Вообще, торговать евнухами было делом прибыльным. Рабов закупали в Византии, Эфиопии, Нубии и даже Индии, Франции, Китае. После кастрации их стоимость вырастала раз в двадцать. Торговцев не смущало даже то, что их живой товар после подобной процедуры «выздоравливал как мухи»: поправлялся лишь один из троих оскопленных. Остальные, расставшись с частью плоти, вскоре теряли все тело, превращаясь в очередную ошибку рабов-медиков.
Однако даже при такой мрачной статистике купцы в накладе не оставались. В этой торговле бесполыми рабами равно преуспевали и мусульмане, и христиане, и иудеи. Чужая смерть и чужие муки не волновали их. Они правоверно следовали вечному зову денег, сколачивая состояние на костях и мошонках попавших в их руки людей.
Из «Персидских писем» Ш.-Л. Монтескье:
«Я чувствую себя в Серале, как в своем маленьком царстве, и это льстит моему самолюбию, а самолюбие – единственная оставшаяся мне страсть. Я с удовольствием вижу, что все держится на мне и что я нужен поминутно. Я охотно принимаю на себя ненависть всех этих женщин: она укрепляет меня на моем посту. Но и я не остаюсь в долгу: они встречают во мне помеху всем своим удовольствиям, даже самым невинным. Я всегда вырастаю перед ними как непреодолимая преграда; они строят планы, а я их неожиданно расстраиваю».
Между тем гаремы, населенные бессчетными красавицами, превратились в особый мир, недоступный непосвященным. Платой за вход сюда был не разум, а плоть. Дни протекали в однообразных занятиях, принося с собой не истребимую ничем тоску.
В гареме жизнью правит лень:
Мелькает редко наслажденье.
Младые жены, как-нибудь
Желая сердце обмануть,
Меняют пышные уборы,
Заводят игры, разговоры…
Меж ними ходит злой евнýх,
И убегать его напрасно:
Его ревнивый взор и слух
За всеми следует всечасно, –
писал А.С. Пушкин.
Естественно, в обширном гареме «евнýх» был не один. Бесполые надсмотрщики, слуги, приспешники и соглядатаи роились среди прилюдно скучающих жен. Тоскливо было и им.
Немецкий ориенталист Петр Шольц так описывает чувства, обуревавшие души кастратов, бродивших среди полунагих красавиц: «Их угнетала внутренняя раздвоенность, их души вечно терзались, разрываясь между неутоленной мужской страстью и женственным бессилием, между кротостью и трусостью. Они были чувственны и робки, кичливы и легко ранимы, надменны, мечтательны и ленивы, они были сродни женам, заточенным меж них в гареме».
Лишь появление господина изредка и ненадолго прерывало праздную суету, ленивые интриги и утомительную, усыпляющую негу неразличимых дней.
Но тут ее слова прервали клики:
«Султан идет! Султан идет великий!»
Сперва явился дев прелестный рой,
Затем султана евнухи цветные;
Как на параде, замыкали строй
Их пышные кафтаны расписные –
а это уже Дж. Байрон, «Дон-Жуан» (пер. Т. Гнедич).
«Прошли те времена, когда…» – хотелось бы сказать об этом жутковатом периоде истории Востока, но времена придворных евнухов не миновали и по сей день.
«Султана евнухи цветные» с белыми девушками
В 1995 году американская журналистка Циа Джоффри обнаружила, что в индийской провинции Гоа и поныне существует подпольный невольничий рынок, на котором молодых евнухов продают во дворцы ближневосточных шейхов. Поборникам арабской демократии, как видно, полюбилось приближать к своим покоям самых обездоленных своих подданных.
Евнухи угодны богам
Мужчин кастрировали по разным причинам. Одних карали за прелюбодейство, других пытали во время дознания, третьих (например, рабов) принуждали к покорности. Политические распри – и внешние, и внутренние – тоже порой кончались усекновением членов. Победители оскопляли солдат побежденной армии. Восторжествовавшие властители расправлялись с опасными для себя противниками. Вот характерная выдержка из «Хронографии» византийского историка Михаила Пселла: «Император изгнанием Орфанотрофа как бы потряс основание рода, а потом принялся искоренять его целиком, и всех родственников – а в большинстве случаев были это бородатые мужи во цвете лет и отцы семейств, занимавшие высшие должности, – лишил детородных членов и в таком виде, полумертвых, оставил доживать жизнь».
Кастрация во все времена считалась самым страшным наказанием, которое только может постичь мужчин. Тем не менее находились и находятся множество мужчин, добровольно расстающихся со своими чувствительными атрибутами.
«По морям промчался Аттис на летучем, легком челне. Поспешил проворным бегом в мрак и глушь фригийских лесов. В мрак и дебри чащ дремучих, ко святым богини местам».
«Аттис! Аттис! – кричали жрецы. – Возлюбленный великой Кибелы! Приди, услади распаленное чрево богини!» Лилась кровь жертвенных животных; мелькали бичи, рассекавшие спины богомольцев; гудели тимпаны, раздавались пугающие, трубные звуки. Сотни людей кричали, прыгали, вожделенно вздыхали, бичевали себя. Весь воздух напояли боль, кровь и сладость. На середину поляны, лежавшей перед храмом Великой матери богов – Кибелы, вывели нескольких юношей. В их руках оказались ножи. Сбросив белые, непорочные одежды, они отсекли свои греховные части. Под крики безумной толпы храбрецы были унесены в храм. Так во времена Древнего Рима проходил весенний праздник Кибелы – главной богини Малой Азии.
