Глава 35. Лицом к лицу
Дверь квартиры была лишь прикрыта. В прихожей стоял густой запах дешевых духов, пыли и чего-то еще – липкого страха, если бы он умел пахнуть. Мы втроем вошли почти молча. Тимур первым увидел на столе сложенный пополам белый листок, который выделялся на темном дереве стола, словно чужая злая насмешка.
Он развернул его, и я сразу узнала этот ломаный, нарочно старательный почерк Милены:
"В моей смерти прошу винить Тимура Л. – он знает, что сделал. Пусть теперь живет с этим.""Я больше не могу так жить. Тимур постоянно унижал меня, говорил, что я – никто и звать никак. Угрожал выгнать меня на улицу, на помойку, где и подобрал меня, как он выражался. Он отнял у меня всё, даже смысл бороться. А я ради него предала мужа. Прошу все, что останется, все мои вещи передать моему мужу – он всегда был рядом, только он меня любил по-настоящему."
Я почувствовала, как леденеют ладони. Слова врезались в меня так же, как и в сына – я видела это по тому, как Тимур вцепился в этот клочок бумаги.
– Господи, Милена… – выдохнула я. Я подозревала, что она способна на грязные игры, но не думала, что зайдет так далеко. Сзади Марго шумно втянула воздух сквозь зубы.
– Ну и стерва, – процедила она. – Знала, что делает.
Тимур не ответил. Он стоял, сжав записку так сильно, что казалось, бумага вот-вот хрустнет и порвется.
Я шагнула к нему, хотела коснуться его руки, но в этот момент из темноты коридора выплыл он – муж Милены. С опухшими глазами, в мятой футболке, с перегаром, который забивал весь остальной запах. Он посмотрел на Тимура и ухмыльнулся:
– Ну че, нашел? Видел? – в его голосе было что-то звериное. – Читал? Вот теперь все честно, понял? Теперь плати.
Тимур сунул бумажку в карман, но муж Милены заорал:
– Куда? Положь на место улику!
– Ты что, сам тоже в этом участвовал? – спросила я и сама удивилась, как тихо это прозвучало.
Он даже не посмотрел на меня. Только подошел ближе к Тимуру:
– Ты думаешь, она одна это придумала? – он зловеще хмыкнул. – Она умная, но детали мы вместе продумали. Не соскочишь!
– Тварь!
– А что? Ты ж телок таких любишь – чтобы можно было верить, спасать. Вот и спасай теперь. Или будешь сидеть за нее.
– Ты больной, – глухо сказал Тимур. – Теперь сумма удваивается. Кто тебя просил скорую вызывать? Я же тебе сказал, что рядом и уже еду сюда. Зачем было их вызывать? Решил упечь девочку в психушку?
– Сволочь!
– Прошу без оскорблений, но теперь раз была скорая, точно сядешь, так могли бы договориться. В принципе…, если сильно постараться, то можно и сейчас еще сговориться, просто дороже выйдет. Ну шо, герой? Думал ты умный? Вот и считай – сколько стоишь теперь.
Тимур бросился на него так, что тот даже не успел договорить – кулак сына ударил точно в скулу, и я услышала хруст. Муж Милены выругался, но не упал – схватил Тимура за плечи, толкнул к стене, замахнулся в ответ.
Я кинулась было между ними, но Марго перехватила меня за локоть:
– Не лезь!
Она сама шагнула ближе, как старая рысь – глаза ее блестели, рука сжалась в кулак, второй она оттолкнула меня за спину.
Муж Милены заорал:
– Ты че, сучонок! Думаешь, раз баба рядом – не трону?!
Он ударил Тимура в живот – так, что тот согнулся, но тут же поднял голову, глаза у него были такие, что я поняла: остановить его уже нельзя.
– Сынок! – я сорвалась с места, но Марго зашипела:
– Пусть! Пусть выместит все!
Тимур вцепился в воротник этого мерзавца и вжал его в стену. Обои за его плечами зашуршали, где-то под ними хрустнула старая штукатурка. Мужчины глухо дышали друг другу в лицо – я слышала их хриплое сопение и пару глухих ударов, когда кулак Тимура снова нашел челюсть противника. Муж Милены пытался бодаться, но явно сдавал – под весом Тимура он съезжал по стене, как мокрая тряпка. Он согнулся – но только чтобы получить следующий удар – локтем под подбородок. Я даже не поняла сначала, что Тимур умеет так бить – быстро, без лишних криков. Тот захрипел и попытался размахнуться, но Тимур перехватил руку, выкрутил ее за спину, прижал лицом к стене:
– Говори! – тихо сказал мой сын. – Ты сейчас все скажешь. Кто придумал? Зачем?
Как он сейчас похож на своего отца. Перед глазами почти физически всплыла картина: Эмин тогда так же резко отдернул гопника от меня – я была еще девчонкой, одна, поздний вечер, чужой район. Все то же движение – резкое, тихое, без лишних слов. Краем глаза я заметила, что мама включила диктофон.
– Скажи еще раз, что я ее довел! – Тимур снова треснул его об стену. – Скажи! Скажи, урод!
– Тимур! Хватит! – я дернулась, но Марго опять не дала. Она только кивнула мне:
– Пусть кончит это сам.
Я смотрела на сына и впервые видела в нем что-то от его настоящего отца – эту глухую ярость, силу и жесткость, от которой меня бросало в дрожь.
– Скажи! – Тимур рычал ему прямо в лицо. Муж Милены уже не боролся – только выл сквозь разбитые губы:
– Деньги! Мне нужны деньги! На нас! На нее! На меня! Понял?!
– И из-за этого ты позволил ей убить себя?
