– Сейчас прямо руки чешутся это сделать, – с язвительной нежностью пробормотала волшебница, глядя на нас с таким выражением… ну как я могла смотреть на Люка, обнимающего мать или сестру. Отношения у этих двоих были на зависть веселые. Я неуверенно хмыкнула, отстранилась, с надеждой взирая на друга, и тут в дверь постучали.
После моего разрешения вошел до неприличия свежий Ирвинс, совершенно не выказывая удивления посторонним в спальне. Поклонился.
– Ваша светлость, завтрак накрыт в гостиной.
– Молоко принес? – оживился Мартин. И даже Виктория нетерпеливо приподнялась в кресле – я только сейчас разглядела, какой уставшей выглядит и она: видимо, переход ко мне потребовал слишком много сил.
– Конечно, – невозмутимо кивнул дворецкий.
– О да, – с чувством провозгласил друг и, хлопнув беднягу Ирвинса по плечу, проскочил мимо него в гостиную. – Вики, – донесся оттуда его голос, – да тут парное. Два кувшина. Святые отшельники, – мычание, – дайте мне эту корову и доярку заодно, я их расцелую.
Я слушала его болтовню, улыбаясь и чуть не плача от легкости, которую ощущала с пробуждения. Март был таким, наполняющим жизнью все вокруг. Рядом с ним любая драма казалась переживаемой.
Мы встретились взглядами с Викторией, и, верно, в лице моем она прочитала настороженность и очевидный вопрос, потому что едва заметно пожала плечами и пояснила, поднимаясь:
– Когда вокруг смерть, на первое место выходят действительно важные вещи, ваша светлость. Например, чтобы тот, кого ты любишь, остался в живых. Вы ему дороги, и, возможно, в бою он будет осмотрительнее не только ради меня и наших друзей, но и ради вас. А это еще капля к вероятности выжить. Понимаете?
– Да, – сказала я глухо. Мне все время казалось, что Мартин полюбил ее по какой-то нелепой причуде, что она его недостойна, высокомерна и стервозна, да и ревновала я его к ней ужасно – а сейчас увидела в глазах волшебницы знакомый страх, который отозвался во мне тоской и заставил сжаться горло. Страх потерять того, кого безумно любишь. Это в один момент сделало ее понятной мне и близкой.
– К тому же, – добавила она с каменным лицом, – если что, я его действительно выпорю.
Я усмехнулась. Чувство юмора – верный способ заполучить мою симпатию.
– Называйте меня на «ты» и по имени, леди Виктория, – предложила я.
Она замерла, склонив голову. И улыбнулась с мягкостью.
– Тогда и ты меня, Марина. Токсикоз больше не беспокоит? Помочь не нужно?
– Нет, – проговорила я с удивлением, прислушиваясь к себе и понимая, что последние дни после нападения меня действительно не мутило. – Нет, все хорошо.
– Позволишь? – она взяла меня за руку, и я кивнула, ощущая слабое покалывание, как при сканировании. Волшебница удивленно подняла на меня глаза. – Ты ведь знаешь, что у тебя двойня?
– Угу, – пробормотала я, внезапно смутившись. Виктория продолжала прислушиваться к чему-то, осязаемому только ей.
– Все параметры в пределах нормы, – сообщила она, отпуская мою руку. – Второй триместр начался, да?
Я неуверенно кивнула – подсчитать срок в нынешнем состоянии я была неспособна. Но теперь хотя бы стало понятно, почему внезапно отступила тошнота.
– Дамы, мы с молоком вас заждались, – позвал Мартин из гостиной. – И хватит обсуждать меня тайком. Вы смело можете выйти и повторить прямо мне в глаза, какой я прекрасный и великолепный.
Мы переглянулись почти с умилением.
– Я быстро в ванную, – шепнула я Виктории, – и присоединюсь к вам.
Через несколько минут, уже в домашнем платье и с чищеными зубами, я присела рядом с гостями за стол. Пахло булочками и кофе. Горел камин, и Мартин с удовольствием поглядывал на огонь поверх кружки, а Виктория доливала себе молоко. Мне есть не хотелось. Хотелось кричать: поскорее же, поскорее, – но я терпела, убеждая себя, что они знают, что делают, и не затягивают нарочно.
– Приказать принести еще? – спросила я, глядя, как стремительно опустошаются два широких кувшина.
– К нашему возвращению – обязательно, – кивнул Мартин невнятно. – И если ты, добрая госпожа, прикажешь собрать несчастным путникам пару десятков упаковок с собой в Блакорию… – он не договорил, запрокидывая кружку и жмурясь, как настоящий кот. Глаза у него были голодные, и мне стало его безумно жалко.
– Нам редко удается найти настоящее молоко, а это единственный способ быстро пополнить резерв, – пояснила Виктория, глядя на мое переменившееся лицо. Она пила аккуратно, но иногда делала большие жадные глотки, тоже прикрывая глаза от удовольствия. – Иногда селяне приносят из окрестных деревень, но они сами бедствуют. Так что для нас молоко на вес золота. Особенно сегодня – впереди очень тяжелый день. Максимум без десяти десять мы должны вернуться. Поэтому и пришли так рано.
Я нервозно покосилась на часы над камином – двадцать пять минут седьмого.
– Если успеем, навещу леди Шарлотту, – добавила волшебница задумчиво.
– Они с Маргаретой в Виндерсе, – пояснила я, – их эвакуировали после недавнего нападения…
– Нападения? – нахмурился Мартин.
