Как и предполагал Сергей, воздушное пространство архипелага оказалось пустынным. Над авиабазой висела парочка норвежских F-15E, приближающаяся с востока «Галактика» находилась на расстоянии 20 километров и держалась у самого края кучевых облаков. Северная часть горизонта фонтанировала импульсами, исходящими от дальнего воздушного патруля. Отметки сверхзвуковых «мигов» медленно ползли по темному дисплею РЛС. На юге висел одинокий Як-44, поднявшийся с авианесущего экраноплана «Юрий Андропов». Грибовидный радар турбовинтовой машины кропотливо исследовал горизонт, операторы «Яка» наблюдали за патрулями Консорциума и пытались зафиксировать возможное формирование вражеской воздушной армады. Еще дальше, на расстоянии 80 километров, мерцал «дружественный» сигнал Шоле. Француз добрался до границы военной зоны и нетерпеливо кружил над океаном, ожидая опаздывающего оппонента.
Поднявшись на пятикилометровую высоту, Сергей вновь включил автопилот и активировал контейнер лазерной подсветки. Вторичная проверка ракет неисправностей не выявила. Машина жаждала боя, и Сергей задумался над тактикой надвигающейся дуэли.
«Сражаться на низких высотах Рауль не станет, постарается подняться повыше. Я ему подобного шанса не дам, первым заберусь на высоту в десять километров. Шоле будет избегать боя на виражах, его модифицированному «Миражу» не хватает маневренности. Недостатки истребителя француз компенсирует лучшей механизацией крыла и снижением горизонтальной скорости. Во время дуэли он будет спешить, полагаться на собственные эмоции. Гоняясь за мной, Шоле неизбежно потеряет концентрацию и сорвется в штопор. Тут-то я его и подсвечу!
Определившись с планом действий, Сергей задрал нос машины и опустил рукоять дросселя до восьмой отметки. «Фристайл» медленно, но неуклонно забирался в холодную небесную высь.
Воздушное пространство острова Южный,
вне пределов боевой зоны
19 ноября 2035 года, 17.05
Воздушный бой – выкованный в металле танец вертких машин, в котором сила и ярость преклоняются перед хладнокровием и человеческим интеллектом. Воздушное сражение подобно вальсу, полному правил, закономерностей и ограничений. Люди, наблюдающие за дуэлью, считают, что музыку танца выбирают пилоты. В действительности танец выбирает машина, а человек всего лишь подстраивается под темп реактивного столкновения. Превращаясь в элемент машины, пилот чувствует ритм борьбы и контролирует важнейшие элементы стального вальса: скорость, высоту полета и боевую нагрузку истребителя. В танце нет второстепенных шагов. Победы достигает лишь тот, кто отслеживает каждый выпад реактивного напарника. Секундная забывчивость, и мозаика тактических элементов разваливается на крохотные составные части. Танцоры сбиваются с ритма, вальс обрывается, сменяясь тотальным безмолвием вечности.
И в каждом осколке мозаики отражается ледяная усмешка смерти.
По дисплею МФУ пробежала зеленая полоса импульсного сигнала. Маркер Рауля дрогнул, исчез с экрана, а потом появился вновь. Бортовая ЭВМ спроецировала на фонарь кабины примерное расстояние до цели – 10 километров. Сергей блокировал бортовую пушку и откинул в сторону защитный колпачок гашетки.
– Копья готовы, рыцари могут сходиться в бою!
Рауль ответил незамедлительно, но голос его был лишен следов ярости и возбуждения. Казалось, француз был озадачен.
– Соколов, вижу твою машину. В дуэль вступить не могу, у меня на экране месиво электронных сигналов.
Полковник снял палец с гашетки и перебрал все доступные режимы работы радара. На дисплее РЛС появились новые контакты. С востока приближался клин эскортных самолетов. Истребители упустили «Галактику» и теперь пытались догнать ее, нещадно форсируя двигатели. Над авиабазой появился дружественный маркер неизвестной машины. Бортовая РЛС «Яка» не успела определить тип самолета и пометила поднявшийся истребитель набором вопросительных значков. Южная часть горизонта тонула в бесконечном мраке неизвестности.
– Рауль, в небе никого нет, – сурово протянул Сергей. – Скажи прямо, ты решил отказаться от боя?
– Включи скрытный полуактивный режим и посмотри на засветку. Неизвестная цель на расстоянии сорока километров, – раздраженно отозвался француз.
Сергей включил полуактивный режим, на дисплее засветилось тусклое зеленоватое пятно, окруженное россыпью ярких пикселей. Сигнал был нечетким, бортовая ЭВМ не смогла отсеять сопутствующий шум.
– Действительно, аномалия присутствует. Примерная оценка скорости 2,5 Маха. Зеленые на таких скоростях не летают.
Маркер «Миража» изменил вектор движения, Рауль набрал скорость и двинулся на запад, перпендикулярно курсу Сергея.
– Отмечаю пуск ракеты. Это не «Лисичка-3», повторяю, не «Лисичка-3», – в голосе француза звучало ничем не прикрытое удивление, страха Рауль не испытывал.
