– Это какая-то загадка? – Лют отстранилась. – Мне вообще-то безразлично. Смотрится красиво, остальное меня не касается.
– То-то и оно, – развела руками Эмьюз. – А я вижу удивительных крошечных зверьков. Более того, слышу и понимаю их речь!
– Только не обижайся, но тут Мэйсон уже не поможет, – хрюкнула блондинка.
– Хочешь приключений? Вот они. Не хочешь – издевайся, – фыркнула она.
– И в чем здесь приключения, если я никаких «зверьков» не наблюдаю? – резонно возразила Лют.
– Хочу поговорить с самым старым из этих существ, – призналась Тень. – А живет он на люстре в главном холле. Самой мне туда не добраться. Если бы ты сумела взлететь так высоко, подняв меня…
Фьюри отрицательно покачала головой.
– Дурачишь, да? – Она недовольно наморщила кукольный лобик.
– Ничего подобного! – И это была чистая правда. – Днем такое не провернуть, слишком людно. Сейчас самое-то. Или струсила? Разумеется! Не просто пробраться, не попавшись коридорным, а подниматься под потолок холла опасно, да ты и не взлетишь так высоко.
– Взлечу! – Лют расправила плечи.
– Тогда чего мы время теряем? – Эмьюз не представляла, что делает, но успела сама отрезать себе пути к отступлению.
Короткими перебежками девочки выбрались из общежития. Конечно, стоило снять сорочки и нарядиться во что-нибудь подобающее случаю, только вспомнили про это Тени уже за барельефом. Возвращаться из-за такой ерунды они не стали.
Лют подкралась к лестничному пролету, присела на корточки и выглянула за угол у самого пола. Потом резко выпрямилась и попятилась.
– Засада, – беззвучно объявила она.
– В другую сторону, – тем же манером скомандовала Эмьюз.
Она уже слышала неторопливые шаги! Бесшумного бегства не получилось. Карлик-коридорный заподозрил неладное и поспешил на шум.
– В воздух, – шепотом приказала Эмьюз.
Девочки вцепились друг в друга и оттолкнулись. Неоспоримый плюс мягких тапочек – отсутствие слоновьего топота. Но там, где есть плюсы, всегда найдутся и минусы. Молодой карлик ошеломленно таращился на две пары еще теплых пушистых шлепанцев, сиротливо брошенных посреди пустого коридора. Бдительный патрульный подобрал трофей и заткнул за пояс. Решив, что нарушители каким-то чудом достигли второй лестницы, карлик потрусил туда.
– Завтра устроят проверку в стиле «Золушки», чует мое сердце, – выдохнула Лют.
– Завтра будет утром. – Эмьюз потянула свою пару к безопасному спуску.
Холод кусал за пятки. Если бы не азарт, наполнявший тела жаром, Тени повернули бы назад.
– Холл! Что дальше? – Лют приложила ухо к стене. – Море открытого пространства, а мы в белом!
– Там темно. Вдоль перил прокрадемся, за колоннами, дальше короткий рывок и взлет. – Роль командира нравилась.
– Попались, – блондинка указала куда-то подруге за спину.
Тень оглянулась. Призрачный мальчик смотрел прямо на них, сердито сдвинув брови.
– Дезмонд, миленький, не выдавай нас! – взмолилась Эмьюз.
Он несколько раз ткнул себя пальцем в губы.
Призрак старательно артикулировал, чтобы нарушительницы поняли вопрос.
– Зачем вы здесь? – от омерзительного хрипа кровь стыла в венах.
– Из-за химер, – ответила Эмьюз. – Ты же их видишь, правда? Они крошечные смешные зверюшки. Просто кивни, если «да».
Дезмонд улыбнулся.
– Вижу.
– А я еще и слышу, – добавила Тень. – Мы с таким трудом добрались сюда, чтобы поговорить с большой люстрой. Не порти все.
Секунды ожидания превратились в невыносимую пытку. Наконец, призрак подался вперед и захрипел опять:
– Первый и последний раз.
– Ты самое доброе привидение в мире! – Эмьюз звонко чмокнула воздух там, где располагалась щека Дезмонда.
Тень абсолютно ничего не почувствовала, но призрачный мальчик буквально остолбенел. С глуповато-счастливым выражением на лице он прикоснулся к месту поцелуя дрожащей ладонью. Потом белесым росчерком выпорхнул на лестницу и завертел головой.
– Чисто. – Дезмонд поманил девочек к себе.
– Спасибо, – шепнула Эмьюз.
Последние метры. Тени уже не таились. Они шлепали босыми ногами, не боясь разоблачения, а призрак кружил рядом.
– С первой попытки? – Эмьюз протянула подруге руки.
– На счет три, – предложила Лют.
– Вместе. Раз… Два…
– …Три! – Они оттолкнулись и стрелой взмыли к потолку.
Вблизи люстра поражала воображение. Тысячи многогранных хрусталиков составляли ледяное кружево.
– И где твой «самый старый зверь»? – Лют прищурилась.
Эмьюз напряженно всматривалась в застывшие прозрачные капли, отражавшие друг друга.
– Покажись, – попросила девочка. – Меня к тебе послали свинокрыс и рогатый лягушонок-философ.
– Блеск, – протянула Фьюри. – Она чокнулась.
– Минуточку, – возразила Эмьюз. – Ты, между прочим, висишь тут вместе со мной.
– Значит, это заразно, – подытожила та.
– Уходите, – пискнул тоненький голосок. – Убирайтесь, уматывайте, проваливайте!
– Мы тебя не обидим.
