– Это бабушка немного передала, – она смотрела на меня, словно извиняясь за скромные гостинцы.
– Здорово, когда есть родные, – улыбнулась я.
– Судя по тому, что случилось сегодня у Тимура, с некоторыми родными и чужих не надо. В этом мы с ним похожи.
– С бабушкой у тебя тоже сложные отношения?
– Нормальные. Не хочу об этом говорить.
Было что-то неестественное, слишком резкое в ее движениях. Она не знала как справиться с ситуацией. Мне было знакомо такое чувство, поэтому я сразу же его поняла в Милене.
– Все в порядке, Милена, не волнуйся, – я осторожно обняла ее за плечи, – мы сами можем создать свою семью и она совсем не обязательно будет такой, как была у родителей.
Она обернулась слишком быстро и как-то неуверенно улыбнулась:
– Да. Конечно. Просто устала с дороги. И голова немного болит.
Я кивнула, не желая лезть с расспросами. Но в груди у меня уже начала подниматься знакомая тревога – та самая, которую невозможно объяснить логикой. Я отогнала неприятные мысли и вернулась в комнату. Через закрытую дверь я услышала, как Милене снова позвонил Тимур. Мне показалось, или они поругались по телефону? А минут через десять я снова расслышала вибрацию ее мобильника и приглушенный голос:
– Да, я хорошо доехала, просто не хотела набирать, думала, что, может, уже спишь. Да, и я тебя тоже.
Кто мог звонить Милене в начале двенадцатого? Хотя, когда Тимур забывает мне набрать и сказать, что с ним все в порядке, я могу набрать и ночью. Наверное, стоит познакомится с бабушкой Милены, ведь кажется, мы становимся одной семьей.
Я отогнала грустные мысли и вернулась к ноутбуку. Пальцы сами нашли нужную строку, и я снова погрузилась в слова незнакомки.
Даша росла. Она рано начала говорить, быстро запоминала песни и стихи. Иногда я ловила на себе взгляды прохожих: наверное, мы с дочкой выглядели как идеальная картинка счастья. И я действительно была счастлива. Но счастье – штука хрупкая. Иногда оно трескается по швам так тихо, что ты замечаешь это только тогда, когда уже поздно.
Сперва муж стал задерживаться. Я все понимала. Учения, построения, планерки, или у полковника нашлась срочная работа. Я знала как важна карьера для него. Всегда знала, поэтому винила себя в том, что все его коллеги двигаются вверх, а он по прежнему старший лейтенант. Меня это не коробило, я любила его в любом случае, кем бы он ни был и знала, что он меня любит, но честолюбие … оно как тонкий морозец по весне: вроде и солнце светит, а тонкий ледок все равно подкрадывается по воде. Незаметно.
Я кивала. Я соглашалась. Я хотела, чтобы ему было хорошо. Я старалась и почти стала незаметной. Такой тихой, что даже отец с сокрушением вздыхал и спрашивал куда делать его дочка, за которой всю жизнь нужен был глаз да глаз. Муж становился молчаливее. Строже. Все чаще заводил разговоры о "правильных женах" сослуживцев – тех, кто "умеет держать себя скромно" и "не привлекает ненужного внимания".
А потом в одну ночь все изменилось. Сгорела квартира моих родителей. В соседней квартире гуляли до трех ночи и кто-то уснул с сигаретой.
Муж приехал не сразу. Приехал тогда, когда похороны уже закончились. Я помню, как в тот день, стоя у могил, я все сжимала ручку Даши и оборачивалась – надеялась увидеть его в толпе. Хоть одним глазом. Хоть на секунду. Но он так и не появился. Мне казалось, я стояла там одна, в мире, где больше не осталось ни одной точки опоры. Казалось мы остались с ней только вдвоем.Я помню этот звонок. Помню, как бросила все, схватила Дашу и помчалась в Купчино. Помню запах гари в воздухе, проблесковые маячки, обгоревший подъезд… Они не успели выйти. Пожар начался ночью. Я похоронила их за один день. Отец, мать. Все, что связывало меня с прежней жизнью, исчезло за несколько часов.
Я вытерла слезы, которые душили меня. Что-то незнакомое колыхало на дне подсознания, словно пытаясь прорватся сквозь завесу старых воспоминаний. Я почувствовала, как мурашки пошли по моей руке. Я так отчетливо представляла эту сцену, словно это я маленькая стояла среди толпы неизвестных мне людей, а мама сжимала до боли мою руку. Я выпила воды и продолжила читать:
Что мне оставалось? Я с самого начала выбрала его. Но я думала, что наша любовь сильнее всего и у нас получится выстоять.На следующий день он вернулся. Обнял меня как-то неловко, виновато, похлопал по плечу и сказал, что теперь у меня есть только он. Только он и наша семья.
Как прошел последний год – не помню, я была словно тень. Муж стал еще тише, еще холоднее. Иногда мне казалось, что он устает даже от одного моего взгляда. Он больше не касался меня случайно. Не смотрел в глаза. Мы жили в одной квартире, но словно на разных этажах. Как будто я напоминала ему о чем-то неприятном, о том, что он хотел бы забыть. Он очень изменился и стал теперь осторожным и правильным. В нем пропало то внутренне безрассудство, за которое я полюбила его вначале. Зато его карьера наконец действительно начала двигаться вверх.
