В зыбком пятнышке бело-голубых лучей девочки шли медленно, оберегая огонек, готовый растаять в любой момент. Коридор замка незаметно утратил все намеки на рукотворность. Новая обстановка больше напоминала пещеру, выдолбленную в скале водой.
На потолке и стенах то тут, то там зияли жуткие трещины с зазубренными краями, точно пасти притаившихся чудищ, ждущих своих жертв. Делиться ощущениями не было необходимости, сладкий страх щекотал нервы.
– Постойте, – попросила Эмьюз.
Зов не отпускал, он пульсировал в висках в такт биению сердца, но впереди уже брезжил неясный свет.
– Чего стоять? Почти пришли. – Робин утерла пот с лица.
– Вы… ничего не чувствуете? Не слышите? – Тень всматривалась в широкую расселину, где тьма лежала так густо, что не поддавалась ей.
– Это дракон дышит, – успокоила Зан. – Конец пути близко.
Но Эмьюз уже брела к манящей трещине. Казалось, зов исходил именно оттуда.
– Потеряться решила? – Лют крепко схватила свою пару под локоть. – Нам еще обратно топать. Не трать время. И так уже час болтаемся не понять где.
Тень приготовилась сообщить подругам, что ей необходимо свернуть, даже попробовать объяснить почему, как вдруг в глубине расселины сверкнули узкие щели прищуренных глаз. Взгляд словно оттолкнул. Девочке почудилось то самое каменное лицо. Наваждение пропало. Зов смолк.
– Скажи на милость, чо ты туда уставилась? Там же темно, как в ухе африканского охотника. – Зан нервно переминалась с ноги на ногу.
– Никуда я не уставилась. Просто голова закружилась от жары, – соврала Эмьюз.
Кидаться в никуда, очертя голову, или пугать спутниц россказнями о голосах, доступных ей одной, Тень никак не собиралась. От Орина по телу распространялся приятный холодок. Собственно, почему Эмьюз решила, что именно таинственный Сириус звал ее в сумасбродное путешествие? Мало ли что может обитать под старым замком? Не просто же так администрация запрещает спускаться в подземелье и тщательно прячет входы. Запаниковать проще всего. Пока видимой опасности нет, нечего и переживать по этому поводу. Мысленно приплюсовав «зов» к прочим странностям, случившимся с ней, девочка поравнялась с подругами.
Пещера стремительно расширялась, пока не превратилась в обширный грот с высоким сводом.
– Лепота! – выдохнула Зан. – Не зря тащились в такую даль.
По стенам гроздьями свисали прозрачные кристаллы неизвестной породы, источавшие мягкое сияние. Ошеломленные девочки разинули рты, когда поняли, что искрящаяся бугристая глыба посреди грота и есть легендарный Лютер. Дракон дышал глубоко и ровно. Его серебряные бока медленно вздымались и опадали.
– А где золотые горы? – расстроилась Би.
– В недвижимости и ценных бумагах. – Зан быстрыми шагами направилась прямиком к спящей туше.
Чокнутая девочка отражалась в крупной чешуе, как в зеркалах. Она протянула руку и погладила своего сородича нежно-нежно, словно крошечного котенка.
– И я. – Лют тоже направилась к живой глыбе.
– Не советую, – покачала головой Зан. – Он горячий, как сковородка. Отчего, по-твоему, тут натуральная баня?
Эхо трепало шепот, превращая фразы в фантастический листопад. Девочка-дракон обошла спящего. Она деловито измерила шагами длину морды Лютера и присвистнула.
– Что ты творишь? Он же очнется! – заволновалась Робин.
– Ничего подобного, – отмахнулась Зан. – Старики обычно глуховаты. Рядом с моей бабулей можно стрелять из пушки. Даже в нее! А толку чуть.
Она хотела взглянуть, что находится по ту сторону туши, но не рассчитала силы. Лютер вдохнул, и поток раскаленного воздуха утянул Зан аккуратно ему в нос. Дракон вздрогнул и часто заморгал.
Эмьюз еще не встречала таких потрясающих глаз цвета сирени. Лютер приподнял голову на длинной шее и прищурился.
– Фламма, – пробасил он, и сказочная атмосфера рухнула.
В центре сводчатого потолка вспыхнула шикарная хрустальная люстра невообразимых размеров. Золотой свет застал незваных гостей врасплох.
– Приветствую тебя, почтенный дракон! – прокричала Зан, сложив ладони рупором. – Если ты столь же мудр, сколь прекрасен, поймешь и не станешь гневаться.
Лютер потянулся и задумчиво почесал в затылке задней лапой. Потом придирчиво осмотрел ужасающие когти и вздохнул.
– Он тебя не понимает! – Лют попятилась.
– Отчего же? Напротив, – возразил тот, поворачиваясь к Тени. – Чем обязан?
– Я тоже дракон, – объявила Зан. – Вот по старой традиции решила нанести тебе визит вежливости.
– Само собой. – Лютер широко улыбнулся, демонстрируя идеальные белые зубы. – Чудесная традиция: врываться без приглашения. Главное, не забудь прихватить что-нибудь, когда соберешься уходить.
Дракон поднял морду и расхохотался, да так, что все кругом задрожало.
Глава 18. Драконы и рыцари
Лютер совершенно не рассердился. Он оказался весьма дружелюбным существом с милым чувством юмора, но таким громким голосом, что голова грозила расколоться.
– Развлеките меня как-нибудь, раз пришли, – предложил дракон. – Только встаньте рядком, мне вертеться никак нельзя.
