– Нет. Просто жить хорошо, – признался мальчишка, а после паузы робко добавил: – Вы подарили мне больше чем новые кости.
– Не столько я, сколько Счастливчик, – решился Джулс. – Итону всегда было тесно в рамках академических знаний. Сперва я учился вместе с ним, потому у него. Мы надеялись изменить мир. Итон видел возможности, а у меня хватило времени реализовать его идеи. Хоть и украдкой. Ты – тому подтверждение.
– То есть, записи Кравица, которыми мне Макс плешь проел, никуда не пропали? – Руф старательно поддерживал умную беседу, подбираясь вплотную к истории Шутника.
– Пропали, – возразил Коллоу. – Дело в том, что у любой медали есть две стороны. Выпущенное на волю, это знание причинит больше вреда, чем пользы. Счастливчик боялся такого поворота событий, поэтому сделал своим единственным наследником и приемником меня. Он никому не доверял. У Ордена уже было совершенное оружие однажды – Первые Рыцари. Чем кончилось, напоминать не надо? Тут Вильгельм наверняка растрепал. Мы достаточно сильны, как есть.
– А стань еще сильнее, избавились бы от Дивных, – не выдержал Тангл.
– Это вряд ли, – усмехнулся Древний. – Нельзя убить идею. Да и кто бы потом остановил нас?
Джулс отправил в костер сухие деревяшки, пользуясь естественной заминкой. Тангл не то изображал работу мозга, не то взаправду впал в задумчивость. Мальчишка тер заросшие щеки – предмет невольной зависти Коллоу.
– Нас и сейчас некому остановить, – признался Джулиус. – Вместе и поодиночке мы гарантия безопасности и угроза одновременно. Посмотри на эти джунгли! Когда Орден пришел, тут кипела жизнь, от которой камня на камне не осталось после нас. А ведь мы не желали им зла. Скорее наоборот. Сила внушает опасную иллюзию – право вмешиваться. Радует тот факт, что после ошибки здесь Орден сохраняет нейтралитет в любых вопросах за пределами нашего мира.
– Едва ли это сложно, – Руфус зевнул.
– Распространенное заблуждение, – покачал головой Древний. – Резидентам иногда очень хочется что-то исправить. Они достаточно сильны, чтобы изменить ход истории в отдельно взятых конфликтах по месту пребывания. Только подобные действия приравниваются к измене. Тебя бы я, например, ни за что ни послал служить резидентом Ордена.
– Почему? – обиделся Тангл.
– А почему ты здесь? Рискуешь здоровьем ради совершенно незнакомой женщины. Я почти уверен, что при встрече Хэвэн тебе не понравится. – Коллоу лег на бок и подпер щеку кулаком.
– Домыслы чистой воды, – отрезал мальчишка.
– Да, – согласился тот. – Последнюю фразу пропускаем. Но все же. Ты здесь, потому что сопереживаешь. А представь на месте Вильгельма другого человека. Он или она тоже могут стать друзьями. И тебе будет сложно отрешенно смотреть, как рушится их реальность.
– Значит, из Лют получится отличный резидент, – проворчал Руф.
– Вполне вероятно, – подтвердил Джулс.
– А из Эмьюз – нет, – продолжил мысль Тангл.
– Спорно, – улыбнулся Древний. – В любом случае, у нее другие задачи.
Джулс видел, что мальчишка из последних сил держит глаза открытыми.
– Как начальник и Реконструктор настоятельно рекомендую сон. – Джулс поднялся на ноги.
– Если можно… позвольте уснуть тут? На земле, – Руф потупился. – Хоть на час!
– Час – это баловство, – строго сказал Коллоу. – Я все равно еще не устал. Отнесу тебя наверх, когда сам пойду.
– А это не наглость с моей стороны? – спохватился мальчишка.
– Вовсе нет.
– Тогда… расскажите мне что-нибудь, – попросил он.
– «Что-нибудь» – слишком размыто. – Джулс хитро прищурился. – Конкретизируй.
Сердце беспорядочно заметалось под ребрами. Удивительно доброжелательное расположение Мастера Тени вдали от его мрачного кабинета следовало использовать с умом. Столько тем волновало и будоражило воображение: Первые Рыцари, Каменная Дева, устройство Блуждающей Башни, Магистр, в конце концов. Однако всему многообразию Руф предпочел единственную историю, частью которой являлся сам.
– Сразу бы так! – Коллоу не скрывал воодушевления.
– Как вы познакомились? – Руфус свернулся калачиком у огня.
– Со Шпилькой в первый день жизни, потому что это Корникс. Вдруг не догадался?
Джулиуса буквально распирало. Опыт общения с современным поколением шутов оставил теплый след в душе и стойкое желание снова окунуться в события тех лет.
– Счастливчика и Ловкача мы узнали позже, в Пансионе. Родители Итона служили Ордену, а Джейкоб бывший беспризорник. Они дружили еще до нас. Щуплый и мелкий Итон носил очки с толстыми стеклами, и парни часто цеплялись к нему, пока Джейкоб не взялся его защищать. Потому и «Счастливчик». Прозвище «Профессор» к Итону как-то не прилипло. Первые три класса мы с Никс учились дома.
– Первые три класса? – Тангл даже встрепенулся.
– Именно, Руф. – Коллоу не замечал собственного смущения. – У нас было детство. Странное, но тем не менее. Я помню себя пятилетнего. Мария разрешала тягать по дому свою белую шаль с бахромой. Никс заворачивалась в нее и говорила, что это свадебное платье, а для меня это были волшебные крылья.