В левой части кабины вспыхнула красная лампочка подсветки, зуммер облучения РЛС издал тревожный сигнал. Сергей активировал бортовой джаммер и надавил на кнопку сброса тепловых помех, «Як» вошел в противоракетный маневр. Полковник выполнил ловкую последовательность бочек, а потом ушел в мертвую петлю. Солнце перекатилось по фонарю истребителя, свет умирающего светила ударил в глаза и на мгновение ослепил Соколова.
Рауль продолжал поддерживать контакт с невидимым противником.
– Еще одна цель. Вектор сорок пять, скорость четыре Маха. Подсветка постоянная, направленная.
– Четыре Маха! Ты можешь его обнаружить?
От былого спокойствия француза не осталось и следа.
– Нет! РЛС его вообще не видит, приходится непрестанно калибровать активную частоту.
«Як» завалился на правое крыло, темное небо Арктики вздрогнуло от оглушительного грохота, с которым «Фристайл» преодолел звуковой барьер.
– Соколов, еще одна ракета. Пуск над Южным островом, расстояние 150 километров.
– Сколько, сколько? Повтори! – изумленно прошептал Сергей.
– Сто пятьдесят километров, полковник. Я же говорю, это не Лисичка.
Маркер «Миража» застыл на одном месте, а потом понесся в противоположную сторону. Индикатор активности вражеских РЛС издал серию тревожных сигналов. «Фристайл» завалился на левое крыло и рухнул вниз. Адаптивные сопла машины раскрылись, словно пробуждающееся соцветие розы. Ревущая реактивная струя ударила вверх и вбок, уводя истребитель от приближающегося снаряда.
Индикатор приближения ракеты вскрикнул в последний раз, а потом затих. К счастью для Сергея, гиперзвуковая «Лисичка» прошла мимо. Солнце вновь изменило свое положение над фонарем машины и повисло между черными хвостами истребителя.
Сергей воспользовался передышкой для того, чтобы сменить режимы работы РЛС. По правому МФУ побежала зеленая полоска активного радара. Левый дисплей снимал информацию с полуактивных датчиков. Результаты спешной калибровки оказались удручающими, с дисплеев пропали пятна всех потенциальных контактов.
Зато к зеленому маркеру Рауля приближались две красные точки – выпущенные противником ракеты.
– Еще две, Рауль. Идут по векторам 70 и 160, скорость полета 3,8 Маха. Управляемость у них отвратительная, я только что ушел от одной ракеты с помощью классического противоракетного маневра.
«Мираж» опустил нос и сорвался в пологое пикирование.
– Подтверждаю, – отозвался француз. – Первая «Лисичка» возвращается с вектора 230. Активную РЛС не использует, вероятно, идет по тепловому следу. Джаммер ее излучения не чувствует.
«Як» устремился вниз, в глазах полковника потемнело от перегрузки. «Фристайл» убегал от ракет, разбрасывая сверкающие фейерверки помех. Пробив четырехкилометровый рубеж, Сергей приподнял нос машины и, завалившись на левое крыло, активировал форсаж.
Инертная игла тяжелой ракеты сверкнула в лучах далекого солнца и с ревом прошла над фюзеляжем машины. За реактивным снарядом тянулся четко различимый инверсионный след.
– «Лисичка» прошла мимо, тип определить не удалось, – выкрикнул в эфир Соколов.
Рауль ответил мгновенно:
– Полковник, активируй пассивный режим РЛС со средней длиной волны. Увидишь две цели, обе на расстоянии двадцати километров.
Сергей выровнял «Фристайл», пальцы полковника побежали по клавишам радарного блока. По экранам МФУ потекла дрожащая зеленоватая рябь. Картинка мигнула и стала четкой, на мониторе обрисовались пятна вражеских машин, точное расстояние до целей бортовая РЛС определить не смогла. Контакт, находившийся на расстоянии восемнадцати километров, внезапно пропал, а потом появился снова, но уже на расстоянии тридцати километров.
– Сигнал нестабильный, расстояние до цели определить не могу, – взволнованно произнес Сергей.
Ответ Рауля был полон горячего нетерпения:
– Поддерживаю визуальный контакт с неопознанным самолетом. Верткая скоростная машина, ромбической формы.
– «Раптор»?
– Ответ отрицательный, полковник, это не «Раптор» и даже не «Вуду»[53], геометрия крыльев другая. В небе предсерийный образец.
Ответить Соколов не успел, бортовая система наведения обнаружила цель, ЭВМ подсветила фонарь кабины ярким красным квадратом. Палец Соколова рефлекторно надавил на гашетку, и с пилонов «Фристайла» сорвались белые сигары AIM-120. Длинные хвосты ARMAAMов полыхнули огнем, снаряды, словно нетерпеливые гончие, помчались в сторону приближающегося противника.
– Ракеты пошли, цель – второй самолет, – уверенно произнес Сергей.
Ответом ему стала восторженная фраза Джейн.
– Атакую первый контакт, вектор 80. Подсветите цель!
Сергей побледнел, по его спине пробежали крысиные коготки мурашек. Джейн поднялась в воздух, чтобы предотвратить дуэль, но вместо этого попала в хаос настоящего боя. Необдуманный поступок красавицы мог дорого обойтись пилотам, ведь «Рафаль» не мог самостоятельно выбраться из цепкого захвата противника.
Окончательное решение Соколов принял мгновенно. Полковник сделал ставку на продолжение боя:
– Красный-2, атакуй первого, Рауль бери второго.