Хьорт вытянул ноги.
– Никогда бы не подумал о тебе такого, – сообщил он.
– Тем не менее, факт остается фактом, – подытожил Руфус. – Переживаешь на свой счет? Я настолько похож на подлеца? Возьму на себя смелость и назову тебя другом. Спроси меня «почему?», не отвечу. Я даже не смогу внятно объяснить, что из себя представляет дружба. А если замолчу – усну. Хочешь общения – станем общаться. Нет – я не навязываюсь.
– Ух-ты, разошелся, – улыбнулся Вильгельм.
– Мне вообще-то пора, – Тангл поднялся.
– Не порти момент, – покачал головой тот. – Вдруг душу тебе открою, как другу? Индекстрэ!
Руф оглянулся: знакомая потрепанная коробка вплыла в комнату и примостилась на столе.
– Не нужно, пожалеешь еще потом. – Только любопытство уже пригвоздило к полу.
– Теперь точно знаю, что не пожалею, – заверил Хьорт, жестом предлагая сесть рядом.
Он открыл крышку, достал первую попавшуюся карточку, мельком взглянул не нее и протянул Руфусу.
– Это мой самый счастливый день, – тихо произнес Вильгельм. – Меня ты, наверное, узнаешь. А рядом… моя жена.
– Красивая, – зачем-то вставил Руф.
Лучезарно улыбающаяся пара демонстрировала фотографу обручальные кольца.
– Вот свидетельство. – Танцор извлек следующий лист.
– Вильгельм Хьорт и Хэвэн Харпер, – прочел Тангл.
Он никогда не слышал этого имени и не встречал рыжую голубоглазую Тень с лисьим взглядом.
– Что с ней случилось? – прямо спросил Руф.
– Пока ничего, но совсем скоро… – он запустил руку глубже в ящик. – Ее локон.
Вильгельм вытянул пакет для улик, в котором мирно покоилась прядь кудрявых волос.
– Почему не носишь кольцо? – Руфус говорил любые глупости, чтобы не задремать.
– Ношу. – Хьорт похлопал себя по груди. – На цепочке у сердца.
– Но если она твоя жена, почему тогда сказал, что потерял ее? – вспомнил Руфус.
– А разве жену нельзя потерять? – горько усмехнулся Вильгельм. – Прекрати угадывать и дай рассказать по порядку.
Танцор снял ящик на пол.
– Даже самые лучшие из нас время от времени делают глупости, – продолжил Хьорт. – Кто-то недалекий решил когда-то, что их так называемая «настоящая любовь» – слишком сложное чувство для Теней. Потолковал бы я с этим кретином, но по понятным причинам не довелось. Так что неизвестно, с чьей стороны снобов больше, с их или с нашей. Наверное, мы с Хэвэн любили друг друга всегда, только поняли не сразу. Она раньше, я чуть позже. В юности вместе куролесили, потом судьба развела.
Руф упрямо держал глаза открытыми, хотя отрешенные интонации рассказчика убаюкивали.
– Хэвэн без оглядки пускалась в любые приключения. – Казалось, Вильгельм пытается собраться с мыслями, чтобы поведать о чем-то очень важном. – Ее страстью были далекие опасные миры, и чем опаснее и дальше, тем лучше. Жить на пределе, открывать в себе новые возможности, преодолевая трудности – достойная цель. Но… Но тут я никак не мог за ней угнаться. Я проще. Не герой, и чужого мне не надо. Здесь бы разобраться.
– Не всем нужно отправляться во внешние миры, способов приложения наших умений достаточно и так, – осторожно ободрил Тангл.
– Именно, – кивнул тот. – Однако разлуки помогли мне понять, как… гадко без нее. Когда Хэвэн возвращалась, ее мгновенно затягивало в чужие неприятности. И всюду сопровождали вереницы поклонников. Таких же отчаянных, как она сама. На их фоне я выглядел тюфяком со своими будничными торговцами оружием и редкими террористами. Как бы ты поступил, подвернись случай доказать обратное?
– Нашел, кого спрашивать, – усмехнулся Руф. – Я устроил в аббатстве погром, просто потому что рядом…
Он запнулся.
– Да, рядом оказалась та крашеная кошка, – закончил за него Хьорт. – Правдами и неправдами я получаю приказ закрыть стабильный переход в крайне неприятную вселенную. Расклад такой: сделать это предстояло изнутри, а потом искать другие пути вернуться. В моем случае трюк на сто процентов смертельный. Весь мир одни сплошные хищные джунгли. Глупый жест из серии: «Ах, ты меня не замечаешь, посмотрим, что произойдет, если я умру».
– Даже так? – Руфус поднял брови.
– Представь себе, – подтвердил Вильгельм. – Потерял голову. Тут выясняется, что за всей своей ревностью я просто не замечал, как Хэвэн в действительности ко мне относится. Туча линий сходится в одну точку, и наступает сказка. Мы женимся, но невеста не в курсе, что приказ-то у меня, и подготовка ведется полным ходом. Только теперь я был серьезно намерен выжить и таки-стать героем в ее глазах.
– Раз ты здесь, то все сложилось? – предположил Руф.
Вильгельм зашипел, как гусь, и замахал руками.
– Не умеешь слушать, – покачал головой он. – Я поделился ситуацией с другом. А тот тут же помчался к моей жене и все рассказал. Из лучших побуждений, но от этого не легче.
– Она разозлилась? – Тангл прикусил язык.
