115.
Наконец, в период войны с Польшей в 1920 г. большевистское руководство открыто провозгласило курс на союз с русским национализмом. Новые, несвойственные для интернационалистского и классового языка тогдашнего большевизма ноты появились 18 мая 1920 г. в статье главного редактора «Известий» Ю.Стеклова: «Народ, на который нападают, начинает защищаться. Когда посягают на его святая святых, он начинает чувствовать, что в нем просыпается национальное сознание… Даже у черносотенца дрогнет преступная рука, когда ему придется направить ее против своей страны»116.
Таким образом, если проанализировать политику большевистского правительства по всем основным направлениям (экономика, общественное устройство, система принятия решений, отношение к социальным движениям, организация репрессивного аппарата, централизм), то легко обнаружить решительный разрыв с существом и содержанием социально-революционных лозунгов и чаяний масс, совершавших революцию в 1917 г. Разрушение революционных завоеваний под флагом их защиты не могло не вызывать ожесточенного сопротивления «снизу» — иногда смутного и неосознанного, иногда же — доходившего до попыток продолжать социально-революционный процесс, остановленный новой «красной» партией порядка.
10. В поисках «меньшего зла»: народныедвижения в условиях гражданской войны
Широкое недовольство диктаторской политикой «комиссародержа-вия» вылилось в непрекращающиеся народные протесты, которые жестоко подавлялись большевистским правительством.
По оценке историка Д.О.Чуракова, волна забастовок, поднявшаяся с мая 1918 г., по своему накалу, была вполне сопоставима с тем, что происходило во время революции 1905 г., перед Февралем и Октябрем 1917 г.117Войска расстреляли участников голодного бунта — рабочих Ижорского завода в Колпино под Петроградом, после чего в самом Петрограде произошли волнения на Обуховском, Путиловском, Русско-Балтийском и других заводах. «Правительство, расстрелявшее рабочих, носит имя рабочего правительства. Мы призываем всех рабочих потребовать от большевистской власти снять с себя наше имя, которым оно прикрывается», — заявил трудовой коллектив завода Речкина118. Рабочие требовали свободного пе-ревыбора Советов, но местами поддерживали и лозунг Учредительного собрания. Произошли стачки и волнения в Сестрорецке. Однако попытка политической оппозиции провести 2 июля 1918 г. всеобщую забастовку в Петрограде не нашли широкую поддержку. Спорадические забастовки и протесты имели место в городе и в последующие месяцы 1918 г.
В Центральном промышленном районе протестовали железнодорожники и печатники, бастовали рабочие Тулы, Брянска, Клина, Твери, Москвы. В Нижнем Новгороде на Сормовском заводе усилились меньшевики, добившиеся принятия резолюции против национализации предприятия. Восстания и бунты вспыхивали на Уральских заводах.
Многие недовольные рабочие в 1918 г. склонялись к политической поддержке меньшевистской партии. Последняя имела преобладающее влияние в рабочих конференциях в защиту Учредительного собрания и по продовольственному вопросу, организовавшихся в Петрограде еще в январе 1918 г. 26 марта 1918 г. было проведено первое легальное Собрание уполномоченных фабрик и заводов Петрограда, объединившее делегатов от 40 предприятий. К лету движение уполномоченных распространилось на Москву, Нижний Новгород, города Центрального района, Урала и Поволжья; готовилось проведение Всероссийского рабочего съезда. Среди уполномоченных имелись как сторонники беспартийности и пролетарского характера обновленного рабочего движения, так и приверженцы меньшевизма. Последним удалось добиться перевеса на совещании 40 делегатов, нелегально избранных в различных городах России. Оно приняло резолюции против национализации и Советской власти, но 23 июля его участники были арестованы, после чего движение пошло на спад.
Восстание против большевистской власти подняли рабочие города Ижевска на Урале. В мае 1918 г. они переизбрали Совет, нанеся в ходе выборов поражение большевикам. В большинстве оказались беспартийные, а также представители умеренных социалистов. Последние добились принятия резолюций в пользу Учредительного собрания и против рабочего контроля, но почти половина членов выступала за демократизированные Советы, а среди приверженцев «учредилки» было немало таких, кто хотел бы совместить ее с существованием Советов как независимых от государства классовых организаций. Новому органу не удалось закрепиться, и власть вернулась к большевикам. Однако в августе 1918 г., в ответ на объявленную властями мобилизацию, вспыхнул бунт, организованный Союзом фронтовиков. Его поддержали рабочие, расправившиеся с большевистским начальством. Восстание быстро распространилось на Воткинск и другие рабочие поселки Прикамья. Оно начиналось под лозунгом «Власть Совету, но не партии». Высшим органом управления в Ижевске стал первоначально Совет рабочих депутатов, однако его лидеры вскоре пошли на переформирование исполкома, и составившие в нем большинство умеренные социалисты передали власть Прикамскому комитету членов Учредительного собрания. «Эсеры, — резюмирует историк М.С.Бернштам, — выхватили власть у восставшего народа, для своих целей»119. Совет остался пролетарской классовой организацией. Уволенные были восстановлены на заводе, отменены государственная монополия на хлебную торговлю и смертная казнь. Прежние ставки оплаты труда, социальные гарантии и завоевания остались в силе; командиры, солдаты и рабочие получали равное денежное довольствие. Рабочие, составившие костяк Народной армии, после боев часто возвращались в цеха, где работали, не расставаясь с оружием. Были установлены связи с окрестным крестьянством, которое нередко просто дарило горожанам хлеб и съестные припасы. Однако постепенно в повстанческом лагере росло влияние офицеров, занявших в армии командные посты. Начались принудительные мобилизации. Увеличивался разрыв между новыми властями и рабочей массой, падала солидарность со стороны крестьянства. Все это способствовало тому, что в ноябре 1918 г. Прикамье было вновь занято войсками большевистской Красной Армии.
