– Егор, ты что?!
Он медленно повернул голову.
Во взгляде сталкера плескалось безумие, словно он только что заметил толпу призраков, обступивших его.
– Я вспомнил… – сдавленно произнес он.
– Что?
– Это здание… Я вспомнил!
– Егор, да говори же ты толком!
– Дарлинг, я уже был здесь!.. – Егор осекся, затем, ничего не объясняя, жестом указал в сторону приоткрытой массивной двери, расположенной в конце короткого отрезка коридора. – Туда!
Дарлинг первой перешагнула порог, оказавшись в следующем сегменте узкого коридора.
Здесь только что завершился бой.
Массивные блоки непонятной аппаратуры образовывали баррикаду, стены, пол, потолок – все посечено осколками, исполосовано энергетическими разрядами, в узком пространстве тела сталтехов, защищавших укрепление, и сожженные, развороченные остовы изделий техноса перемешались друг с другом.
Титановая Лоза невольно остановилась.
От напряжения зрение «плыло». Несколько секунд все двоилось перед глазами. Мимо проскользнул Аскет и тут же принялся растаскивать тяжеленные блоки сгоревшей аппаратуры, освобождая узкий проход. Он казался просто двужильным.
Вслед за ним появились Саид и Апостол.
– Сюда! – раздался из сумрака голос Егора.
Дарлинг чувствовала – еще немного, и она просто потеряет сознание от навалившейся вдруг нечеловеческой усталости.
Опоздали… – мысль гулко и отчаянно билась в рассудке.
Рука Аскета коснулась ее, поддержала.
– Идем.
За баррикадой задымленный коридор вливался в небольшое помещение.
– Это шлюз? – Дарлинг с удивлением заметила массивные герметичные двери, в данный момент распахнутые настежь.
– Да, и мы его закроем. Механоиды сюда не прорвались. Мы некоторое время будем в безопасности.
Через минуту массивные двери наглухо затворились.
Титановая Лоза уже осматривала ногу Саида.
– Потерпи. – Она рывком извлекла рваный осколок металла и тут же, не обращая внимания на глухой стон, вырвавшийся у адепта, прижала ладони к ране, останавливая кровь бионическим воздействием.
Толстые стены здания мелко подрагивали, передавая серии вибраций.
Вокруг постройки и внутри ее шел бой.
– Егор, что ты вспомнил? – не отнимая ладоней от раны на ноге Саида, спросила Дарлинг. Ее голос прозвучал тускло, едва слышно. Все силы Титановой Лозы сейчас уходили на бионическое воздействие.
Аскет присел рядом с ней.
Рассказывать – долго и утомительно.
– Ты можешь принимать информацию через чип мью-фона?
Она кивнула.
– Апостол, подключи модуль прямой передачи данных.
Адепт Ордена напряженно всматривался во тьму уходящего в глубины здания коридора.
– Я готов.
Егор закрыл глаза, сосредоточился, вновь вызывая в памяти обрывок воспоминания, внезапно вернувшийся к нему.
– Так, еще один! Его нашли километрах в десяти от эпицентра пульсации!
– Надо же. Опять спецназовец. Сколько же он провалялся в металлическом лесу? Месяца четыре?
– Живой?
– А что ему сделается? На нем же бронескафандр с автономной системой поддержания жизни. У него ресурс на полгода, не меньше.
– Давай, снимаем с него броню, ставим клеймо, и в саркофаг.
Егор смутно помнил тот разговор. Слова двоих незнакомцев задержались где-то на периферии сознания. Гораздо отчетливее вспоминалось инстинктивное чувство опасности и рефлекторное желание ответить на угрозу.
Он ощущал, как с него сдирали экипировку, затем что-то выжгли лазером на плече и оно на некоторое время онемело.
Он лежал, собирая в себе крохи сил и мужества.
Возможно, его слабая попытка к сопротивлению окончилась бы плачевно, не вмешайся в ситуацию сила, которой он тогда попросту не знал.
Хлопнула дверь, и вдруг в тесное помещение ворвался чей-то истошный крик:
– Пульсация! Идет пульсация! Все в убежище! Прячемся! Защитная установка не сработала!
Егор смутно помнил, как незнакомые люди в одинаковых серых мешковатых комбинезонах выскочили прочь, а он, собрав силы, сел на узкой кушетке, пытаясь понять, куда он попал и что означает происходящее вокруг.
Рядом на полу валялись элементы бронескафандра.
Экипироваться и вооружиться. А там посмотрим…
Он действовал на полном автомате. Мышцы едва слушались, кое-как ему удалось водворить на место все части экипировки и запустить диагностику боевой брони.
Включившаяся система поддержания жизни слегка прояснила рассудок, он загерметизировал шлем и только сейчас обратил внимание на работающий терминал компьютера, расположенный в помещении.
Вмонтированный в стену экран показывал схему помещений огромного здания, с нанесенными на нее стрелками различных маршрутов движения. Очевидно, постройка была столь велика, что персоналу, работающему в ней, приходилось ориентироваться по специально созданным картам уровней.
