Все. Еще два танка, пытавшихся обойти слева своих подбитых собратьев, подорвались на минах. Еще два подбили танкисты. Оставшиеся два танка уходили к дороге, а за ним бежали остатки немецкой пехоты. И в этот момент стал нарастать сильный гул. Соколов чертыхнулся и вылез наверх в люк. Слева волной шли «тридцатьчетверки», несколько «КВ» и с десяток самоходок. На броне сидели автоматчики. Алексей приложил к глазам бинокль. Точно, это же их корпус. Значит, дивизия замкнула кольцо, и к высоте вместе с другими подразделениями подошел и батальон Никитина.
Приказав всем оставаться на позициях, Соколов на своем командирском «БТ» подъехал к танку комбата. Никитин спустился, сбросил с головы шлем и стал ждать лейтенанта. И когда Соколов подошел, отдавая честь и начал докладывать, майор просто обнял его и прижал к себе.
– Молодец, Леша! – тихо проговорил Никитин. – Я не сомневался в тебе. Ты просто не знаешь, какой ты молодец! Не сдал высотку, удержался. А фрицы, между прочим, очень рассчитывали отбить ее и укрепиться, помешать нам. Да спутал ты им все планы. Они ведь могли всей силой рвануть на восток, на соединение со своими, да просчитались, сюда повернули. Мы кольцо и замкнули. Теперь фрицы ни там, ни здесь, как говорится. Сейчас «катюши» подойдут и ударят по площадям.
– Служу Советскому Союзу! – вытянулся Соколов, прикладывая ладонь к шлемофону.
– Потери? – спросил комбат.
– В первом взводе ранен заряжающий. Болванка вскользь по башне прошлась, осколками брони посекло. Просит остаться в строю. Танк исправен. Во втором взводе разлетелась гусеница. Через двадцать минут машина будет исправна.
– Слушай приказ, Соколов! – Комбат посмотрел лейтенанту в глаза и подмигнул. – Даю тебе три самоходки и роту автоматчиков. Твоя задача выйти к селу Вешняки…
– Вешняки? – не удержался от эмоций Алексей.
– Так точно! Кольцо еще не сплошное, немцы попытаются прорваться. Твоя задача взять село, организовать оборону и не пропустить врага из кольца. Продержаться до вечера! Вечером подойдут два мехкорпуса и займут оборону на этом участке. Сожмем их, как стальными тисками, а потом уничтожим! Понял задачу?
– Так точно, товарищ майор! Задачу понял, приказ будет выполнен!
– Не сомневаюсь. Как с горючим и боеприпасами?
– До вечера хватит. Горючего не очень много, но для выполнения задачи достаточно.
– Все, Алексей Иванович, чинись и вперед по готовности, – сказал комбат и махнул рукой, подзывая двух офицеров. Одним был, судя по шлемофону, командир батареи самоходок, второй – командир роты автоматчиков десанта.
То, что у немцев в селе еще два дня назад не было противотанковых средств, не давало оснований надеяться на легкий успех. К высоте 20,8 они быстро подтянули танки. И отступают они сейчас, пытаясь вырваться из образующегося котла тоже большими силами. Так что к Вешнякам вполне могла подойти сильная часть. Посадив на броню своих танков взвод автоматчиков, Соколов оставил на опушке леса в прямой видимости три артиллерийские установки и двинулся к селу. Пять трехтонных «ЗИС-5» шли в отдалении с остальными пехотинцами. Алексей, внимательно рассмотревший село в бинокль, теперь предположил, что пулеметы могут быть на чердаках домов, а также замаскированными в стогах сена на окраине. Минометы, которые точно имелись в селе, наверняка расположились на огородах, среди легких сараюшек и курятников. Орудийных огневых точек он так и не увидел, хотя два-три танка вполне могли стоять в центре села за домами.
Шесть танков, рассыпавшись по полю, неслись к селу с автоматчиками на броне, Соколов, высунув голову из люка, наблюдал по сторонам и за приближающимся селом. Вот забегали на окраине солдаты. Из ближайших домов выбегали, на ходу надевая шинели и ремни. С чердаков ударили два пулемета, и пули, как горох, хлестнули по броне. Десант быстро спешился и побежал за танками, прикрываясь броней. Алексей приказал сбавить скорость. Танковые пулеметы за несколько секунд подавили один пулемет, затем второй.
Танки в селе все же оказались. Слева из-за крайнего дома показался ствол танковой пушки с дульным тормозом. Правее метрах в сорока упала стена какого-то сарая, и среди соломы и пыльного вороха всякого хлама возник второй танк.
– Танки! – крикнул лейтенант по радио. – Два на левом фланге…
– Я «Гром». Вижу танки, – отозвался голос командира батареи. – Работаю.
«Тридцатьчетверки» открыли огонь из пушек. Четыре машины били по немецким танкам бронебойными. Алексей видел в перископ, как летели искры, когда снаряды рикошетили от брони вражеских танков. И тут сзади грохнуло, потом еще дважды. Сарай, через который была видна пушка немецкого танка, вдруг разлетелся в щепки, поднялось облако пыли, и из него повалил дым, а потом поднялся столб пламени. Второй танк поспешил убраться за дом, но не успел, снарядом «СУ-152» ему сорвало башню и отбросило ее далеко в сторону. На огородах справа засуетились немцы, на всякий случай «тридцатьчетверки» открыли огонь осколочными. Снаряды стали рваться на пустыре, выворачивать старенькие заборы, полетели доски и остатки старых копешек сена.