К концу 1918 г. большевикам в основном удалось стабилизировать свою власть в городах и сбить накал рабочих протестов. Однако стихийные выступления и стачки местами продолжались и в последующий период. В марте 1919 г. Петроград охватила волна забастовок в преддверие VIII съезда большевистской партии. Путиловский завод выступил в поддержку левых эсеров, осудил большевиков за предательство Октябрьской революции, измену интересам рабочих и крестьян. Рабочие потребовали свободно избранных Советов, прекращения террора и засилья «чрезвычаек». Стачка переросла во всеобщую и была жестоко подавлено; на предприятия были введены войска, отряды, состоявшие из латышей и китайцев расстреляли общие собрания коллективов завода «Треугольник» и Рождественского трамвайного парка, сотни человек были арестованы. В Москве рабочих Петрограда поддержали тысячи работников Александровских железнодорожных мастерских; власти ответили локаутом. В апреле 1919 г. при поддержке левых эсеров бастовали оружейники Тулы; их итальянская стачка была подавлена путем ареста почти 300 человек и распределения продовольствия. В июне рабочие Тверской мануфактуры потребовали не только продуктов питания и свободных выборов в Советы, но и прекращения гражданской войны. В 1920 г. практически не прекращались стачки в Иваново-Вознесенском промышленном районе; рабочие требовали хлеба. В Москве в январе 1920 г. трудящиеся мыловаренных заводов самовольно захватили склад и распределили запасы мыла в счет зарплаты; в ответ главк закрыл завод и уволил работников. В условиях голода 1920 г. городские труженики сами забирали с предприятий, что могли, и меняли взятое на продукты питания. Рабочие бежали из городов в деревню. В августе бастовали предприятия в Калуге, Московской, Владимирской, Нижегородской, Смоленской, Орловской, Курской, Тамбовской, Воронежской, Харьковской, Полтавской, Донецкой, Саратовской, Иркутской губерний. В сентябре-октябре 1920 г. спорадические стачки охватили заводы Петрограда. Большевики нередко отвечали отдачей рабочих в солдаты и их отправкой в концлагеря.
Крупные забастовки рабочих вспыхивали и против «белых» режимов. Так, в конце 1918 — начале 1919 гг. прокатилась волна восстаний рабочих и мобилизованных крестьян в Омске, Канске, Енисейске, Тюмени, Томске и других городах Сибири.
Ожесточенное сопротивление против политики реквизиций и принудительных мобилизаций, осуществлявшейся как «красными», так и «белыми» властями, оказывало крестьянство. Характерная листовка эпохи гражданской войны, выпущенная украинскими повстанцами-махновцами, изображала крестьянина-мужика с бомбой в руке, кричащего: «Вы требуете мой хлеб?.. Так вот же вам хлеб!»
Крестьянские бунты против продотрядов распространились еще летом 1918 г. В марте 1919 г., в разгар колчаковского наступления, в Самарской и Симбирской губернии за оружие взялись около 150 тысяч крестьян. Восстание, получившее название «Чапанной войны» (от слова «чапан» — мужицкий кафтан), проходило под лозунгами: «За Октябрьскую революцию» и «Долой коммунистов!». Повстанцы выступали за власть Советов, но против «власти тиранов», «присосавшихся к ней, под прикрытием коммунизма, паразитов». При этом многие из них наивно полагали, что эти «убийцы и грабители-коммунисты» на местах действуют без ведома настоящих большевиков в центре, верных идеалам Октября, давшего народу землю. Выступления начинались со сходов в деревнях, арестов и избиений представителей власти и членов большевистской партии, общего вооружения (достаточно плохого: в основном оно состояло из пик и вил, имелось лишь несколько сотен винтовок,’ несколько пулеметов), избрания штаба и командиров, рассылки делегатов в соседние волости. Советы переизбирались и становились органом, ответственным перед сельским сходом. Большую роль в движении играли Союзы трудового крестьянства. Отряды объединились в Народно-крестьянскую армию, которой удалось даже занять город Ставрополь (ныне Тольятти). Там был образован Совет с участием профсоюзов и исполнительный комитет, приступивший к выпуску «Известий Ставропольского исполкома». Восстание было подавлено, не менее тысячи повстанцев были убиты.