– Оно слепое, – презрительно бросил Клаус. – Не оценит артистизма. В общем, как доберешься, передай привет нижней части истукана. Его мимик располовинил.
– Хватит! – прикрикнула Эмьюз. – Нравится вам это или нет, но мы застряли здесь вместе и вместе выберемся. Других вариантов нет. Предлагаю разделиться.
– Ага, – Гримм нервно рассмеялся. – Так мы потеряли только выход, давайте еще и друг друга потеряем.
– У двух групп быстрее получится обойти остаток комнат, – уперлась Тень. – Клаус и доспех со мной, а ты и Робин с Зан. У нее есть кольцо. Нас-то оно найдет. Плюс сэкономим друг другу нервы. Вы как кошка с собакой!
– Простите, если отвлекаю, – драконья дочка поморщилась. – Но я одна чую вонь?
– Не одна. – Би достала платок и прикрыла нос. – Как будто что-то сдохло. Хотя это же склеп.
– Так вонять тут давно нечему, – возразил Смотрящий в Ночь. – Пропустите меня.
Парень отделился от компании и снял повязку.
– Куда?! – Зан схватила его за руку. – Мало ли чо там!
Смысл сказанного был ясен без перевода.
– Мертвые безвредны, – грустно улыбнулся Гримм и зажег на ладони огонь. – Вдруг это такие же потеряшки, как мы?
Тошнотворный запах усиливался с каждым шагом. Смотрящий в Ночь замер, как вкопанный, и выругался.
– Потише, святоша, – хрюкнул Клаус.
– Не зубоскаль, а подойди, – предложил тот. – Только без девчонок.
Когда и второй парень разразился портовой бранью, Тень не выдержала. Она нагнала мальчишек и чуть не потеряла сознание. В боковом коридоре аккуратно лежали два трупа раздетых до трусов мужчин.
– Один точно монах, – произнес Гримм. – И умер… давно.
– Хочешь сказать, «был убит», – поправил Клаус. – Их же зарезали. Обоих.
– Но тогда почему трупы молчат?
Эмьюз отшатнулась. Потемневшие босые ступни, омерзительное пятно на полу и высохшие скрюченные останки рядом впечатались в память и никуда не девались, даже после того, как бедняжка закрыла глаза.
– Не похоже на спокойную смерть, да? – Клаус позеленел.
– Никто, кроме монахов не… не мог пройти сюда. – Гримм натянул повязку и неловко оперся на недавнего оппонента.
– Значит, в аббатстве завелся убийца, – подытожил тот.
– Теперь мы обязаны выйти невредимыми, чтобы рассказать…
– Тебя телепает. – Клаус перекинул руку Смотрящего в Ночь себе через плечо. – Мне казалось, ребята вроде тебя должны спокойно относиться к подобным вещам.
– Сам факт чудовищный. – Парень почти плакал. – Братья все… хорошие люди. Не верю, что кто-то из них способен на такое.
– «Хорошие люди» – понятие субъективное.
Мальчишки, одурманенные вонью, не двигались с места.
– Что там? – Робин опасливо подкралась поближе, волоча за собой Зан.
– Лучше не суйся, – предупредил Клаус.
– Тут… следы на полу. – Эмьюз направила луч Орина на отпечаток подошвы.
– Надеюсь, они выведут нас. – Би подтолкнула подругу в спину. – Невыносимо тут торчать.
Друзья шли быстро и молча. Следы истончались, терялись, пока не стали крошечными пятнышками. Однако впереди уже маячил пролом. Словно бы кто-то разворотил тщательно заложенный камнями проход.
– Осторожно. – Клаус помог Гримму перебраться за стену.
– Что ты видишь? – шепотом спросил тот.
– Что-то странное, – отозвался мальчишка. – Здесь практически уютно. Кроме шуток. Потолок выше, стены украшены узорами, в боковых комнатах светятся какие-то камни. Танцоров тут хоронили с достоинством.
– Это как?
Клаус отстал и заглянул в одну из комнат. Щемящее, трогательное и диковатое зрелище завораживало.
– Зал ожидания, не иначе, – усмехнулся он. – Теням придали вполне естественные позы. Они сидят на длинных каменных скамьях.
– Пусти, я сам взгляну, – Гримм подался вперед.
– Эй! Вы где? – Сердитая Эмьюз вернулась за друзьями.
Но не только мальчишки прониклись невыразимо тоскливой атмосферой. Робин и Зан тоже не удержались и свернули с просторного коридора.
– Тут история любви! – Девочка-дракон призывно замахала рукой.
– Не разделяю воодушевления. – Сердце Эмьюз больно сжалось.
На широкой тумбе обнявшись лежали мужчина и женщина. Он на спине, она на боку. Кроме них в комнате не было больше никого. Отрешенные лица казались счастливыми. Изящная кисть женщины покоилась у мужчины на груди, а он словно прижимал мертвую Тень к себе.
– Уходим, – жестче, чем следовало, приказала Эмьюз.
Коридор резко взял вверх. Туда, где маячила окованная почерневшим металлом дверь.
– Заперто, – подергав ручку-кольцо, отрапортовал Клаус. – Зато замок старый. Попробую поковырять. Посвети.
Он повозился меньше минуты, выпрямился и виновато потупился.
– Вру. Открыто, – вздохнул мальчишка. – Просто она тяжелая.
– Брысь, мелкота. – Зан картинно засучила рукава.
– Погоди, – запротестовал Клаус. – Я понятия не имею, что дальше. Но света Призмы тут как не было, так и нет.
– Дышать темно? – Драконья дочка бесцеремонно отставила парня в сторону.
