Поэтому, вместо бесцельного хождения, мы заняли скамейку вип-класса с видом на заходящее солнце, отражающееся в размеренном течение полноводной сегодня реки.
— Моя не умрёт никогда, — высокопарно заявляет он, смеясь.
— Никогда это слишком долго, — улыбнувшись, я придвигаюсь ближе, и Андрей крепче обнимает меня со спины.
— Мне хватит лет шестидесяти. — Тёплый шёпот касается моего уха, заставляя кожу покрыться мурашками. — Потом, так и быть, можешь меня разлюбить.
— А если раньше? — повернувшись в его руках, я, слегка царапая ногтем, провожу пальцем по твёрдому подбородку, шее, ненавязчивой лаской спускаюсь к груди, открытой в расстёгнутом вороте рубашки.
— Я постараюсь этого не допустить. — Его дыхание становится глубже, стремясь удержать Андрея в рамках. — Становится прохладно, едем?
Прохладно? Нет, с реки, конечно, дует влажный ветерок, но назвать его прохладным…
— Мне нужно заехать домой, — приблизившись так, чтобы чувствовать его дыхание на своих губах, улыбаюсь я.
— У меня вся квартира в твоих вещах, — выдыхает он, стремясь уничтожить разделяющее нас расстояние, но я отстраняюсь, высвобождаясь из объятий.
— Это упрёк?
— Это восторг, моя, пока ещё Полуночная, госпожа.
Скажи это кто другой, и я не поверила бы, но Андрею верю. Верю расширенным зрачкам. Верю мягкой улыбке. Верю, что он не сделает мне больно.
— Мне нужно переодеться, — поднявшись, я потягиваюсь, разминая, затёкшие от долгого сидения в одной позе, мышцы.
— Думаешь, надо? — Его взгляд проходится от светлых туфель до глубокого декольте просторной рубашки.
— А ты думаешь, нет? — Кто бы знал, как мне нравится вот такой его взгляд! Полный невысказанного обещания.
— Я думаю, что одежда тебя только портит. — Поднявшись, Андрей встаёт рядом, не касаясь даже одеждой, а меня снова коротит. Внутренности обдаёт кипятком, а мозг бурно протестует против заезда к себе.
— На работе тоже? — усмехаюсь я, переплетаю наши пальцы и первая шагаю в сторону парковки.
— Ты можешь не работать…
— Нет, — уверенно и твёрдо, — даже не мечтай. Пусть без проблем не обходится, но «Саркани» это то, что я не уступлю.
— А как насчёт фамилии? — улыбается Андрей.
— Представляешь, сколько мне придётся менять документов? — кривлюсь я. — И права будут меньшей из проблем.
— А если я очень попрошу? — За два шага до припаркованных рядом машин, Андрей разворачивает меня, притягивая в настойчивое объятие.
— А если я очень попрошу брачный договор? — весело приподнимаю я бровь.
— Алиса! — смеётся Андрей, но не спешит разжать руки. — Будем договариваться?
— Что предлагаешь? — И ни одного из нас не волнует антураж в виде полупустой парковки.
— Будет тебе и фамилия, и брачный договор, — удивляет меня он, — но…
— Взамен я должна продать тебе душу? — фыркаю я в ответ на его театральную паузу.
— Что ты, госпожа, это моя давно в твоих застенках, — хмыкает Андрей. — Ты переедешь ко мне.
— В смысле? — Подразумевалось, что после свадьбы мы итак будем жить вместе, правда, обсудить, где именно мы ещё не сподобились.
— Сегодня, Алиса, ты переедешь ко мне сегодня.
Шах и мат.
— А ты в курсе, что для упаковки моих вещей надо заказать пару сотен Газелей? — хмыкаю я, высвобождаясь из объятия. — Ты хоть представляешь, как будет выглядеть переезд в моём исполнении?
Я представляла. И благодарила вселенную за то, что в прошлый раз почти все вещи остались в папиной квартире. Как-то не пришло в голову тащить за собой мебель и всякие безделушки.
— Очень просто. — Открыв машину, Андрей подходит к моей водительской двери. — Мы позвоним в «Переезд» и завтра-послезавтра они все сделают без твоего участия.
— Андрей! — недовольно качаю я головой.
— Алиса, — в том же тоне отзывается он. — Я не понимаю твоего упрямства, учитывая, что последние пару лет мы живём на две квартиры.
— Мне сложно, — раздражённо повышаю я голос. — Я не представляю, как это будет выглядеть. Как я возьму и просто так, в два дня, перееду. Ты же знаешь, что у меня проблемы с…
— Я подарю тебе свой кабинет, — с весёлой улыбкой хмыкает он. — Будешь запираться в нём и хоть сутками сидеть одна.
— А ты? — Ладно, это — повод задуматься, потому что кабинет у Андрея шикарный. Просторный, удобный, с большим столом и пустыми шкафами.
— А я предпочитаю ему кухню, о чём тебе прекрасно известно.
— Это пока, а потом… — раздражённо тряхнув головой, я осекаюсь.
— Потом? — после недолгой паузы переспрашивает Андрей.
— Да, потом! — Ещё больше злюсь я, в основном, на саму себя. — Ты сам прекрасно понимаешь, что после свадьбы закономерным итогом…
— Не надо, — не скрывая улыбки, Андрей касается моей щеки. — Давай забудем обо всех этих «потом», хотя направление твоих мыслей мне нравится.
— Это пока у тебя не орут над ухом, мешая работать, — своим бурчанием сделав его, кажется, ещё более счастливым, я захлопываю за собой дверь. Подумав, опускаю стекло. — Ты со мной или сразу к себе?
