– Я пришел не рушить твои надежды, а поговорить с твоей богиней. Той, которая возвращает мертвых.
– Воистину ты увидел ее знамения. Ты лицезрел истину.
– Истину? Откуда истина тут, посреди разбитого стекла?
– Истина о том, откуда мы взялись. Все наши формы были созданы здесь (ангелы, джинны, люди), но наши души еще старше. Старше самого времени.
– Мне плевать на истину. Если твоя богиня ответит на мои молитвы, пусть забирает мою душу. Я буду служить, обожать, поклоняться – если она этого хочет.
Лунара подошла ближе и дотронулась до моей щеки. Проведя пальцами по бороде, она опустила руку.
– Спящая не говорила о тебе, – сказала она. – Я пыталась обратить Великого мага Агнею, но она лишилась разума, услышав гимны. Правда, Хавва все равно использовала ее. Я не знаю, как она использует тебя.
– Где Хавва? Покажи мне ее, чтобы я мог узреть бога!
– Ее здесь нет.
Меня одолел смех.
– Нет? Ты хочешь сказать, что я прошел такой путь зря?
– Спящая правит Барзаком. Я молила ее вернуть Мелоди, но она вернула другого.
– Мелоди? Какое право ты имеешь молиться за нее? Она умерла из-за тебя!
– Мелоди – дочь Михея.
Мой смех стал мрачным.
– Вот теперь ты точно обезумела!
– Разве это безумие? Или это Спящая, направляющая души туда, где им надлежит быть?
Лунара взяла меня за руку. Ее ладонь была холоднее ледяного дождя. Я вздрогнул и вырвался.
– Я даже не могу больше дотронуться до тебя.
Она содрогнулась и вытерла со щеки слезу.
– Забудь о Михее. Я буду служить Спящей. Я буду тем орудием, которое ей нужно. Но только если она вернет то, что я потерял.
– А что ты потерял?
– Тебя. Я видел, как жизнь утекает из глаз Мелоди. Вчера я проснулся, а женщина, которую я любил, не проснулась.
– Ох, Кева. Ты мягче, чем мускатный пудинг, который мы ели в жаркие, засушливые дни. Когда-то я любила это в тебе – твою стальную оболочку и нежную сердцевину. Но ты не можешь служить Спящей, если несколько смертей так тебя мучают.
Вокруг роились светлячки. Их становилось все больше и больше. Нас окружил зеленый вихрь. Затем светлячки поднялись в воздух, образуя фигуры. У этих фигур было множество сторон и углов, и они все время изменялись.
Лунара зачарованно стояла, не шевелясь. Зеленый свет светлячков мерцал в ее зеленых глазах.
– Спящая услышала твою молитву. Она ответит на нее взамен на твою службу и вернет ту, кого ты любишь.
– Я согласен. Верни Сади, и я отдам свою жизнь Спящей.
Фигуры из светлячков изменились. Среди них появились буквы, гораздо более сложные, чем те, которые я знал. Так Хавва говорила с Лунарой. Как она могла читать на таком странном языке? Что сделало ее такой? Как она стала такой нечеловеческой?
Лунара пронзила меня взглядом. Было время, когда этот взгляд завладевал моим сердцем и либо зажигал его, либо разбивал вдребезги. Когда я слушал, как она говорит во сне, я смеялся и плакал от того, что мы вместе на этой земле. Чувствовала ли она это до сих пор?
– Есть условие. – Лунара заставила себя улыбнуться. – Ты должен доказать, что готов служить.
Что-то приближалось. Оно неслось сквозь тьму и рассекало воздух, словно грозовой ветер. Затем оно врезалось в стекло в нескольких шагах от нас, разбросав осколки. Светлячки защищали нас от осколков, сжигая их изумрудным огнем.
Мы с Лунарой подошли к гробу из металла и стекла, приземлившемуся, подобно метеору. В зеленом свете светлячков я увидел внутри Сади. Ее смуглая кожа казалась такой свежей, будто никогда не синела от смертельной болезни. Она медленно дышала во сне.
Я положил ладони на гладкое стекло. Горячее, как будто только что выкованное. Это сделал истинный бог, вне всяких сомнений. Я знал, что никогда не буду вместе с Сади, но она хотя бы сможет освещать собой этот мир, пусть и ценой моих темных дел.
Светлячки танцевали в воздухе, снова формируя странные многогранные фигуры.
– Ты готов? – спросила Лунара.
Я кивнул, толком не понимая, что она имеет в виду.
В воздухе над гробом Сади появилась огромная дыра. Внутри была чернота, будто воздух вырвали и заменили самым темным небом. В дыре вспыхнул свет, и появилось изображение города. Нет, не изображение: люди на улицах двигались. Я узнал юрты забадаров у стены и сверкающий зеленый купол Небесного дворца. Голубые купола мерцали в лучах солнца, возвышаясь над всем. Это было окно. Оно показывало, что происходит наверху.
Лунара взяла меня за руку и подняла наши руки над головой. Какое облегчение почувствовать ее снова, хотя бы так.
Огонь в моей руке превратил ее лед в горячую воду. Она хлынула сквозь меня. От воды поднялся пар, наполняя меня ненасытной силой.
– Закрой глаза.
Я повиновался.
Перед моим мысленным взором вращалась черная сфера размером с миллион земных шаров. Вместе с ней вращались щупальца зеленого света, образовывая фигуры с сотнями сторон и каждую секунду меняя форму. Затем черная сфера выпустила яйцо – жемчужину, плывущую по темному морю. Оно треснуло, и появился ангел. Он полетел по звездному небосводу, направляясь к дыре, которая поглотила его.
