Виктория отступила, тяжело кивнув. Очередная змея усыхала, вцепившись лорду Лукасу в бедро. Он глубоко дышал, дергался, словно силясь проснуться, глаза двигались под веками. Ветер за стенами вновь набирал мощь.
Воздушный дух, молча наблюдавший за усилиями гостей все это время, разочарованно свивался серебряными кольцами.
– Значит, зряссс я вассс привел, – прошелестел он, покачиваясь. – Значитссс, пока человекссс в нем не ссстанет сссильнее, не осссознает себя, ссвои желания, потребноссссти, чувссства, он не просссснетссся… Всссе… уходитессс… и помнитессс… никому, никомуссс не говоритьссс про то, что вы тут былиссс…
Снова загудела, заревела буря за кружевными стенками усыпальницы. Зашевелились губы лежащего на хрустале герцога.
– Марина, – хрипло выдохнул он, и рванула от него ментальная волна, на этот раз мощная, плотная.
«Марина», – вторил ему ураган снаружи, затихая отголосками имени где-то далеко.
Мартин обернулся, с сомнением посмотрел на Викторию. Она его поняла.
– А если здесь появится та, кого он зовет? – озвучила она общую идею.
– Какиессс умныессс этиссс людиссс, – прошипел дух ехидно. – Безсс вассс бы не догадалиссссь!
– Он мне Макса напоминает сейчас, – пробурчал Март в сторону жены. Та сделала страшные глаза – мол, не рассерди, – и барон исправился:
– Объясни нам, великий и древний, почему нет?
– Мы думалиссс принесссти ее сссюда, когда у змеенышша благодаря ейссс начала просссыпаться память, – зашелестел стихийный дух. – Но посссмотрели на неессс и побоялисссь иссспугать, навредить ветеркамссс… Детямссс, – пояснил он Мартину, озадаченно потрепавшему пятерней волосы.
– Можно же было не хватать ее сразу, а рассказать, что Дармоншир жив, – недоуменно проговорила Виктория. – Тогда она точно не испугалась бы. Нужно было сразу сообщить ей. Она ведь на грани нервного срыва, слышит его, видит во снах и думает, что с ума сходит! Это вредит ей куда больше испуга!
Змей тяжело, совсем по-человечески вздохнул, как много видевший старик, которому нужно объяснять детям элементарные вещи.
– Первыесс несссколько дней он находилссся межшшду жизнью и сссмертью, и даже мы не зсснали, что возссьмет верх, – прогудел он. – Но и посссле того мы не трогали красссную жену. Нельзя ей рисссковать, а красссные непредсссказуемы… никогда не знаешшшь их реакцию… подожшшдет или начнет иссскать, попросссит сссвоих огненных духов посссмотреть, где он… и найдетссс…
– Хорошая идея, – пробормотал Мартин, – странно, что это не пришло Марине в голову.
– …Была бы она в сссиле, мы бы не сссомневалиссссь, но она сссейчассс сслаба и ей опасссно быть рядом с змеенышшшем, – шипел змей. – Пусссть лучшше плачетссс, за ней присссматривают ссстражницы, не дадут ссслучиться беде…
– Почему опасно? – посерьезнел барон.
Дух вытянулся, тоном и манерой снова напомнив университетского старого профессора.
– Есссли они сейчас вссстретятся, я не предссскажу поссследствия. Знаетессс ли вы взаимодейссствие ссстихий? Воздух, есссли сссилен, приходит в движение от огня и ссстановится ветром, а если ссслаб, то огонь выжигаетссс его. Такссс и огонь: ссссильный питаетссся воздухом и ссстановится еще сссильнее, но ссслабый тухнет отссс ветрассс.
На него смотрели непонимающе, и он снисходительно пояснил:
– Красссная уже прилетала сссюда сссонной тенью, и отдала змеенышшу сссилы, и так потратиласссь, что у нее произошшшел ледяной сссрыв. Ессли он еще потянет сссилы, может навредить ей и ветеркамссс… она ссслаба сссейчас, а еще вздумалассс кровь сссвою отдаватьссс, сссебе вредитьссс…
– Разумно, – вполголоса, морщась, признал блакориец.
– Мартин, она имеет право знать и самой принять решение о риске, – мягко проговорила Вики. – Не решайте за нее… я бы очень не хотела, чтобы кто-то так поступил со мной. Тем более что сейчас она себя прекрасно чувствует. Аура полна витой, никаких повреждений. Я считаю, что нужно привести ее сюда.
– Как будто я спорю, – так же неохотно пробурчал барон. – Я за.
– Запрещаюсссс ее зватьссс! – Дух взвился клубами до потолка. – Я предупреждалсссс, никомуссс, никомуссс не говорить! Он очнетсся сссам, очнетсся…
– Но когда? – поинтересовалась волшебница.
– Не ззссснаю, – проревел змей, угрожающе сияя белыми очами.
– То есть это может быть и сегодня, и через год? – упорствовала Виктория.
– И даже дольшшше! – Ветра в усыпальнице подхватили его рев, и некоторое время стены вибрировали от урагана внутри.
– Мартин! – с тихим нажимом позвала Вики, когда снова все успокоилось. Барон, хмуро слушавший эти безуспешные переговоры, вздохнул, поворачиваясь к змею.
– Я с тобой согласен, великий дух, – проговорил он и добавил, не оборачиваясь: – Вики, не смотри мне так в затылок, я сейчас заикаться начну… Я согласен. Конечно, лучше бы не рисковать.
Змеедух застыл, огромный, подавляющий, заполнивший чуть ли не половину гробницы.