— А тебе нужно будет помочь упаковаться? — хитро прищурившись, интересуется Андрей.
— Возможно, — уклоняюсь я от прямого ответа, — но точно не сегодня.
— Тогда жду тебя дома, — понимающе хмыкает Андрей и идёт к своей машине.
— Дома… — с сомнением качаю я головой и поднимаю окно.
Глава 27
Пока еду, я никак не могу отделаться от мысли, что Андрей прав. Стоит ли привязываться к ещё очень отдалённой дате свадьбы, если всё понятно уже сейчас. Пока отец не поправиться, ничего не будет, а это может быть и полгода, и год, и два, так есть ли смысл тянуть?
И с каких пор я стала такой принципиальной?
Неодобрительно покачав головой, я паркуюсь и закрываю машину. Сумка с ноутбуком остаётся в салоне, всё равно я поеду к Андрею и, возможно, там задержусь. Всё-таки фамилия и контракт, против которого он был слишком категоричен — весомые аргументы. А предвкушение вечера, с интригующим ужином и тягучим жарким сексом, только разжигают кровь, торопя собрать вещи и быстрее возвращаться к мужчине, которого я назвала своим.
Видя своё отражение в зеркале лифта, я не могу прекратить загадочно улыбаться. Мы редко остаёмся у Андрея, и каждый раз становится особенным. Интересно, что он приготовит на сегодня? Несколько шагов и я стою перед своей дверью. Ключ легко входит в скважину, но меня отвлекает звонок.
— Надо было ехать с тобой, — отзывается телефон голосом Андрея.
— Ты успел соскучиться? — Сложно оставаться недовольной тем, что в тебе нуждаются больше, чем в воздухе.
— Как только ты выехала с парковки. Ты подумала над моим непревзойдённым предложением?
— Возможно, я останусь на несколько дней, — уклончиво отвечаю я, держась за ручку двери. — Будем считать это тест-драйвом.
— Твоим или моим? — насмешливо интересуется он, но за этим мне чудится радость.
— Общим, — уверенно выдыхаю я. — Но, если хочешь быстрее меня увидеть, тебе придётся повесить трубку — я отвлекаюсь и даже дверь ещё не могу открыть.
— Ради тебя я готов даже на это, — шутливо заключает Андрей. — Жду.
Вызов сбрасывается, а стою и улыбаюсь как идиотка. Возможно, она и есть, но это осознание никак не способствует адекватному восприятию действительности. Прикусив нижнюю губу, в попытке стать серьёзней, я достаю ключи и нажимаю на ручку двери.
— Бывает, — меланхолично заявляет слесарь в оранжевом комбинезоне, шлёпая сапогами по мокрому ковру.
Прелесть, теперь мне не придётся его стирать. Вообще ничего стирать не придётся.
— И часто у вас бывает такое? — язвительно интересуюсь я, обводя рукой мокрое, влажное, но хотя бы уже безводное помещение, ещё вчера бывшее моей квартирой.
— Всяко бывает, — пожимает плечами он. — В общем-то, здесь мы закончили, — подойдя ко мне, лысый аварийщик протягивает планшет с прикреплённым актом, — распишитесь, что вас всё устраивает, и мы поедем.
Устраивает? Как может устроить волна, захлестнувшая мне ноги, стоило открыть дверь? Как, вообще, это могло случиться?!
«Трубу прорвало», — сказала аварийка и даже показала ту самую трубу. Пластиковую.
Раздражённо поставив росчерк там, куда указывал палец аварийщика, я растерянно взлохмачиваю волосы. Кто там говорил, что во всём нужно искать плюсы? Пятый по счёту психолог? Впрочем, плюс был — несмотря на пятнадцатисантиметровый слой воды, соседей я не затопила. Спасибо строителям и какой-то влагозащитной промазке, которую в процессе ремонта они закупали в безумных количествах.
Ещё плюсы? Да пожалуйста! Теперь у нас очень чистый этаж. И на одиннадцатом тоже могут не беспокоиться об уборке ближайшие недели две. Может, и на десятом тоже, но туда я не спускалась.
— Ты как?
Андрей приехал даже быстрее аварийки, но толку-то…
— Никак.
Хлюпающие туфли и мокрые колготки я сняла не сразу. Сначала открыла дверь пошире, позволяя воде освободить мою жилплощадь, и только потом неверяще шагнула внутрь.
— Алис, в этом есть и плюсы… — Похоже, и Андрей бывал у того психолога.
— Да, ковёр больше не надо нести в химчистку, — усмехаюсь я, носком ноги встав на тряпку, когда-то гордо носящую это звание. Громкий хлюп уже даже не нервирует.
Потому что этих нервов во мне уже не осталось.
— Поехали, — покачав головой, Андрей пытается меня увести.
— Куда я поеду? — сбросив с талии его ладонь, я прохожу через гостиную. Чавкающий диван, отклеившийся низ на обоях, потемневшие деревянные ножки у мебели. Интересно, бук переживёт потоп или мне снова придётся искать эти долбанные стулья по всему интернету? — Это нельзя так оставлять. Нужно кому-то звонить, сушить…
— А ты будешь сидеть и ждать? — вздыхает он.
— Это мой дом, — резво поворачиваюсь я к нему, чувствуя, как дёрнулось левое веко. — Единственный только мой. Я убила на него тонну времени и сил, а какая-то труба взяла и всё испоганила!
— Алиса, это ведь не трагедия, — мягко уговаривает Андрей, подходя ближе. — Приедет «Синус» и всё высушит. В крайнем случае, поменяем пол и мебель, и станет лучше прежнего.