Мир рассыпался на пиксели, как видео на экране при плохом соединении и меня снова утягивали зыбучие пески, как во снах. Слишком много событий обрушилось на мой маленький и такой стабильный раньше мир. Я села рядом с Тимуром, пытаясь заглянуть через его плечо, но он сам повернул экран ноутбука ко мне.
– Ну что скажешь, мам? – спросил сын, чуть наклонив голову. В голосе слышалась смесь скепсиса и заинтересованности.
– Этот… Мэт… он вполне реальный. И тоже хочет разобраться, – кивнула я на сообщение.
– “Если ты не бот, конечно”, – прочитал Тимур вслух, ухмыляясь.– Приятный тип. Дерзкий. Немного клоун. Но стоит пообщаться, вдруг он поможет что-то понять. Ты точно уверена, что меня не могли подменить или усыновить?
– На сто процентов, Тимур! Даже не смей думать о таком!
Сын открыл менеджер и щелкнул мышкой, принимая приглашение в личный чат.
– Мам, ну ты ж понимаешь, я должен ответить ему.
– Конечно, – кивнула я, чувствуя, как внутри что-то щелкнуло. Все закручивалось слишком быстро. И в этом водовороте уже не я управляла течением. Тимур начал печатать, и я не удержалась:
– Дай посмотреть, что ты пишешь.
– Мааам, ну хватит… – но все же повернул ко мне экран.
“Привет, Мэт. Я Тимур, рад знакомству. ДНК – это, конечно, мощно. У меня пока в голове взрыв. Давай разберемся вместе.”
Он нажал "отправить" и посмотрел на меня.
– Все, мы в деле, мам. Кажется, у меня теперь есть братан из Минска. Или… кузен? Или… В общем я только что начал собственное генетическое расследование, – улыбнулся он и я спрятала руки под плед, чтобы он не заметил как дрожат мои пальцы. Я смотрела на сына, и в его голосе слышала тот живой азарт, который давно не звучал в нашем доме. С Миленой он стал каким-то закрытым, отстраненным. Я забыла, как могут блестеть от предвкушения глаза у моего сына. Сейчас он снова становился таким, как раньше, и снова делился со мной чем-то важным.
– Звучит, как сюжет для сериала, – чуть успокоилась я.
– Точно, "Два парня и один дед". – рассмеялся вдруг Тимур, выпуская напряжение этого дня. – А мой дед мог немного наследить в Беларуси? Вдруг он там в молодости служил? Еще до того, как женился, например?
– Тоже мне, сыщики, – фыркнула я, улыбнувшись. – Даже не думай спрашивать моего отца о таком.
Звук входящего интернет-звонка врезался в пространство комнаты. Тимур щелкнул по зеленой кнопке вызова – и через пару секунд на экране появился парень в черной толстовке, с прищуром и дерзкой полуулыбкой.
– Тим? Ну здорово! – кивнул он в камеру. – Ничего себе, ты реально существуешь. Не бот и не агент спецслужб, хотя это пока не точно.
– Привет, Мэт. Ты мне первый написал, так что точно не агент.
– Уже хорошо. Но ты ж мог подстроить эту тему, чтобы я клюнул – совпадение по ДНК, все дела. Кто бы прошел мимо, когда у тебя в Москве есть бро твоего возраста! Ты же из Москвы?
– Чувствую, детективы – твое второе имя.
– Обожаю их с детства. Никогда не думал, что сам окажусь перед таким квестом. Ну давай проходить тогда его.
– Так, у нас пятьсот восемьдесят сантиморганов, и это, понятно, не шутки.
– Согласен. Давай с самого начала тогда. И будем искать совпадения в жизни. Я учусь в Минске, но сам из Новогрудка.
Тимур повернул в мою сторону голову и вопросительно поднял бровь. Я отрицательно замахала головой.
– Эй, бро, у тебя там кто-то в комнате?
– Там мама, Мэт. Все норм, здесь только свои. – сын повернул экран и мое лицо возникло в кадре за его спиной.
– О! Здрасьте! Так, а вы получается, приходитесь в таком случае мне … – О! Тетушкой!
Я едва не поперхнулась. Мне еще никто не говорил такого вслух – "тетушка"… Надо же, я едва сдержала смех. У меня были племянницы от Любиных дочек с моим отцом, но те всегда обращались ко мне “тетя Даша”, да и то, если возникала для общения крайняя необходимость. Я улыбнулась:
– Нет, у нас не было никого из вашего… как вы сказали город называется?
– Новогрудок! – отчеканил новообретенный родственник и почти задохнулся от возмущения: – Как?! Вы что не знаете про наш город?! Да это же вообще первая столица ВКЛ, тут князей короновали, короли заезжали! А вы: “Как ваш город называется”?!
Мэт даже отвернулся от раздражения или разочарования. И я не решилась спрашивать что такое это ВКЛ. Но Тимур, видимо, не обратил внимания на всплеск эмоций у парня:
– Так расскажи нам. Что это за ВКЛ?
– Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское и прямо из моего дома виден замок, где короновали первого князя Миндовга!
– Круто! А у нас из окна только продуктовый магазин и дома.
– Тоже нормальная тема, у меня из общежития в Минске такой же вид. Но, знаешь, это по правде удобнее, чем замок.
