Тут Тень заметила Гримма и Пеппера. Она подала им легкий знак держаться подальше, и зверь немедленно схватил хозяина за штаны. Урд привела девочку к месту, где та уже была в прошлом году с Росарио. Ряды угрюмых блестящих камней, хранившие сотни имен, навязывали скорбное молчание. Эмьюз не мигая смотрела на подругу.
– Мои родители Дивные, – объявила та и опустила голову. – Оттого не понимаю, какое право имела напутствовать кого-то.
Пауза, свинцовая, как грязно-серое небо, давила на грудь.
– Скажи что-нибудь, – Урд скосила на Тень глаза, точно готовая принять бой в любую секунду.
– Я знала, – спокойно ответила Эмьюз.
– А то, что убийцы, знала ты? Всезнайка!! – рыкнула она. – Напали на подстанцию, где служили папа и мама нашей Клер. Хотели забрать какое-то оборудование, положили почти весь персонал. Мать смертельно ранил охранник, отца прикончили Танцоры и посмертно приговорил Орден. Ты все еще держишь меня за руку? Не противно?
Урд с силой тряхнула кистью. Смешанные чувства сплелись ядовитым клубком. Тень не представляла, с какой стороны начинать его распутывать и стоит ли.
– Ты – это ты, – наконец, решилась она. – Если бы мне предложили выбрать из подруг одну, чтоб доверить свою жизнь, я бы выбрала тебя, не колеблясь. И…
– Хватит, – оборвала та. – А то поверю. Вот они… Йонсон Грэг, Йонсон Урсула.
Белый пар дыхания коснулся камня и оставил влажный след.
– Они были хорошими родителями, несмотря ни на что. – Урд погладила пальцами выбитые надписи. – За неделю до… кошмара, рассказывали о какой-то командировке. Обещали привезти мне подарки. Если пораскинуть мозгами, каждая их поездка – чьи-то жизни.
Она стиснула зубы. Урд не плакала, просто стояла, расправив плечи.
– Как тебе, любить и ненавидеть сразу? – попыталась пошутить Йонсон.
– Перестань винить себя, – игнорируя реплику, отрезала Эмьюз.
– Вот и Клер мне твердит то же, – вздохнула та. – Не могу. Оно сидит вот здесь.
Девочка дважды постучала себя кулаком в грудь.
– Я каждый день благодарю Бога за возможность просить прощения, – продолжила Урд. – Год тогда прожила с больной бабулей. Сама колола ей морфий. Ей… и себе. Потом меня забрал Орден, а бабуля преставилась. Чего таращишься? Не понимаешь? Умерла она. Так странно вышло, что Клер и я попали в один пансион. Узнала ее сразу. По фото под заголовками газет. Клер была тихой, как ангел. Она и сейчас… Подгадала момент, осталась с ней с глазу на глаз и все выложила. Сказала, что убью себя, если ей от этого станет хоть немного легче. А Клер мне на шею кинулась, и до утра проплакали. Она – моя путеводная звездочка.
Тень молча обняла подругу и уткнулась в нее носом.
– Ну чего ты? – Йонсон похлопала Эмьюз по спине. – Вы же плакать не умеете.
– Лучше бы умели, – призналась та. – Иногда кажется, что сердце вот-вот лопнет.
– Нашла место. Тут же кругом Дивные. Враги ваши, между прочим. – И снова шутка не удалась.
– Здесь должно быть имя Борджеса, – девочка отстранилась. – Я поищу его… Можно?
Не дожидаясь ответа, Эмьюз поспешила к другим камням. «Дедушка Найджел» нашелся не сразу. Тень встала на цыпочки, чтобы дотянуться до крошечных буковок.
– Сегодня проведаю вашу девочку, – прошептала она. – Не беспокойтесь, я не скажу, что с вами произошло. Не дам ей повод думать о вас плохо.
Пэп осторожно подкрался и ткнул Эмьюз носом в локоть.
– Да, сейчас иду. Ждите меня у часовни, – одними губами скомандовала она, а сама отправилась прощаться с Урд.
Совесть не позволяла улизнуть просто так. После оказанного доверия Тень считала себя связанной с Йонсон особенными узами.
– Я… мне на занятия пора. – И Эмьюз почти не лгала.
– Так выходной же? – нахмурилась Урд.
– Это мои тренировки со взрослым Танцором, – посетовала девочка. – Ему без разницы, какой день.
– Ясно, – усмехнулась та. – Увидимся.
Махнув подруге рукой, Тень зашагала прочь, но вовсе не в условленное место. Она вспомнила еще об одном человеке. «Несчастный господин Натан», – думала она. – «Даже Дивных кто-то навещает, а он совсем один».
Тот единственный разговор в Госпитальном крутился в памяти. «Разве так важно, кто не прав? Важно только то, кто окажется мудрее», – сказал он тогда. Эмьюз жалела, что не принесла с собой цветов.
Однако на гранитной плите уже лежали две белых розы. Озябшие лепестки чуть сморщились, но сохранили красоту. От их вида на душе у Тени вдруг сделалось так тепло и щемящее грустно. С твердой уверенностью в том, что справедливость все же есть, Эмьюз направилась к часовне.
Едва успев задремать, Клаус проснулся от истошных воплей дверного колокольчика. Звук оборвался, и с улицы раздалась брань. Не успев оправиться от путешествия, мальчишка соображал из рук вон плохо.
Он был немало ошарашен, когда в комнату ворвалась Робин с язычком дверного колокольчика в руке и бледная от ярости Лют. Девчонки стащили его с кровати и принялись тормошить, как тряпичную куклу.
– Беда! – голосила Би. – Беда, слышишь?!