Евнух в гареме
Римлянин Катулл в своей поэме «Аттис» описал оргии, устраиваемые в честь зловещей богини, похитившей плоть возлюбленного ею Аттиса, равно как и истреблявшей все мужественное, греховное, суетное в телах многих других юношей, пылко и ревностно служивших ненасытной богине.
Уже в глубокой древности народы Малой Азии поклоняются богине Кубабе, даровавшей растениям плодородие. В староассирийских документах, датируемых началом второго тысячелетия до нашей эры, упоминается жрец богини Кубабы. Жрец-евнух. Несколькими столетиями позже Кубаба попадает в число основных божеств хеттского пантеона.
Позднее Кубабу (теперь ее звали Кибелой) почитают фригийцы. С ее именем связываются жуткие, кровавые оргии.
В 204 г. до н. э. культ Кибелы вводится в Риме. В ее честь устраивают пышные празднества. Она приносит плодородие, защищает города, дарует богатство стране. Ее называют великой матерью богов (Mater magna, Mater deorum). У этой богини страшный лик: от своих неофитов она требует не обрезания, а отрезания. Каждый год 24 марта отмечают «Кровавый день». В этот день жрецы Кибелы, впадая в транс, устраивали пляски, раздирали себе тело черепками посуды, орошая кровью лик Великой матери и ее алтарь. В этот день каменные изваяния Кибелы были залиты кровью с ног до головы. Кровь струилась по земле, лилась по телам изувеченных жрецов. «О Мать Кибела, породившая богов! Даруй нам благо и счастье! Даруй нам жизнь!» Под эти монотонные крики поклонники богини оскопляли себя, изничтожая презренную плоть.
Счастливые скопцы становились жрецами богини, а пенис и мошонка – дарами, ей принесенными. По легенде, так поступил Аттис, теперь так же поступают они. Возлюбленные Кибелу забывает земных жен. Он им недоступен.
Практика оскопления были знакома и другим народам древности. Так, греческий географ Страбон, перечисляя племена, населяющие Африку, рассказывает о «креофагах, у которых мужчины имеют изувеченные половые члены, а женщины – вырезанные половые органы» («География», XVI, 4, 9). В эпоху христианства, тоже не благоволившего к грешной плоти, плоть продолжала страдать под ударами фанатичных ревнителей чистоты.
Служить Господу означало хранить, подобно ангелам, девственность, искореняя любые греховные помыслы, подавляя любое влечение. Всякие плотские утехи богопротивны. Всякая женщина – искушение. Влагалище – врата в ад. Грешная плоть да будет изъята воскресения нашего ради.
Среди первых отцов церкви мы встречаем кастратов, например философа Оригена (185–254 годы). Леонтия, епископа Иерусалима, или Валерия (около 250 года), учредившего даже секту кастратов.
Самооскопление настолько распространилось, что в 325 году на Никейском соборе пришлось даже специально осудить эту практику, категорично ее запретив (запрет продержался какое-то время). Тем не менее оскоплять себя продолжали многочисленные еретики и сектанты. Так, настоящими умельцами в усекновении плоти проявили себя египетские христиане – копты. В недалеком прошлом скопчество широко распространилось в России.
Кастрация на религиозной почве
Религиозный фанатизм очень во многом способствовал кастрации. Служители культа из племени галла (орома) в Абиссинии, а также сирийской богини Кибелы идентифицировались со своими божествами, лишаясь признаков мужского пола. В Европе в III веке секта, известная как валежане, кастрировала не только своих служителей культа, но и всех своих приверженцев. Может быть, они искали истоки своих обычаев в Библии, ибо Коран и Талмуд запрещали такие операции. Святые христианские письмена санкционировали и даже придавали ореол священнодействия кастрации. Об этом говорят две цитаты Нового Завета: «Если твоя рука или нога есть причина греха твоего, отними ее, отбрось от себя. Лучше для тебя войти в жизнь ущербным, хромым, нежели с двумя руками или двумя ногами быть брошенным в вечный огонь».
«И не способны к супружеству, которые из лона матери такими родились, и не способны к супружеству, которых люди такими сделали, а так же те, кто без жен, которые для царства небесного сами остались без жен. Кто может понять, пусть поймет».
Последний евнух Османской империи
А разве пророк Исайя не говорил выразительно: «Так говорят яхвы: скопцам, которые постригают моих шабатов […] дам место в моем доме и в моих стенах так же имя лучшее от сыновей и дочерей дам им имя вечное и неуничтожимое».
Такие тексты, очевидно, возымели огромное влияние на помыслы верующих. Желая навсегда отбросить телесные искушения и остаться целомудренными, некоторые христианские попы кастрировали себя. Среди наиболее известных были Оригинес, Фотос, Игнасий и Мефодий. Все они были патриархами в Константинополе, были оскоплены согласно постановлению Никейского собора, категорично повелевшему использовать такую практику. Некоторые русские митрополиты последовали этому примеру, а за ними – служители низшего ранга. Это привело к тому, что папа римский Лев I издал буллу, угрожая каждому верующему, который сам себя калечил, отлучением от церкви, запрещая тем самым евнухам принимать духовный сан.