Я открыл глаза и посмотрел через окно на Костани. Ангел парил над городом. У него было одиннадцать рук и одиннадцать крыльев.
– Архангел, – выдохнул я.
Его стрекозиные крылья, полупрозрачные и узорчатые, словно витражи, хлопали в небе. Тело покрывал металл, на котором проступали вены. Архангел смотрел на город единственным человеческим глазом. Глазом, который я видел у гигантской медузы. Глазом Хаввы.
Я хотел остановить это. Хотел выдернуть руку. Но не мог сопротивляться прикосновению Лунары и силе, струящейся сквозь него. Силе, которая уничтожит город.
Жители Костани зачарованно глядели в небо. Некоторые устремились к воротам. В этом городе были все те, кто для меня важен, кто был важен для Сади: Несрин, Ямин, Мурад, Хумайра, Рыжебородый.
– Но все люди…
Лунара поцеловала меня, провела языком по губам, сильнее сжала руку. Ее поцелуй отдавал льдом и медом.
Я отстранился.
– Это правда ты, Лунара?
– Конечно, любимый. Ты помнишь день, когда вернулся с той войны? – Лунара хихикнула. От этого у нее всегда появлялись ямочки на щеках. – Мы не видели друг друга десять лун.
– Я никогда его не забуду, – ответил я, стараясь сдержать слезы. – Ты услышала, что армия Джаляля возвращается в город, и поскакала навстречу, чтобы скорее увидеть меня.
– Я ждала почти год и не могла больше ждать ни мгновения.
– Я увидел, как ты скачешь к нам, бросил копье и щит, и вообще все, и побежал к тебе.
– Снова оказаться в твоих объятиях было просто волшебно.
– Шах Джаляль был в ярости из-за того, что я покинул свой пост. Но, когда увидел, что это ты, он сорвал розу и воткнул ее мне в волосы!
– Тебя звали «розовым янычаром» всю дорогу до дома!
Мы смеялись. Мы снова были детьми, наслаждающимися тем, что оба существуем.
– Ты – образ того дня, – сказал я, утопая в ее глазах. – Ты ждала десять лун, чтобы увидеть меня. А я ждал десять лет.
Перед ангелом появился меч больше горы и завис над Небесным престолом. Клинок сверкал на солнце ярче бриллианта.
Я посмотрел на Сади, спавшую в стеклянном гробу. Вспомнил ее улыбку. Представил скачущей на лошади с розовым животом и как каштановые волосы развеваются на ветру, когда она наклоняется вперед. Я редко слышал ее смех, но все равно любил, когда открывался сколотый зуб.
Чего я не сделаю ради того, чтобы она украшала собой этот мир?
– Ожидание закончилось, любовь моя, – сказала Лунара голосом нежным, словно роза. – Мы будем вместе навечно. Мы будем служить Хавве, ты и я. Теперь я знаю, почему она выбрала меня. Не из-за Михея. Это всегда был ты. Вместе мы откроем врата к Кровавой звезде и приведем Спящую в наш мир.
Из меча Архангела исходило зеленое пламя, клубящееся и бурлящее так быстро, что могло взорваться и уничтожить Костани. Как несчастна была бы Сади вернуться в мир без своих близких. Мир горя и печали. Такой мир был недостоин ее.
– Лунара, мы должны это остановить!
Наши руки остались крепко сцепленными. Я попытался вырваться, но не смог, как будто кто-то приплавил руки друг к другу.
Лунара повернулась ко мне и погладила по волосам.
– Я отдала все. Я уничтожила себя. И все же, как бы ни старалась, я не могу не любить тебя. – И словно прорвало плотину, по ее щекам хлынули слезы. – Но я служу Хавве, и есть лишь один выход.
Архангел сжал меч жилистой рукой и поднял над головой. Зеленое пламя потрескивало, подобно молниям, готовое со взмахом меча пролиться на Костани.
Поднявшись на цыпочки, Лунара прижалась щекой к моей щеке. Затем положила голову мне на грудь.
– Я люблю твое сердце, – сказала она. – Следуй ему.
Ангел взмахнул мечом, а я обнажил кинжал. Глядя в обожающие глаза жены, я вонзил нож ей под ребра.
Лунара выпустила мою руку. По ее ногам прошла судорога, и она упала на море стеклянных осколков. Ласково улыбаясь, она старела на двадцать лет с каждой секундой.
– Я буду ждать… розового… янычара, – дрожащим голосом произнесла она и затихла.
Огромный меч разлетелся на миллион металлических осколков. Черная дыра поглотила Архангела. Окно в город исчезло, забрав с собой гроб Сади.
Я выронил кинжал и упал на колени, на острые осколки стекла.
Все кончено. И я совсем один.
Я закрыл глаза. Открыв их, я оказался не на земле. Я плавал на поверхности черного моря. Повсюду мерцали звезды, как будто меня поглотила ночь.
Передо мной кружилась черная звезда. Зеленые щупальца вихрились, обжигая меня своим светом. И в этом призрачном измерении я увидел ее. Хавва парила над своим троном, и я никак не мог осознать ее форму. Морская звезда, но в ее теле бурлило пористое черное молоко, как будто она была не до конца сформирована. Из молока выскочил тысяча и один глаз, и все они смотрели на меня. Она была не столько телом, сколько сплетением истин и кошмаров.