– Перестань орать мне в ухо, я не глухой. – Мальчишка судорожно прикрывался подушкой от незваных гостей.
– Эмьюз нас кинула, – выплюнула Тень. – Не знаю, что задумала, но видимо, дело дрянь. Она утром покинула территорию, оставив бредовую записку. Вроде как собралась еще раз осмотреть дом Тангла.
– И что? – разозлился Клаус. – Вообще кто вас пустил? Выйдите вон! Я не одет.
– Сахарная принцесса, – рявкнула Робин. – С нами связалась Урд и сообщила, что провела Эмьюз в аббатство и поболтала с ней немного. Потом та наврала про занятия и смылась. Только Урд не поверила. Проследила. Эмьюз побродила по кладбищу, встретилась со своим знакомым парнем, и они вместе через задний ход попали в главное здание.
– А впустил нас твой отец, – улыбнулась Лют. – Он как раз уходил. Ты талантливый взломщик? Вскрой шкатулку Эмьюз. Наверняка из дневника выясним, чего она задумала.
– Ну вас ко всем чертям обеих! – не выдержал мальчишка. – Что там она делает со своим новым женихом, мне плевать.
– Собирается сдохнуть! – с этими словами Би влепила другу пощечину. – Не представляю как, но чувствую. Поджилки трясутся. Шевелись!
Дважды повторять не пришлось. Игнорируя девчонок, Клаус влез в штаны.
– Что еще известно? – продолжая одеваться, спросил он.
– Ничего, – развела руками Тень. – Йонсон перехватили и выставили за ворота. Можешь связаться с ней, но это только отнимет время. Дневник – самый верный способ.
– Понял.
Клаус в мгновение ока перенес себя и двух истеричек в их комнату. Под непрекращающиеся причитания Робин он отпер старый замок и протянул шкатулку Лют.
– Почему я? – насупилась она.
– Идея твоя, – фыркнул мальчишка.
– Отдай. – Би выхватила у него шкатулку и высыпала ее содержимое на кровать.
Блокнот с черными страницами – подходящее вместилище таинственных планов.
– Что там? – с интересом осведомилась Тень, пытаясь заглянуть подруге через плечо. – Есть про меня?
– Нет, – отрезала Робин. – Зато есть про поход в склеп аббатства. Именно туда сейчас направляется Эмьюз с провожатым. Их срочно нужно остановить!
Клаус остолбенел. Он представил, как Коллоу и Тангл медленно разорвут его на части.
– Что она там забыла? – Би ожесточенно терла уши.
– Там ее предшественница, Дайна Уиквилд, – предположила Лют. – Дай, в дневнике наверняка написано.
– Облезешь! – Девочка сунула блокнот за пазуху.
– Скверно, все очень скверно… – бормотал Клаус. – Декрет Секретности. Опять! Я не могу вас туда переместить. Не под землю, только в здание, но монахи нас быстро поймают, и искать Эмьюз… не получится. Не успеем. Разве что один.
– Нет, – хором ответили подружки.
Тут дверь широко распахнулась.
– Оп-па! – Зан щелкнула костяшками пальцев. – Я в деле, братва.
– С двумя девками шансов мизер, а с тремя – просто ноль! – Клаус паниковал.
– Ой, чо скажу, альфа-самец, – хихикнула драконья дочка. – Сверну тебя в бараний рог, пукнуть не успеешь.
Она выхватила у мальчишки из руки отмычку и ловко завязала ее на два узла, как шнурок.
– Проклятая дура!! – взревел Клаус. – Это последняя! И может статься, что без нее все уже пропало.
– Не ной. – Зан расправила и вернула инструмент владельцу.
Горячий металл обжег пальцы, но мальчишка не подал виду.
– Кроме того, без меня вы никого не найдете, – драконья дочка демонстративно покачала кольцом на цепи.
– Она права, – вмешалась Робин.
– А мне, похоже, придется остаться, – вздохнула Лют.
– Ты чо? – оторопела Зан.
– Ничего, просто использую ум, – возразила та. – Если Эмьюз что-то где-то нарушает, ее стоит прикрыть. В форме мы неотличимы. Один рост, комплекция тоже одна. Голос своей пары для смеха подделать могу. Я буду шастать по университету и мозолить всем глаза.
– Отлично. – Клаус вернул самообладание и принял командование. – Приступаем немедленно. Готовы?
Получив положительный ответ, он взял обеих спутниц под руки, и комната пропала.
– А чо мы на улице? – удивилась Зан.
– Меньше вероятность попасться сразу, – тихо пояснил мальчишка.
– Начинай искать, – взмолилась Би.
Клаус не знал, что именно требуется от девочки-дракона. Он смотрел, как та снимает побрякушку с шеи, продевает руку в длинную цепочку и дважды обматывает вокруг кулака.
Золотым кольцом, пусть и на беду,
По следам твоим я тебя найду.
От ведуньи ты не уйдешь никак.
Золотым кольцом. Дай. Мне. Знак.
Странный стишок подействовал. Цепочка натянулась, а кусочек золота потащил ребят за собой.
Троица постоянно петляла зайцами. Кольцо дергало их то в одну сторону, то в другую, словно теряло след. «Оно выбирает безопасный путь», – пояснила Робин.
Задняя дверь оказалась незапертой. Клаус опасался, что после манипуляций Зан отмычка уже испорчена. Бегать по гулким коридорам бесшумно – невыполнимая задача, особенно когда темп задает спятивший артефакт. Сердце мальчишки колотилось в горле, больше всего он боялся… нет не опасностей, подстерегающих за каждым поворотом, а обнаружить Эмьюз в объятьях другого.