– Но дело в том, что этого года у нас нет. Если честно, то и пары дней нет. И если не разбудить его светлость сейчас, его жена окажется в еще большей опасности.
– Почемуссс? – проворчал змей. Но слушал он внимательно.
– Враги наступают со всех сторон, великий. Вот-вот они атакуют герцогство снова, и Марина окажется под ударом. Кто защитит ее? Ты ведь знаешь, что только благодаря его светлости удалось разбить иномирян в прошлый раз?
– Не толькоссс, – прошипел дух. – Я помогал емуссс и ссснова помогуссс. Мы не дадимссс им пройтиссс к красссной жене.
– Но недавно было нападение на замок, и она чуть не погибла, – заметил Мартин, – а вы не пришли ей на помощь.
– Обвиняешшшь, человек? – Змеедух рванулся вниз, застыв почти вплотную к блакорийцу. Вики побледнела, качнувшись вперед, – но барон сделал ей знак из-за спины раскрытой ладонью: стой на месте.
– Ни в коем случае. – Он стоял, задрав голову, не отшатываясь от реющей громады, хотя клюв находился менее чем в полуметре от него. – Мы понимаем, что у вас много важных дел, что вы следите за небесами и ветрами и некогда бывает взглянуть на Туру…
Змей раздраженно фыркнул, и барона отбросило назад, почти к ногам Вики: он успел запустить левитацию и спиной завис над ковром из драгоценностей, змей и шкур.
– Для нассс время течет по-другомусссс, – шипел змей, пока Март опускался на пол рядом с женой, – этот разссс мы пропуссстили нападение, поздно заметилиссс… всссего разссс… всссе обошшшлосссь…
– И вполне можете не заметить еще раз, – неделикатно заключила Виктория.
– Просим, великий дух, позволь ее привести сюда, – проговорил Мартин торопливо, чтобы предупредить следующую вспышку раздражения. – Здесь будем мы, и ты, и божественный Инлий… – Давление иного взгляда усилилось, и барон, невольно дрогнув, с верноподданническими нотками добавил: – Разве он позволит случиться плохому? В любом случае, мы уже здесь и не сможем скрыть от нее то, что увидели, когда вернемся.
– Есссли вернетесссь, – прошипел змей с нехорошим намеком. Но без злости, почему-то задумчиво поглядывая им за спины.
– Вряд ли это понравится матери ветров, – вежливо сказала Виктория. – Она расстроится. А ей нельзя.
Дух смотрел на них мерцающими глазами.
– Надо было сссразу оторватьссс вам головыссс, – прошумел он недовольно. – От людейссс одни неприятносссти.
– Так мы можем идти за ней? – уточнил Мартин настороженно.
– Идитесс, – махнул он хвостом. – Разсс ты призвал в сссвидетели великого сссоздателя нашего, Змеяссс-Инлия, воззвал к его имени в его покое и он не покарал тебяссс… идитессс… В крайнемссс сссслучае будут лежать тут вдвоемссс… мессста хватит.
Глава 5
Семнадцатое апреля, Инляндия, Дармоншир
Марина
Я долго стояла у окна после закрытия Зеркала, но минуты тянулись так невыносимо медленно, что мысль занять себя чем-то оказалась настоящим спасением. Я принесла стул и села к подоконнику писать ответное письмо Ангелине, путаясь и то и дело поднимая глаза на место, где вокруг оставленного ориентира дежурили капитан Осокин и его люди. Я вздрагивала от любого отблеска, я застывала над листом бумаги и молилась, и каждая минута была для меня и мучением, и надеждой: ведь если они еще не вернулись, значит, не нашли, значит, можно еще верить в чудо…
В конце концов я так разнервничалась, что руки мои полыхнули: я расплавила ручку, оставив подпалины и чернильно-пластиковые пятна на письме и подоконнике, и пошла к камину – купать руки в огне и успокаиваться.
Письмо я все же дописала. Написала и инструкцию к камням с огнедухами: Леймин собирался переправить их на форты после завтрака.
Где-то вдалеке загрохотали выстрелы, затем звуки стали ближе, еще ближе – будто иномиряне атаковали форт за фортом, – и стихли. Я пометалась по покоям, заглянула в ванную, поплескав в лицо воды, раздраженно отослала Марию, которая принесла упаковки с молоком и попыталась уговорить меня поесть. Я не хотела ничего слушать и никого видеть: в конце концов я снова встала у подоконника и больше не смогла от него отойти.
Замок проснулся: скрипели входные двери, от разбираемой взорванной башни доносился стук, звучали голоса, едва слышно было мычание коров и пение петухов из хозяйственных построек за замком. Лица коснулся ветерок, задул сильнее, и мне показалось, что я сейчас услышу…
Часы в гостиной тренькнули. Щелкнула стрелка, и потек по покоям тонкий звон.
Я посмотрела на циферблат. Всего восемь утра. Чуть больше часа прошло с момента ухода Мартина и Виктории, а мне показалось – вечность.
Когда я повернулась обратно к окну, у леса серебряным овалом сияло Зеркало. Сердце мое пропустило удар. Я зажмурилась. Заставила себя открыть глаза.
Из портала вышел Мартин. Один. Разглядев меня, махнул рукой.
Я метнулась к дверям, на миг увидев себя в зеркале – с диким взглядом, растрепанная, бледная, в голубом платье до колен, – побежала по коридору, дальше, по лестнице, перепрыгивая через ступеньки, сквозь холл мимо в удивлении останавливающегося персонала. В груди болело, сердце колотилось как сумасшедшее.