Однажды кто-то обмолвился в очереди за хлебом, что «старлей наконец образумился – дома теперь тишина и порядок». Я знала, о чем шла речь. Я стала той самой удобной женой, которой можно было похвастаться перед начальством. И почему-то от этого хотелось плакать еще больше, чем в день похорон. Я стала обыкновенной, такой, каких сама всегда провожала удивленным взглядом, думая, как же можно довести себя до такой жизни. Теперь это была моя жизнь. Спасала только Даша. Это благодаря ей, я выжила в то время. Если бы не она, я бы не писала сейчас этот дневник. Ее лучистые глазки, ее ручки… она по-прежнему была моим главным светом и я решила, что теперь буду жить ради моей девочки. Я больше не принадлежала себе. Я была миром для нее – и не могла позволить себе развалиться. Особенно теперь, когда стала замечать, что и к дочке он стал относиться гораздо равнодушнее.
А вскоре до меня начали доходить слухи, что мужу стал благоволить начальник части. Не понимала почему он сам молчал об этом. Поняла все позже.
Глава 25. Возвращение Тимура
Тимур вернулся следующим утром: уставший, с чуть потухшим взглядом. Он не стал обниматься на пороге, как обычно, просто поставил сумку на пол, кивнул мне и прошел вглубь квартиры. Я почувствовала, что он зол. Не просто раздражен – а взвинчен изнутри.
– Все в порядке? – тихо спросила я, когда он вышел с кухни с бутылкой воды.
– Нет, не в порядке. – Он сел в кресло и провел рукой по лицу. – А в добавок ко всему мы с Миленой поссорились. Опять.
Я молчала, давая ему пространство. Он сам все скажет, когда будет готов. Но внутри что-то сжималось. Я начинала бояться за сына. Почему эта девочка, которой он старается дать все, что может, не хочет всего лишь поддержать Тимура, зная, что у него сейчас непростой период в жизни.
– Все образумится, в семье не всегда просто.
– Откуда тебе знать?
– Тимур!
– Прости, мам. Слетаю с катушек. Не понимаю, что происходит. А еще на работе.
– Что случилось? Ты же говорил, что у тебя супербосс.
– Так и есть. Дело не в том. Она … не знаю даже как сказать. Милена точно уехала?
– Ты же сам заходил в комнату.
Тимур открыл дверь ванной и убедился, что мы в квартире вдвоем.
– Я с первой секунды доверял Милене и поэтому привел ее домой, я и сейчас уверен, что не ошибся. Но мне все сложнее, потому что на работе…
– Твоя супербосс уверена, что ты не прав. Скажи ей, что дамочка перечитала детективов на ночь, – мне уже начинала не нравиться эта начальница, которая так настойчиво лезла в жизнь моего сына, пусть даже она и была в три раза старше его. Я не понимала такой заботы о парне, которого просто взяли вести новый проект.
– Мам, ты не права. Может, она и перегибает. Иногда и крепкое словцо может вставить, если заслужили, но она правда суперская.
– И что такого сказала наша суперская супербосс?
– Она сказала, что не доверяет Милене и мне следует быть осторожнее и не растворяться в отношениях с ней.
– Но она не знает, как сильно ты любишь Милену.
– Она не понимает. И вдобавок еще Лера…
– Кто это?
– Она работает у нас в офисе. Она тоже клевая и всем всегда бросается помогать. Представляешь, у нее четверо детей и при этом она пару лет назад снова вышла замуж. Ее муж , он известный художник.
– И что эта Лера?
– Не знаю даже. Она мне рассказывала свою историю, как доверяла первому мужу, как ни о чем не расспрашивала. А потом оказалось… В общем они развелись и она потом встретила своего Алекса и вышла за него замуж. А четвертый сын родился у нее прямо в Ярославле, представляешь? 1.История Леры и Алекса в первом романе серии "Когда трещит лед".
– Как это?
– У нее там живет подруга – Эстер, – объяснил Тимур, – испанка, но оказалось, что ее корни ведут к князьям Горчаковым. Она отреставрировала старую усадьбу под Ярославлем и теперь там живет с мужем, которого избрали губернатором.2.История Эстер и Андрея в романе "Русский Пасодобль". А еще там живет Инга – подруга Эстер и Леры. Она тоже переехала в Ярославль, стала следователем и наконец занимается тем, о чем всегда мечтала.3.Роман "Свет за горами"
– Все они такие интересные, – сказала я, – и смелые.
– Да, и проект, который я сейчас веду, тоже связан с ними: именно Инга его придумала. Только потом переехала к мужу, а проект так и ждал своего часа.
Я запуталась в этих именах, но Тимур говорил с таким жаром, что я не перебивала и лишь добавила:
– Спасибо этой незнакомой Инге, раз благодаря ей ты получил свою работу. Представляю, как девушке жаль было оставлять Москву и все проекты …
– Да нет, наоборот, но там были свои истории, за раз и не расскажешь. Лера говорит, что эта Инга наконец по-настоящему счастлива и занимается любимым делом.
– Это важно.
– Да, так вот Лера считает, что я не должен верить Милене на слово и особенно подозрительно выглядит, что она отказывается знакомить меня с родителями, но сама уже третий раз за эти месяцы уезжает на выходные в Ярославль.