– Не стреляй. – Глеб коснулся плеча Монгола. – На тропе нам ничто не угрожает.
Помогите… Помогите… Помогите… – шептал скорчившийся на земле фантом сталкера.
Славка с трудом отвел взгляд.
Плазменную гранату бы туда, – неприязненно подумалось ему, но спорить с Приором он не решился. Действительно, некогда размениваться на мелкие стычки, тем более что ловушки расположены в полуметре от тропы.
– Избегайте сполохов зеленого света. Искажения тоже опасны. Главное – панике не поддавайтесь. Здесь нельзя бегать, шарахаться по сторонам.
Монгол только поджал губы.
«Учит, как маленьких. И не такое видали».
Несмотря на юный возраст, оба сталкера, сопровождавшие мнемотехника, действительно успели многое пережить, да и аномальные пространства знали неплохо.
Тропа поднималась на небольшой холм, затем сворачивала вправо.
– Граница энергополя. – Глеб указал на стену, причудливо искаженную воздействием аномальной энергии Узла. Казалось, что кирпичная кладка и бетонные детали, устоявшие при Катастрофе, медленно плавятся в невидимом тигле – их материал тек, будто огрызок стены являлся миражом, сотканным из знойного марева.
Монгол поморщился от неприятного покалывания, с которым еще не успел окончательно свыкнуться. Два «Сердца зверя» – компактные энергоблоки, имплантированные под кожу в районе запястий обеих рук, сейчас стремительно заряжались. Все импланты сталкеров работали на подпитке аномальной энергии, и лишь в тех случаях, когда запас артефактных накопителей иссякал, вживленные устройства начинали использовать энергию организма.
До границы энергополя оставалось меньше метра, когда тропа, исчезающая среди искажений, разветвилась.
– Нам сюда. – Мнемотехник указал на узкий лаз, уводящий в темные глубины обрушившегося многоэтажного здания.
Оба сталкера последовали за ним. Неприятное покалывание прекратилось, энергоблоки, истощенные за время опасной вылазки, подзарядились, и сумеречный мир внезапно стал светлее, четче – это кибернетические расширители сознания, находившиеся в энергосберегающем режиме, вновь включились на полную мощность. Соединенные со зрительным нервом, они передавали данные, полученные от сканеров, позволяя мозгу обрабатывать дополнительные сигналы, и в результате сталкеры видели окружающее в несвойственных для человека спектрах.
Еще десяток шагов, и влияние энергополя начало слабеть. Исчезли полосы холодного зеленоватого света, стены руин больше не плавились искажениями, да и механоидов стало намного меньше, металлорастения поредели, уже не вставая сплошной стеной, а лишь кое-где пробиваясь чахлой порослью.
Приор Глеб остановился, некоторое время исследовал нагромождения сломанных, покрытых трещинами, местами раздробленных в щебень бетонных плит, затем уверенно выбрал направление, шагнув к двум сложившимся домиком обломкам рухнувшего железобетонного перекрытия.
Славка с Монголом молча переглянулись.
Преследование со стороны патрулей Ковчега осталось позади, рискованный маневр избавил их от неизбежной (как казалось) схватки с егерями, железное спокойствие и холодная решимость старшего группы позволили юным сталкерам приобрести бесценный опыт, оставшись при этом невредимыми.
Тем временем Глеб, не обнаружив искомого, шагнул в сторону, вскинул руку, предупреждая об опасности, жестами указал позиции.
Сталкеры метнулись к укрытиям.
Приор преодолел обнаруженное искажение и внезапно оказался на краю небольшой воронки.
На дне углубления чернел безобразный провал, ведущий под землю, кое-как прикрытый двумя листами покоробленного пластика.
Сменив частоту мью-фонной связи, он послал короткий запрос и, дождавшись скупого ответа, вернулся к прикрывавшим его сталкерам. Со стороны все выглядело так, словно фигура Приора соткалась из воздуха – поставленное искажение отличалось высоким качеством, здесь явно работал профессионал высокого уровня.
– Ситуация осложнилась, – произнес Глеб. – За мной.
Спустившись на дно воронки, они по очереди пролезли в дыру.
Покореженный участок наклонного коридора завершился еще одной пробоиной: стены и металлическую раму вспучило, дверь отсутствовала.
В подвальном помещении горел неяркий свет.
Приор Глеб уверенно шагнул вперед, выпрямился в полный рост, отстегнул забрало боевого шлема.
– Опоздали, да? – спросил он, пожимая руку хозяину убежища. – Что тут произошло? – Взгляд Приора скользнул по разбитым блокам аппаратуры, поломанному креслу с вырванными креплениями.
Антрацит загородил вход массивным фрагментом брони механоида, указал в глубины убежища.
– Туда проходите. – Он с интересом взглянул на юных сталкеров, скользнул взглядом по их экипировке, удивленно приподнял бровь, заметив раритетный «калашников» и множество запасных магазинов, рассованных по специальным карманам разгрузки, надетой поверх брони. – Не тяжело? – с ироничной улыбкой осведомился он.
– Патронов, как и денег, много не бывает! – дерзко ответил Монгол.
– Ого, Глеб, – мнемотехник обернулся к Приору. – Я гляжу, теперь в Ордене послушников учат не только молча умирать за идею, но и дерзить?
