Он видел, что Робин совершенно точно не собирается ни к кому идти. Тогда мальчишка больно схватил ее за запястье и заломил руку за спину.
– Послушай, – прошипел Клаус сквозь зубы. – Я разве не рассказывал, как загремел в каталажку? А знаешь, за что? За вторжение на охраняемую территорию Ордена. Недалеко от нашего родного городка есть брошенное поместье. Не догадываешься, кому оно принадлежит? Леди Эмьюз Варлоу.
Девочка притихла.
– Твоя отправка в Пансион, как и мое «перерождение» – звенья одной цепи, – продолжил он, не ослабляя хватки. – Общее прошлое, вспоминать которое опасно для здоровья. Я Декрет Секретности в оригинале читал. Не жажду умирать из-за такой ерунды. Ты узнала меня, и Артур тоже. Где гарантия, что не узнает Прейвери? Эта змея, хоть и дрянь, но не тупица. А язык за зубами держать не станет. Используй мозг по назначению, умоляю! Он же атрофируется.
– Ладно, ладно. Я все поняла, – прошептала Робин. – Отпусти.
– Повтори, что именно поняла, – приказал Клаус, но пальцы разжал.
– Еще раз так сделаешь, познакомишься поближе с Конни, – потирая запястье, пригрозила Би.
– Не питай иллюзий, – отмахнулся мальчишка. – Твоего братца я уделаю на раз.
Он звонко щелкнул у девочки перед носом. В черных глазах не было и тени бахвальства. От спокойной уверенности Клауса по телу Робин пробежала дрожь. От мальчишки ощутимо веяло опасностью и смертью. В какой-то момент Би испугалась его.
– Пользуйся головой, и подобное никогда не повторится. – Клаус бережно взял подругу за плечи и легонько встряхнул. – Я боюсь за нас. Все слишком серьезно. Карл поставлен вместо деда вести пары. Он ехал руководить практическими занятиями, но теперь временно на полной ставке. А ну как Берта и его узнает? Карл… Каспар Кроу – нелегальный трансум. Если донести, что я не тот, за кого себя выдаю, не так страшно. Отовраться можно. Но заложить его…
– Просто извинись, и я пойду искать Берту, – оборвала Робин. – Она, кстати, приехала в Шейдивейл?
– Не в курсе. Знаю, куда расквартирована, и все, – пояснил тот и, помолчав, добавил: – Прости меня.
– Прощаю, – улыбнулась Би.
– Надо разбегаться, – спохватился мальчишка. – Выглядим, как заговорщики.
– Вокруг ни души, – она украдкой выглянула за угол.
Широкий коридор пустовал.
– Если та Прейвери по-настоящему наша, постарайся вытащить ее на улицу и разговорить там, я тоже хочу послушать, – попросил Клаус. – Не получится на улицу, подойди к окну и незаметно открой форточку.
– Как ты себе это представляешь? – нахмурилась Робин. – Мои действия покажутся ей странными.
– Твои действия кажутся странными восьмидесяти процентам окружающих, – парировал тот. – Одной странностью меньше, одной больше.
– Самое главное, о чем мне с ней говорить?
Мальчишка задумался.
– Ни о чем, – наконец, ответил Клаус. – Ты, вроде как, случайно увидела ее фамилию в списках, решила проверить: вдруг одноклассница? Вот вы встретились… Обычный пустой треп про то, как провели годы, которые ничего друг о друге не знали. Даже если это наша змея, она сейчас в незнакомой обстановке. Дезориентирована. А ты уже на втором курсе. Преимущество на твоей стороне. Гляди, она тебе в рот смотреть начнет, чтобы понять, как тут устроиться получше.
– Моя миссия? – Би размяла шею.
– Слушать и кивать. – Он прищурился. – Деликатно разведай, что Берта помнит. Но не намекай, не подталкивай. На данный момент я просто хочу составить представление о ней, как о человеке. Иди и покоряй!
Чтобы подтвердить версию о «случайной» встрече, Робин отправилась к доске объявлений. Она кожей чувствовала пристальный взгляд Клауса. Мальчишка не переставал удивлять. «В школе он не был таким жестоким», – шевельнулось в груди. – «Или был?».
Би напрягла память. Что она, в сущности, знала о Никодемасе? Мальчик рос без отца, мать покончила с собой, когда Никодемасу только исполнилось семь. Ходили слухи, что он своими руками вынул нож (или чем она себя?..) из еще теплого тела. Но дети всякое болтают. Поговаривали даже, что Никодемас с тех пор повсюду носил этот нож. Только кто ж его в школу пустил бы с оружием? Хотя в прошлом году, когда начались неприятности Эмьюз, какой-то нож мелькал. Дедушка и бабушка Никодемаса тоже долго не протянули. Ушли следом за матерью. Потом появилась какая-то дальняя родственница. Как выяснилось – мошенница. Даже без части про нож картинка получалась безрадостной.
– От хорошей жизни воронами не становятся, – пробормотала Робин.
А пожар и похороны? За ними «перерождение» в Клауса. Всего этого хватало, чтобы объяснить любую агрессию. Объяснить, но не оправдать.
На запястье наливался синяк. Застегнув куртку, девочка сбежала по парадным ступеням главного корпуса. Роберту Анжелу Прейвери поселили в одно общежитие с Радугой. Би прекрасно ориентировалась в том здании. Она искренне надеялась, что найденная другом Берта – полная тезка неприятной одноклассницы, и строгая конспирация ни к чему.