Открыв люк, лейтенант высунул голову и махнул рукой автоматчикам. «Вперед». Танки еще сбавили скорость, поливая из пулеметов дворы и перебегавших в них немцев. Затрещали автоматы, послышались громкие хлопки взрывающихся гранат. Не входя в село, Алексей оставался на окраине, глядя, как подъехали грузовики, как из кузовов высыпали автоматчики и кинулись в село. Три танка Соколов отправил в обход села слева, сам с другим двинулся вправо. Через полчаса никого из немецкого гарнизона в живых не осталось, кроме десятка пленных, включая пожилого майора с седыми усами.
Приказав командирам самоходок переместить машины в село, Соколов начал отдавать дальнейшие распоряжения. Три танка он велел замаскировать на окраинах и вести наблюдение с чердаков зданий. Автоматчикам собрать из подручных средств баррикады и перегородить две основные улицы. Установить свои пулеметы и использовать немецкие трофейные. Самоходки он приказал поставить и тщательно замаскировать на танкоопасных направлениях. Вроде бы все просто и обыденно. Как на войне. Но почему такой маленький гарнизон? Что за сказка? Немцы что, забыли его эвакуировать? Забыли отдать приказ об отходе? Или здесь кроется какая-то иная причина? И пока эта причина не ясна, расслабляться нельзя. Смертельно опасно расслабляться.
Занимаясь подготовкой обороны села, Соколов ловил на себе взгляды Омаева. Танкист ничего не говорил, но в его глазах читалось многое: и мольба, и боль, и крик души. Прошло еще минут тридцать, прежде чем все командиры уяснили свою задачу, все подразделения приступили к подготовке своих позиций, огневых точек, все машины заняли положенные им места. И тогда лейтенант, остановившись с капитаном Алехиным возле одного из грузовиков, подозвал механика-водителя Мухина и Омаева.
– Задание вам, Руслан! Рискуем сильно, но знаю, что иначе нельзя. И я иначе не могу, и ты иначе не можешь. Поэтому садитесь в «семерку», берете «ЗИС» с двумя автоматчиками и отправляетесь к «Зверобою»…
Омаев едва не вцепился руками в руку командира. Еще миг, и он, переполненный эмоциями, не дослушав приказа, сорвется с места и убежит к поврежденному танку бегом. Но молодой чеченец, слушая приказ, сдержался.
– Будьте осторожны! – покачал головой Соколов – Не нарвитесь на фашистов. Они могут сейчас находиться где угодно. Даже отдельные небольшие группы солдат, пробирающиеся из окружения. Если… Если ребята погибли, привезите тела сюда. Если ранены, если живы, то везите сразу в тыл до первого санбата и возвращайтесь к нам. Поняли?
– Так точно! – с готовностью отрапортовал Омаев, вскинув руку к шлемофону. – Разрешите выполнять?
– Руслан, ссылайся на мой устный приказ. Приказ отдан в присутствии капитана Алехина. Там вас в тылу могут черт знает в чем обвинить. Поэтому ничего лишнего, просто забрать раненых и до первого санбата! И назад!
В центре села стояло единственное каменное здание бывшего сельсовета. Немцы устроили там квартиры своим офицерам, и в доме было относительно чисто. Откуда-то взяли приличную мебель, даже два кресла-качалки и три больших в полный рост зеркала в деревянной резной оправе притащили. Соколов зашел в крайнюю комнату, осмотрелся. Кровать с железной сеткой аккуратно застелена шерстяным солдатским одеялом. На стене на гвозде вешалка. На ней чистая отутюженная рубашка. На столе ножницы, флакон мужского одеколона и стакан с недопитой водкой.
Смахнув со стола крошки и переставив на подоконник одеколон и стакан, Алексей уселся на стул и велел привести пленного майора. Когда пленного проводили по улице мимо окна, лейтенант заметил, что немец сильно хромает. Два автоматчика завели майора, следом вошел хмурый капитан Алехин – командир роты автоматчиков. Он глянул на немца, обошел его с какой-то странной брезгливостью. Подойдя к окну, Алехин присел на подоконник и, не сводя взгляда с пленного, заговорил:
– Мои ребята там старую сельхозтехнику стаскивали для баррикады, косилки, молотилки ржавые. Короче хлам железный. А под этим хламом земля рыхлая и запашок специфический…
Соколов уставился на капитана, понимая, что могли найти автоматчики. Капитан достал из кармана портсигар, открыл его, помял пальцами папиросу, постучал мундштуком по крышке портсигара и закурил. Его пальцы чуть подрагивали. Он затянулся глубоко, почти на половину папиросы, и с шумом выдохнул.
– Мужчины, человек пять, женщина и ребенок. Девочка в цветастом платье лет пяти. Дальше копать не стали, засыпали опять землей. Рапорт сам напишу, передам по команде. Мне интересно, жители села все по таким ямам лежат или что-то еще мы не знаем? Спроси у этого майора. А не станет говорить, мои ребята не поленятся снова раскопать и показать ему. Руками чтобы потрогал, носом своим втянул этот запашок!
– Я буду задавать вам вопросы, майор, – заговорил по-немецки Соколов, – а вы мне будете отвечать. Точно, правдиво. Если вы откажетесь отвечать, то я вас не расстреляю. Я отдам вас местным жителям. Как вы думаете, что они с вами сделают?