– Она аккуратно, только там, где не опасно резала. Но зато зрелищно, фотки видел? Она тебе отправила.Тимур резко оттолкнул его – тот сполз на пол, сел под стеной и зажал нос, из которого текла кровь.
Сын отступил, весь тяжело дыша, сжав кулаки так, что костяшки побелели.
Муж Милены зашипел, пытаясь дотянуться до Тимура локтем, но тот не дал ни сантиметра свободы – снова еще сильнее прижал запястье к лопатке, опустил голос почти до шепота:
– Да ты че… – прохрипел тот, извиваясь. – Мы ж просто хотели… ты же богатый! Ты же лох!
– Повтори. Кто придумал? Ты или она? Кто еще в доле?
Тимур дернул его чуть резче, и я слышала, как хрустнуло что-то в суставе. Марго даже не моргнула, когда хрустнуло в плече у того. Она смотрела на это, как на уборку мусора. Муж Милены взвыл, но слова пошли сразу:
– Она сама! Она сама сказала! Я только за… только помог!
– Зачем? – Тимур не повысил голос ни на грамм. Он дышал ровно, лицо было почти спокойным, только взгляд – холодный, как сталь.
– Деньги! Ты ж платишь! Ты ж дурак! Она же знала, что ты ее не бросишь… Скорая – это лишнее было, слышь?! Все сдурил ты!
Тимур разжал хватку так резко, что тот рухнул на колени и тут же сжался, держась за плечо.
– Ты думаешь, я хотел так? Она сама! Я ради нее все! Я же ее люблю! Мы ж семья!
Я шагнула ближе, только сейчас заметив, что Марго стоит рядом с телефоном у уха:
– …Да, полиция. Приезжайте побыстрее, пожалуйста. Да, все спокойно. Пока.
Она убрала телефон и посмотрела на меня:
– Все спокойно? Скажи еще раз, Дашенька, что твой сын сам не справится. – Она хмыкнула и переслала запись на несколько резервных номеров.
А Тимур просто посмотрел на меня и сказал глухо:
– Я больше не дам им это провернуть. Никогда. Прости, что привел в наш дом такое.
Я подошла к нему и обняла за плечи. Он не оттолкнул.
– Все. Слышишь? Все. – сказала я ему в волосы, хотя знала: ничего еще не кончилось. Все только начиналось.
А Марго наклонилась к этому жалкому куску под стеной и процедила сквозь зубы:
– Попробуй еще раз тронуть моего внука. Я тебя в землю закопаю – без всякой записки.
Когда все закончилось и мужа Милены увели в наручниках, мы втроем шли по лестнице – медленно, будто за спиной осталась не просто грязная квартира, а целый кусок жизни, который пора выдрать с корнем и сжечь. Тимур шел первым – прямой, злой на себя и весь мир, но я видела, как у него дрожат руки.
Марго закрыла за нами дверь так, словно ставила печать: назад хода нет.
Я услышала внутри себя тихий хруст – мой сын больше не тот мальчик, которого можно спрятать за словами. В нем есть сила – темная, острая, страшнее тех, кто пытался нас сломать. И это уже не остановить. Больше он не позволит никому нас обидеть, но и наивным он больше тоже не будет. Я пока не понимала, хорошо это или плохо.
Мы вышли на улицу. Воздух резанул горло, как холодная вода. Я только вдохнула и рухнула на переднее кресло. Через полчаса мы были в своем подъезде, где прямо на перилах у нашей квартиры сидел Мэт. На спине – рюкзак, в руке – пластиковый стаканчик кофе. Взгляд: как у кота, который смотрит на мышей.
– Так-так… – протянул он, лукаво прищурившись. – Кто-то гостей совсем не ждал? Потом скользнул взглядом по Тимуру:
– Ну ты даешь, бро. Вид у тебя… будто ты стену снес. Что за шоу я пропустил?
Тимур только фыркнул и похлопал его по плечу. Мэт спрыгнул с перил и перегородил Тимуру путь:
– Я мчался его спасать, а он оказывается не особо и нуждается.
– Извини, Мэт, но сегодня – я спать. Вообще не ясно, как я не вырубился еще. Видимо, так адреналин сработал. А ты остаешься в хорошей компании, правда, мам?
Я ответила сыну улыбкой и открыла ключами нашу квартиру, а про себя подумала, сколько времени понадобится, чтобы и стены забыли о том, кого мы впустили в свой дом. А я еще настаивала, чтобы Тимур на ней женился. Звонкий голос Мэта вернул меня к происходящему прямо сейчас:
– Подожди, Тим, поспишь потом. Если тебя спасать не надо, то у меня дело есть.
– Мэт, давай завтра. Только не знаю, где мы тебе постелим.
– Я домой сегодня поеду, – включилась в разговор Марго. Диван освобождается, так что, как говорится: “Добро пожаловать!”
– Вот это я понимаю. Но я же не просто так примчался. Поездка Тимура в Новогрудок не прошла даром.
Тимур обернулся и нахмурился:
– В смысле?
– Я про бабулю. Елена Васильевна. Видел бы ты, как она изменилась после твоего визита. Куда-то уходит, о чем-то думает, что-то шепчет себе под нос. Фотографию твою попросила скачать. У меня аж мурашки.
Он ткнул пальцем в Тимура:
– Я вот что подумал… Не хочешь со мной по бабулечкам московским прогуляться?
– Мэт, ты нормальный?
– Я тут пару ее однокурсниц нашел – живы, здоровы, тут у вас в Москве. Глядишь и вспомнят что-нибудь, не дает мне покоя наше с тобой совпадение по ДНК.