Егор всматривался в экран, стараясь запомнить планировку здания, несколькими этажами уходящего под землю, он намечал путь отхода и не заметил, как в эти мгновенья сквозь исказившуюся, плавно деформировавшуюся стену прорвалось холодное зеленоватое мерцание – оно заполнило помещение, обволокло фигуру в боевой броне и потянуло прочь, в бездну, в черноту абсолютного беспамятства, от которой он очнулся уже в Новосибирской зоне отчуждения, незадолго до памятной встречи с Дарлинг.
Дарлинг с трудом села, переводя дыхание.
– Как ты?
Саид попробовал пошевелить ногой.
– Терпимо.
Она перевела взгляд на Егора.
– Значит, ты бывал тут раньше? Кто эти люди в серых одеждах?
– Понятия не имею. Главное, в моей памяти сохранились схемы помещений. Я для верности сейчас переписал их на чип.
– Что предлагаешь?
– Исследуем здание. Тут неподалеку зал, отмеченный как «хранилище». Рядом информационно-вычислительный центр. Обрати внимание, пометки на компьютерной схеме вполне читаемы. Они нанесены человеком! Саид, ты сможешь идти?
– Смогу.
– Тогда не станем терять время!
Они двигались по темному лабиринту коридоров на уровне первого этажа огромной постройки.
– Вот этот зал. – Егор остановился перед массивными дверями. – Информационный центр расположен выше.
– Заперто. Приводы обесточены, – с досадой произнес Апостол.
– У меня в армгане еще осталась энергия. – Саид выступил вперед. – Отойдите, я срежу крепления дверей.
После нескольких разрядов лазерного излучения одна из массивных плит рухнула на пол.
Дарлинг первой перешагнула порог и вдруг остановилась, почувствовав, как все замерло в груди. Сколько раз она рисковала жизнью, углубляясь в разрушенные бункеры Академгородка, действуя на территории Ковчега, иногда расходясь буквально в нескольких шагах с патрулями враждебной группировки, и все ради поиска затерянного под землей сегмента бункерной зоны с несколькими сохранившимися там, по воспоминаниям приора Глеба и командора Хантера, установками, похожими на саркофаги.
Свет, проникающий сквозь проломы в стенах, выталкивал из сумрака, навстречу взгляду, сегменты помещения, разделенные экранированными перегородками, у стен высились неработающие компьютерные терминалы, по полу и потолку змеились связки трубопроводов и кабелей, соединяющихся с устройствами, действительно напоминающими саркофаги, с прозрачными крышками из толстого пластика.
Дарлинг в этот миг вспомнилось все, что рассказывал ей командор Хантер. Если вырвать отсюда несколько секций и перенести их в реальность разрушенных бункеров Академгородка, то описание получалось точным, до мелочей.
Она обернулась.
Аскет стоял подле одного из саркофагов, напряженно вглядываясь в черты лица человека, помещенного внутрь.
Титановая Лоза подошла ближе. В камере лежал мужчина. Нагое тело выглядело неестественно худым, черты лица заострились, кожа обтягивала скулы, ребра выступали – он был похож на мумию.
На контрольной панели приборов, вмонтированной в изголовье, не горело ни одного индикационного сигнала.
В соседней камере, за тонкой перегородкой, лежал… сталтех, как две капли воды похожий на тех, что атаковали Пустошь, а сейчас защищали город!
Два саркофага соединялись между собой оптическими кабелями, предназначенными для передачи данных.
Дарлинг почувствовала, как горят ее щеки. Процесс формирования сталтеха не завершился, кое-где виднелись мышцы, пронизанные прожилками серебра, из-за низкой температуры внутри саркофага плоть не разлагалась, и сочетание живого с неживым выглядело особенно жутким…
– Что это значит, Егор? – с дрожью в голосе спросила Титановая Лоза. Вспоминая рассказы командора, восстанавливая в памяти виденные однажды фрагменты аппаратуры, сохраненные в техническом депозитарии Цитадели Ордена, Дарлинг отчетливо понимала, что устройства данного зала как две капли воды похожи на загадочную камеру, внутри которой когда-то нашли ее…
– Да, за такую аппаратуру Хистер душу продаст… – внезапно раздался за их спинами хриплый от волнения голос Саида.
– У Хистера нет души, – машинально отреагировала Лоза. – Егор, ты знаком с ним? – Она указала на мумифицированное человеческое тело.
– Он из моей группы. Саша Юрко…
Дарлинг не выдержала, отвернулась.
– Почти все камеры пустые, – донесся из дальнего конца помещения голос Апостола. Тут в кучу свалены заготовки для оружейных систем. Везде клеймо «DRG».
На Аскета было страшно смотреть. Казалось, в его теле напряжена каждая мышца, каждый нерв. Словно внутри у сталкера нашелся источник дополнительной силы, и он под ее воздействием превратился в пружину, поставленную на боевой взвод…
– Егор… – Дарлинг подошла к нему, коснулась дрожащими пальцами щеки Баграмова.