– Вероятно, «Мираж»! Крылья треугольником. Маркировку различить не удалось, не до того было.
Полковник бросил взгляд на дисплей доппелеровского радара. Выпущенная «Фристайлом» ракета догнала убегающего противника и врезалась в хвостовое оперение цели. На сером фоне кучевых облаков мигнула багровая звездочка. Маркер цели, выведенный на фонарь кабины, окрасился в черный цвет, замер на одном месте и начал терять изначальную четкость.
– Цель поражена, – бросил в эфир Соколов. – Красный-2, что у тебя?
– Догоняю подбитого противника.
– Красный-2, запрещаю преследование. Немедленно в строй!
Джейн промолчала. Ее самолет приближался к горящему вражескому истребителю. Расстояние между машинами сокращалось: три километра, два, один!
Джейн потянула на себя рычаг дросселя, мощность двигателя упала на три деления, стрелки приборов поползли к ярко-красным нулям. Скорость «Фристайла» сравнялась со скоростью убегающего «Миража».
– Я рядышком!
Деверо посмотрела на горящий вражеский самолет. Поврежденная машина держалась у нижней границы облаков. Из ее единственного сопла рвались багровые языки огня. Пламя лизало изувеченные крылья и аэродинамические гребни конструкции. Повреждения были тяжелыми. Стремительная машина доживала последние минуты.
Изучая загадочный самолет, Джейн напряженно думала: «Ястреб»? Нет, у того нет передних крылышек. На «Сухого» не похож. Неужели J-10 {2}!
Подтвердить свою догадку Джейн не успела. В хвостовой части вражеского самолета произошел взрыв. Вырвавшееся из сопел пламя рвануло во все стороны, объяло собой рули управления, добралось до топливных баков и чутких систем управления.
Вражеский пилот оценил возможные риски и рванул за рычаг катапульты. Бортовая автоматика сработала незамедлительно: фонарь кабины отлетел в сторону, кресло пилота взмыло вверх, тогда как J-10 завалился на бок и стремительно пошел вниз, оставляя за собой обреченный хвост горящих обломков.
Джейн следила за пылающим J-10 до тех пор, пока пылающий факел машины не встретился с океанской водой.
– Красный-2, повторяю, отставить преследование!
Голос командира был громким и недовольным. Джейн понимала, что Сергей сердится не без причины, ведь ситуация едва не вышла из-под контроля.
Щелкнув тумблером внешней связи, майор отозвалась на запрос:
– Преследование прекращено, Красный-1. Противник уничтожен, момент падения зафиксирован на цифровом носителе.
Соколов замолчал, оценивая поступившую информацию, а потом добавил:
– Идентифицировать цель удалось?
– Серж, вражеская машина не похожа на «Мираж». Полагаю, что мы сбили два J-10.
– Принято, Красный-2! В рапорте Никонову напишем, что сбили китайскую десятку.
– Вот генерал удивится.
Сергей проигнорировал реплику Матвиенко.
– Есть предположения, с кем мы столкнулись?
– Вероятно, пираты, а может быть, анархисты! – с готовностью предположил Николай. – Одно взять в толк не могу, что именно пираты потеряли на таком расстоянии от северных баз.
– Возможно, искали одинокую добычу.
– И поэтому втроем навалились на защищенный конвой? – усмехнулся в наушниках Николай. – Где логика?
Джейн попыталась продолжить спор с подполковником, но Сергей прервал болтовню подчиненных.
– Красное крыло, отставить разговоры! Обсудим ситуацию на Бернадотте.
Джейн фыркнула, «Рафаль» француженки, словно гончая, бросился вперед и мгновенно оторвался от «Фристайлов». Двигатель французского истребителя перешел в форсажный режим, сопла полыхнули синеватым огнем, реактивная струя уменьшилась и стала ослепительно желтой. Сергею на мгновение показалось, что по небу мчится не перехватчик, а рукотворный вулкан, выкованный стараниями бессчетного числа инженеров.
Переключившись на частоту Стального крыла, Соколов запросил Нестерову:
– Сталь-1, противник уничтожен. Продолжаем полет на крейсерской скорости.
– Рада слышать, Красный лидер. Мы тут все изрядно напряглись, но вы разделались с ними раньше, чем у нас появились плохие предчувствия.
В кабине «Ила» раздался приглушенный мужской смех. Вероятно, шутку Ольги оценил бортмеханик.
– Крейсерскую скорость удерживать сможете?
– Постараемся! Есть небольшие проблемы с левым правым двигателем.
– Понял.
Сергей переключил активный режим МФУ на бортовую камеру, укрепленную под обтекателем, в вытянутом хвосте самолета. Щелкнув по кнопкам фильтрации, полковник активировал систему инфракрасного видения. Бортовая ЭВМ «Фристайла» самостоятельно нашла транспортный самолет и увеличила масштаб изображения.
Поглядев на зеленовато-синий фюзеляж «Ила», Соколов нахмурился. Громадная машина то поднималась вверх, то ныряла вниз. Вероятно, Ольга с трудом удерживала ее от сваливания на левый бок.
– Сталь-1, сбрасывайте скорость до 650 километров в час.
