мне идею мессии Душил? Уверена, он предпочел бы лучше контролировать ситуацию. Чтобы Дщерь Ночи ощущала зависимость от его амбиций и планов.
— Да, Госпожа. Завтра — Этсатайя, первый день Фестиваля. Мы всего в нескольких милях от Священной Рощи. Ваша встреча с джамадарами была бы чрезвычайно полезна.
Я уводила его подальше от движения толпы.
— Я и не пытаюсь отвертеться. Просто была — занята. Ты говоришь — первый день. А я думала — Фестиваль и длится всего один день.
— Три дня, Госпожа. И самый пик праздника приходится на второй день.
— Я не могу позволить себе отлучаться на три дня, Нарайян.
— Знаю, Госпожа. — Смешно, но когда ему было что-то нужно, он вставлял почтительные обращения через каждые два слова. — У нас есть люди, которые могут проследить за движением отряда. Им, в сущности, всего-то и надо, что идти по дороге. А с вашими лошадьми мы их в момент догоним.
Я старалась не показывать своего истинного отношения к этой затее. Ехать было нужно, но не хотелось. Пока что от собратьев Нарайяна большого толка не было.
Но сам он был незаменим. Надо пойти навстречу.
— Хорошо. Распорядись, чтобы эта толпа двигалась куда нужно, сама по себе. А сейчас приведи Рама и моего жеребца.
— Да, Госпожа.
Через полчаса мы оставили отряд.
Уже стемнело, когда мы добрались до Священной Рощи Душил. Я почувствовала место, так как видно было плохо. Мне редко доводилось ощущать более гнетущую ауру. Кое-кто из братства Нарайяна был уже там. Мы присоединились. Они украдкой поглядывали на меня, но смотреть в глаза никто не решался.
Делать было нечего, и я рано отправилась спать.
Сны были жутко отвратительными, беспощадными, и им не было конца. Всю ночь до самого восхода я искала спасения, пробираясь на ощупь сквозь туман и темные деревья. Над головой ругались и каркали вороны, десятки тысяч ворон. Нарайян и его друзья расценили это как знак удачи. Птицы были любимцами, посланниками и шпионами Кины.
Была ли какая-нибудь связь между ними и теми воронами, которые так долго и неотступно следовали за Черным Отрядом? Если верить Костоправу, они пристали к нам, как только мы пересекли море Мук. А это было в семи тысячах миль на север от Рощи.
Проснувшись, я сразу почувствовала тошноту. Когда попыталась сесть, меня вырвало. Мужчины суетились вокруг меня, стараясь проявить заботу, однако они ничем не могли помочь мне. Нарайян казался насмерть перепуганным. Еще бы, ведь я была его капиталовложением. Если он меня сейчас потеряет, он банкрот.
— Госпожа! Госпожа! В чем дело?
— Меня выворачивает наизнанку! — рявкнула я. — Принеси мне чего-нибудь.
Но никто ничем не мог мне помочь.
Понемногу рвота прекратилась. Но стоило сделать резкое движение, к горлу подкатывало. Я заглотила завтрак. Через час смогла встать и двигаться, уже не испытывая особого дискомфорта, если только двигалась медленно и плавно.
Болезнь была чем-то новым для меня. Раньше я никогда не болела. И мне это не понравилось.
В роще было уже человек сто, а то и больше. Они все явились взглянуть на своего мессию, а мессию подташнивало. Мне кажется, я не произвела на них большого впечатления. Я их понимаю — на их месте я бы тоже была разочарована. Разве может живой человек соответствовать чаяниям второго пришествия? А в нынешнем состоянии я была вдвойне неподходящей кандидатурой. Нарайян, видимо, сумел обосновать свой выбор. Раз они не перегрызли мне глотку.
Это была смешанная банда, в которой были представители всех религий и каст, таглиосцев и иноземцев. Все они без исключения, собравшиеся в роще, имели зловещий вид. От них за версту воняло вековой кровью.
Праздничного настроения ни у кого не было. Казалось, они ждали, что вот-вот что-то случится. Отозвав Нарайяна в сторону, я спросила его об этом.
— До ночи обычно ничего особенного не происходит, — ответил он. — Сегодня прибудет большинство джамадаров. Те, кто уже прибыл, будут заниматься приготовлениями.
Вечером состоится церемония открытия Фестиваля. Известят Кину о том, что завтра — ее день. Завтрашние ритуальные обряды посвящены вызову ее. Ей будут представлены кандидаты для выбора или одобрения. После церемонии начнется пир. Во время всего Фестиваля жрецы должны рассматривать прошения. В этом году их немного. Придется решать старый спор между сектами Инельда и Твана. Это важный вопрос.
Я нахмурилась.
— Иногда группы конфликтуют между собой. Банда Инельда — это веднаиты, а Твана — из шадаритов. И те и другие обвиняют друг друга в ереси и надувательстве. Конфликт у них давний, восходит еще ко временам вторжения Хозяев Теней. В некоторых районах, где эти банды — единственный закон, увеличивается доля своих территорий за счет чужих земель.
