Чоруги сделали все, что хотели.
Растов только начал прикидывать перспективы контакта с инопланетянами (например: отсемафорить лидаром приветствие и запрос о намерениях – чоругский язык у него в переводчике, конечно, имелся), как комвзвода Ченцов закричал:
– Товарищ майор! Они уходят!
И в самом деле: слегка пошатываясь, точно пьяные, гиганты покинули зловещее облако ржавой пыли и, зачем-то подсвечивая себе путь изумрудно-зелеными лучами, побежали вверх по склону.
Именно побежали. Как стадо сюрреалистических железных страусов.
Подъем давался им явно легче, чем спуск, и уже через двадцать девять секунд танковый парсер констатировал: контакт с целью потерян.
– Товарищ майор, – раздался в наушниках голос Листова, – полковник Портной скончался.
– Что? – не расслышал Растов.
– Умер. Перелом основания черепа. Рельсой его, – пояснил мрачный Листов.
– Та елки…
Растов вдруг осознал: узнай он о гибели полковника минутой раньше, и он бы не задумываясь обрушил на пятерку шагоходов всю доступную ему огневую мощь! Шутка ли сказать?! Именно появление чоругов запустило цепь роковых случайностей, из-за которых погиб командир!
А так получается: пришли, нагадили, скрылись безнаказанно…
– Царствие вам небесное, полковник, – сказал Растов, когда волна гнева и горечи схлынула.
Ему каждый раз не верилось, когда кто-то вот так уходил.
Глава 13На берегу залива
Август, 2622 г. Дошанские рудники Планета Тэрта, система Макран
– Помню, еще до армии водил свою девчонку, ее Лесей звали, в кино. Там давали фильм ужасов «Про нас все забыли». Как группа школьников едет на вылазку за Ангару. Там в тайге устраивается с палатками. И вдруг – ненастье! Речка от дождей вздувается, мост нахрен сносит… А потом начинается чертовщина! Телефоны садятся один за другим… Пытаются выйти, дорога водит кругами… Вертолеты за ними посылают – так те падают, не помню чего…
– Не страшно пока что, – вздохнул Игневич.
– Дальше – интересней! Ночью появляются призраки. Хватают одну девочку. Та визжит. А потом оборотни, значит…
– Ты что нам тут, собрался покадрово все пересказать? Мы тоже в школе учились, девочек на фильмы ужасов водили. Первый поцелуй и все такое…
– Да при чем здесь первый поцелуй?! Я про то, что у нас та же ситуация, – обиженно проворчал Помор. – Про нас тоже все забыли.
Растов, слушавший болтовню экипажа вполуха, изучал в бинокль зыбкие южные дали.
Справа тянулись горные цепи, похожие на спину исполинской рептилии. Насколько знал Растов, далеко на западе, за горами, располагался еще один крупный промышленный район планеты: город Тихш и его градообразующее предприятие – кораблестроительный завод имени чего-то там… то ли Успехов в Труде, то ли Благой Мысли, он не помнил в точности.
Но прямой дороги в Тихш от Дошанских рудников не было. По крайней мере, карта о ней умалчивала.
Согласно карте, чтобы попасть за горы, требовалось для начала достичь Синанджа, по крайней мере – его окружной дороги.
Но вот именно Синандж и вызывал наибольшие опасения. Проклятые чоругские шагоходы не шли у майора из головы! Особенно тот, «Три квадрата»…
Растов оторвался от бинокля, поглядел по сторонам, удостоверился, что все спокойно, его танкисты под рукой, и с затаенным вздохом облегчения вернулся к рекогносцировке.
Всю восточную часть горизонта занимал золотистый, спокойный, будто бы политый маслом океан.
«Залив Пиритовый» – объясняла карта. Преобладающие глубины – 50–70 метров.
Растов знал, что там, в полуденной стороне залива, высятся небоскребы и фабричные трубы Синанджа.
Собственно, при идеальной видимости он бы смог разглядеть в бинокль верхушки главных синанджских небоскребов: Трех Мудрецов, штаб-квартиры компании «Кармаил» и Башни Четырех Сословий. (Башню эту, заоблачно выморочную, хрустальную, в форме букета неведомых цветов, зачем-то преподнесенных равнодушному Небу, можно было видеть на половине клонских открыток; дескать, глядите, какие мы, ашванты, расточительные любители экстремальной архитектуры: строим, денег не считая!)
Но там, на юге, клубились тучи, лохматились хвосты ливней, и потому Растов не видел ничего, кроме слияния моря и неба.
Сливались они, так сказать, бесшовно, в густой дымке, не оставляя ни малейших шансов разглядеть Синандж и его окрестности.
Вспышки и приглушенный рокот, пробивающиеся сквозь сизую мглу, можно было понимать двояко.
– Гроза? Как думаете, товарищ майор? – спросил Кобылин, снабдив этот вопрос всем своим запасом оптимизма. Он тоже глядел в бинокль.
– Хотелось бы верить. Но больше похоже на бой.
В этот момент к ним присоединились Лунин и уже знакомый Растову представитель касты энтли господин Тугани, отец и гражданин.
Лунин выглядел расстроенным.
– Ничего не получается, товарищ майор.
– Что, даже проводной связи нет? – уточнил Растов.