– Командир, мы сможем выдерживать…
– Без обсуждений! Я не хочу рисковать грузом и единственным транспортным самолетом большой грузоподъемности.
Ольга замолчала, задумалась, а потом согласилась. Скорость «Ила» начала снижаться и застыла на 665 километрах в час. Управляемость тяжелого транспортного корабля возросла, «вертикальное» раскачивание машины прекратилось, «Ил» уверенно держал рабочую высоту.
Немного успокоившись, полковник включил автопилот и откинулся на спинку летного кресла. Былая сосредоточенность уступила место усталости, Соколов почувствовал неприятную тяжесть в груди – прямое следствие пережитого шока.
Вернувшись к событиям недавнего прошлого, полковник подумал: «Джаммер надо было раньше включать. Врубил бы секундой позже, и крышка!»
Мысль была настолько неприятной, что Сергей невольно повел плечами и отогнал размышления в сторону. Зеленая стрелка альтиметра одобрительно поползла вниз, отсчитывая метры арктической высоты.
В три часа тридцать минут ночи на экранах МФУ появились синеватые маркеры исходящих электромагнитных волн. Увидев их, Соколов улыбнулся: пульсирующие отметки создавала «Вега-М2», сверхмощная РЛС, установленная в грибообразной тарелке советского А-50M2 {3}.
На первом этапе конфликта громадные «бериевские» самолеты принимали опосредованное участие в сражении. Патрулируя воздушное пространство в окружении многочисленных перехватчиков, А-50М2 из группы «Оплот» предупреждали советское ПВО о приближении враждебных воздушных армад.
В конце зимы авиационные комплексы воздушного обнаружения перебрались в дружественную Исландию. Взлетая с островных аэродромов, А-50 зависали над океаном, за чертой боевых действий, и начинали следить за перемещениями вражеских кораблей и самолетов. Собранная информация транслировалась в штаб-квартиру Атлантических ВВС, а затем попадала на стол Никонову.
Поскольку громадная машина являлась лакомой целью для анархических групп, ближнее прикрытие «пятидесятки» осуществляли стелс-перехватчики T-60. Дальнобойные ракеты этих машин могли поражать воздушные цели на расстоянии 350 километров. Защита «пятидесяток» была столь сильна, что от планов атаки на «Оплот» отказались даже американцы.
Идентифицировав самолеты «Звезды», воздушный командный пункт вышел на связь с Соколовым.
– Красный-лидер! Это Оплот-12, с вами говорит полковник Уткин. Рекомендую сбросить высоту до шести тысяч метров и изменить курс на отметку один, два, девять. Повторяю, один, два, девять.
– Оплот-12, это Красный-лидер! Следую вашим рекомендациям! Прием!
По дисплею мультифункционального устройства пробежал очередной синий импульс.
– Красный-1, предупреждаю о трех высокоскоростных целях, обнаруженных в квадрате 115. Тип противника определить не удалось. Соблюдайте максимальную бдительность и осторожность!
– Спасибо за подсказку, Оплот.
Связь утонула в море направленных помех, и Сергей переключился на внутреннюю частоту боевой группы. Предупредив товарищей о приближении последней контрольной точки, полковник начал плановую проверку посадочных систем.
Долгий и тяжелый трансатлантический перелет подошел к концу. Сергей отключил боевую электронику, проверил тормоза шасси и расстегнул ремешок летного шлема. Покрутив головой, полковник увидел на ВПП тяжелый силуэт советского бронетранспортера. Машина замерла возле левого крыла истребителя. Возле ее десантных створок виднелись силуэты двух высоких мужчин.
«Вот и Северский пожаловал! – подумал Сергей. – Интересно, с ним Никонов?»
Застегнув пуговицы летной куртки, Соколов тронул пальцем темно-зеленую кнопку. Фонарь кабины с ревом поднялся вверх. В лицо полковнику ударил холодный полярный ветер. Сергей рывком поднялся из кресла, перебрался через борт «Фристайла» и спустился на землю по ступенькам стального трапа.
Как Сергей и подозревал, вторым встречающим оказался Никонов. Протянув полковнику руку, генерал произнес:
– Рад вас видеть, полковник! Я уже слышал про атаку на обратном пути!
– Три J-10, – кивнул головой Сергей. – Попытались атаковать в лоб, получили на орехи.
Северский улыбнулся уголками губ.
– Матвиенко опять отличился?
– В этот раз Николай сбил только одну машину. Вторую сшибла Джейн, ну а мне досталась последняя.
Распахнув перед полковником дверцу бронетранспортера, Никонов произнес:
– Прошу внутрь.
Забираясь внутрь машины, Сергей слушал уставшую речь генерала:
– Здесь разговаривать неудобно, так что поедем в штаб. Надолго я вас не задержку. Получу ответ и отпущу на все четыре стороны.
Пропустив Северского в кормовую часть БТР, генерал захлопнул бронированную дверцу. Дизельный двигатель бронетранспортера издал тяжелый вздох, машина вздрогнула, зарычала и медленно сдвинулась с места, перемалывая колесами сугробы хрустящего снега.