К горлу Руфуса подкатил соленый ком. Слова Древнего гулко отдавались внутри. Каких-то пару часов назад он не мог представить Мастера Тени и живую легенду подростком. Казалось, Коллоу сразу свалился с неба вот такой, надежный, как крепостная стена, знающий и умеющий если не все, то почти все. Закралась ядовитая мысль: «Однажды придется вернуться».
– Так вот. – Джулс громко хлопнул себя по коленям. – В Пансионе меня подселили к Итону. Естественно, Джейкоб пришел расставить точки над «и». Объяснить мне, новичку, что самый страшный зверь в лесу – он. Получилось забавно. До определенного момента мы были очень похожи. Та же комплекция, физическое развитие, цвет глаз и волос. Со стороны Ловкач и я напоминали братьев, если не родных, то кузенов точно. Бесконечное состязание двух самолюбий. Он красовался перед Никс, а я… Я просто красовался.
Коллоу вспомнил вздорного мальчишку и улыбнулся. Джейкоб жаждал оставаться лидером. Таким, каким был до появления двух маленьких Теней. Ловкачу не хватало чего-то. Он собой-то руководил через раз. А чтобы управлять Джейкобом, требовалось всего-навсего дать тому понять, что его миссия (что угодно, от похода за пончиками до меткого выстрела из засады) важна для других, и выполнить ее больше некому.
– Когда пришла пора, мы четверо отправились в Шейдивейл, – вздохнул Джулс. – Счастливчик нашел свое призвание в непосредственной помощи Танцорам. Ловкач стал ОПОм, чтобы не отстать от приключений. Однажды меня понесло искать дракона под университетом. В одиночку. Зачем? Чтобы, между прочим, ввернуть Джейкобу что-нибудь про подземелье в ничего не значащем разговоре. Но я провалился куда-то и узнал страшный секрет. В общем, вместо болтовни, я показал друзьям Каменную Деву. Ее тайна и наша клятва навсегда объединили нас в Орден Колпака и Бубна. Никс превратилась в «Шпильку», потому что от ее подколок мы трое просто выли. А я, опьяненный доверием Каменной Девы, назвался Шутником. Дева разглядела во мне что-то, чего я не видел сам, да и до сих пор не вижу. Но соответствовать очень хотелось. Так родились правила, которым мы следовали.
– А книга? – Руф чувствовал, что уже спит.
– Книга? – переспросил Коллоу. – О ее существовании я не подозревал поначалу. Никс вела дневник. Когда на него наткнулись, получилась ссора. Мы пошли прямиком к Деве, ведь это касалось и ее тоже. Удивительное существо рассудило по-своему. Оно превратило дневник Шпильки в то, чем он является сейчас. В «Настольную Книгу Непослушания». Корникс сделала из разрозненных записей полноценную повесть, убрав все, что могло указать на нас, даже намеренно спутав хронологию, чтобы я оказался мертв в конце.
– Из-за горгулий? – слабым голосом промычал Тангл.
– Да, – подтвердил Джулиус. – Хамить им было крайне опрометчиво. Но пасовать перед Ловкачом я не собирался. Не забуду, как одна черная тварь сорвалась с пьедестала и схватила своими когтями, а вторая взметнулась следом. Они в самом деле швырнули меня с высоты башни Четырех Ветров. Так, кстати, выяснилось, что я сдвоенный. Остановил время.
Джулс говорил все тише и тише, словно баюкая глупого мальчишку. После того, как слушатель перестал реагировать, Коллоу сел и молча уставился на рыжее пламя. Так и подмывало очистить Танглу память. Во избежание. Ведь за таким резким сближением часто следует жестокое разочарование.
Он отнес Руфуса в дом, уложил на кровать, а сам вернулся к костру. Где и просидел до рассвета.
Утренняя свежесть быстро сменилась духотой. Руф не понимал, отчего так сосредоточен Древний. Джулс же чуял приближение бури. Не сейчас, к ночи. Он сновал вокруг домика, стараясь закрепить его в ветвях насколько возможно. Если хлипкое сооружение все еще здесь, значит, достойно перенесло особенности местной погоды ни один раз.
– Помочь? – Руфус неуклюже покачивался в воздухе.
– Не мешай, – попросил Коллоу. – Я не в состоянии работать и страховать тебя одновременно.
– А к чему мы готовимся? – маскируя досаду, поинтересовался мальчишка.
– К буре, – пояснил тот. – Так бы по хорошему бросить все и двинуться на противоположную сторону воронки в бункер, но Хэвэн может вернуться. Путной землянки я не нашел. Если за столько лет Тень не вырыла ее, и нам не стоит.
– Вдруг она просто не сумела? – предположил Тангл.
– Не сумела? – передразнил Джулс. – Присмотрись к дереву повнимательнее.
Руф оттолкнулся ногами от стены домика и оказался достаточно далеко, чтобы заметить тонкую вязь выжженных на коре линий. Незаметные с земли, тут они складывались в потрясающей красоты узор. Тангл присвистнул.
– Ты учти, что Хэвэн не умеет летать, – добавил Древний.
Отвесный ствол выглядел неприступным.
– Веревки? – предположил Руф.
– Возможно, но их нет, – развел руками Джулс. – Мне бы сейчас пригодился крепкий трос.
Решив к вечеру связать домик Малым Арканом Пут для верности, Коллоу немного успокоился.