Он приготовился рассказать дурехе о своих способностях подробнее, но та уже потянула дверь за кольцо. Старые петли не издали ни звука. Громадина плавно отворилась.
– Тупик… – По щекам Зан хлынули слезы.
Подняв Орин над головой, Эмьюз переступила порог. В округлой комнатке высились три саркофага. «Уолтер Мастерс», «Джулиус Боннэр» – а между ними «Альберик Варлоу».
– Тех двоих не знаю, но третий… – Клаус всеми силами старался побороть разочарование.
– Написано «Друг, Отец и Герой». – Зан отчаянно хлюпала носом.
– Это у Мастерса, – мальчишка прищурился. – У Боннэра… не разобрать. Крышка поцарапана. Что у Альберика? Как в учебнике?
– Да, – кивнула Тень. – Первый, Единственный, Лучший.
С потолка посыпалась пыль и каменная крошка. Мгновение спустя плита над головами отъехала в сторону, а в прямоугольное отверстие замигали звезды.
– Господа дети, драть уши начну позже. – Вильгельм Хьорт посмотрел вниз и развеял маску. – Сейчас вас вытащу. Только тихо.
– Я все объясню, Сэр, – солгала Эмьюз.
– Непременно, – перебил тот. – Забирайтесь на – что это там такое? – повыше по одному.
– Прямо на это? – уточнила Тень.
– Не придуривайся, а шевелись. – Вильгельм завертел головой. – Пока тихо, но тут все просматривается.
Дважды повторять не пришлось. Крепкие побеги обвили девочку и подняли на поверхность.
– Сколько вас там? – ворчал Хьорт. – Всем потоком отправились приключаться, что ли?
Клаус обернулся птицей и взмыл в небо. Сделав небольшой круг над рядами могил, он опустился на землю. Мальчишка еще ни разу не встречал такой четкой границы между местом, где свет Призмы есть и где его нет. Разве только у кромки слепого пятна. Необычная аномалия озадачила.
Покалеченный доспех последним вскарабкался на саркофаг, опрокинулся на спину и беспомощно протянул руки к Танцору.
– Ну и новости. – Вильгельм потер лоб. – Жалобный какой. Не бросать же тебя. Погоди…
– Не бросайте, он нас спас, – вставила Эмьюз.
– Помалкивай, – съехидничал Сэр Хьорт. – И… присядьте. Вас видно.
Ребята послушно попрятались за надгробия.
– Поручирось? – Симадзу выскочил, как чертик из коробочки.
– Я еще спрошу, откуда ты столько всего знаешь. – Вильгельм бережно водрузил плиту на тумбу.
– Просто умею срушать, – загадочно улыбнулся Синдо. – Есри бы это быри мои девочки, ничего такого не произошро бы.
– Суши весла, – неожиданно ядовито ответил Сэр Хьорт. – Они вернулись. Тангл цел и невредим.
– Какая жарость, – с чувством произнес тот.
– Что ты за скот, Симадзу? – На лице Танцора не дрогнул ни единый мускул.
– Не борьший, чем ты, Хьорт. – Синдо легко поклонился. – Мне пора дарьше отврекать бдитерьных монахов. Пожерай мне удачи.
– Проваливай. – Вильгельм сжал кулаки.
Щуплый Симадзу пропал. В тот момент Эмьюз сама бы с удовольствием влепила господину Синдо пощечину. Руфус Тангл, конечно, не идеальный Наставник, только девочка любила его таким.
– Носатый. – Хьорт щелкнул пальцами, привлекая внимание Клауса. – Перенеси кумушек в общежитие. Доспех и блондин – моя забота.
– Слушаюсь, Сэр.
Эмьюз хотела возразить, но картинка растворилась в хороводе цветных пятен.
Глава 37. Самозванец
Руф потерял счет времени. Никто не навещал, тогда как к Коллоу посетители шли бесконечным потоком. Пусть большинство визитеров служили Ордену и приносили отчеты, Тангл всерьез ощущал себя самым одиноким существом во вселенной. Видимо из жалости процедурная сестра взяла за правило заводить с пациентом беседы. Руфусу не хватало сил поднять голову, чтобы посмотреть на женщину. Он лежал лицом вниз и мучительно ждал обещанного улучшения. Ждал, пока мир перестанет вращаться с чудовищной скоростью, или пока он сам сдвинется с мертвой точки.
Танглу не раз и не два повторили, что необходимо бороться, что жизнь стоит усилий, что он непременно нужен кому-то. Вся эта чушь беспрепятственно сыпалась в сознание, не оставляя ничего, кроме шума, колючего и серого. Невыносимая тошнота мешала дышать. Руфус забыл, что такое «собственное достоинство». Расстеленный тряпкой по постели, он сам у себя вызывал стойкое отвращение.
Пожалуй, всего три мысли держали его в метре от бездонной пропасти. Во-первых, девочки. Эмьюз больше, чем Лют, но это уже частности. Для них Сэр Тангл станет героем, выполнившим опасное задание. Ведь юные Тени не увидят Наставника таким беспомощным и жалким. Во-вторых, успех операции. Харпер, при всех ее странностях, цела и невредима. Ей наверняка сейчас еще хуже, но про это думать не хотелось. И в-третьих, то, в чем Руф боялся признаться даже себе. Едва ли поцелуй что-то значил, только образ женщины, подарившей его, врезался в память. Естественно, Руфус прекрасно понимал, кто она, и насколько сладкие фантазии бесплодны. А ничего с собой поделать не мог. Леди Корникс перевернула все с ног на голову. «Она громадная, как каланча, и тяжелая, как чугунный мост», – уговаривал себя Руф. – «Это же почти целый Коллоу!».