– Кого «не обидим», это всего-навсего люстра, – не скрывая досады, проворчала Лют.
– Не мешай, – оборвала Эмьюз. – Он говорит со мной, но отчего-то не особенно приветливо.
– Ишь ты, – рассмеялся невидимый собеседник. – Я к вам так, как заслужили. Сначала ласковенькие, потом бросите. Дудки!
– Кто тебя бросил?
– Девочка с золотыми глазами, – всхлипнул голосок. – Она была моим другом. До нее еще девочка с родинкой на лбу, а до нее мальчик с веснушками, и мальчик с двумя именами, но мальчики не очень меня замечали. А последняя грустная девочка…
Всхлипы обернулись рыданиями.
– … девочка… добренькая была, жалела меня, гладила. Я даже до пола спускался для нее! Пост покидал. А тоже бросила и забыла.
– Как ее звали? – Эмьюз не обращала внимания на гримасы и ужимки Лют.
– Обидно.
– Понимаю, что обидно, когда бросают, – согласилась Тень.
– Звали ее обидно, – пояснил голосок. – А еще «Дайна». Предательница… оставила, бросила, забыла.
– У нее есть уважительная причина, – прошептала Эмьюз. – Леди Дайны Уиквилд нет в живых.
– Умерла? – ахнул некто.
Воздух в полуметре начал стремительно густеть. Пока из марева не проступил черепаший панцирь.
– Увы, – подтвердила Тень. – А на ее место взяли меня.
– Дурные вести лучше неизвестности. – Из горловины панциря показался крошечный розовый носик.
– Не сердишься больше?
Вместо ответа обитатель костяной брони выбрался наружу. Мохнатая щекастая мордашка, выпуклые черные глазки, внушительные желтые зубы, мышиные лапки и коротенький голый хвостик, – обыкновенный рыжий хомяк с белым брюшком, если бы не панцирь.
– Химеры в Трапезном сказали, что ты мне объяснишь, почему я вас вижу. – Эмьюз с надеждой посмотрела на волшебное существо.
– Не-а, не объясню. – Смешной хомяк втянул лапу в панцирь и почесался. – Нельзя объяснить то, чего не понимаешь. Какая разница, что показывают глаза? Они не всегда правы. Ты ветер не видишь, а он есть. Видишь меня, а меня-то и нет.
– Вот и лягушонок так говорил, – расстроилась Тень. – Тебе должно быть тоскливо здесь одному, когда соплеменники в Трапезном?
– Соплеменники? В Трапезном? – Зверек тряхнул ушами. – Нет такого места, где бы нас не было. Кто, по-твоему, зажигает и гасит лампы? Кто приносит вам нужные предметы? Отпирает и запирает замки? Стирает с листков каракули и помарки по первому требованию? Кто? Мы!
– Погоди, когда университет накрывало слепым пятном Призмы, ничего не работало, – вспомнила девочка.
– У нас тогда не то, что работать, выживать сил едва хватало… – пискнул хомяк.
– Как же так? – пролепетала она.
– Обыкновенно, – вздохнул тот. – Мы как солнечные зайчики. Нет солнца, нет и нас. Человеческая воля дает жизнь, а свет Призмы питает. Люди не знают о нас, но каждый день принимают нашу помощь.
– Просто пользуются и все? – расстроилась Эмьюз. – Это несправедливо!
Лют развернула подругу к себе.
– Послушай, мне уже надоело. – Блондинка дрожала от холода. – Закругляйся, пока я не окоченела и не рухнула вниз.
– Потерпи еще немного, – попросила та.
Воспользовавшись паузой, хомяк вытянул неестественно длинную шею и принялся разглядывать собравшуюся под коготками пыль.
– Справедливость тут ни при чем, – ответил зверек, заметив, что Тень снова смотрит на него. – Кто-то верит в нас, кто-то нет. Кто-то видит нас, кто-то нет. Кто-то умеет правильно просить, кто-то нет. А справедливость совсем про другое. Если ты попросишь меня зажечь люстру, я не сделаю этого. Даже если ты попросишь правильно.
– Как «правильно»? – уточнила Эмьюз.
– «Фламма», – пояснил хомяк. – Почему? Потому что существует порядок. У тебя палочка есть?
– Была, – призналась она.
– Вот и в них тоже мы, – похвастал тот. – Правда, не совсем. Там селятся невыполнимые желания. Страшная сила.
– Так жаль, что люди не знают о химерах, – вздохнула девочка.
– Никому не жаль, а ей жаль, – всплеснул лапами зверек. – Вы не в состоянии ощутить нас. Ни сами, ни с помощью своих штук. Разве это не значит, что нас для вас нет?
– Ну, я же вижу и слышу тебя!
– А твоя подружка нет, – возразил он. – Мертвый мальчик видит нас. Но только потому, что сам застрял где-то между. Карлики видят, когда переработают или напьются. Люди – нет. Никогда. Вот и думай, чем ты отличаешься от них. Теперь прощай. Ты утомила меня.
Хомяк чихнул и растворился в воздухе.
– Постой! – Но ничего не изменилось
– Все? – с надеждой поинтересовалась Лют.
– Похоже, да, – кивнула Эмьюз. – Готова падать?
– Давно пора, – обрадовалась та.
Тяжелые мысли камнем тянули к земле. Тень точно знала, чем именно отличается от своей пары. Но раз так, все перечисленные вредным существом дети – такие же Вестники, как она. Почему они не открыли людям глаза на окружающий мир?
Лют тихонько скулила, переминаясь с ноги на ногу. Кусачие мурашки не позволяли сдвинуться с места.