– Кто-то собирался упасть в голодный обморок, – напомнила я шепотом и поцеловала его в бедро, потерлась губами о живот, с наслаждением вдыхая чистый запах кожи. – А нас ждет завтрак…
– Детка, – прохрипел он, запрокидывая голову, – какой завтрак? Если ты не сдвинешься чуть ниже, я точно упаду.
– Тогда не будем рисковать, – прошептала я, улыбаясь. Поднялась, отступила к выходу.
Люк поспешно, почти давясь, полоскал рот. Я открыла дверь.
– Марина, стой на месте, – хрипло приказал он, потянувшись к полотенцу и глядя на меня в зеркале. Глаза его горели.
– Да, милорд, – ответила я со смешком и прижалась к стене, наблюдая, как торопливо он вытирает лицо, как разворачивается, двигается ко мне. Его еще немного шатало, но Люка это не смущало.
Мы целовались как одержимые, не в силах оторваться друг от друга. Мне казалось, я с ума сойду от жадности – так хорошо было чувствовать его под ладонями, горячего, сильного, гибкого, так невозможно, до боли сладостно узнавались вновь крепость его рук, и вкус губ, и требовательность, и тот самый беспомощный взгляд, от которого у меня дрожь пробегала по телу. С ним я всегда забывала обо всем – забыла и сейчас.
– Где вы? – вдруг раздался в спальне голос Риты. Звучал он приглушенно. – Люк, Марина?
Люк застонал, отрываясь от меня, и я глухо засмеялась ему в шею – он прижимал меня к стене прямо у распахнутой двери в спальню.
– Мария сказала, что вы уже проснулись, – не унималась Маргарета.
– Напомни мне после войны заняться ее воспитанием, – пробормотал муж, прижавшись лбом к моему лбу. Дыхание его было тяжелым, и он не спешил меня отпускать.
– И мама ждет, – использовала безотказный прием Рита. – Она, правда, запретила мне вам мешать… но мы же можем позавтракать вместе. А я вижу, что здесь завтрак накрывают. Вы что, без нас решили?
Мы, улыбаясь, смотрели друг на друга.
– Мама ждет – это весомый аргумент, – прошептала я.
Люк серьезно кивнул.
– Но это не отменяет того, что моя сестра – чудовище, – с усмешкой проговорил он. – Возьмешь ее на себя?
– Конечно. – Я с нежностью коснулась губами его губ, поправила платье и вышла из ванной. На кресле у кровати была разложена одежда Люка – видимо, в наше отсутствие принесла Мария. Рита заглядывала в спальню из гостиной. Увидев меня, виновато опустила глаза.
– Я вам, наверное, помешала, – не очень искренне покаялась она, отступив назад.
– Немного, – хмыкнула я, бросив взгляд в зеркало. Глаза мои сияли, припухшие губы расползались в улыбке.
Я вышла, прикрыв за собой дверь. В гостиной хлопотала горничная, накрывая на стол.
– Мария, мы будем завтракать со всеми в дубовой столовой, – сообщила я, и эта прекрасная женщина не моргнув и глазом принялась собирать посуду и блюда обратно на тележку. – Попроси леди Шарлотту и лорда Бернарда присоединиться к нам через двадцать минут.
– Прости, – грустно попросила Рита, когда Мария ушла. Взяла меня под руку, прижалась, положив голову на плечо. – Но ведь… мы тоже любим его, Марина. И тоже хотим его видеть. А он опять улетит через несколько дней…
– Я понимаю, – сказала я умиротворенно, прислушиваясь к шагам в спальне, и погладила ее ладонь. – Надеюсь, наступит время, когда не нужно будет никуда торопиться, Рита. И мы больше не будем бояться кого-то потерять.
Глава 10
Восемнадцатое апреля, Дармоншир, Марина
Дубовую столовую заливало солнце, окна были открыты, и пахло здесь теплым деревом, свежим хлебом и молоком. А еще счастьем. Вейн вообще сейчас казался мне до краев заполненным счастьем и покоем. Вокруг все еще была война, но страх сейчас остался за стенами замка. Мы не забыли о ней – все, что произошло с Люком и с нами, было следствием войны, – но в эти моменты я действительно верила, что все самое страшное уже позади.
Мой муж много ел и много говорил: о том, что случилось после крушения, о том, как слышал меня, как существовал эти дни, – а мы слушали, затаив дыхание. Я сидела рядом, попивала молоко, ела горячие булочки с ягодами и маком и то и дело касалась его бедра, поглаживая по колену, – и он усмехался в ответ на мои движения. Остальные делали вид, что не замечают нашего баловства – или на самом деле не замечали. Леди Лотта, Берни и Рита смотрели на него с таким обожанием, что Люк периодически сбивался и принимался молча резать отбивную, а я – умиляться, пока не осознавала, что и сама гляжу на него так же.
– Кто бы мог подумать, что это вообще возможно, – проговорил Берни, когда Люк закончил рассказ и с облегчением принялся за кофе. – Ты не задавал себе вопрос, почему именно ты? Почему эти духи не сделали того же для Луциуса Инландера или Гюнтера Блакори?
Краем глаза я заметила, как тревожно пошевелилась леди Лотта.
– Задавал, – хрипло проговорил Люк. – Но я пока не знаю ответа.
– Мартин что-то говорил об этом, пока нес меня к усыпальнице, – неуверенно вступила я в разговор. – О том, что ты последний из рода Инлия, но я не гарантирую, что верно запомнила. Я была в неадеквате. Тебе бы поговорить с ним или с Викторией.