– Угомонись, Антрацит, – осадил его Глеб. – Мы к тебе в гости не напрашивались. Сам позвал. Ребят накорми. А мы с тобой пока потолкуем.
– Зачем на связь выходил?
– Проблемы возникли. Решил, что в одиночку не справлюсь. У Ордена, как посмотрю, тоже трудности? – Он взглянул на юных сталкеров. – Зря ты их с собой привел.
– Кто под рукой оказался, того и взял!
– Я думал, с Титановой Лозой придешь.
– Пропала она, – неохотно ответил Глеб. – Вместе с Саидом и Апостолом. Во время недавних событий в Пустоши. Ты давай, ближе к делу. Зачем звал?
– Ковчег импланты на сталкерский рынок выбросил.
– Не новость. Хистер давно этим промышляет.
– Наборы не просто «левые». Все намного серьезнее. Вот взгляни. – Он протянул Приору чип с записью проведенного исследования.
Глеб подключил носитель информации к специальному слоту на своем запястье, некоторое время мысленно считывал данные, затем пристально взглянул на Антрацита.
– Где сейчас Макс?
– Не знаю. Я изолировал его. Отсюда выходить на связь не рискнул. Покинул бункер, чтобы отослать сообщение, а когда вернулся, вместо дверей – дыра, Макс исчез.
– Думаешь, он очнулся, пока тебя не было?
– Вряд ли. Двери выбиты снаружи. Чтобы проникнуть в бункер, кто-то использовал очень мощный СВЧ-импульс. Такие установки громоздки и энергии жрут немало. Воронку видел? Прикинь, какого размера должен быть излучатель?
– Местность осмотрел?
– Досконально. Но следов тяжелой техники не обнаружил. Зато тут, внутри, смотри, какая картина: захваты кресла вырваны с корнем, на полу следы крови, защитные установки уничтожены, – он взглядом указал на развороченные устройства под потолком, – разбит компьютерный терминал, из него извлекли «Сердце зверя», да и в запасах оружия кто-то покопался. Там исправных образцов не было, но, судя по разбросанным запасным частям, некто собрал себе крупнокалиберный «ИПК».
– Макс?
– Не уверен. Я отсутствовал четверть часа, не больше. Даже если зародыш сталтеха вдруг начал развитие, у Макса не было времени на адаптацию. Да, находясь в состоянии аффекта, вызванного внезапными изменениями, он мог вырвать захваты, освободиться и бежать куда глаза глядят, но не более. Да и двери выбиты снаружи, не забывай.
– Что же получается?.. – Приор напряженно размышлял. – Кто-то вломился к тебе, и в этот момент очнулся Макс? Не слишком ли? Что-то не стыкуется. Если в бункер проникли боевики Хистера, а они могли следить за Максом, почему тебя оставили в живых, не тронули, дали возможность передать сообщение? К чему им собирать оружие или выламывать «Сердце зверя» из работающего терминала? Может, грабители? Выследили тебя, дождались, пока уйдешь, вломились и случайно потревожили Макса?
– Грабителей в первую очередь интересуют техноартефакты, а не поломанное оружие и лишенный сознания сталкер. Похватали бы со стеллажей самое ценное – и ходу отсюда. Но все артефакты на местах. Я проверил. Да и взломщики, таскающие с собой СВЧ-генератор, – нелепость. Образцы подобных вооружений весят полтонны, не меньше.
– Хорошо. Остановимся на боевиках Хистера.
– Нет. Они, при здравом размышлении, также отпадают.
– Почему? Мотивируй!
– Если они приходили за Максом, где бы он находился сейчас?
– В бункерах Ковчега.
– Но он туда не попал.
– Откуда ты знаешь?
– Мью-фонная сеть, – пояснил Антрацит. – Макс не имплантировал чип из ковчеговского набора. Его устройство связи переделано из артефактного мью-фона, добытого из подбитого механоида. Работает на частотах вольных сталкеров. Но в его структуре сохранилась и изначальная конфигурация, поддерживающая частоты техноса. Я на всякий случай скопировал данные.
– Молодец! – Глеб не удержался от скупой похвалы. – Частоты техноса опасны, но в нашей ситуации выбирать не приходиться. Пошлем тестовый сигнал и запеленгуем отклик! Стоп… – Он поднял взгляд. – А почему ты решил, что Макс не в Ковчеге?
– Я же не сидел сложа руки. Вот. – Антрацит отдал мысленный приказ, и в воздухе появилась сфера воспроизведения с развернутой в ней трехмерной моделью Новосибирской зоны отчуждения. – Последний отклик на тестовый запрос получен четверть часа назад, отсюда. – Он указал точку в нескольких километрах от бункера. – Там идет бой, и я не стал рисковать в одиночку…
– Молодец. Все правильно сделал. Теперь мы должны отыскать Макса, нейтрализовать его и переправить в Орден. – Приор встал.
– А пацанов-то зачем втягивать?
– Они справятся. Нам с тобой потребуется огневая поддержка. Егеря Хистера, судя по всему, уже ищут Макса.
Антрацит не стал вступать в бессмысленный спор. Дело действительно намечалось рискованное, и пара стволов в огневом прикрытии не помешает.
– Может, им оружие нормальное выдать? Понимаю, что экипировка «серая», только с вида потрепанная, но с «калашниковым» на сталтеха – как-то несерьезно, – все же заметил он.