– А куда деваться? – развел руками Бондарович.
На следующий день Растова снова вызвали на «Славу», во все ту же инструктажную.
Но только на этот раз комната была набита, как голубятня. Да так, что чины уровня капитан-лейтенанта просто стояли в проходах. Подпирать переборку пришлось и самому Растову.
Но он был не в обиде! От широты военных замыслов командования захватывало дух, и руки майора сами потянулись к рычагам!
Растов узнал, что вчера состоялось заседание Высшего Государственного Совета, где выступили Левицкий и его отец. После чего перенос боевых действий на территорию инопланетного врага был одобрен с умеренным преимуществом в два голоса сверх требуемых законом двух третей.
Также ему поведали, что проведенная Х-крейсерами разведка в объемах «горошины» поперечником десять парсеков, которую они локализовали вместе с Комлевым, дала результаты. Планета Арсенал обнаружена!
К слову, выяснилось, что инструментальными средствами и звезда, и планета были открыты давным-давно. Земной астрономии система известна как COROT-240 еще с XXI века. Другой вопрос, что астрономическими наблюдениями на таких огромных расстояниях невозможно было установить, что в системе COROT-240 находится именно планета-завод, а не заурядная безжизненная «суперземля».
Дослушав, Растов поаплодировал вместе со всеми. Отведал изысканную панна-котту в обществе Комлева и Александры, которые были как дети рады тому, что именно впечатления недавнего пленного Растова помогли разведке вычислить доселе невычислимый Арсенал. После чего майор с нежданной теплотой обнялся с особенно белобровым и розовощеким Илютиным, которому тоже предстояло участвовать в операции.
Затем Растов забрал в оперативном отделе предназначенный для него пакет и вернулся в расположение батальона.
Бойцы деловито собрались вокруг командирского танка. Подошли и несколько других офицеров полка.
Растов залез на броню.
– Товарищи! – сказал он, непонятно чему широко улыбаясь. – В июне мы с вами закончили одну войну. А сейчас, в сентябре, нам предстоит закончить другую. Я имею в виду, конечно, войну с альянсом чоругов и ягну…
– Мы с пониманием! – крикнул кто-то из толпы.
– Так вот, нам необходимо разгромить, – Растов прочистил горло, – планету Арсенал. Этот Арсенал – не что иное, как чоругская всегалактическая кузница техники и вооружений. И именно поэтому чоруги держали ее местоположение в строжайшем секрете… Но теперь мы знаем, где ее искать. Разрушением ключевых объектов планеты займутся наши доблестные военно-космические силы. А нам предстоит снискать себе славу в захвате «Круга Вычислителей» – самоходного города, где сидят чоругские ученые. Так сказать, чоругского наукограда…
– Какого-какого града? – поинтересовался из первого ряда Кобылин, вытирая руки о спецовку; как знал Растов, этот жест свидетельствовал о крайней степени интереса.
– Самоходного наукограда, – повторил майор. – Он выглядит как большой летающий корабль. Но летает сравнительно невысоко.
– Тоже на дейнексе, что ли? – спросил Мирошник.
– А шут его знает, коллега, – отвечал Растов. – Кажется, что это, по сути, обычный дирижабль, но, может, есть там и дейнекс-камеры… Так вот, предстоит нам с вами следующее: нас высаживают Х-крейсера. Вы, наверное, знаете, что подобным образом был захвачен конкордианский космодром Керсасп на Паркиде. Но нас-то с вами на Навзар бросали «Буревестниками», не шибко комфортно было…
– Помним, не забыли, – язвительно бросил Игневич.
– Ну вот… Десантные Х-крейсера выйдут из Х-матрицы не где-то «далеко на орбите», а точно по месту. В считаных метрах от поверхности. Поэтому мы достигнем не только оперативной, но и тактической внезапности. Развернемся прямо перед чоругским городом ученых… В этом – основная особенность операции! И, будем надеяться, единственная. Но мы еще обсудим детали на борту Х-крейсера «Алексей Исаев»… А пока у нас есть трое суток на то, чтобы привести в идеальный порядок матчасть и получить от интендантов спецоборудование.
– Какое еще спецоборудование? – насторожился старшина Вергун.
– Я сам пока не знаю… Не успел бумаги дочитать, к вам торопился.
– А про отпуска там начальство ничего не говорило? – спросил лейтенант Бирн.
– Почему же, говорило. И полковник Кунгуров, и адмирал Канатчиков знают, как сильно мы задолбались быть везде надеждой и опорой… Они помнят, что это мы дали отпор чоругским шагающим танкам. И что Вару-20 тоже мы… того.
– И что?
– Кунгуров обещал после операции «Цунами» повышение всем, повторяю, всем участникам. Лично я повышение уже получил – и теперь командую нашим батальоном.
Когда стихли восторженные выкрики, Растов продолжил:
– Также обещан месячный отпуск. А адмирал Канатчиков обмолвился о том, что каждый танкист, который подстрелит хотя бы один движитель чоругского наукограда, будет представлен к званию Героя России.
В толпе одобрительно присвистнули.
– Звезда Героя за один выстрел? Жить можно! – одобрительно осклабился Игневич.