В чистом небе пронеслась черная точка. Высоко-высоко над улицей и черепичными крышами кружил одинокий ворон.
Робин резко выдохнула и толкнула тяжелую дверь. Привычный коридор. Девочка поймала себя на том, что считает ступеньки. Сверившись с планом здания под стеклом, она свернула к жилым помещениям.
– Я на месте, – зачем-то прошептала Би, остановившись перед последней дверью. – Вдруг там никого нет?
Но за стенкой звенели голоса. Набравшись храбрости, Робин постучала.
– Привет, ты к кому? – спросила девочка с короткими черными волосами, ежиком торчащими на макушке.
– К Берте Прейвери. – Би заглянула в комнату.
– Это я, – привлекая внимание хлопками, сообщила та.
На секунду в душе зародилась зыбкая уверенность, что Клаус ошибся. Но так же мгновенно погибла под натиском воспоминаний.
– Ты очень изменилась. – И это было истинной правдой.
– Мы знакомы? – Берта близоруко прищурилась. – Подожди… Робин? Робин Бонни?
– Только я теперь Хаулинг, – поправила Би.
– Мама вышла замуж? – Прейвери энергично пожимала девочке руку.
– Да. – От неожиданно теплой встречи шпионка едва не забыла, зачем пришла.
– Заходи, – предложила Берта.
– Может, лучше погуляем? – замялась та.
– Попозже. – Она втащила гостью в комнату.
Пока Роберта Прейвери представляла «однокашницу» соседкам, Би шмыгнула к окну и распахнула форточку. Незнакомые девочки уставились на нахальную визитершу.
– Мне душно… клаустрофобия. – Робин ляпнула первое, что взбрело в голову.
– Тогда, пожалуй, лучше на улицу. – Берта выглядела обеспокоенной.
Она оделась поразительно быстро, сунула что-то в карман и махнула подружкам.
– Как ты жила все эти годы? – спросила Берта, как только девочки оказались на улице.
– Там тех лет! – отмахнулась Би. – Ничего интересного. Правда у меня теперь есть отец и сводный брат, оба Коноры Хаулинги.
– Здорово, – улыбнулась та. – А куда ты пропала?
– Меня перевели в Пансион при Ордене, – пояснила Робин, высматривая свободную лавочку.
– Везучая, – покачала головой Берта. – Без экзаменов сюда попала. А я засыпалась в прошлом году. Мерзкая тетка завалила на Истории Ордена. Бредс, конечно, разбирался в предмете, только преподавал не особенно хорошо.
– Что с ним сейчас? – Она напряженно высматривала в небе черную птицу.
– Умер года два назад, – сообщила Прейвери.
Крупный ворон опустился на ближайший к девочкам карниз и принялся чистить перья.
– А Калдор Нанс? – заволновалась Робин.
– В полном порядке, – заверила Берта. – Она теперь директриса, кураторство не берет. Тот пожар… многое изменил.
– Пожар? – ловко изобразив недоумение, уточнила Би.
– Пожар… – Девочка достала из кармана пачку и задумчиво вытянула зубами сигарету.
– На территории университетского комплекса курить запрещено. – Новая Берта разительно отличалась от старой.
– Чепуха, просто места надо знать, – виновато отозвалась она.
– Убери, – неожиданно для себя приказала Робин.
Роберта Анжела подняла на девочку глаза. Это был пронзительный тоскливый взгляд больной собаки. Она покрутила сигарету в пальцах и отправила обратно в пачку.
– Странно, что ты такая… дружелюбная со мной, – после паузы произнесла Берта. – Ты же от меня добра не видела. Если хочешь, я могу извиниться, правда. Но судьба меня уже наказала по полной. Дальше некуда.
– Что с тобой произошло? – Би понимала, что миссия состоит не в том, только жалость взяла верх над рассудительностью.
Прейвери снова открыла пачку, грустно заглянула в нее и запихала в карман.
– Самая поучительная из историй, – с горькой иронией ответила Берта. – Не могу рассказывать спокойно. Технически за мостом уже не территория комплекса?
По щекам Роберты скользнули горячие слезы, которые она тут же утерла рукавом.
– Ладно… идем. – Робин поднялась с лавочки и зашагала в сторону подвесного моста.
– Я как бы знаю, что травлю себя, – зачем-то стала оправдываться Берта. – Но мне уже все равно. У меня никого нет.
Чужие секреты сыпались на Би с самого детства, как из рога изобилия. Едва знакомые люди открывали ей души, а она принимала их боль. Так когда-то произошло и с Конором. Мама говорила, что на ней Господь поставил особую метку, что нужно слушать, прощать и помогать обрести надежду.
Каменные горгульи проводили студенток долгими взглядами. Берта и Робин медленно брели по дороге, усыпанной опавшими листьями. Роберта остановилась, оглянулась на закопченную громаду крепостной стены, достала свои сигареты и закурила.
– Не дыми на меня, – поморщилась Би.
– Прости. – Берта свернула на обочину.
– Ты собиралась о чем-то поговорить, – напомнила она.
– Да, – кивнула та. – Все изменил пожар, о котором ты не догадывалась. В одну ночь наша школа превратилась в пепелище. Страшный грохот разбудил весь город, а зарево пылало так, словно встало солнце. Под руинами нашли два трупа. А уже к обеду мою мать хватил удар. С тех пор она только бессмысленно вращает глазами и рычит, пуская слюни.