в угол, где сидел бледный Бастельеро. — Поверьте, миледи, ваш веселый и любезный друг детства, случись ему лишиться рассудка и использовать дар в полную силу, вполне способен устроить нечто подобное, так что его покладистый нрав — великое благо для окружающих. Не зря Претемная Госпожа придирчиво выбирает своих рыцарей. А магистр предложил мне использовать таланты Ордена гораздо шире и многостороннее, чем до этого, не ограничиваясь такими глупостями, как правила чести и милосердия.