Да, эта длинная история, не слишком привлекательная и вполне соответствующая человеческой психологии, служила наглядной иллюстрацией того, что Обманники были не только ярыми фанатиками своих культов. По местам они управляли преступным миром. И банды, которые были участниками конфликта, пользовались авторитетом в густонаселенном штате Хатчапур, где власть Обманников довольно сильна. Истинная причина вражды — в борьбе преступных банд за территорию.
— Так или иначе, — сказал Нарайян, — но Ильюк из Инельды поверг всех в шок, когда заявил, что их спор должна решить Кина.
Тон, каким он произнес эти слова, был зловещим. Кина была верховной инстанцией в разрешении споров.
— Это необычно?
— Все считают, что это блеф. Ильюк полагает, что Кауран, джамадар группы Твана, откажется. Тогда разрешением конфликта займутся жрецы.
— А если он не отступится?
— Суд Кины исключает апелляцию.
— Да уж.
— Как чувствуете себя? Получше?
— Немного. Мутит, но с этим можно справиться.
— Есть можете? Поесть надо.
— Может, риса чуть-чуть, не слишком приправленного. — В Таглиосе обожали пряности. Весь город пропах специями.
Он поручил меня заботе Рама. И тот стоял у меня над душой все время, пока я ела. Я старалась быть спокойной. Очень старалась. Пока я клевала, пережидая, пройдет ли очередная порция без осложнений, Нарайян привел компанию жрецов и джамадаров для официального знакомства. Я постаралась запомнить имена и лица, заметив, что лишь немногие из них имели черный румель. Таких было всего четверо. Я поделилась своими наблюдениями с Рамом.
— Лишь немногие, Госпожа, удостаиваются подобной чести. А джамадар Нарайян является самым уважаемым. Он — живая легенда. Никто другой не посмел бы привести вас сюда.
Это что, предупреждение? Следует быть поосторожнее. Тут тоже могут быть свои интриги. И кое-кто из главарей банд может недолюбливать меня хотя бы из-за Нарайяна.
Нарайян. Живая легенда.
Насколько фатальным может оказаться пересечение наших судеб? Я не верю ни в фатум, ни в какое-то божество в общепринятом смысле; но знаю, что существует некая сила, управляющая миром. Уверена. Когда-то я сама была ее подобием.
Нет сомнения в том, что мое убеждение основано на внушенных мне снах. Она или оно стало проявлять свой интерес ко мне задолго до того, как я осознала, что во мне заинтересованы.
Неужели это она убила Костоправа? Чтобы освободить меня от лишних эмоций?
Может быть. И может быть, когда я разделаюсь с Хозяевами Теней, мне предстоит сразиться с другим врагом.
Волна ярости окатила меня. Я подавила ее и обратила в свою пользу, дав Раму докормить меня, и спокойно отправилась исследовать рощу. Я дошла до самого центра ее и впервые хорошенько осмотрела башню.
Она едва ли была годна к экскурсиям. Ползучие растения настолько разрослись вокруг, что ее едва можно было различить среди них. Оставшиеся, кажется, не нуждались в моем присутствии. Я не стала рисковать, карабкаться вверх по крутым ступеням, а просто обошла ее кругом.
Нашелся человек, готовый позвать ко мне Нарайяна. Мне не хотелось входить в это священное место без разрешения. Он явился — вид у него был раздраженный.
— Прогуляемся. У меня есть кое-какие вопросы к тебе. Вопрос первый: если я войду внутрь, вызову ли я у кого-нибудь недовольство?
Он подумал.
— Нет, полагаю.
— Они говорят, что я не та, за кого вы меня считаете? У вас есть враги, которые противятся всему, что бы вы ни делали?
— Нет. Но сомневающиеся есть.
Конечно. Я не соответствую отведенной мне роли.
Он пожал плечами.
Я привела его туда, куда хотела, предложила ему следующее:
— Во время ваших летних походов вам нужны люди, умеющие хорошо ориентироваться в лесу, так ведь?
— Да.
— Осмотрите место вокруг.
Он повиновался. Через некоторое время он вернулся, озадаченный.
— Там были чьи-то лошади.
— Кто еще, кроме нас, на лошадях?
— Несколько человек. Высокопоставленные Обманники, приехавшие издалека. Одни прибыли вчера, другие сегодня.
— Но это старые следы. Обычно это место сторожит кто-нибудь?
— Здесь бываем только мы. Никто не смеет сюда являться.
— Посмел тем не менее. И похоже, провел здесь некоторое время. Слишком много следов для случайного заезда.
— Мне придется сказать об этом остальным. Если в башне были чужие, потребуется обряд очищения.
Когда мы поднимались по ступеням наверх, он заметил:
— Ваша наблюдательность будет вам на пользу. Она расположит к вам моих друзей. Ведь кроме вас, этого никто не заметил.
— Когда не ищешь, то и не видишь.
Башня была озарена слабым светом. Лишь настолько, чтобы можно было что-то различить. Внутренние покои были кошмаром из моих снов. Наверное, архитектор подглядел один из них и воссоздал его в камне. Нарайян собрал нескольких джамадаров и рассказал им о следах, обнаруженных мной. Те подняли шум, стали ворчать и сыпать проклятиями в адрес осквернителей храма.
Я бродила по башне.
Обнаружила то место, где непрошеные гости варили себе пищу. Те убрали за собой, но пятна от дыма не так легко стереть. Судя по ним, гостили здесь довольно долго.