Наконец, кольцо предложило свернуть. Гримм снова проплыл вперед, снял повязку и пристально посмотрел на пустые доспехи.
— Чо он не двигается? — поежилась драконья дочка.
— Зан спрашивает, почему доспех не пускает нас, — перевела Би.
— Безмолвные охраняют покой Танцоров, — вздохнул парень. — Вероятно, чтобы пропустили, одного меня недостаточно. Нужен кто-то посолиднее.
Но страж неожиданно вытянулся по стойке смирно, гулко стукнув древком копья об пол. Внутри ждало длинное помещение с высокими стенами, переходящее в следующую комнату. От пола до потолка тянулись ряды квадратных плит с тяжелыми ручками.
Артефакт робко ткнул в надпись, выбитую на одном из камней, и повис.
— Посмотри. — Би дернула подругу за рукав. — Тут рядом Александра Бонмонт.
— Там пусто, — возразил Гримм. — Поверьте мне. В этом-то кое-что смыслю.
— Могила есть, а Тени в ней нет? — на всякий случай уточнила Эмьюз.
— Бывает, когда факт смерти зафиксирован, но тело не обнаружено, — пожал плечами парень. — Обнаружат — перенесут сюда.
— Кто вызывает призрака? — Зан отчаянно храбрилась.
— Она спрашивает, кто будет вызывать призрак… или как это происходит? — Робин едва заметно побледнела.
— Никаких «призраков», — улыбнулся Гримм. — Достаточно снять плиту. Только доспех меня не послушает, а она неподъемная. Это глыба почти в полметра толщиной.
— Слабачки.
Драконья дочка подцепила ручку и потянула на себя.
— У папика бумажник тяжелее, — хмыкнула девочка, игнорируя неприятный звук, с которым двигался камень в пазах.
— Учти, — на лбу Смотрящего в Ночь выступил пот, — если уронишь и повредишь ее, вся стража накинется на нас.
— И познакомятся с прелестями вторичной переработки. — Зан осторожно опустила «затычку» на пол. — Повезло, что эта Дайна невысоко. Вон их там сколько.
— Перед тобой дракон, хоть и на половину, — пояснила Робин. — Она дышит огнем.
— Ты сумеешь расплавить всех Безмолвных? — скептически отозвался Гримм, только девочка-дракон не ответила.
Она отшатнулась, потому что сразу за плитой располагались салазки внушительной конструкции, где и лежало тело.
Доспех неожиданно зашевелился. С необычайной прытью он бросил копье и ринулся в комнату. Страж шумно протестовал. Он со скрежетом размахивал руками, лязгал забралом.
— Истукан, ты не должен двигаться без приказа, — не оборачиваясь бросил Гримм.
Тогда доспех обвел присутствующих открытой ладонью, потом большим пальцем указал куда-то в потолок.
— Сдается мне, он хочет сказать, что нас всех в принципе тут быть не должно, — по инерции перевела Би.
— А это его не касается, — возразил Смотрящий в Ночь.
Доспех понуро опустил голову. Гримм снова попросил всех отойти. Он взялся за поручни салазок и потянул на себя. Длинный лоток выехал вперед не полностью. Что-то заклинило, и он замер примерно на середине.
— Сломалось, — побледнел парень. — С самого начала сплошное невезение! Что теперь?
Гримм отступил, отвернулся и прислонился лбом к стене.
— Давно? — пробормотала драконья дочка.
— Года четыре как, — прошептала Эмьюз.
— А кажется, чо спит…
В голове Клауса все спуталось. Мертвая женщина чем-то неуловимо напоминала ему мать. Похожие гладкие темные волосы обрамляли строгое бледное лицо, те же прямые линии бровей, подбородок и губы… та же смерть. Перед глазами помутилось. «Она любила Карла», — вспыхнуло в мозгу. Сердце оборвалось. Мальчишке захотелось задать Тени единственный вопрос. Тот, который он не мог осмелиться задать матери даже мысленно: «Почему ты бросила меня? Почему выбрала… это?». Но, увы! Горстка слов — и вся новая жизнь рассыплется карточным домиком.
Робин незаметно погладила друга по спине. Теплая ладонь, как глоток свежего воздуха, вернула Клауса к реальности.
— Готова говорить? — хрипло произнес Гримм.
— Да, — кивнула Эмьюз.
Смотрящий в Ночь положил одну руку Дайне на макушку, другую на грудь. Мгновение спустя его скрутила судорога, но кисти точно приклеились к телу Тени. Женщина выгнулась дугой и распахнула глаза.
Безумный, полный ненависти взгляд уперся в Гримма, однако в ту же секунду сменился крайней степенью изумления.
— Ребенок? — пробормотала Дайна.
Гримм начал заваливаться назад, и чтобы устоять, попятился. Тень соскочила на пол. Она бережно подхватила беднягу, не позволяя упасть.
— Прекрати это немедленно, — приказала Дайна.
— У… Эмьюз… — Парень стремительно терял сознание.
— Кто из вас «Эмьюз»? — Тень уложила Гримма вдоль стены. — Он слаб будить меня. Что происходит? И… вам повезло. Любой другой Танцор убил бы вас на месте.
— Леди Уиквилд, — девочка поклонилась. — Леди Эмьюз Варлоу. Рыцарь Призмы и ваша преемница.
Мертвая Тень выпрямилась. Ее черная, лишенная знаков отличия форма колыхалась, как от ветра. Женщина потупилась.
— Прости меня, — одними губами прошептала она.