– Хуже! – Хьорт нащупал кольцо под рубашкой и глубоко вздохнул. – Позавидовала. В этом вся Хэвэн. Она буквально умоляла меня отдать приказ ей. Убеждала, доказывала, спорила. Мол, у меня нет опыта, которого у нее предостаточно. Конечно, я не поддавался, пока однажды не подслушал разговор. Пустячок. Другой Танцор рассуждал о том, как попытает счастье с моей женой, когда я пропаду из поля зрения. Неудачная шутка заставила меня всерьез задуматься. Для красивой женщины муж вдалеке – мертвый муж. Сколько бы она продержалась? Едва ли дольше, чем я провозился бы с заданием. Ревность торжествовала, а здравый смысл потерпел фиаско. Хэвэн получила, что хотела. Так я совершил самую большую глупость в жизни.
Он небрежно сгреб со стола фотографию и запакованный локон.
– Скоро выйдет последний срок. – Вильгельм опустил свои реликвии в ящик. – Возможно, она уже погибла. Даже если нет, ей придется. Застрявшие неизвестно где Тени не нужны Ордену. Даже демобилизованных можно использовать, а пропавшие без вести просто обременяют Призму.
– И ничего нельзя изменить? – Сердце Руфуса сжалось.
– Вот только жалеть меня не надо, – попросил Хьорт. – Не стою я жалости. Все, кому есть дело до моего горя и хватит смелости отправиться на спасение Хэвэн, привязаны к этому миру. Я по воле Магистра заперт в дурацкой башне. Коллоу и моя Наставница – Древние, а им не положено в принципе куда-то отлучаться. Они всегда нужны здесь. За без малого пятнадцать лет желающих рискнуть своей шкурой ради нее не осталось.
– А если это сделаю я? – Он еще никогда не был так серьезен.
– Замысловатый способ покончить с собой, – нахмурился тот. – Нет, Руф. Ты не справишься. Не заикайся даже.
Вильгельм поднялся, унес свою сентиментальную коробку в каморку и поставил чайник. Руфус прикрыл глаза. «Естественно, не справлюсь, если не попытаюсь», – думал он. Нет, Тангл трезво оценивал свои силы, только что-то внутри не желало так легко расставаться с идеей спасения совершенно незнакомой Тени. Руфус не представлял, как подобное происходит на практике, зато он знал, каково потерять свою пару.
Очнулся Тангл уже на подушке, когда Вильгельм сосредоточенно стягивал с него сапоги.
– Лежи, – улыбнулся Хьорт, укрывая друга пледом. – Глазом моргнуть не успел, как ты отключился.
– Мне… билет на Звездный, – невнятно промычал Руф.
– Я связался с Мо, – Вильгельм присел на край дивана. – Обрадовался чертяка. Из-за ваших занятий не летал. Раз тебя не будет в городе, ему можно выйти в рейс. Спи, я разбужу.
Руфус послушно повернулся на бок.
– А кто тот Танцор? – продираясь сквозь сладкую дрему, спросил он.
– Который? – не понял Вильгельм.
– Тот, что пошутил неудачно, – пояснил Руф.
– Неважно. Он уже умер, – отмахнулся Хьорт.
– Тем более. Кто он?
– Маркус.
За дверью кабинета определенно кто-то стоял. Тихо, как мышка, не решаясь ни постучать, ни отправиться восвояси.
Чтобы не испугать застенчивого визитера, Коллоу прокрался к выходу и откашлялся.
– Кто там? – спокойно поинтересовался он.
– Эстер Зингель, Сэр, – отозвался дрожащий женский голос.
– Я ждал вас.
Джулиус открыл дверь. Скромная особа невысокого роста с собранными на затылке густыми кудрявыми волосами робко переступила порог. Она производила впечатление абсолютно несчастного человека.
– Присаживайтесь, – предложил Коллоу, пододвигая женщине стул.
– Знала, что это произойдет однажды. – Эстер обвела взглядом кабинет.
– Откуда? – Джулиус обошел стол и устроился напротив.
– Вы сами сказали мне, – пояснила женщина. – Просили кое-что запомнить. Я выполнила просьбу. Хотите получить свое послание?
Он кивнул. Секунды таяли, но Эстер молчала. Она отрешенно смотрела сквозь собеседника, такая же безразличная, как и ее дочь.
– Вы не догадываетесь, что нужно делать? – вдруг спохватилась женщина.
– Нет, если честно, – признался Джулиус.
– Вы что-то спрятали в моей памяти, – сообщила та. – Считали, что не поверите ничьим словам, кроме собственных.
– Похоже на меня, – неуклюже пошутил Коллоу.
– Покончим с этим поскорее, – попросила Эстер. – Я обещала работать здесь до тех пор, пока не понадоблюсь вам. Освободите меня от обязательства. Заявление об уходе я уже написала.
– Дайте мне ваши руки. – Он протянул вперед открытые ладони.
Джулиус удивился, когда из тумана прорезалось лицо Каменной Девы. Едва ли Эстер Зингель встречала ее.
– Пароль? – спросило несуществующее изваяние.
– Шутник, – не задумываясь, ответил Коллоу.
Каменная Дева улыбнулась и пропала. Незнакомый дом, пустой кухонный стол и глухая ночь за окном. Теперь он смотрел на себя глазами Эстер.
– Повторите все еще раз, – произнес другой Джулиус.
– Конечно. – Женщина достала носовой платок. – Моя девочка не чудовище. Произошедшее – страшная случайность. Борис все делал сам. Он чинил крышу, и страховка не выдержала. Открытые переломы обеих ног. Помощь подоспела быстро. Сонечка спросила, почему папа плачет. А я ответила, что ему очень больно. Тогда она сказала, что хочет, чтобы папа больше не чувствовал боли… никогда. Мой муж умер мгновенно. Никакого злого умысла.