– Поговорю, – пообещал он. – И с духами тоже. – Люк посмотрел на мать. – Мам, ты в порядке?
– Отхожу от переживаний, милый, – вымученно улыбнулась леди Шарлотта. – Все хорошо.
– Как ты можешь быть последним, если есть еще и я, и Берни? – удивленно проговорила Маргарета. – Ну хорошо, может, речь о старших сыновьях, но ведь не всех белых аристократов Инляндии уничтожили? Таммингтон точно жив еще, – тут она смутилась. – Не то чтобы я интересовалась… просто слышала об этом.
– Я проверю, – усмехнулся Люк. Он нашел под столом мою руку, сжал, и я чувствовала себя школьницей на первом свидании. – Перед аварией как раз планировал облететь очаги сопротивления: нужно понимать, можно ли ждать от них поддержки в случае наступления. Так что сегодня я в разведку до позиций врага, а завтра – долечу до твоего Таммингтона.
– Правда? На самом деле он мне понравился, – призналась Рита с вызовом.
– Милая, – обрадовалась леди Лотта, – неужели? Какая хорошая новость.
– Осталось уговорить жениха, – с иронией вставил Люк. Леди Шарлотта небрежно махнула рукой – мол, был бы жив, а остальное – пустяшное дело.
– Скоро улетаешь? – спросила я вполголоса, поглаживая его пальцы.
– После обеда, – отозвался он. – Но я ненадолго. До ужина вернусь.
«К тебе», – не договорил он, но я поняла и прерывисто вздохнула от чувства стеснения в груди. Никогда не думала, что можно любить кого-то так, что от простого присутствия рядом хочется плакать и смеяться одновременно.
– Тогда я съезжу на форты, – проговорила я. – Попрошу Энтери снова меня сопроводить.
Я не спрашивала, но это было вопросом. И Люк, на секунду сжав мою руку, глухо ответил:
– Возьми с собой охрану. И будь осторожна. На какие ты поедешь?
– Седьмой и Восьмой. – Я долила себе еще молока, и Люк, уже допивший кофе, как-то странно посмотрел на мой стакан.
– Я могу с тобой съездить, – предложил Бернард с готовностью.
– Что, майор Лариди нынче служит в Седьмом? – ехидно поинтересовалась Рита.
– Нет, вернулась в Восьмой к своим серениткам сразу после нападения на Вейн, – буркнул Берни угрюмо. – Снова обучает снайперов. Но, – он посмотрел на меня, – я поеду вовсе не из-за нее. Мы… поговорили, когда она уезжала из замка.
Мы деликатно не стали спрашивать, чем закончился разговор. И так всем было понятно. Кроме Риты.
– И что она сказала? – с жадным любопытством спросила младшая Кембритч.
Бернард аккуратно складывал перед собой тканевую салфетку и молчал. В этом молчании Люк протянул руку к кувшину с молоком, налил себе, недоверчиво принюхался и начал пить.
– Милый, ты же ненавидишь молоко, – изумилась леди Шарлотта.
Все мгновенно переключили внимание с мрачного Берни на Люка.
– Я тоже так думал, – удивленно-настороженно отозвался мой супруг, отставив стакан. – И даже помню, какой мерзостью оно мне казалось. А сейчас – вкусно.
– Ничего удивительного, – фыркнула Рита, – змеи любят молоко, так что тебе сам Инлий велел.
– Верно. Вот и славно, – невозмутимо поддержала ее моя свекровь, – оно полезно для здоровья, я с детства тебе это толковала, Люк.
– Глядишь, так совсем правильным станешь, – проворчала я в его сторону.
Люк усмехнулся. Склонился к моему виску, чтобы поцеловать, положил ладонь мне на колено – мы сидели почти бедро к бедру – и неслышно сообщил, касаясь губами уха:
– Нам с тобой это не грозит, детка.
– Очень на это надеюсь, – пробормотала я так же тихо, усиленно улыбаясь родственникам, разглядывающим нас с разной степенью умиления, и чувствуя, как Люк медленно двигает ладонью по внутренней поверхности моего бедра, подтягивая ткань платья вверх. Пальцы его обжигали кожу, и я едва удерживалась, чтобы не закусить губу или не засмеяться.
Он снова поцеловал меня в висок, и я прикрыла глаза. Его точно никакая смерть не исправит. И слава богам.
– Боги, это так сладко, что мне не нужен десерт, – восхитилась Маргарета.
– Завидуешь? – беззлобно хмыкнула я, сжимая ноги, ибо мой муж уже начал вытворять что-то почти неприличное.
– На самом деле да, – призналась она со смешком. – Это лучше, чем когда вы были в ссоре.
– Маргарета, – укоризненно одернула ее мать.
– Что? – откликнулась Рита с невинным видом. – Как будто мы ничего не замечали. Да с вами за одним столом было невозможно находиться. Хотя иногда это было даже забавно.
– Н-не скажи, – пробормотала я и, с невозмутимым видом погладив балующегося милорда по ноге, впилась в нее ногтями. Люк едва слышно засмеялся, но понятливо опустил платье и сжал мои пальцы. И хорошо, а то еще немного – и я бы точно начала краснеть. А затем бы выволокла его светлость из столовой, чтобы наконец-то оторваться от души.
– Чем сейчас займетесь? – безмятежно поинтересовалась леди Лотта.
Я ощущала, как Люк смотрит на меня, и изо всех сил старалась не рассмеяться.