Мы втроем рассмеялись и в комнате стало как-то легко и естественно, словно мы не видели этого Мэта впервые в своей жизни, а он был кем-то привычным и хорошо знакомым. Матвей был не похож ни на меня, ни тем более на Тимура, – светлый до прозрачности, с растрепанной челкой, кожей цвета свежего молока и ярко-голубыми глазами, которые казались даже чуть старше самого взгляда. В нем было что-то от школьного портрета «идеального ученика», что вешают в сельских гимназиях, и от героя старого советского кино о войне – простого парня с правдой в сердце и рюкзаком за спиной. Лицо – открытое, но с тем самым выразительным спокойствием, которое не надо путать с наивностью. Потому что в прищуре его голубых глаз и полуулыбке уже читалась ирония – будто он наперед знал, что его будут недооценивать. А ему это только на руку.
– А расскажи про родителей, Мэт, – я подвинула кресло к Тимуру и вот мы уже оба были в кадре. Тепло разлилось по груди от того, что я могу быть снова рядом с сыном, как раньше, до того, как появилась Милена.
– Ну что рассказывать? Мама у меня учительница белорусского. Ее зовут Таня, но в школе Татьяна Владимировна, собственно я тоже ее так в школе звал.
– Ты учился у своей мамы в школе?!
– Ха, если бы только у мамы. Мама вела у меня белорусский. Теперь спроси кто у меня вел русский!
– Неужели отец?!
– Да нет, ты че? Батя в милиции работает, все норм. Знаешь сколько раз он меня в детстве в машине с мигалкой катал?
– Круто!
– Согласен. А русский у меня вела бабушка. Елена Васильевна, знаток русских классиков, особо уважающая Достоевского хотя бы за то, что он был земляком.
– В смысле земляком?! Чушь, я вообще-то тоже в школе учился и был в Московском музее – в доме, где родился Достоевский!
– Прекрасно! Бабушка бы оценила. Только теперь “вопрос знатокам” – а откуда род Достоевских переехал туда?
– Не знаю.
– Про такое в учебниках не писали, да? Ну приедешь, я бабушку попрошу и она проведет ликбез для почти родственника. У нас, кстати, в Новогрудке, если что, еще внук Пушкина похоронен. Так что мы с классиками на короткой ноге.
– Прикольно. Но теперь нам предстоит выяснить собственные корни. Пока не ясно: у меня окажутся белорусские или у тебя российские, но как говорится, вскрытие покажет.
Я слабо улыбнулась и почувствовала, что у них был свой, мальчишеский мир, куда меня впускают лишь на правах слушателя. Они начинали свое расследование, однако мне было хорошо известно, что настоящая тайна зарыта гораздо ближе и в поиске ответов, Тимур может наткнуться на вопрос, который, к счастью, пока не возник в его голове. Я снова перевела взгляд на экран и посмотрела на Мэта, в котором при полном контрасте с Тимуром все же считывалось что-то неуловимо схожее с моим сыном. Неужели и у моего отца, безупречного генерала Баталина были свои секреты? Я никогда не думала о том, что отец был когда-то молод и мог тоже кого-то любить. Он мне всегда казался идеально-выверенным человеком-машиной. А еще я никогда не задумывалась о том, как они могли встретиться с моей матерью и довести отношения до того, что она для нас словно умерла… Смех сына и голос Мэта вывели меня из задумчивости:
– Ну все, Тим, держись. Если мы родня – я тебе теперь официально могу мозг выносить.
– Уже чувствую… – протянул Тимур. – Но смотри у меня, Мэт: с этого момента ты официально в команде. И батю своего подключай – он же мент, пусть тоже по дедам пройдется. Выясним все!
Я смотрела, как свободно общаются парни, строя теории, и понимала, что то, что для них пока веселая игра, на самом деле может оказаться тикающим механизмом. И мне становилось не до смеха. Все то, что я тщательно скрывала, все, от чего убегала и с чем отказывалась встречаться, подбиралось ко мне все ближе и ближе, и теперь у меня самой появлялись новые вопросы.
Глава 18. Город замков и легенд
Я давно не просыпалась так спокойно. Без будильника, без необходимости куда-то бежать. Я прошлась босиком, чувствуя прохладу паркета ступнями и позволила себе не накидывать ничего сверху на ночнушку. Дом был непривычно тихим: Милена снова уехала на выходные в Ярославль. И в этот раз Тимур не стал злиться, потому что вот уже несколько недель планировал поездку в гости к Мэту в Новогрудок. Мой сын впервые уехал так далеко один, но волнения не было. Я залила себе большую чашку зеленого чая, добавила туда веточку мяты и и похожий на солнце кружок цитруса.
Оказывается, остаться одной дома – это тоже в чем-то счастье. Когда в последний раз здесь было так тихо? Даже стены, казалось, слушали это утро, затаив дыхание. Я поднесла чашку к губам и аромат проник практически в мои мысли, перенося снова на улицы Стамбула, заставляя чувствовать той юной девочкой, что умела удивляться маленьким радостям.
Последние недели Тимур с Мэтом созванивались буквально каждый день, что сильно раздражало Милену и выливалось в ее мелкие придирки к сыну. Я не вмешивалась, хотя и видела, что иногда ее обидчивость и молчаливая борьба делали все только сложнее, сводя на нет все усилия Тимура. Он разрывался между работой, учебой, желаниями Милены и своим расследованием. Он старался окружить ее красивыми вещами, ведь она была лишена этого с самого детства. Рассказы о том, как жила ее семья пугали меня, но теперь забота о ней стала чем-то простым и приятным, у Милены наконец был дом и семья, и однажды я словила себя на мысли, что больше не думаю о девочке, как о ком-то чужом. Мы все-таки притерлись и она стала своей. Я по-прежнему старалась, чтобы Милена не чувствовала различия в моем отношении к ней и к сыну, но мне стало казалось, что это наконец удалось и об обоих я думала, как о своих детях.