— Вот за этим я здесь, — подтвердила Эмьюз. — Непременно прощу вас, как только разберусь, за что. Почему я Тень? Что случилось с моей семьей? С чем не справилась Александра Бонмонт? Зачем вы убили себя? Отчего на меня постоянно нападают дивные?
— Постой, — оборвала Дайна. — Я знаю и не знаю ответы одновременно. Тебя-человека в моей памяти нет. Зато за гранью есть кого послушать. Мир сжат до точки, где мы все разобщены и едины сразу. Юную Тень хотят убить, потому что вместе с ней погибнет Очевидец. Все из-за амулета, который носит Тень… носишь ты. Его нельзя ни снять, ни уничтожить. Очевидца и твоего далекого предка связывает нерушимый договор.
Ребята сосредоточенно молчали. Все, кроме Зан, понимали, о каких страшных вещах рассказывает женщина. Клаус мучительно гадал, знает ли Сэр Коллоу, насколько в действительности важна безопасность Эмьюз. И если знает, отчего продолжает поручать Тень ему? Робин думала, как заставить подругу беречь себя. А сама Эмьюз мечтала, чтобы все кроме нее оказались глухими. Утрированная заботливость друзей и без того доставляла кучу проблем, так теперь ситуация грозила тотальным контролем. Наверняка Клаус первым делом доложит обо всем дядюшке Джулиусу, ректору и прочим, кто в состоянии превратить жизнь девочки в бессрочное тюремное заключение.
— Про чо они договорились хоть? — не выдержав паузы, заторопила Дайну драконья дочка.
— Меня там не было, — развела руками та. — Более того, скорее всего, я не должна делиться этими сведениями с живыми. Мертвые Танцоры ждут чего-то. Самые старые из нас не знают, на чьей стороне примут свой последний бой, но верят, что он непременно случится. Со мной почти никто не говорит. Молодых они называют «предателями» и отчего-то презирают. То, что слышу я, — шепот и обрывки.
Вдруг Дайна приложила палец к губам и нахмурилась.
— Вас засекли, — объявила она. — Обратно нельзя. Там едва ли встретят радушно. Тревожить наш покой запрещено под страхом смерти.
— Что тогда? — Клаус не видел ни единого проблеска света Призмы.
— Есть другой путь. — Тень вертела головой. — Через катакомбы. Но… поосторожнее там. Мертвые говорят, что насквозь прошли трижды за последнее время. Женщина — без потерь. Потом мужчина пронес другого и вышел. Позже вошли двое, вышел один.
Зан приготовила кольцо.
Леди Уиквилд обвела ребят странным взглядом. Сейчас она была живой. Почти как раньше. С той лишь разницей, что теперь жизнь не принадлежала ей.
Тень читала цепенящий ужас на лицах детей и слышала змеиный шепот оттуда, куда уже не вернется. От чего теперь свободна.
Стены гудели. Она пятками ощущала дрожь древних камней. Чувствовать снова — непередаваемый восторг. Форма ластилась к коже, а глаза видели свет. Тень наслаждалась каждой мелочью, но неумолимые обстоятельства подталкивали в спину.
— Я их задержу. Достойный последний бой, а? — подмигнула Дайна и добавила, обращаясь к безмолвному стражу: — Доспех! Моим правом приказываю защищать этих пятерых. У меня же еще есть подобное право?
Истукан умоляюще протянул вперед руки.
— Ты разве не видишь, что моему телу охрана не нужна? — прикрикнула Тень. — Еще одно… Эмьюз! Ты как я. Ты — Вестник. Запомни: такой участи никто не заслужил. Отпускай Танцоров в вечный покой без сожалений.
Дайна подобрала копье и призвала маску. Клаус без удовольствия взвалил тушку Гримма на плечи.
— Теперь вам на нижние ярусы до поворота в никуда, а я останусь тут. Постараюсь вернуть мальчишке его жизнь вовремя. Прощайте и удачи.
Они покинули комнату все вместе. Пару раз Эмьюз обернулась. Мертвая Тень стояла посреди коридора, опершись на древко. Стройная и прекрасная, но все же устрашающая.
Друзья отчетливо различали топот множества ног над головами. Думать поздно, как и пугаться. Оставалось действовать. Они мчались по коридору, спиралью сбегавшему вниз, а позади уже шумела погоня, встретившая неожиданный отпор. Но и на месте хватало помех. Стражи бросались на нарушителей с копьями, только приставленный защитник умело справлялся с задачей. Он ловко разоружил первого попавшегося собрата. Шлемы и перчатки разлетались в стороны под неистовыми ударами пустого доспеха, а что еще пыталось сражаться, Зан поливала струями огня.
На третьем витке стражи закончились, как и яркий свет. Здесь не было ни плит с надписями, ни прежнего благообразия. Не тронутые тленом тела Танцоров, припорошенные пылью, вперемешку с голыми костями заполняли боковые комнаты до краев. Артефакт на цепи источал бледное сияние, в котором скорбная картина только сильнее врезалась в память.
— Не смотрите под ноги, — задыхаясь, бросила Эмьюз. — Лучше не знать, обо что спотыкаемся.
Наконец кольцо дернулось вправо, туда, где дорога обрывалась в черноту.
— Вот уж действительно «в никуда», — прошептала Би. — Там глубоко?
Доспех приблизился к краю и присел на корточки, словно оценивая шансы. Клаус бросил Гримма, стал вороном и скользнул вниз.
— Метров семь, — вернувшись сообщил он. — Я слечу. Птицей без проблем.