– Физически она есть. Но трубку никто не берет. Ни по одному номеру. Как такое может быть – ума не приложу. Злой умысел со стороны Тугани я бы исключил…
Растов бросил на инженера тяжелый взгляд. Тот съежился, стал еще более несчастным и тусклым.
«Да, пожалуй, этот злоумышлять не будет…»
– То есть во всех тех местах, куда ты звонил, во всех конторах и министерствах просто не берут трубку?
– Так точно.
– Что, в общем-то, означает, что город эвакуирован… Или, так сказать, самоэвакуировался.
– Для полноты картины, товарищ майор, надо упомянуть вариант «все погибли».
Тугани, который немного понимал русский, побледнел как полотно и закудахтал, беспорядочно жестикулируя.
– Не может этого быть! Нет! Там моя семья! Русские ашванты никогда бы не допустили такого! Все живы! Просто сидят в убежищах! В надежных убежищах!
Помор поглядел на Тугани, словно хотел сказать: «Такой большой, а в сказки веришь».
– Что ж, спасибо за информацию, капитан, – кивнул майор Лунину. – А теперь бери бинокль и давай вместе изучать местность. Два офицерских ума хорошо, а три – лучше.
Лунин послушно поднес к глазам бинокль… И почти сразу ахнул:
– Ого! А что это там, в воде? У нас тут какие-то части на боевых скафах есть?
– Не знаю. Ты о чем?
– Квадрат шестнадцать-двадцать.
– Да мать же его за ногу! – настал черед Растова удивляться.
Под водой, в четырех сотнях метров от берега (или, как сказал бы мореман, в двух кабельтовых), медленно скользила темная тень, мало похожая на кита или другое крупное животное.
В кабельтове от нее шла еще одна, такая же.
Затем поверхность воды забурлила белыми пузырями, зазмеилась кручеными удавами водоворотов… Но тени не приблизились к поверхности (как ожидал Растов), а наоборот, вдруг исчезли.
Майор машинально посмотрел на часы, чтобы зафиксировать время визуального контакта с неопознанными объектами.
Было 16.02 по местному.
– Наши, что ли? – неуверенно спросил Кобылин.
– Хэ зэ. – Лунин сердито пожал плечами.
Они простояли на вершине террикона еще минут десять.
Потом Растов понял, что проглядел все глаза, а ничего нового уже давно не показывают. Майор вернул бинокль в футляр и призвал взводных. Дождавшись, пока они прибегут, Растов мрачно оглядел подчиненных и начал:
– Итак, товарищи офицеры. Принимать решение единолично в данном случае я не хочу. Поэтому выношу на обсуждение…
Убедившись, что лица всех офицеров выражают напряженное внимание, Растов продолжал:
– Дорога на Синандж, насколько мы видели, свободна…
– Шоссе официально называется Дошанским, – подсказал внимательный Лунин.
– Несущественно. Но спасибо. Итак, вот по этому шоссе я предлагаю выслать разведвзвод. Даже если разрушен мост на тридцать четвертом километре, танки «ПТ-50» смогут реку самостоятельно переплыть. На тридцать первом километре дорога выйдет на гребень возвышенности и дальше будет просматриваться местность уже до предместий Синанджа. Оттуда танки подадут нам сигнал ракетами. Систему сигналов оговорим отдельно, но общий смысл такой, что вне зависимости от состояния радиосвязи мы сможем узнать от них главное: свободна ли дорога и цел ли мост. Если все нормально, двинемся за ними. Если мост разрушен, останемся на месте и будем ждать, пока «ПТ-50» не достигнут Синанджа и не сообщат о нашем положении командованию.
– Логично, – оценил Лунин.
– Я – за, – безынициативно поддакнул Кобылин.
Командиры взводов тоже покивали.
– Остается донести наш гениальный план до капитана Листова.
Листов встретил предложение Растова с энтузиазмом.
– Сам об этом думал, товарищ майор! – Большое лицо капитана лучилось нетерпением.
– Вот и отлично. Тогда оговорим систему сигналов…
Через несколько минут пять «ПТ-50» разведвзвода выехали за ворота рудника и, как завещал им майор, на полной скорости понеслись к Дошанскому шоссе.
Растов же немедля отдал общий приказ: «По машинам!»
Он исходил из того, что всем надо быть в полной боевой готовности. Абсолютно всем – начиная от его танкистов и заканчивая водителями грузовиков. Ведь если разведка донесет, что путь свободен и мост исправен, этим надо будет воспользоваться без малейших проволочек.
Поскольку Растов не доверял радиосвязи и другим техническим средствам, он ждал от Листова в первую очередь фейерверка. А чтобы сигнальные ракеты не прозевать, он приказал развернуть несколько наблюдательных постов – по одному от каждого взвода.
Вся информация от постов стекалась на парсер «Динго» и выдавалась Растову на командирский экран. Так что бег листовских «ПТ-50» по шоссе он видел немногим хуже, чем если бы лично стоял на терриконе с биноклем. (Снова лезть на террикон майор посчитал неправильным, поскольку руководить действиями своей роты и временно подчиняющейся ему мобильной пехоты было во всех отношениях удобнее из танка.)
Плавающие танки, элегантно входя в повороты, неслись по шоссе. Было видно, что дорога после дождя очень грязная – за танками тянулись пышные шлейфы буро-коричневой взвеси.