«Может, там не один выстрел, а два боекомплекта и таран… Движители – они разные бывают», – по-думал закоренелый реалист Растов. Но по своему обычаю промолчал, чтобы не подрывать боевой дух вверенного ему подразделения.
Глава 23Танки в укропе
Сентябрь, 2622 г. Долина реки Агш Планета Арсенал, система COROT-240
«Радуйся, мама. Улыбайся, папа! Ваш сын теперь комбат», – подумал Растов, глядя на погрузку штабных машин во чрево десантного Х-крейсера «Исаев».
– Эх, хорошо идут! – сладострастно причмокнул Валера Загорянин. Он смотрел в другую сторону – провожал взглядом истребители «ЦЕР-3» «Громобой». – Горжусь Россией!
Загорянин, известный Растову с незапамятных времен – учились вместе в Харькове, – был теперь его заместителем.
Лучшую кандидатуру и представить себе было трудно! В отличие от Растова, который всю войну прокомандовал ротой и о штабной работе на уровне батальона имел достаточно смутное представление, Валера Загорянин только что покинул стены ВКАСВ – Высшей Командной Академии Сухопутных Войск.
Вместо того чтобы – как Растова и сотни других танкистов – готовить Валеру к мясорубкам победных десантов, его в апреле выдернули из рядов действующей армии с должности замкомроты и отправили на трехмесячные курсы при ВКАСВ.
Но война с клонами оказалась короче курсов. Загорянин окончил их только через две недели после легендарного десанта на Паркиду…
В Высшей Командной Академии Загорянин приобрел хроническую непроницаемость и несчитываемость лицевых мышц и некоторую, всегда располагающую к себе дам, столичную осанистость. И вообще стал повышенно державным и чуточку скованным…
А ведь Растов еще помнил, как в казарме, в Харькове, однокашники за глаза обзывали Загорянина «Любимкин». Потому что частенько слышали, как он разговаривает со своей девушкой (или, может, тут должно быть множественное число?), активно привлекая, как сказали бы в ГАБ, «эмоциональный фактор».
И вот теперь они – Растов с Загоряниным – держат под своей рукой огромное хозяйство реорганизованного и пополненного первого батальона!
У них двадцать два танка «Т-14», четырнадцать плавающих «ПТ-50», шесть командирских «К-20», мобильнопехотная рота на «Т-14Б», а также восемь зениток «Протазан» и восемь зенитно-ракетных комплексов «Вспышка-С». А еще целая колонна разномастных бронемашин обеспечения, в которых Растов в отличие от Загорянина немного путался.
Попробуй запомни, что вот эта бронекоробка на восьми колесах несет аппаратуру радиотехнической разведки «Повестка-5», а такая же точно коробка с двумя неприметными рогульками в кормовой части – антенная машина радиорелейной связи «Аллюр-16»!
Причем всей этой спецтехники на батальон выдано полтора лишних комплекта сверх штата, чтобы имитировать работу двух фальшивых батальонных КП!
А все потому, что опыт недельных боев за Синандж показал: чоруги в отличие от хаотических и бесшабашных ягну очень быстро «выкупают» человеческие оргструктуры и сразу же начинают зачищать их командные инстанции с методичностью роботов.
Собственно, предыдущий батальонный штаб чоруги уничтожили в почти полном составе. С ним погиб смертью храбрых и подполковник Зуев…
Весь штабной комсостав батальона, кроме Валеры Загорянина, был для Растова новым.
Но вот экипаж свой – неразлучную троицу Игневич – Кобылин – Помор – Растов притащил в танковый взвод роты управления за собой, чтоб были поближе. Это обстоятельство внушало ему чувство уверенности. Ведь новый экипаж – это как новая кожа. Чтобы привыкнуть – нужны годы, да и то не факт, что получится…
Правда, Растов, как комбат, должен был в бою находиться в командно-штабной машине «К-20» и именно оттуда руководить действиями вверенных ему подразделений. Соответственно, его экипажу предстояло некоторое время сидеть без отца-командира на борту танка «Т-14» со специальным комбатовским номером «555», «три пятерки».
Однако все сказанное относилось к тому случаю, если бы их батальон воевал в более-менее штатных условиях, а не вываливался прямиком в сердце чоругского муравейника. Но в том десанте по совместному велению Кунгурова и Бондаровича истинный штаб батальона засунули в одну-единственную «К-20», где предстояло безвылазно сидеть Загорянину. Растов же имел право в любой миг перескочить из своей командно-штабной машины в сопровождающие его «три пятерки» (они же «Динго Второй» или просто «Динго»), чтобы раствориться среди таких же точно «Т-14» первой роты. К слову, ею теперь руководил герой операции «Метель», душка Лунин.
– Что-то меня штилит, – простонал Игневич.
За «штилит» Растов был готов мичмана прибить. Он уже выучил, что глагол этот является синонимом слова «тошнит» с дополнительным смысловым слоем «вызывает недоумение». Но сейчас Растов был вынужден признать: пребывание на борту Х-крейсера наилучшим образом описывается этим низкопробным жаргонным словцом.