Я торопливо, поглядывая на часы и сбиваясь, пересказала ему события прошлых дней, и вот теперь мой друг действительно смотрел на меня как на сумасшедшую. Я уж решила, что он будет меня ругать за то, что подвергала свою жизнь опасности, но он только покачал головой и безнадежно уточнил:
– То есть когда Вейн атаковали полторы сотни инсектоидов, тебе мысль позвать меня в голову не пришла?
– Нет, – пробурчала я, и он вздохнул, ничего больше не сказав. Я почти с ненавистью взглянула на оставшийся кувшин с молоком. Боги, ждать, пока они допьют, было сложнее, чем пережить весь вчерашний день.
– Потерпи, госпожа герцогиня. Это необходимость, а не блажь, – гулко попросил Мартин в кружку, и я почти устыдилась. – Пять минут, и мы все твои. Расскажи нам еще что-нибудь. Не знаешь ли ты, кстати, новостей про нашего друга Тротта?
– Они с моей сестрой нашли Жреца, – пробормотала я, продолжая сверлить взглядом часы, не способная думать о чем-то еще. Немного подождать, немного, надо потерпеть, и я узнаю, что случилось с Люком… и выдержу ли я это знание… боги… я только от ожидания сойду с ума окончательно.
– Нашли… и? – врезался в мои суматошные мысли голос Марта, и я до боли сплела пальцы, подняла на него взгляд, пытаясь вспомнить, о чем мы говорим.
– И идут к порталам. Они с Алиной поженились, – проговорила я с усилием, – ради…
Раздалось фырканье, Мартин, вытаращив глаза, прыснул молоком, закашлялся, покраснел и сдавленно захохотал, продолжая кашлять. Виктория недоверчиво глядела на меня, а я кусала губы, чуть не плача.
Я не могла больше ждать. Не могла.
– Прости, – сказал друг, тяжело дыша и улыбаясь во весь рот. – Прости, у тебя беда, а я тут… – он вновь закашлялся, потер глаза, – расскажешь нам эту историю, когда мы вернемся, если будет время. Главное, что живы. Ох, Малыш, Малыш… – он покачал головой и, с сожалением заглянув в пустой кувшин, наконец, отставил кружку. – Ладно, об этом потом. Послушай, госпожа герцогиня, – голос его стал серьезным и спокойным. – Мы с Вики, пока ты наводила красоту, успели решить, как лучше приступить к поиску в нынешнем стихийном хаосе. Сделаем следующим образом. Для начала мне нужна вещь твоего мужа. Если он жив, – блакориец ухитрился произнести это без всякого скепсиса, как будто действительно верил в такую вероятность, – его можно найти и без вспомогательных предметов, но если мертв, переход к телу просто так не открыть. Чтобы сэкономить силы, я совмещу два метода построения Зеркала. Подойдет любая личная вещь или что угодно, к чему он долго прикасался. Рубашка, подушка, зубная щетка, наконец.
– У меня есть его брачный браслет, – я торопливо сняла украшение, и Март было кивнул, но, взяв его в руки, присвистнул:
– Ого. Да он все глушит белой стихией, – друг протянул браслет обратно. – Нет, Марин, не годится. Нужно что-то другое.
Я задумалась лишь на секунду, а затем поднялась и направилась в спальню. А вернулась, держа кончиками пальцев сапфировую нить.
– Драгоценные камни, – обрадовался Мартин, принимая ожерелье, – превосходно. Они долго держат слепок ауры, будет проще. Ну-ка, что тут у нас? – он прикрыл глаза, потер один из камней пальцами и удовлетворенно хмыкнул, передавая нить Виктории. – Отлично. Все читается. Сейчас и приступим. Только нам придется отойти от замка, Марина, – он поднялся. – Метров на сто. Вейн слишком большой, в нынешнем хаосе это лишнее искажение пространства.
– Я пойду с вами, подожду там, – проговорила я торопливо, тоже вставая. Сердце мое билось как сумасшедшее, и мне было безумно страшно, что ничего не получится, или наоборот, получится, но убьет мою надежду. – Сейчас… только накидку возьму.
Мой друг покачал головой.
– Не нужно, оставайся в замке, – и прежде чем я успела возразить, пояснил: – Твоя огненная аура слишком сильна, тоже помешает. А вот выставить охрану вокруг места, откуда мы уйдем, будет не лишним. Чтобы никто не попал под обратный переход. Мы оставим ориентир-стабилизатор, – он увидел мой непонимающий взгляд и пояснил: – Это артефакт, который запоминает путь и помогает открыть Зеркало обратно в то же место, откуда уходили.
Вики достала из нагрудного кармана несколько осколков кварца и показала мне.
– Мы бы не стали тратить ориентир, – дополнила она, – но так как ты говоришь, что его тело может быть в море, нам придется не только удерживать Зеркало, но и использовать левитацию. А выстраивать обратный переход, зависнув в воздухе, крайне сложно.
Через несколько минут я, напрягая глаза, наблюдала из окна, как мои гости удаляются в темноте к лесу в сопровождении капитана Осокина и нескольких гвардейцев. В покоях хлопотала Мария, но я смотрела только на серебряное Зеркало, которое налилось сиянием и исчезло после того как в него влетели Мартин и Виктория.
Только боги знают, как мне хотелось побежать за ними, прыгнуть в переход, как тяжело было оставаться на месте и твердить себе, что от меня ничего не зависит и я не имею права рисковать. Невыносимо тяжело.