– Почему? – Эмьюз уселась прямо на горячий пол грота.
– Который сейчас час? – уточнил Лютер.
– У меня циферблат запотел! – сообщила Робин, устраиваясь рядом с подругой.
– Собственно, без разницы, – признался тот, осторожно приподнимаясь на передних лапах.
Дракон спал не на чем-нибудь, а на толстых трубах, гигантскими змеями вытянувшихся в углублении в полу.
– Горячая вода не берется из воздуха, – назидательно произнес Лютер.
Он снова улегся брюхом на свой насест, по-кошачьи подобрав хвост.
Когда первый испуг схлынул, Эмьюз мгновенно влюбилась в удивительное существо. На картинке в энциклопедии Росарио она видела Лютера человеком, но чудищем он нравился сильнее. Изгибы серебряного тела, блеск нежно-фиолетовых глаз, покоящиеся на спине крылья, – все это пленяло; даже узкие ноздри и складки-морщины наполняли сердце трепетом.
Под аплодисменты присутствующих Зан ходила на руках, кувыркалась и скакала, как цирковой акробат. Смуглая девочка гнулась, подобно ивовым ветвям, подметая пол пещеры своими длинными волосами.
– В твоей семье дышат огнем? – спросил Лютер.
– Неа, – мотнула головой та. – То есть дышат все, кроме меня с братьями. У нас получается что-то жалкое.
– Покажи, – попросил он.
Зан глотнула воздуха, словно это был непрожеванный кусок пирога, ударила себя кулаком в грудь и протяжно рыгнула. Несколько рыжих язычков пламени вырвались из ее горла, но тут же погасли, а из ноздрей повалил дым.
– Мы, полукровки, не способны полноценно жарить, – грустно призналась девочка.
– Чушь, – отмахнулся дракон. – Если огонек есть, остальное дело техники. И… что значит «полукровки»?
– Моя мама – человек, – пояснила Зан.
– Правда? – Глаза Лютера округлились. – Как? А разве?.. Не подозревал, что такое возможно.
– Ну вот, я перед тобой. – Девочка медленно развернулась вокруг своей оси, как модницы крутятся перед зеркалом, выбирая наряды. – Не дышу огнем, в ящера не превращаюсь, но в целом – вполне себе дракон.
Она продемонстрировала чуть раздвоенный язык.
– Про огонь ты зря, – повторил Лютер. – Уверен, что легко смогу научить делать это правильно.
– А я разве как-то не так пытаюсь? – Зан почесала в затылке.
– Да, черт возьми, – усмехнулся монстр. – Отрыжка – в лучшем случае просто некультурно.
Девочка потупилась.
– Плохо, что у тебя нет крыльев, – задумчиво произнес Лютер.
– Крылья были! – заверила та.
– А куда делись? – Дракон не переставал искренне удивляться.
– Их отрезали, – сообщила Зан.
Лютер взревел и подскочил на все четыре лапы, забыв о трубах и своих обязанностях.
– Кто посмел?! Как?! За что?! Зачем?! – бушевал он.
Подружки покатились по земле, тщетно затыкая уши. Даже сама Зан не устояла на ногах и опрокинулась навзничь.
– Простите. – Лютер виновато спрятал голову под крыло.
– Отец так решил, – ответила на все многочисленные вопросы разом драконья дочка, когда шум стих. – Я родилась в другом мире, там живут люди. Обычные и не очень, но только они. На меня и без того смотрели косо.
– Бедная девочка. – Он протянул лапу и осторожно погладил Зан по щеке громадным пальцем. – Кто же твой отец?
– Не могу сказать, – вздохнула та. – Я здесь как трансум. По правилам нельзя. Но даю подсказку. У папика растроение личности, и нефтяные вышки он любит больше, чем собственных детей.
– Догадываюсь, о ком ты, – Лютер многозначительно кивнул. – Одно меня смущает… Как ему, а в большей степени твоей маме удалось…
Дракон запнулся.
– О! Щас объясню! – оживилась Зан.
– Не надо! – Он протестующе замахал передними лапами и еще сильнее растерялся.
В этот момент откуда-то сверху обрушился взбешенный Тангл.
– Как это понимать?! – зарычал он, сверкая глазами. – Сломан запирающий механизм, разбита дверь, студенты шатаются в неположенном месте! Разбужен дракон!! Мне крайне стыдно за вас. Лют! Эмьюз! Наказание будет суровым. Остальные вообще могут собирать вещи, поскольку уже утром их попросят покинуть университет.
– Тщедушный, а какой сердитый. – Лютер вытянул шею и подслеповато прищурился, разглядывая отметины на черной форме. – Уважаемый Рыцарь, вам не мешало бы поздороваться со мной, прежде чем устраивать скандал. В мои времена Танцоры вели себя сдержанней.
– Один-ноль, – прошептала Зан.
– Механизм, говорите, сломан? – улыбнулся монстр. – И слава богу. Он еще лет двести назад требовал замены, а я предупреждал. Пока жареный петух не клюнет, никто не пошевелится.
– Два-ноль, – поправила Би.
– Кстати сказать, эти девочки знают толк в драконьем этикете, в отличие от вас, Сэр, – продолжил Лютер. – Я оскорбился бы до глубины души, если бы узнал, что в замке появился мой сородич и не нанес мне традиционного для нас «визита вежливости».
– Три-ноль. Мне уже жаль его, – выдохнула Лют в самое ухо Эмьюз.